Эрмитаж

ЭРМИТАЖ
Пьеса в двух действиях


Когда поэт выставляет своего трагического
героя на поклонение людям, дерзая прибавить:
«Плачьте над ним, он того заслуживает»,
получается величественное впечатление;
но всего величественнее, когда рыцарь веры
дерзает сказать даже благородному человеку,
готовому заплакать над ним: «Не плачь обо мне,
плачь о себе!»
С. Кьеркегор. «Страх и трепет»


ЭРМИТАЖ  м. фрн. (келья, жилье отшельника)…
Вл. Даль. «Толковый словарь живого
великорусского языка».

 
ДЕЙСТВУЮЩИЕ  ЛИЦА


КОСТРОВ Алексей Львович, АБСЕНТ За шестьдесят. Крупный, коротко стриженый седой человек с румяным лицом ребенка. Работает барменом, официантом, ночным сторожем в небольшом кафе «Абсент», откуда, по всей видимости, и возникло его прозвище. Слегка заикается.

ВИТЕК Племянник абсента. Мытарь. Без глаза.

КАПИТАН Ровесник Кострова. Невысокого роста, взъерошенный, напоминает удода. Бродяга. Носит  бушлат. Любитель беседы.  День-деньской проводит за портьерами кафе, иногда из-за портьеры показывается его голова. Ночью частенько остается у Абсента.

ВИОЛА Около сорока. Завсегдатай, а по причине чрезвычайного сходства с картиной  Пикассо «Любительница абсента», для знатоков живописи – достопримечательность кафе.

ЮШКИН Владимир Сергеевич Под пятьдесят. Высокий, атлетически сложенный человек с  женоподобным  лицом. 

НЕЯ Лет семнадцати. Облаченная в электричество девушка-подросток.

ТИМ Ровесник Неи.  Долговязый и нескладный юноша.

САМ, ГАМ и СИАМ Каждому под пятьдесят. Чернобородые и пестрые. Говорят на неведомом нам, а потому кажущимся таинственным и злым, языке. Впечатление усиливается чужеродностью мимики и жестикуляции, сдобренной тяжелыми паузами, полными неземного достоинства и превосходства. Очевидно ведущие свое  происхождение от птиц, они, как и прародители их, смотрят на нас бесконечно пронзительно и печально. 

МАТВЕЙ и ОСИП Работники кухни. Лица багровы и отечны.

КОМПАНИЯ :  Первый, Второй, Третий, Четвертый, Пятый Шумные, агрессивные молодые люди. 

ПОСЕТИТЕЛИ Их немного. На протяжении действия меняются. Ужинают, танцуют или сидят молча.
 

Кафе «Абсент». Неоновая надпись «Абсе», некогда бывшая «Абсентом», в недалеком будущем, по причине малокровия пульсирующей «е», обречена превратиться в «Абс».  Стойка, высокие стулья у стойки, столики, громадный диван в углу, тяжелые портьеры. Кафе. Однако. В часы работы кафе – это действительно кафе. Когда же заведение закрывается, звуки остывают – на диване возникает белье, телевизор, телефон со стойки перемещаются ближе к дивану… помещение превращается в жилище одинокого человека. Имя тому человеку – Алексей Львович Костров, Абсент.   

ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Кафе – кафе. Персонажи отсутствуют. Полумрак. 
По воле невидимки помещение постепенно наполняется светом.
Хорошо слышно, как невидимка ходит, щелкает рубильниками и выключателями. 

КАРТИНА ВТОРАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
У стойки, на высоком табурете Виола. В позе вышеупомянутой
любительницы абсента наблюдает за его движениями.
 
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Виола продолжает наблюдение.
Посетители за столиками. В их числе Сам, Гам и Сиам.
Посетители безмолвны и статичны.

КАРТИНА ПЯТАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Виола продолжает наблюдение.
Посетители за столиками. В их числе Сам, Гам и Сиам.
Гомон.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Кафе – кафе.
Абсент разносит блюда, напитки. 
Виола за одним из столиков. Беседует с юношами, смеется.
Посетители за столиками.
Гомон.

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Кафе – кафе.
Музыка. Представляет собой монотонный гул с ритмической основой.
Несколько посетителей танцуют на крохотном пятачке в центре зала. Им очевидно тесно.
Абсент, навалившись грудью на стойку бара, наблюдает за ними.
Виола за одним из столиков. Беседует с юношами и присоединившейся к ним Неей, смеется. 

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

Кафе – кафе.
Та же музыка.  Танцующих уже нет. 
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
У стойки, на высоком табурете Виола. В знакомой нам позе «любительницы абсента» наблюдает за его движениями.
Посетители за столиками.
Гомон.

КАРТИНА ДЕВЯТАЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует. 
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
У стойки, на высоком табурете Виола. Продолжает наблюдение.
Посетители за столиками. Безмолвны и статичны.

КАРТИНА ДЕСЯТАЯ

Кафе – кафе.
Из посетителей остается лишь Виола. Она спит на высоком табурете, склонив голову на стойку бара.
Абсент убирает со столиков грязную посуду.
 
КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ

Кафе – дом.
Диван, небольшой стол, ночник, газеты и пр.
Абсент босой, в выпущенной поверх брюк рубашке, со спущенными подтяжками, пьет из высокого бокала апельсиновый сок, курит. Его взгляд обращен в вечность.
 
КАРТИНА ДВЕНАДЦАТАЯ

Кафе – дом.
Абсент на диване, бокал с остатками апельсинового сока рядом на полу. Взгляд обращен в вечность.
Звонит телефон. Три звонка.
Абсент не реагирует.

КАРТИНА ТРИНАДЦАТАЯ

Затемнение.
Звонит телефон. Пять раз. Умолкает.


КАРТИНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
Персонажи отсутствуют. Полумрак. 
По воле невидимки помещение постепенно наполняется светом.
Слышно, как невидимка ходит, щелкает рубильниками и выключателями. На этот раз у него получается быстрее.

КАРТИНА ПЯТНАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
У стойки, на высоком табурете Виола. В позе «любительницы абсента», наблюдает за его движениями.
Посетители за столиками. В их числе Сам, Гам, Сиам и Нея.
Гомон.

КАРТИНА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
У стойки, на высоком табурете Виола. Продолжает наблюдение. 
Посетители за столиками. Гомон.
Сам, Гам и Сиам с бокалами в руках поднимаются со своих мест. Поют. Многоголосие. Очень красиво поют. Красиво и долго поют.   
Гомон мало-помалу затихает. По окончании песни зрители аплодируют. 

КАРТИНА СЕМНАДЦАТАЯ

Затемнение.
Звонит телефон. Пять раз. Умолкает.

КАРТИНА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
Та же музыка. Несколько посетителей танцуют на крохотном пятачке в центре кафе. Им очевидно тесно.
Абсент, навалившись грудью на стойку бара, наблюдает за ними.
Виола на своем высоком табурете наблюдает за Абсентом. 

КАРТИНА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует. 
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
У стойки, на высоком табурете Виола. Наблюдает за Абсентом, протирающим бокалы. Своей позой она напоминает «Любительницу абсента» Пикассо.
Посетители за столиками. В их числе Сам, Гам, Сиам и Нея.
Гомон.

КАРТИНА ДВАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует.
Абсент протирает бокалы.
Виола на высоком табурете. Наблюдает за ним.
Посетители за столиками.
Гомон.

ВИОЛА У тебя весело.
АБСЕНТ Да.
ВИОЛА Смешные все.
АБСЕНТ Да.
Пауза.
ВИОЛА Слышал как они пели?
АБСЕНТ Да.
ВИОЛА Откуда они? Что за язык?
АБСЕНТ Не знаю.
ВИОЛА Протяжный.
АБСЕНТ Что?
ВИОЛА Протяжный, говорю.
АБСЕНТ А-а, да, протяжный.
Пауза.
ВИОЛА Перекати-поле.
АБСЕНТ Что?
ВИОЛА Вспомнилось… Ни с того, ни с сего… Людям по ночам снится всякая всячина, а мне средь бела дня… слова, словечки, стишки разные… к месту, не к месту. Вот сейчас это перекати-поле… Теперь так и будет вертеться на языке, пока кто-нибудь не испугает или не рассмешит… С тобой такое бывает?
АБСЕНТ Нет.
Пауза.
ВИОЛА (Сверлит взглядом Сама, Гама и Сиама.) Слушай, а почему они всегда такие суровые? Никогда не видела, чтобы они смеялись.
АБСЕНТ Не знаю.
ВИОЛА При тебе смеялись?
АБСЕНТ Нет.
ВИОЛА Странно. Здесь всегда так весело. А они никогда не смеются…
АБСЕНТ Смеются. Просто мы не умеем распознать их смех.
ВИОЛА Вот что?.. Как-то не подумала об этом… перекати-поле в голове, больше ничего…

Виола направляется к столику Сама, Гама и Сиама.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Кафе – кафе.
Музыка. Посетители танцуют на крохотном пятачке в центре кафе.
Абсент, навалившись грудью на стойку бара, наблюдает за ними.
Виола за столиком Сама, Гама и Сиама.
Сидят молча. 
Виола без стеснения рассматривает Сама, Гама и Сиама, как если бы Сам, Гам и Сиам были экспонатами музея. 
Сам, Гам и Сиам без стеснения рассматривают Виолу, как если бы Виола была городской сумасшедшей.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует.
Абсент протирает бокалы.
Виола на высоком табурете наблюдает за ним.
Посетители за столиками.  Гомон.
 
ВИОЛА У тебя здесь весело.
АБСЕНТ Как ты говоришь?
ВИОЛА У тебя здесь всегда весело. .  Все такие смешные…
АБСЕНТ Да?
ВИОЛА Да, очень… Забавные, смешные…
АБСЕНТ Хорошо. Я рад.
ВИОЛА Чему?
АБСЕНТ Рад, что тебе весело, уютно…
ВИОЛА Мне?.. Разве я сказала что мне здесь уютно?
АБСЕНТ Сказала «мне весело»…
ВИОЛА Я сказала «у тебя здесь весело»… Еще добавила «много смешного»… О себе – ни слова… У меня филологическое образование… А ты, случаем, не филолог?
АБСЕНТ Нет.
ВИОЛА Ну, вот, а я-то как филолог… Согласись, Абсент, «мне весело» и «у тебя здесь весело» – не одно и то же.
АБСЕНТ Я не разбираюсь в этих тонкостях.
ВИОЛА Да какие уж тут к черту тонкости?!
АБСЕНТ Не знаю… Что-то плохо соображаю сегодня.
Пауза.
ВИОЛА А я почему-то думала, что ты тоже филолог.
АБСЕНТ Официант.
ВИОЛА Ну, не всегда же ты был официантом?
АБСЕНТ Сколько помню себя.
ВИОЛА А то, что было до официанта забыл?
АБСЕНТ Забыл.
Пауза.
ВИОЛА Запамятовал?
АБСЕНТ Запамятовал.

Виола пристально рассматривает Абсента.
 
ВИОЛА Ты был филологом, вот что я тебе скажу. У меня глаз наметанный… Филолога не с кем не спутаешь.
АБСЕНТ Сомневаюсь.
ВИОЛА Речь выдает… лоб…
АБСЕНТ Сомневаюсь. 
ВИОЛА А ты не сомневайся. Я, практически, никогда не ошибаюсь.
АБСЕНТ Хорошо.
Пауза.
ВИОЛА А кем бы ты хотел быть в той жизни?
АБСЕНТ В какой жизни?
ВИОЛА Ну, в той, до кафе?
АБСЕНТ Не знаю.
Пауза.
ВИОЛА Просто не задумывался об этом?
АБСЕНТ Не задумывался.
ВИОЛА Плохо… Иногда нужно помечтать… Хочешь знать, о чем я мечтаю?
АБСЕНТ Нет.
Пауза.
ВИОЛА Устал?
АБСЕНТ Да… Что-то морозит. Заболеваю, наверное…
ВИОЛА А болеть тебе никак нельзя. Никак... Тебе замены нет. Вот говорят, что незаменимых людей не бывает. А они есть… И один из них – ты, Абсент… Хочешь, дам аспирина? У меня есть как раз одна таблетка. Для себя берегла.
АБСЕНТ Я не пью лекарства.
ВИОЛА Никогда?
АБСЕНТ Никогда.
Пауза.
ВИОЛА А ты тогда возьми, да водки выпей. Черт с ним… Черт с ним… Нагнись так под стойку и р-р-раз… Только граммов сто пятьдесят сразу, не меньше. Меньше – толку не будет. 
АБСЕНТ Я не пью водки.
ВИОЛА Никогда?!
АБСЕНТ Никогда.
Пауза.
ВИОЛА Плохи твои дела.
АБСЕНТ Поправлюсь.  Я – крепкий.
Пауза.
ВИОЛА А мне налей стаканчик… Я могла заразиться от тебя. Ты же сразу не предупредил, я тут болтаю с тобой… 
АБСЕНТ Тебе как всегда «Мэри»?

Абсент  при помощи водки, томатного сока и ножа принимается готовить коктейль.

ВИОЛА (Наблюдая за процессом приготовления коктейля, полушепотом) Мэри, Мэри… 
АБСЕНТ Конечно, нужно было сразу сказать…
ВИОЛА Только у меня нет денег.
АБСЕНТ Разве я когда-нибудь брал с тебя деньги?
ВИОЛА Я так, на всякий случай… Манеры, политес… Господь видит твою доброту, Абсент…

Коктейль готов. Виола с бокалом царственной походкой удаляется к столикам.
 
КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Виола за столиком беседует с юношами и Неей.   
Гомон.
Сам, Гам и Сиам с бокалами в руках поднимаются со своих мест. Поют. Многоголосие. Гомон мало-помалу утихает. По окончании песни зрители аплодируют. 

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Юшкин на высоком табурете наблюдает за ним.
Посетители за столиками.   
Гомон.

ЮШКИН А здесь весело… Смеются…
АБСЕНТ Хорошо. Я рад.
ЮШКИН Чему?
АБСЕНТ Рад, что весело, что смеются.
Пауза.
ЮШКИН Вам правда все это нравится?
АБСЕНТ Правда.
ЮШКИН Этого не может быть.
АБСЕНТ Почему?
ЮШКИН Исключено.
АБСЕНТ Почему?
ЮШКИН Исключено, и все тут… Хотя вы производите впечатление искреннего человека… Вы чем-то напоминаете мне меня.
АБСЕНТ Кого?
ЮШКИН Мы похожи. Не находите?
АБСЕНТ Не знаю.
Пауза.
ЮШКИН У вас не складывается впечатление, что все происходящее здесь не имеет к вам никакого отношения?.. Не кажется вам, что это дурной сон?.. как будто вы где-нибудь на другой планете? На Юпитере, например?
АБСЕНТ Почему на Юпитере?
ЮШКИН Название нравится… Очень… Именно, что космическое название… Марс, Луна, Венера – что-то домашнее, как морковь или чеснок, не будоражат… А Юпитер, согласитесь, нечто этакое… неоновое...
АБСЕНТ Не думал об этом.
ЮШКИН А вы подумайте.
АБСЕНТ Непременно.
Пауза.
ЮШКИН Обещайте мне.
АБСЕНТ Непременно.
Пауза.
ЮШКИН Юшкин Владимир Сергеевич.
АБСЕНТ Абсент.
ЮШКИН А я не знаю. Никогда не пил абсента. Только слышал… Уже смирился с мыслью, что никогда не попробую его. Жизнь-то, собственно, кончается… Впрочем, еще недавно я был уверен, что никогда не окажусь на Юпитере… А вот же, будьте любезны…  Так что, теперь можно и абсента глотнуть. Мне теперь все можно.
АБСЕНТ Меня так зовут, Абсент.
Пауза.
ЮШКИН Исключено.
АБСЕНТ Тем не менее.
Пауза.
ЮШКИН Но есть же у вас другое имя?
АБСЕНТ Нет.
Пауза.
ЮШКИН Уйду от вас… Хотя мне хорошо с вами… Вы, может быть, единственный близкий мне человек. По крайней мере здесь, на Юпитере. Все остальные – на одно лицо. Местное население – все на одно лицо. Как близнецы… Двойники… Во всяком случае, я их не различаю… Имен не запоминаю… Ну, это естественно… Между прочим, я тоже врач. Так что мы – коллеги… И просил бы это учесть… Военный, между прочим, врач…  Был врачом. Теперь – никто… Хотя, конечно, врач – это пожизненно. Все это я понимаю, понимаю, отлично понимаю, понимаю, да. (Пауза.) Ну, что же вы, коллега? (Пауза.) Жаль. Но я ухожу… И вы меня больше никогда не увидите… Никогда… Прощайте, коллега. (Пауза.) Жаль. Искренне очень жаль. (Усаживается поудобнее.) Я ведь, в сущности, очень несчастлив. К примеру, от меня вчера ушла жена… А за неделю до того был уволен. За ненадобностью… А я очень хороший врач, поверьте… Многие свидетельствуют… Товарищи и так... Очень, очень… Хирург…
АБСЕНТ Костров.
ЮШКИН Что, простите?
АБСЕНТ Костров.
ЮШКИН (Улыбается.) Вот, вот!.. А имя отчество, умоляю, имя отчество есть у вас?
АБСЕНТ Алексей Львович.
ЮШКИН Друг!.. Вы – мой друг! Навек!.. Хотите, я каждый день буду приходить к вам?.. Вам же нужны завсегдатаи? Что за кафе без завсегдатаев?.. Будем с вами болтать. Вам, наверное, скучно здесь?
АБСЕНТ Мне не бывает скучно.
ЮШКИН А я все равно буду приходить. Мне здесь понравилось… Вы мне понравились. Коллега.
АБСЕНТ Я не врач.
ЮШКИН Вот и я уже не врач… Все равно коллеги… А я вам так скажу – был бы человек хороший.
АБСЕНТ Спасибо.
Пауза.
ЮШКИН Вы мне чем-то меня напоминаете.
АБСЕНТ Спасибо.
ЮШКИН В лучшие годы.
АБСЕНТ Спасибо.
ЮШКИН Не всегда плохо встретить двойника на незнакомой планете, не находите?
АБСЕНТ Нахожу.
Пауза.
ЮШКИН Вы молодец!.. Спасибо вам!.. Молодец!..

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Юшкин на высоком табурете наблюдает за ним.
Посетители за столиками.   
Гомон.

ЮШКИН Как, говорите, вас звать?
АБСЕНТ Абсент.
ЮШКИН А я – Юшкин. Зовите меня просто Юшкин. Меня все называют просто Юшкин… Хотя я – Владимир Сергеевич… И уже давно Владимир Сергеевич… А вот жена, к примеру, называла меня Юшкин… И ничего страшного. Ко всему привыкаешь… Вы, наверное, тоже привыкли к тому, что вы – Абсент?
АБСЕНТ Привык.
ЮШКИН А знаете что, Абсент, я ведь мог стать космонавтом… Да, да, не смейтесь. Одно время я работал врачом в авиации, и как-то однажды разговор об этом зашел. Я еще тогда совсем юношей был…  Вот как теперь… Знаете, как бывает, юноша, юноша, потом, некоторое время взрослый человек, а потом снова юноша. Не обращали внимания?.. Напрасно. Но речь не о том. А речь пойдет о следующем… Меня чрезвычайно волнует один вопрос… Скажите, Абсент, возможно ли здесь уединение?..  Вот среди всего этого света, музыки, голосов, в этой кутерьме?
АБСЕНТ Конечно.
Пауза.
ЮШКИН Вы сказали «конечно»?
АБСЕНТ Да.
Пауза.
ЮШКИН Вы отшельник, Абсент?
АБСЕНТ Наверное. Думаю, можно так выразиться. 
Пауза.
ЮШКИН И вы счастливы?
АБСЕНТ Да.
ЮШКИН Абсолютно?
АБСЕНТ Ну, допустим, абсолютно счастливым может быть только идиот. И то, предположение… Особых запросов у меня нет. Кроме самых простых, тех, что можно легко реализовать.
Пауза.
ЮШКИН И это правда – то, что вы говорите?
АБСЕНТ Правда.
Пауза.
ЮШКИН А как быть с детством?.. Неужели все ваши детские мечты исполнились?
АБСЕНТ Честно?
ЮШКИН Разумеется, иначе все теряет смысл.
АБСЕНТ Я их не помню.
ЮШКИН Да?
АБСЕНТ Да.
Пауза.
ЮШКИН А как быть с принцессой?.. Как быть с оригинальным юношеским желанием овладеть принцессой?.. Или вам подавай королеву?
АБСЕНТ (Подмигивает Юшкину, улыбается.) Овладеем. Что может быть проще… Еще и женимся…
ЮШКИН (Печально.) Не нужно об этом.
АБСЕНТ Почему?
ЮШКИН Потому что так не бывает.
АБСЕНТ Хотите, я сделаю для вас «кровавую Мэри»? Я дивно готовлю «кровавую Мэри», Владимир Сергеевич.
ЮШКИН А что, абсента нет?
АБСЕНТ Нет.
ЮШКИН Кончился?
АБСЕНТ Кончился.
ЮШКИН Жаль.
 
КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Юшкин на высоком табурете наблюдает за ним.
Посетители за столиками.   
Гомон.

ЮШКИН Так что же вы скажете, Алексей Львович?
АБСЕНТ О чем?
ЮШКИН Ну как же? Я вам задал вполне конкретный вопрос. Не кажется ли вам, что все происходящее здесь не имеет к вам ни малейшего отношения?
АБСЕНТ Не знаю. Не думал об этом.
Пауза.
ЮШКИН Будто бы все происходящее здесь происходит не с вами?
АБСЕНТ Не думал об этом.
ЮШКИН Жаль, очень жаль… Но вы подумаете?
АБСЕНТ Хорошо.
Пауза.
ЮШКИН Обещаете?
АБСЕНТ Непременно.
ЮШКИН Хорошо… В таком случае, поговорим о страсти. Уж в этой области вы собаку съели. 
АБСЕНТ Увы.
ЮШКИН Как? и в области страсти вы – новичок?
АБСЕНТ Ну, если так можно выразиться.
ЮШКИН Можно. На Юпитере все можно. Почему бы и нет? (Пауза.) С детства не переваривал фантастику… Омерзительное чтиво… (Смотрит в сторону  Сама, Гама и Сиама.) Слышали, как они поют?.. Вот им дана страсть!.. Подлинная! Не клюква!..Вы понимаете их язык, Алексей Львович?
АБСЕНТ Нет.
ЮШКИН Почему?.. Уверяю вас, ничего сложного в их языке нет. Ничего сложного. Русский намного сложнее.
АБСЕНТ Я не знаю их языка.
ЮШКИН А почему?.. Вы не задумывались об этом?
АБСЕНТ Хотите, я сделаю для вас «кровавую Мэри»?
ЮШКИН А что, абсента нет?
АБСЕНТ Нет.
ЮШКИН Кончился?
АБСЕНТ Кончился.
ЮШКИН Жаль.
АБСЕНТ Так что насчет «кровавой Мэри»?
ЮШКИН Нет. Я уже пьян. Чашечку кофе, если можно.

Абсент принимается готовить кофе.

ЮШКИН Так вот. Открою вам секрет. Не понимаете вы их языка по одной единственной причине. По той же самой причине и я не понимаю их языка. Мы никогда, никогда не испытывали страсти! Подлинной страсти! Нам это не дано, милый Алексей Львович… Может быть, это было дано нашим далеким предкам, но не нам! Увы!.. Мы выхолощены… Мы даже воруем, не испытывая волнения… Мы – дырки от бубликов! (Смеется) А какие были бублики?!.. Вот почему, милый Алексей Львович, вы забыли свое имя… Мы проиграли!.. Опускаем знамена со слезами на глазах… Прощайте! (Уходит к столикам.)
АБСЕНТ (Сам с собой.) Хотите, я сделаю для вас «кровавую Мэри»?.. А что, абсента нет?.. Нет... Кончился?.. Кончился… Жаль… Очень жаль.

Юшкин извлекает из кармана брюк револьвер, стреляет себе в грудь, падает.
Визг, крики. Некоторые устремляются к выходу.
Двое из числа посетителей берут Юшкина на руки.

ЮШКИН Не смейте! Не смейте меня трогать! Ничего страшного не произошло! Я в полном порядке! Я хирург! Я никогда не сумею себя убить! Я – слабый человек! Ничтожество! Я, к сожалению, знаю, куда можно стрелять! Это клюква! Легкое ранение! Не смейте меня трогать! Не смейте…

Юшкина на руках выносят из кафе.
      
КАРТИНА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Кафе – дом.
Абсент на диване. Его взгляд обращен в вечность.
Подле него, на расстеленных газетах по-турецки восседает Капитан. Капитан пьет молоко из бутылки.

КАПИТАН А задумывался ли ты когда-нибудь, дорогой Абсент, что весь этот гул, что вьется, парит, душит, спускается и возносится, сжимается и разжимается, а то вдруг рассыплется бусинками влаги есть ни что иное, как слова? Да, да, дорогой мой, слова, просто ты разучился их слышать… Гул и гул… А в каждом слове сигнал…  В твоей забегаловке разлит опасный океан, дорогой Абсент… Не шуточное дело, страсть в совокупности… От такой сырости можно заболеть, умереть... Слова, даже пустяковые – комочки жизни… Ты это слышал, конечно, тысячу раз, но… ты не забывай… Не обязательно декларировать… хотя, иногда нужно удержать, остановить… Дети и так все знают… Потом забывают, конечно… И то, что желания исполняются в обязательном порядке знают… Я это к чему?... Бежим со мной, дорогой Абсент... Бежать надо. Здесь больше нельзя. Опасно…  Будем путешествовать и молчать. Я знаю, ты умеешь молчать… Иногда, конечно, перекинемся парой слов… парой-тройкой, не больше…      

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Кафе – дом.
Абсент на диване. Его глаза закрыты.
Подле него, на расстеленных газетах, свернувшись калачиком,  лежит Капитан.
Звонит телефон. Три звонка. Абсент не реагирует, его глаза по прежнему закрыты.

КАПИТАН Телефон.
АБСЕНТ Я слышал.
Пауза.
КАПИТАН Кто-то звонил, наверное. 
АБСЕНТ Интересная мысль.
Пауза.
КАПИТАН Трубку не берешь?
АБСЕНТ Нет.
Пауза.
КАПИТАН Молодец.
АБСЕНТ Знаю.
Пауза.
КАПИТАН Так ты и мне скоро откажешь в ночлеге.
АБСЕНТ Не говори глупости. 
Пауза.
КАПИТАН Слушай, я ведь никому не рассказывал, что был капитаном. А они, как только в первый раз меня увидели, сразу же – «капитан», «капитан»… Неужели выправка сохранилась?.. Может быть, походка?
АБСЕНТ Бушлат.
КАПИТАН Как?
АБСЕНТ Ты носишь бушлат.
КАПИТАН (Вскакивает.) Большего оскорбления мне еще никто не наносил!.. При чем здесь бушлат? скажи на милость?! При чем здесь?!.. Это может быть пальто, плащ! Что угодно!... Вот видишь, что с тобой в забегаловке твоей сталось? А я тебе говорил… Ржа уже разъедает тебя! Не от сырости, от пошлости!.. Подумать только, бушлат?! Это же надо было такое придумать?! Вот при чем здесь бушлат?!..
АБСЕНТ Успокойся. Давай еще немного поспим.
КАПИТАН Да какой же теперь, к черту, сон?!

Звонит телефон. Пять  раз.
Капитан замирает, с тревогой смотрит  то на Абсента, то на телефон. Телефон умолкает.

КАПИТАН Телефон.
АБСЕНТ Я слышал.
Пауза.
КАПИТАН Определенно кто-то звонит.   
АБСЕНТ Интересная мысль.
Пауза.
КАПИТАН (Укладывается на газеты) Не берешь?
АБСЕНТ Нет.
КАПИТАН Молодец.
АБСЕНТ Знаю.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Кафе – дом.
Абсент на диване. Его глаза закрыты.
Подле него, свернувшись калачиком на газетах, возлежит Капитан.

КАПИТАН Когда-нибудь твоя харчевня взорвется, как бешеный огурец. Разлетится на мелкие кусочки… Бах, и нет забегаловки!.. Видел когда-нибудь, как взрываются бешеные огурцы?.. А мне довелось! (Смеется.) Во сне. Потрясающее зрелище!.. Вот так же и твой духан.
АБСЕНТ Это не мой духан.
Пауза.
КАПИТАН И ты не богат?
АБСЕНТ Нет.
КАПИТАН Что же ты здесь делаешь, в таком случае?
АБСЕНТ «Кровавую Мэри». Для Виолы… Коктейль… Каждый вечер… Она без Мэри умрет.
Пауза.
КАПИТАН Вот как?
АБСЕНТ Да.
Пауза.
КАПИТАН Отчего только люди не умирают!
АБСЕНТ Да.
Пауза.
КАПИТАН Бах, и нет огурца! Потрясающее зрелище!
 
КАРТИНА ТРИДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Гул, музыка. Нея в окружении компании, меняя партнеров, танцует на крохотном пятачке в центре кафе.
Компания ведет себя вызывающе шумно. Один их партнеров то и дело пытается задрать Нее юбку.

КАРТИНА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Кафе – кафе.
Посетители отсутствуют.
Абсент убирает со столиков грязную посуду.
Матвей и Осип в чернильных халатах влачат непомерно большой и, судя по всему, неподъемный бак.

МАТВЕЙ Душа не может быть предметом шутки.
ОСИП Жемчужная шутка Ватто.
МАТВЕЙ Не дури, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
ОСИП Душа – большая улыбка.
МАТВЕЙ Горькая улыбка.
ОСИП Может быть и горькой. Но это не надолго… Как дождь или старость… Старость наблюдается в среднем около пяти лет. В интервале от сорока до пятидесяти… Приблизительно так… Затем возвращается молодость. И это уже навсегда… Еще немного детства попозже… Пара лет младенчества… Пара лет – не страшно.
МАТВЕЙ Как насчет смерти? 
ОСИП Эпизоды. Не больше недели каждый… В крайне редких случаях, а, в основном – сутки, двое… Бывает и пару часов. У всех по-разному, но больше недели не бывает…

Уходят.
   
КАРТИНА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Кафе – кафе.
Посетители отсутствуют.
Абсент убирает со столиков грязную посуду.
Матвей и Осип в чернильных халатах влачат непомерно большой и, судя по всему, неподъемный бак.

МАТВЕЙ Я теперь много думаю о русских семьях.
ОСИП О чем?!
МАТВЕЙ О русских семьях.
ОСИП Что это? почему?
МАТВЕЙ Русские семьи они и есть русские семьи.
ОСИП А ты теперь где же, в Америке?
МАТВЕЙ А я и сам не знаю, где я… И вот я  думаю, что с ними теперь стало?
ОСИП С кем?
МАТВЕЙ Да с русскими семьями.
ОСИП Можешь яснее формулировать?
МАТВЕЙ Тесные комнатки, теплый свет, негромкие, редкие разговоры… Радио… 
ОСИП Да что с тобой сегодня?
МАТВЕЙ Не знаю. 

Уходят.

КАРТИНА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует.
Абсент протирает бокалы.
Виола с бокалом «Кровавой Мэри»  на высоком табурете наблюдает за ним.
Посетители за столиками. Среди посетителей Нея.   
Гомон.

ВИОЛА Виола – это скрипка.
АБСЕНТ Красиво.
ВИОЛА Меня иногда называют Вета, Виолетта,  но я предпочитаю Виола.
АБСЕНТ Это правильно.
ВИОЛА Правда?
АБСЕНТ Да, очень хорошо.

Виола направляется к ближайшему столику.

ВИОЛА (Обращаясь к присутствующим.) Виола – это скрипка. Мне нравится больше, чем Виолетта. Согласитесь, все же Виола… не важно. Виола и Виола. (Усаживается за столик.)

Нея направляется к стойке. Забирается на стул.

НЕЯ (Абсенту.) Испугался за меня?
АБСЕНТ Нет.

Нея возвращается к столикам.
Абсент некоторое время смотрит ей вслед и вновь принимается за бокалы.

КАРТИНА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Гул, музыка.
Нея в окружении компании, меняя партнеров, танцует на крохотном пятачке в центре кафе. Один их партнеров то и дело пытается задрать Нее юбку. Нея бьет его по рукам. Тогда он срывает с нее юбку. Танцующие замирают.

КАРТИНА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Кафе – кафе.
Музыка отсутствует.
Абсент протирает бокалы.
Нея  на высоком табурете наблюдает за ним.
Посетители за столиками.   
Гомон.

НЕЯ А у тебя есть дочка?
АБСЕНТ Нет.
НЕЯ Правильно.
АБСЕНТ Что, правильно?
НЕЯ Тебе еще рано иметь дочку.
АБСЕНТ (Смеется) Вы так думаете?
НЕЯ Конечно. Ты еще очень и очень молод.
АБСЕНТ Спасибо.
Пауза.
НЕЯ Говорят ты хорошо делаешь «кровавую Мэри»?
АБСЕНТ Говорят.
НЕЯ А я не люблю «кровавую Мэри».
АБСЕНТ Хорошо. 
НЕЯ Что же здесь хорошего?
АБСЕНТ Не знаю.
Пауза.
НЕЯ Испугался за меня?
АБСЕНТ Нет.
Пауза.
НЕЯ Молодец.
АБСЕНТ Знаю.

КАРТИНА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Кафе – дом.
Абсент на диване. Его глаза закрыты.
Капитан сидя на полу разбирает старый механический будильник. 

АБСЕНТ (Не открывая глаз) Оставь ты этот будильник. Зачем он тебе нужен? Я давно уже нацеливался выбросить его.
КАПИТАН Ты – варвар, вандал. Вот что я тебе на это скажу.

Абсент улыбается.

КАПИТАН И не улыбайся… Вещь!.. Теперь не умеют так делать… Заблудились. Окончательно… В заколдованном лесу… с молочными реками и кисельными берегами… Думают, это тот самый лес… А там, слышь?.. (Смеется.) Зайчики-то уже плесенью пошли… И глаза у них из пуговок… Слышишь меня?
АБСЕНТ Да.
Пауза.
КАПИТАН У нее некрасивое лицо. Этот нос… Уши. Ямочка. Все так непропорционально. А вместе – очень красиво. Очень. 
АБСЕНТ Ты о ком?
КАПИТАН Да о Виоле этой… Жаль, что девушка с приветом… А так – я бы сказал совершенство.   
Пауза.
АБСЕНТ Слушай, а что бы нам с тобой не выпить водки?
КАПИТАН Нет, я должен закончить. Операция тонкая. Здесь нужна концентрация, а после водки какая может быть концентрация… Ты к ней присмотрись.
АБСЕНТ К кому?
КАПИТАН К Виоле этой… Ну и что, с приветом? А кто нынче не с приветом?   

КАРТИНА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Кафе – дом.
Абсент и Капитан за столиком пьют водку.
Будильник в разобранном виде остается на полу.

КАПИТАН …если раньше, предположим, человек мог прожить жизнь и так и не встретить ни одного двойника, то теперь уж их пруд пруди. Просто яблоку негде пасть, кругом одни двойники…
АБСЕНТ Я отказался от любых мыслей, включая самые светлые и прогрессивные.
КАПИТАН Зачем?
АБСЕНТ Веление души.
Пауза.
КАПИТАН Все как-то шиворот-навыворот… Жизнь гроша ломаного не стоит… Раньше все же боялись как-то… тех же двойников… Но возникает вопрос, почему?
АБСЕНТ Да, действительно.
КАПИТАН Как бы ты ответил на этот вопрос?
АБСЕНТ Я?
КАПИТАН Да, именно ты, дорогой Абсент.
АБСЕНТ Я бы отказался отвечать на него.
КАПИТАН Почему?
АБСЕНТ А не стал бы и все тут.
Пауза.
КАПИТАН Не знаю, как с тобой разговаривать.
АБСЕНТ Да ты не обижайся. Просто я человек, с которым ничего не происходит.
КАПИТАН Сплюнь! Немедленно сплюнь!
АБСЕНТ А если даже что-то и происходит со мной, это, как бы лучше объяснить, это… это как будто не касается меня… Не могу прочувствовать, понимаешь?.. ощутить, содрогнуться… испытать блаженство… Знаешь, говорят – О, я ощутил неземное блаженство!.. Или, скажем – Я содрогнулся от ужаса!.. Еще – У меня волосы дыбом встали! слышал?.. Так вот, со мной ничего такого не происходит… Теперь не происходит… Раньше, наверное, иначе было, но я плохо помню. Так, отдельные эпизоды… Жил в зеленой комнате, комнатке. Тридцать пять лет в одной и той же зеленой комнатке. И родители мои жили там, и жена, когда я имел счастье быть женатым… Там я болел, занимался любовью, там я… там я смотрел в окно на кухне. Курил и наблюдал двор, и его обитателей… Там я болел… да про болезни я, кажется, уже говорил… Комнатки той теперь у меня нет… Нет – и нет… Здесь мне лучше… Правда, правда, я нисколько не жалею… Здесь не в пример лучше. Здесь – я, понимаешь, а там что?.. Комнатка?.. Пусть и зеленая… И плевать мне на нее. (Пауза.) Там, в комнатке, теперь мой племянник обитает, благодетель… Витек… Бандит… Славный малый…  Теперь он болеет, занимается любовью… В основном занимается любовью. Но, не исключено, иногда болеет… Смотрит в окно… Между прочим, у него нет левого глаза. Так что, смотрит в окно – это сильно сказано. Во всей, так сказать, красе увидеть роскошный, потрясающий, весь такой… такой!.. в сугробах, снеговиках, с красными собаками… не важно… Там такие!.. не важно… Одним словом, рассмотреть все, что можно рассмотреть там, во дворе, он, без сомнения, не может. Увы. Бедный малый… Что-то по жизни у него не заладилось… Плевать… А ты его разве не видел?.. Он иногда захаживает, редко, но захаживает… За деньгами… Он и к другим захаживает. Вообще любит захаживать… Деньги собирает…  Может быть, ему и самому это противно… скорее всего, противно, но жить-то надо? жить, захаживать… Мытарь он… Представь себе, стыдится меня. Можешь себе представить?.. Видишь ли, кроме того, что он мой родственник, я имел честь преподавать ему когда-то… В университете… Научил стыдиться… Мытарям наука – вред… По правде, за такую науку он бы должен меня в расход, за услугу медвежью. А он, видишь что, терпит. Спасибо ему… Славный малый! А вот не повезло, лишился глаза… Зато меня теперь никто не тронет. Не смеют… Уважают его… Боятся… Он и жене моей бывшей помогает… Хотя она старше. Лет на пять, что ли?.. Такие дела… Я здесь среди людей, понимаешь?.. Не всем так везет, среди людей… Особого волнения, радости, конечно, не испытываю, но все равно… Вроде бы с людьми, в то же время уединение… Так что, здесь моя последняя станция, капитан… Станция, инстанция… (Улыбается.) Келья…
КАПИТАН Эрмитаж.
АБСЕНТ Что?
КАПИТАН Келья по-французски – эрмитаж.
АБСЕНТ Ах, вот почему?.. Единственное – ноги стали побаливать…
КАПИТАН Это уж как повелось… За все нужно платить…
АБСЕНТ За что платить?
КАПИТАН За уединение…  Надумаешь, шепни.
АБСЕНТ Что надумаю?
КАПИТАН Бежать отсюда к чертовой матери… Я буду тебя ждать… некоторое время…
   
КАРТИНА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Кафе-дом.
Абсент и Капитан за столиком пьют водку.
Будильник в разобранном виде остается на полу.

АБСЕНТ Не понимаю, как целый день можно просидеть в углу?
КАПИТАН Молчи!
Пауза.
АБСЕНТ Или ты сверчок какой-нибудь?
КАПИТАН Молчи!
Пауза.
АБСЕНТ Или ты не капитан?!
КАПИТАН Молчи!
Пауза.
АБСЕНТ Надень ордена, и – за стойку, как на капитанский мостик. Я уступаю тебе капитанский мостик!
КАПИТАН Молчи!
Пауза.
АБСЕНТ Можешь взять с собой подзорную трубу.
КАПИТАН Молчи!
Пауза.
АБСЕНТ Горделиво!
КАПИТАН Молчи!
Пауза.
АБСЕНТ Свысока!
КАПИТАН Молчи.
Пауза.
АБСЕНТ У тебя есть подзорная труба?
КАПИТАН Молчи!
АБСЕНТ Нет,  ответь, у тебя есть подзорная труба?
КАПИТАН Молчи! 
   
КАРТИНА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Затемнение.
Звонит телефон. Пять раз. Умолкает.

КАРТИНА СОРОКОВАЯ

Кафе – кафе.
Посетители отсутствуют.
Абсент убирает со столиков грязную посуду.
Матвей и Осип в чернильных халатах влачат непомерно большой и, судя по всему, неподъемный бак.

МАТВЕЙ Целый день таскаем этот бак… Сначала туда, потом обратно… Сначала туда, потом обратно… Сначала туда…
ОСИП Потом обратно… Так и есть.
Пауза.
МАТВЕЙ Я уже ненавижу этот бак. Ненавижу!.. Да что бак?! Я уже себя ненавижу, тебя ненавижу, всех ненавижу.
ОСИП Куда же делась твоя любовь?.. твоя безмерная, бессмертная любовь?.. Ты обладал безмерной, бессмертной любовью, всем на зависть. Где же она теперь? Куда делась?.. Тебе тут какая–то женщина молодая звонит, целый день телефон не умолкает… Я трубку не беру… Зачем же я буду брать трубку, когда звонят тебе?.. Я, конечно допускаю, что, возможно звонят не тебе, но это маловероятно, потому что обладателем безмерной бессмертной любви являешься ты, а не кто-нибудь. Ну и звонить, по логике вещей, должны тебе… Правда, теперь, вот сейчас, я усомнился. Мне вдруг показалось, что твоя необыкновенная любовь покинула тебя… Показалось только сейчас, но, возможно это произошло раньше?.. Когда это случилось с тобой?.. Мне ты, конечно, можешь не отвечать, но мне кажется… я так думаю… с женщиной надо бы объясниться… Она  знала тебя другим, и все такое…   
МАТВЕЙ Какая женщина?
ОСИП Не знаю, приятный такой голос.
Пауза.
МАТВЕЙ Женщина?
ОСИП Женщина. Молодая, интересная.
Пауза.
МАТВЕЙ Разыгрываешь меня?
ОСИП Вовсе нет.
МАТВЕЙ Как же ты знаешь, что она интересная, когда не берешь трубку?
ОСИП Долгая жизнь, знаешь. Уж молодых интересных женщин по звонку отличать научился. А ты – нет?
Пауза.
МАТВЕЙ Ты брал трубку. 
ОСИП Ни в коем случае.
МАТВЕЙ Брал трубку!
ОСИП Да ни за что!...
МАТВЕЙ Отвечай немедленно, иначе я проломлю тебе башку!
ОСИП Ты не посмеешь сделать этого!
МАТВЕЙ Еще как посмею!
ОСИП Не посмеешь!
МАТВЕЙ Еще как посмею!

Матвей замахивается на Осипа. Осип падает ниц и плачет. Матвей становится на колени, обнимает Осипа, плачет вместе с ним.

МАТВЕЙ Прости меня, Осип!
ОСИП Нет, это ты прости меня, Матвей! 
МАТВЕЙ Прости, я так устал.
ОСИП И я устал… Я больше не буду обижать тебя. У меня же никого кроме тебя нет.
МАТВЕЙ И у меня нет никого.
ОСИП Прости меня, Матвей!
МАТВЕЙ Прости меня, Осип!
ОСИП Прости меня, Матвей!
МАТВЕЙ Прости меня, Осип!
Пауза.
ОСИП Прости меня, Матвей!
МАТВЕЙ Прости меня, Осип!
 
КАРТИНА СОРОК ПЕРВАЯ

Кафе – дом.
Абсент на диване. Его глаза закрыты.
Подле него, свернувшись калачиком на газетах, лежит Нея.
Звонит телефон. Пять раз. Абсент открывает глаза.

НЕЯ Это меня, Абсент.

 
ДЕЙСТВИЕ  ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Кафе – кафе.
Музыка.
Несколько посетителей танцуют на крохотном пятачке в центре кафе.
Абсент, навалившись грудью на стойку бара, наблюдает за ними.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Кафе – кафе.
Та же музыка.  Танцующих уже нет. 
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
У стойки, на высоком табурете Виола. В знакомой нам позе «любительницы абсента» она наблюдает за его движениями.
Посетители за столиками. Среди них Сам, Гам и Сиам.    
Гомон.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Кафе – кафе.
Та же музыка.
Несколько посетителей танцуют на крохотном пятачке в центре кафе. Им очевидно тесно.
Абсент, навалившись грудью на стойку бара, наблюдает за ними.
Виола на своем высоком табурете наблюдает за ними. 

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Кафе – кафе.
Посетители отсутствуют.
Абсент убирает со столиков грязную посуду.
Матвей и Осип в чернильных халатах влачат непомерно большой и, судя по всему, неподъемный бак.

МАТВЕЙ Вершим свой бессмысленный вояж, длиною в жизнь… Бессмысленный и бесконечный… Как жизнь сама бессмысленна и бесконечна…
ОСИП Стихами заговорил?
МАТВЕЙ Высокой прозой.   
ОСИП Нелепица к нелепице лепится.
МАТВЕЙ Отчего же нелепица?
ОСИП Изволь. Когда ты называешь вояж бесконечным, с тобой трудно не согласиться. Эмоциональная оценка допускает метафоры. И твой мыслеобраз уместен, так как, когда речь идет о выполняемых нами  действиях никаких перемен не наблюдается и не предполагается. Но здесь же, практически в одной фразе, ты сравниваешь вояж с жизнью, которая, согласись, чрезвычайно разнообразна: сегодня ты, а завтра – я… по волнам, по морям – сегодня здесь, а завтра – там… раз уж мы заговорили о поэзии… Так уж следовало бы, согласись, остановиться на чем-нибудь одном. Либо наша каторга рано или поздно закончится, либо смерти нет, ребята... К чему мы навряд ли готовы… Скорее к встрече на небесах, вероятность чего стремительно приближается к нулю… Хотя надежда умирает последней… Хотя, никто не знает, может быть, уготованные там встречи будут куда как более радостными. Во всяком случае, руку на товарища поднять там никому и в голову не придет…
Пауза.
МАТВЕЙ Я же попросил прощения.
ОСИП А что, только ты имеешь право на метафоры?
Пауза.
МАТВЕЙ Ты что, всерьез думаешь, что мы можем жить вечно?
ОСИП Ты сказал.
Пауза.
МАТВЕЙ У меня вырвалось, а ты как-то… обосновал… уверенно как-то сказал, даже с сожалением, дескать, мы-то вон к чему готовились, а оно – вот что…
ОСИП Доверчивость. Вот что нас губит и погубит.
Пауза.
МАТВЕЙ Пожалуйста, не сердись на меня. 
ОСИП Я не сержусь.
Пауза.
МАТВЕЙ Еще мне думается, что умрем мы с тобой в один день.
ОСИП Еще нелепица.
МАТВЕЙ Да как же нелепица?! Один, будь то я или ты, не сможет носить этот бак. Он же неподъемен, этот бак. Как же один из нас, все равно кто, будет носить его?!
ОСИП Не в том твоя нелепица.
МАТВЕЙ А в чем?
ОСИП А в том, что не можем мы умереть в один день. И вообще не можем умереть, если уж ты так уверен в нашем бессмертии.
МАТВЕЙ Я уверен?
ОСИП Ну, не я же?.. Я-то, как раз, сомневаюсь.
Пауза.
МАТВЕЙ То есть, шанс все-таки есть, раз ты сомневаешься?
ОСИП А ты против?
Пауза.
МАТВЕЙ А я не знаю.
ОСИП Сомнения. Вот что нас губит и погубит. И еще кое-что… 
МАТВЕЙ Хотел сказать «нелепицы»?
ОСИП Хотел, но воздержался.
МАТВЕЙ А знаешь, ты не сдерживайся, я не очень-то сержусь на тебя, если честно.
ОСИП Нет?
МАТВЕЙ Нет… Я же знаю, что ты – круглый идиот.
ОСИП (Смеется.) Я – идиот?
МАТВЕЙ Расслабься.
Пауза.
ОСИП Это я идиот?
МАТВЕЙ Да. Забудь и расслабься.
ОСИП Я – идиот?!
МАТВЕЙ Я пошутил.
ОСИП И ты смеешь отпускать такие шутки?
МАТВЕЙ Я люблю пошутить… Ну, хорошо, прости меня… Ну, прости меня, я больше не буду обижать тебя.
ОСИП Обижать?!.. Ты думаешь, обиды имеют значение, после того, что ты сделал?
МАТВЕЙ (В ужасе) Что сделал?!
ОСИП И ты даже не догадываешься, на что обрек нас?
МАТВЕЙ (В ужасе) На что я обрек нас, догадываюсь ли я?!
ОСИП Ты понимаешь, что теперь мы будем носить этот бак вечно?

Затемнение.

КАРТИНА ПЯТАЯ

Кафе – кафе.
Посетители отсутствуют.
Абсент убирает со столиков грязную посуду.
Матвей и Осип в чернильных халатах влачат непомерно большой и, судя по всему, неподъемный бак.

ОСИП Видел, как красиво умирал этот врач? 
МАТВЕЙ Находишь, что он умирал красиво?
ОСИП О, да!
Пауза.
МАТВЕЙ Думаешь, он все-таки умер?
ОСИП О, да!
Пауза.
МАТВЕЙ И находишь, что он умер красиво?
ОСИП О, да!
Пауза.
МАТВЕЙ Я так не думаю… Кричал… Слова разные… Я предпочитаю умирать тихо. Зачем пугать, расстраивать… Кричал страшно. Зачем? 
ОСИП (Мечтательно.) Он умирал свободным.
МАТВЕЙ Умирал свободным?
ОСИП Да, он умирал свободным.
МАТВЕЙ Свободным от кого или чего?
ОСИП От бака.
МАТВЕЙ Ах, ты в этом смысле?.. Я его видел вчера. Он снова приходил. Выпивали… с Виолой, кажется… Хотел тебя спросить… Как думаешь,  кроме нас могут еще встречаться бессмертные люди?..
ОСИП Почему бы и нет?
 
Уходят.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Кафе – дом.
В кафе-доме появилось старое расстроенное пианино. 
Абсент на диване. Его глаза закрыты.
Капитан, сидя на полу, перебирает старый механический будильник.
Нея, ее волосы заплетены в косички, играет на пианино и поет тоненьким голосом. Скорее не играет – подбирает. Фальшивит. В нестройной мелодии, при некотором усилии, можно узнать песню Сама, Гама и Сиама.
Абсент и Капитан аплодируют.


КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Кафе – дом.
Абсент в огромном медном тазе купает Нею.
Капитан, сидя на полу, перебирает старый механический будильник.
Матвей и Осип на диване. Бак располагается у них в ногах. 

МАТВЕЙ (Наблюдает за купанием Неи.) Вот интересно, почему отказались от пирамид?
ОСИП Каких пирамид?
МАТВЕЙ Ну тех, что в тридцатые годы физкультурницы строили?. Физкультурницы, физкультурники… Помнишь?
ОСИП Нет, не помню…
МАТВЕЙ А вот я, хотя и не жил в то время, отчетливо помню… Физкультурницы, физкультурники… Знаешь, это было красиво… Не то, чтобы красиво, радостно… Я – радостный человек. Стремлюсь к радости… А ты – скептик. И циник. Потому смеешься надо мной?
ОСИП Когда такое было?
МАТВЕЙ Было, было, не отпирайся.
Пауза.
ОСИП Что-то такое припоминается, но с трудом… Палимпсест.
МАТВЕЙ Что такое?
ОСИП Симптом стертых письмен.
МАТВЕЙ Что это?
ОСИП Болезнь, Матвей... Грубые нарушения памяти вследствие хронического алкоголизма.
МАТВЕЙ Ты же никогда не пьянствовал.
ОСИП Но мечтал об этом… Всегда хотелось стать рубахой-парнем. Обожаю таких парней. Хоть они и пьяницы.
МАТВЕЙ Ты не мечтал об этом.
ОСИП Может быть, ты и прав. Может быть, не мечтал, может быть, не пил, а болезнь, видишь, привязалась… Где работаем-то?
Пауза.
МАТВЕЙ Ты  всегда разыгрываешь меня, Осип.
ОСИП Нет.
Пауза.
МАТВЕЙ Вот и теперь ты разыгрываешь меня, Осип.
ОСИП Да.
Пауза.
МАТВЕЙ Умрем в один день... Точно... Как граф Толстой… Уйдем куда-нибудь подальше и умрем…
   
КАРТИНА ВОСЬМАЯ

Кафе – дом.
Абсент и Капитан за столиком пьют водку.
Будильник в разобранном виде на полу.

КАПИТАН Что же эта девочка так и будет жить у тебя, Абсент?
АБСЕНТ Она забавная, не находишь?.. Вчера я подарил ей цветы. Сам не знаю, как это получилось… Тысячу лет не дарил цветов…
Пауза.
КАПИТАН Что же она так и будет жить у тебя?
АБСЕНТ Откуда мне знать?.. Конечно, мы – разные… Трудно сказать.
КАПИТАН Тебе следовало полюбить Виолу. Она тебе пара. 
АБСЕНТ Следовало… полюбить… О чем ты? Разве можно по команде?.. Мало ли что следовало бы…   
КАПИТАН Ты потерял лоск. Стал похож на старую облезлую обезьяну. Уж ты поверь старому морскому волку, старых облезлых обезьян я повидал на своем веку.
АБСЕНТ (Смеется.) По-моему ты мне завидуешь.
КАПИТАН Упаси Бог! Я жалею тебя.
АБСЕНТ Спасибо, друг.
КАПИТАН Стал похож на это старое облезлое расстроенное пианино.
АБСЕНТ (Смеется.) Спасибо, друг.
Пауза.
КАПИТАН Стал много пить. Сам много пьешь и меня спаиваешь. А мое здоровье оставляет желать лучшего.
АБСЕНТ А ты не пей со мной.
КАПИТАН Не могу.
Пауза.
АБСЕНТ Ну, давай, не будем пить?
КАПИТАН А что взамен?
АБСЕНТ Давай играть в нарды. Ты умеешь играть в нарды?
КАПИТАН Я умею все.
АБСЕНТ А я вот так и не научился. Научишь?
КАПИТАН Сейчас у меня есть дела и поважнее.
АБСЕНТ И что же это за важные дела, если не секрет?
КАПИТАН Мне нужно отремонтировать будильник.
АБСЕНТ Прости. Совсем забыл про будильник… Только сдается мне, что ты никогда его не починишь… Прости. Я, наверное, сказал глупость.
КАПИТАН Это уж точно… Что смотришь? Наливай.

Абсент смеется. 

АБСЕНТ Идем ко дну, Капитан, чуешь?..

КАРТИНА ДЕВЯТАЯ

Кафе – дом.
Абсент и Капитан за столиком. Перед ними собранный будильник.
Капитан ведет отсчет.

КАПИТАН Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один. Поехали!

Раздается долгий звон будильника.
 
КАРТИНА ДЕСЯТАЯ

Кафе – дом.
Абсент и Нея, томные,  лежат на диване. Рассматривают атлас. 

АБСЕНТ В Турции собаки умеют говорить… Не все, но многие.
НЕЯ Ерунда. Собаки никогда не научатся говорить. 
АБСЕНТ Не ерунда. В Турции не был, конечно, подтвердить не могу, а вот в Грузии – сам с ними говорил. Я, давно, с нашими пробовал заниматься, но бросил эту затею.
НЕЯ Ну, и вот.
АБСЕНТ Они бы заговорили, они бы обязательно заговорили, но я ленив… Вот Турция.
НЕЯ Где?
АБСЕНТ Вот, видишь? 
НЕЯ Пестрый кулек с восточными сладостями… В сахарной пудре.
АБСЕНТ А Ватикан?
НЕЯ Ватикан?.. Что-то такое белое, рыхлое. С круглыми коленями и пушком, обязательно с пушком.

Смеются.

АБСЕНТ Абиссиния
НЕЯ Желтое, плоское… В трещинах… Узоры из трещин…
АБСЕНТ А Китай?
НЕЯ Золотые шары… Очень легкие… И два красных… Высоко-высоко.
АБСЕНТ А Марокко?
НЕЯ Юла.
АБСЕНТ А цвет?
НЕЯ Морковный… С белыми прожилками. 
АБСЕНТ А Гренландия?
НЕЯ Синий куб с голубыми прожилками… Плачет.
АБСЕНТ Плачет?
НЕЯ Да, все время плачет.  Светло так плачет… Не грустит, светло плачет…
АБСЕНТ А Чад?
НЕЯ Смерч. Весь в оспинках. Оспинки как звоночки…
АБСЕНТ А Египет?
НЕЯ Голубая лента на столе… На старом пыльном столе…

Смеются.
КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ

Кафе - кафе.
Абсент протирает бокалы.
Виола на высоком табурете. Наблюдает за ним.
Посетители за столиками.   
Гомон.

ВИОЛА Хочешь, расскажу тебе, о чем я мечтаю?.. Правда хочешь, чтобы я рассказала тебе о своих мечтах?
АБСЕНТ Конечно.
ВИОЛА Боюсь, ты разочаруешься во мне.
АБСЕНТ Стесняешься меня?
ВИОЛА И не мечтай… Ты ведь никогда ничего такого не обещал мне?
АБСЕНТ Чего такого?
ВИОЛА Ну, не знаю… Например, женится на мне?.. Ты не обижайся, видишь ли, случается, я выпиваю лишку иногда… а сама всегда при беседе… а по мне никогда не скажешь, выпивала я или нет… Это еще с раннего детства, мои бедные родители всегда терялись в догадках… я говорила, что не прикасалась, а им ничего не оставалось, кроме как верить мне, потому что по внешнему виду ни за что не угадаешь… так что… (Пауза.) Я же всегда при беседе… а вот помню плохо, так что ты уж не обижайся на меня. (Пауза.) Просто меня уже давно, не обижайся, интересовал вопрос – вот мы с тобой всегда вместе, можно сказать, неразлучная пара, всегда при беседе… А вдруг ты что-нибудь такое сказал, а я пропустила?.. Это чистое любопытство, ничего больше, чистейшей воды любопытство, ничего больше… Никакого подтекста, двойного смысла и прочего.
АБСЕНТ Все что я тебе обещал, всегда выполнял.
Пауза.
ВИОЛА Вот и ладно, и хорошо… Сама не знаю, зачем задала тебе этот дурацкий вопрос… Имелось в виду совсем другое…  Ты как-то изменился. 
АБСЕНТ (Смеется.) Постарел?
ВИОЛА Да нет… Я бы не сказала. Просто, в глазах у тебя появилась осмысленность… Нет, у тебя все было всегда прекрасно, лучше не бывает. Речь, лоб, все как положено. А вот мысли не было... Что-то случилось?
АБСЕНТ Карту изучаю.
ВИОЛА Какую карту?
АБСЕНТ Географическую… атлас.
ВИОЛА Я же серьезно спрашиваю… Ты всегда был таким…
АБСЕНТ Как-то прежде подобных речей я от тебя не слышал.
ВИОЛА Не хотела тебя расстраивать... Зачем расстраивать человека, когда ты знаешь наверняка, что исправить уже ничего не удастся?.. Даже в силу возраста. Хотя по мне, так ты вовсе и не стар.
АБСЕНТ Сегодня ты щедра на комплименты.
ВИОЛА Грех тебе жаловаться на меня. Куда ты без меня?  Что бы ты делал, не будь меня на этом стуле? Не замечал, что теряешь уверенность, когда меня нет рядом?.. Ты покрути это... Хорошенько покрути… Я все вижу… Ты думаешь, я наблюдаю за тобой только когда нахожусь за стойкой?.. Нет… Я и в зале… Попросту говоря, ты находишься под непрестанным моим наблюдением.
АБСЕНТ (Смеется.) Тронут.
ВИОЛА И вот что бросается в глаза, простаки опрометью бросается в глаза: когда меня нет, ты теряешь уверенность… Делаешь все значительно медленнее. Движения  неловкие… Общее впечатление усиливается бессмысленностью взгляда.

Абсент смеется.
 
ВИОЛА Прежде не смеялся так часто… Ничего смешного я, вроде бы не сказала?

Абсент смеется.

АБСЕНТ Ты хотела рассказать мне.
ВИОЛА Не теперь. (Настороженно всматривается в Абсента.) С тобою что-то происходит… Пройдусь-ка я по залу однако.

Виола отправляется в зал.

КАРТИНА ДВЕНАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
Абсент протирает бокалы.
Виола на высоком табурете. Наблюдает за ним.
Посетители за столиками.   
Гомон.

ВИОЛА Здесь весело.
АБСЕНТ Да.
Пауза.
ВИОЛА А тебе веселее всех.
АБСЕНТ Не исключено.
Пауза.
ВИОЛА Уезжаешь?
АБСЕНТ С чего ты взяла?
Пауза.
ВИОЛА Подумалось.
АБСЕНТ И что?
ВИОЛА Ты украл у меня мечту!
АБСЕНТ Ничего я у тебя не крал.
ВИОЛА Ты украл у меня мечту! Это не ты, я мечтала уехать!.. Далеко-далеко!.. Даже не уехать, уйти… Пешком! С крохотной изящной котомкой!.. Посмотреть мир! Флору и фауну! Тигров и белых медведей!.. И диких собак Динго! Я так люблю собак!  Я бы разговаривала с ними в пути! Я умею с ними разговаривать! Ты не умеешь, а я умею!..  Я бы и тебя научила!.. Потому что я хотела, чтобы ты отправился со мной!.. Мы бы шли, и шли, и шли, и шли бы с тобой!.. До самого Парижа!..  Я никогда не видела Эйфелевой башни-и-и-и… (Рыдает.)

Мало-помалу Виола успокаивается. Вытирает слезы тыльной стороной ладони, улыбается.

ВИОЛА Дура, да?.. Скажешь, дура, да?.. Взяла и мечту свою тебе выболтала… Ты тоже хорош, собрался без меня! Куда ты без меня?
АБСЕНТ Я никуда не собираюсь.
Пауза.
ВИОЛА А ты, часом, не врешь мне?
АБСЕНТ Разве я когда-нибудь врал тебе?
Пауза.
ВИОЛА Ну, что же, если не врешь, это серьезный повод!.. Ты бы не налил мне стаканчик в последний раз?!
АБСЕНТ Мэри?

При помощи водки, томатного сока и ножа Абсент принимается готовить коктейль.
 
ВИОЛА (Наблюдая за процессом, полушепотом.) Кровавую, да… Мэри, да… 
АБСЕНТ Нужно было давно сказать. Что-то я, действительно, не в себе.
Пауза.
ВИОЛА Только у меня нет денег.
АБСЕНТ Разве я когда-нибудь брал с тебя деньги?
ВИОЛА Нет, Абсент… Господь видит твою доброту.

Коктейль готов.
Виола с бокалом в руке царственной походкой удаляется к столикам.

КАРТИНА ТРИНАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Посетители за столиками.
Гомон.
Сам, Гам и Сиам с бокалами в руках поднимаются со своих мест. Поют.
Гомон прекращается.
По окончании песни зрители аплодируют.

КАРТИНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кафе – дом.
Абсент и Нея, томные,   обнявшись, лежат на диване.

АБСЕНТ Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста; набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим, напился вина моего с молоком моим. Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные!.. Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот.
НЕЯ Голос моего возлюбленного, который стучится: «Отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! Потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои – ночною влагою»… Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их?.. Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него… Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала на ручки замка… Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел… Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне… Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены… Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? Что я изнемогаю от любви… «Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?»… Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других… Голова его – чистое золото; кудри его волнистые, черные, как ворон. Глаза его – как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве. Щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его – лилии, источают текучую мирру. Руки его – золотые кругляки, усаженные топазами; живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами… Голени его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величествен, как кедры… Уста его – сладость, и весь он – любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери Иерусалимские!

Затемнение.

КАРТИНА ПЯТНАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
Абсент протирает бокалы.
Виола на высоком табурете. 
Посетители за столиками.   
Кафе наполняется ярким светом. Звучат фанфары. Абсент с шумом открывает бутылку шампанского. Из-за портьеры, в парадном кителе морского офицера, усеянном мириадами орденов, медалей и значков, с подзорной трубой в руках является Капитан.

КАПИТАН Я попираю слово «смерть»!.. С трепетом и восторгом приветствую Вас, смятенные и жаждущие, празднующие и веселящиеся, алчущие и смиренные, празднующие и праздные!.. Я приветствую вас в последний час своего пребывания в пустыне роскоши и долине прегрешений!.. Благословен город, выстрадавший свое зарождение, расцвет, упадок и вырождение, требуемое для нового витка жизни, утверждающей: смерти не было, нет, и не может быть, как бы не трещали паруса безвестности, и как бы не поворачивался штурвал времени!.. Ваше пребывание в моем израненном сердце подходит к концу, но цветущая память моя навсегда оставит во мне ваши искрометные улыбки, разверзающие темноту ожиданий и несчастий!.. Несть числа несовершенным вами свершениям, несть числа непродуманным вами думам, несть числа часам счастья и несчастья, уготованным вам, в предвкушении величия и заката, предначертанных, равно как и несбыточных, ибо все не в ваших, но совсем иных руках, угадайте кого!?.. Слезы не омоют наших глаз, ибо встреча наша была краткой, а проводы – не долгими!.. Ура и привет вам, други мои и лакомые незнакомцы!

Аплодисменты.
Капитан подходит к Виоле. Преклоняет колено, протягивает руку.
Виола очевидно смущена. Она принимает руку Капитана и спускается с высокого своего места.

КАПИТАН Я призываю вас, прекраснейшая из женщин в дальние странствия!.. Берите свою котомку! Мы направляемся в Абиссинию! А то тело мое здесь уже стало покрываться оспой… Вперед! К Абиссинии!

Капитан картинно смотрит в подзорную трубу. 
Под несмолкающие аплодисменты Капитан и Виола торжественно покидают кафе.

КАРТИНА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Затемнение.
Воздух сотрясают не сотни, конечно, но уж наверняка десятки собачьих глоток.

КАРТИНА СЕМНАДЦАТАЯ

Кафе – дом.
Абсент и Нея на диване.

НЕЯ Ты такой большой, Абсент.
АБСЕНТ Не такой уж и большой.
НЕЯ Большой и сильный.
Пауза.
АБСЕНТ Чем я заслужил?
НЕЯ О чем ты?
АБСЕНТ О счастье… По-моему, все это смахивает на счастье…  нет?..
НЕЯ Да, да, да!.. (Целует Абсента.) Ты необыкновенный! Ты самый лучший, самый добрый!.. Это такой дар, спасать людей…
АБСЕНТ Кого это я спас?
НЕЯ Меня спас. Дал приют.
АБСЕНТ Что ты такое говоришь?
НЕЯ Не думай, это не так просто! Многие люди не способны на такие поступки! Многие испугались бы!..  Большинство.
АБСЕНТ Напрасно, люди добры… Не знаю, во всяком случае, мне везло на добрых людей.
Пауза.
НЕЯ Так странно. Я называла тебя на «ты», а «ты» меня на «вы».
АБСЕНТ Издержки воспитания. Трудное детство.      
Пауза.
НЕЯ Скажи…
Пауза.
АБСЕНТ Ты чего?
НЕЯ Нет… в другой раз…
АБСЕНТ Эй, эй!.. А ну, выкладывай…
НЕЯ Честное слово…
АБСЕНТ Давай, выкладывай.
Пауза.
НЕЯ Понимаешь, нужно помочь еще одному… парню.
Пауза.
АБСЕНТ Что же ты замолчала?
НЕЯ Он в беде, этот парень… Он точь-в-точь в такой же беде, как и я. Преследуют его те же самые люди. Та же компания… Тут еще одна деталь… Прости, тебе это будет, конечно же, неприятно, но…
АБСЕНТ Ну же, говори.
НЕЯ Похоже, преследуют этого парня из-за меня. (Пауза.) Мы когда-то дружили… Так, ничего особенного… Тем не менее, ему не могут простить… Грозятся убить. Караулят дома… Дежурят, точь-в-точь как у меня. (Пауза.) Я уже говорила тебе, мы раньше дружили с ним…
АБСЕНТ А теперь?
НЕЯ И теперь дружим. Но не так, как с тобой, совсем по-другому, ничего такого между нами нет… Нет, нет, это не любовь, уверяю тебя, совсем другое, совсем-совсем другое. Как ты мог подумать?! Впрочем, ты и не подумал так, наверное… Ты же не подумал так? 
Пауза.
АБСЕНТ И где он теперь?
НЕЯ Кто?
АБСЕНТ Твой парень. Кстати, как его звать?
НЕЯ Тим. Но он не мой парень. Мой парень – это сильно сказано…
АБСЕНТ Он бывает в кафе?
НЕЯ Нет, что ты, иначе я не стала бы и заикаться, не стала бы просить тебя, даже и мысли бы не возникло!
АБСЕНТ Так где же он, этот Тим?
Пауза.
НЕЯ А ты не станешь сердиться?... Здесь.
Пауза.
АБСЕНТ Здесь?
Пауза.
НЕЯ Здесь.

Абсент освобождается от рук Неи,  встает с дивана.

АБСЕНТ И давно он здесь? 
НЕЯ Всегда… То есть, с того времени когда ты приютил меня…. (Не дожидаясь реакции Абсента, громко.) Тим!

Из-за портьеры появляется  Тим.

ТИМ Здравствуйте.

КАРТИНА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Кафе – дом.
Нея, укрывшись с головой,  спит на диване.
Абсент и Тим за столиком пьют водку.
В интонациях Тима сквозит развязность и, даже, некоторое превосходство.

ТИМ Так вот, Абсент, жизненная сила, даже понимаемая в смысле силы природы, остается чуждой смене форм и состояний, которые приходят и уходят, влекомые цепью причин и действий, и которые подвластны возникновению и уничтожению, как это показывает опыт… Следовательно, в этих пределах нетленность нашего подлинного существа остается вне всяких сомнений… Конечно, это не удовлетворяет тем запросам, какие мы обыкновенно предъявляем к доказательствам в пользу нашего загробного существования, и не дает того утешения, какого мы ждем от них. Но все-таки и это уже есть нечто, и кто боится смерти как абсолютного уничтожения, не должен пренебрегать безусловной уверенностью, что сокровеннейшее начало его жизни этому уничтожению не подлежит. И можно даже высказать парадокс, что и то второе начало, которое, подобно силам природы, остается чуждо вечной смене состояний, протекающей по нити причинного сцепления. То есть материя сулит нам своей абсолютной устойчивостью такую неразрушимость, в силу которой человек, неспособный понять никакой иной вечности, все-таки может уповать на известного рода бессмертие… Ну?.. Что ты на это  скажешь, умник?
Пауза.
АБСЕНТ Наверное, я выгляжу довольно глупо?
ТИМ Ты - о Нее?
АБСЕНТ Ну, в общем, да.
Пауза.
ТИМ Если ты о возрасте?..
АБСЕНТ И о возрасте, и вообще.
Пауза.
ТИМ Хочешь правды?
АБСЕНТ Не знаю.
ТИМ Смотрелся ты молодцом!.. Просто жеребец!

Абсент наотмашь бьет Тима по щекам. Тим, вместе со стулом падает на пол.

ТИМ А на что ты рассчитывал?! На что ты рассчитывал?!.. Размечтался!.. Рассчитывал, что так и будешь делить ее со мной?! Размечтался!.. Дудки тебе, старый хрен!.. Размечтался!.. Думал, что неотразим?! Годы не помеха такому жеребчику?!..  Давно не видел себя в зеркале?! Нет?!.. Не смотрись! Забудь о нем, мой свет! Можешь схватить инсульт! В твои годы это легко!
НЕЯ (Из-под одеяла) Мальчики, можно потише?
Пауза.
АБСЕНТ (Тиму) Ты прости меня.

Абсент уходит.

КАРТИНА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Кафе – дом.
Радио. Классическая музыка.
Абсент с разбитым до крови лицом на полу. Его руки и ноги связаны, глаза закрыты.
Компания, Тим, Нея. Платье на ней разорвано. Он всхлипывает. 
Первый обеими руками держит голову Неи таким образом, чтобы она смотрела на Абсента. Второй стоит рядом. Третий, Четвертый и Пятый за столиком пьют водку. 

НЕЯ (Слабым голосом) Пожалуйста…

Первый, не дав Нее договорить, отводит ее  за портьеру. На всем протяжении сцены, наряду с радио мы будем слышать ее приглушенные крики.
Второй тычет носком ботинка Абсента.

ВТОРОЙ Ты что-то рассказывал о говорящих собачках, мужик?

Абсент не реагирует.
Тим встает из-за стола, подходит ко Второму и Абсенту.

ТИМ К сказанному, как я понимаю, добавить тебе нечего?.. А теперь послушай, что я тебе скажу… Животное проводит свою жизнь, не зная собственно о смерти; оттого животный индивидуум непосредственно пользуется всей нетленностью своей породы: он сознает себя только бесконечным… Соображаешь?
 
Третий уходит за портьеры.

ТИМ Видишь ли в чем дело?.. У человека, вместе с разумом, неизбежно возникла и ужасающая уверенность в смерти.

Четвертый и Пятый поднимаются и уходят за портьеры.

ТИМ Но как вообще в природе всякому злу сопутствует средство к его исцелению или, по крайней мере, некоторое возмещение, так и та самая рефлексия, которая повлекла за собою сознание смерти, помогает нам создавать себе такие метафизические воззрения, которые утешают нас в этом и которые не нужны и не доступны животному.

Улыбаясь, возвращается Первый.

ПЕРВЫЙ Ну, как он?
ВТОРОЙ По-моему что-то еще соображает… Продолжишь?
ПЕРВЫЙ Конечно.

Второй и Тим уходят за портьеры.

ПЕРВЫЙ Ну, так что? На чем вы остановились?.. Ах, да, на метафизических воззрениях… Так вот. Подобное утешение составляет главную цель всех религий и философских систем, и они прежде всего представляют собою извлеченное из собственных недр мыслящего разума противоядие против нашего сознания о неизбежности смерти.

Возвращается Третий.

ПЕРВЫЙ Поистине, страх смерти не зависит ни от какого знания: ведь животное испытывает этот страх, хотя оно и не знает о смерти. Все, что рождается, уже приносит его с собою на землю.

Возвращается  Пятый, садится за стол, выпивает. 

ПЕРВЫЙ Но страх смерти, говорят априори, не что иное, как оборотная сторона воли к жизни, которую представляем все мы. Оттого всякому животному одинаково прирождена как забота о самосохранении, так и страх гибели; именно последний, а не простое стремление избежать страданий, оказывается в той боязливой осмотрительности, с какою животное старается оградить себя, а еще более свое потомство – от всякого, кто только может быть ему опасен.

Возвращается Четвертый, садится за стол, выпивает. 

ПЕРВЫЙ Почему животное убегает, дрожит и хочет скрыться?.. Потому что оно всецело – воля к жизни, а в качестве такой подвержено смерти и желает выиграть время.

За портьерами воцаряется тишина.
Возвращаются Второй и Тим.
Опрокинув столик, Компания покидает кафе-дом.

ТИМ (Уходя последним, уже в дверях.) Таков же точно по своей природе и человек. Величайшее из зол, худшее из всего, что только может грозить ему, это смерть, величайший страх – это страх смерти.

Абсент открывает глаза. Плачет. Сначала тихо, а затем во весь голос.

КАРТИНА ДВАДЦАТАЯ

Кафе – кафе.
Посетители отсутствуют.
Абсент убирает со столиков грязную посуду.
Матвей и Осип в чернильных халатах влачат непомерно большой и, судя по всему, неподъемный бак.

МАТВЕЙ Все чаще думаю о нравственности.
ОСИП О чем думаешь ты все чаще?
МАТВЕЙ О нравственности.
ОСИП О чьей нравственности думаешь ты все время?
МАТВЕЙ О своей нравственности думаю я… Иногда – о твоей… Много реже, нежели о своей. Не переживай… О твоей нравственности я, практически и не думаю. Да и что можно сказать о нравственности человека, в голову которого не так-то просто и забраться? Что можно сказать о нравственности человека скрывшегося в себе, и крайне редко подающего из своего укрытия сигналы присутствия.
ОСИП О ком это ты сейчас говорил?
МАТВЕЙ Не о ком. Положения теоретического характера.
ОСИП Да нет, ты говорил о конкретном человеке, характеризовал его, декларировал, декламировал.
МАТВЕЙ Еще раз. Речь шла о положениях теоретического характера. Пока теоретического характера. Во что это выльется, предугадать трудно.
ОСИП Нет, Матвей, ты говорил обо мне.
МАТВЕЙ Положения теоретического характера, да будет тебе известно, относятся ко всем без исключения… Но, в первую очередь ко мне самому. Потому что рассуждениями этими, теоретического характера занят именно я. А себя самого я знаю несколько, подчеркиваю, несколько больше, нежели иных прочих людей. И тебя в их числе… Хотя, не скрою, по уровню осведомленности ты у меня находишься на втором месте… После меня, разумеется… Имей в виду. Вопросы теоретического характера, которые я пытаюсь разрешить, в последствии будут иметь колоссальное практическое значение. А потому, если ты хочешь, как всегда, перевести все в игру слов, а попросту, в словоблудие, не советую этого делать, потому что в последствии ты не разберешься… И я запутаюсь. Следовательно, соответствующих выводов сделано не будет… Между тем, речь идет об очень серьезных вещах… Еще раз, речь идет об очень серьезных вещах.
ОСИП Хорошо. (Пауза.) Собеседники допускаются?
Пауза.
МАТВЕЙ Кого ты имеешь в виду?
ОСИП Предположим, себя. 
МАТВЕЙ Допускаются.
ОСИП Так о чем идет речь?
МАТВЕЙ О нравственности.
ОСИП В каком ключе?
МАТВЕЙ О моих… о наших отношениях с баком.
ОСИП У нас какие-то особые отношения с баком?
МАТВЕЙ Первоначально я думал, что ничего особенного в этих отношениях нет. Но теперь я думаю совсем иначе…  Теперь я сомневаюсь в нравственности этих отношений… Речь идет о постыдных мыслях… Эти мысли поражают нас, как вирус, они пронизывают нас насквозь… Еще недавно я ненавидел бак. Я рассматривал его как кару, как мучение, как нечто неизбежное, а потому отвратительное и нежеланное… Я думал о том, как страшно непрерывно выполнять эту однообразную низменную работу, как страшно быть рабом бака…  Обреченность. Вот – мое ключевое слово на тот период времени. Обреченность. Лучше не скажешь… Но. Постепенно… я прекрасно понимаю, что это своего рода защита… постепенно думы мои сотворили эдакий кульбит и, неожиданным образом, переменили направление…  Мне подумалось, что, наверное, не каждому отмерено подобное испытание.  А, следовательно, не каждый способен выдержать его… А ты знаешь, что Господь отмеривает нам испытания, сообразно нашим возможностям. И, коль скоро, я еще держусь, и, даже не разу не опоздал и не заболел, следовательно, я – особенный человек!.. Избранный… Подобно молнии поразила меня эта мысль… Меня даже бросило в жар!.. Я взглянул на тебя, и в твоих глазах прочел то же самое… Не думаю, что мне показалось… Ты не поверишь, но, спустя неделю, я уже любил бак… По-настоящему… А еще через три недели, примерно, когда моя любовь к баку достигла невиданных размеров, если ты помнишь, как-то я вычистил его до зеркального блеска, ты еще в очередной раз назвал меня идиотом, так вот, через три, примерно, недели, это была кульминация моей странной любви, молния повторно поразила меня… Я вспомнил о нравственности и содрогнулся!.. Наш бак, Осип, сверкал, но душа моя сделалась черной!.. Я осознал свой грех! Это было подобие укуса паука, скорпиона и змеи! Одним словом, это был смертельный укус! (Пауза.) Знаешь, что случилось со мной?.. Своими собственными руками, своими собственными мыслями я обесчестил себя!.. Своими собственными руками, своими собственными мыслями мы обесчестили себя!.. Теперь подумываю о самоубийстве… Что скажешь?..
Пауза.
ОСИП Мысли о самоубийстве и мне частенько приходят в голову.
МАТВЕЙ Правда?
ОСИП Истинная правда… Но в такие минуты я задаю себе один существенный вопрос… Вопрос, на который я, к сожалению, не знаю ответа… Никто, что бы там не говорили, не знает толком ответ на этот вопрос… Особенно морские офицеры, что бы они не говорили.
Пауза.
МАТВЕЙ Что же это за вопрос?
Пауза.
ОСИП А не грех ли это?

Уходят.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
 
Кафе – кафе.
Посетители отсутствуют.
Абсент убирает со столиков грязную посуду.
Матвей и Осип в чернильных халатах влачат непомерно большой и, судя по всему, неподъемный бак.

ОСИП Что же касается собаки, согласись, это тоже тупиковая ситуация.
МАТВЕЙ Что же тупикового видишь ты в этой ситуации?
ОСИП Ну как же?! Ведь собака искренне любит своего хозяина?.. Я надеюсь, ты не подвергаешь сомнению ее, собакину, искренность?.. Прими во внимание – не так уж она и умна, как нам порой кажется.
МАТВЕЙ Ну что ты, есть очень умные, очень умные собаки!.. Я, например, знаю, что встречаются говорящие собаки… Не знаю, прав ли ты теперь… Согласись, говорящих собак нельзя сбрасывать со счета. Это может привести все наши рассуждения в тупик… Они говорят. И это – факт… И мы не можем не считаться с этим…  Как насчет развернутых предложений не знаю, врать не буду, но простые слова они говорят. И даже очень успешно. И, потом, тот факт, что они говорят – только вершина айсберга… Можно только догадываться о том, что они думают при этом.
ОСИП Так или иначе они искренни. Во всяком случае, много искреннее людей.
МАТВЕЙ Вот как можно делать подобные заявления?!.. голословно утверждать…
ОСИП Голословно?
МАТВЕЙ Голословно.
ОСИП Голословно, говоришь ты?
МАТВЕЙ Голословно.
ОСИП А что ты скажешь на то обстоятельство, что они, к примеру, не зарабатывают денег?
МАТВЕЙ Они зарабатывают кость.
ОСИП И, при этом, умудряются не испортить характер?..  Хотелось бы мне посмотреть, что сталось бы с твоим характером, когда бы тебе вместо денег стали подбрасывать кости?!
МАТВЕЙ Но я, как никак, не собака?!
ОСИП А тебе все равно, предположим, стали бы подбрасывать кости!
МАТВЕЙ Мне бы не стали подбрасывать!
ОСИП С чего это?
МАТВЕЙ Так не бывает.
ОСИП Не бывает?
МАТВЕЙ Не бывает!
ОСИП Но бак то ты носишь!

Уходят.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Кафе – кафе.
Посетители отсутствуют.
Абсент убирает со столиков грязную посуду.
Матвей и Осип в чернильных халатах влачат непомерно большой и, судя по всему, неподъемный бак.

МАТВЕЙ (На глазах слезы) Не знаю, что бы я и делал без тебя в этой жизни. Наверное, умер бы. Просто, в один прекрасный момент, упал бы и умер. Я так люблю тебя, Осип.
ОСИП Я тоже люблю тебя, Матвей.

Уходят.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Кафе – дом.
На столике бутылка шампанского и два бокала. 
За столиком, друг против друга, взявшись за руки, сидят Абсент и Нея.

АБСЕНТ Скажи, а лет двадцать назад… если бы мне скинуть эти двадцать лет, мог бы я рассчитывать на взаимность?
НЕЯ Милый Абсент, дорогой, единственный, неужели ты ему поверил? Разве можно ему верить?.. Во-первых, он был пьян.
АБСЕНТ Да, водка была  лишней…
НЕЯ Тебе больно?
АБСЕНТ Нет, а тебе?
НЕЯ И мне не больно.
АБСЕНТ Вот, что значит молодость…
Пауза.
НЕЯ Какой ужас!
АБСЕНТ Никакого ужаса… Я сам во всем виноват.
НЕЯ Нет, это только моя вина… Заслужила? Получи наказание!.. Если быть честной до конца, я даже рада. Хороший урок на будущее.
АБСЕНТ Господи, что ты такое говоришь?!
НЕЯ Виновата? Получи наказание!..
Пауза. 
АБСЕНТ А мне их безумно жаль! Это же какой грех? что же они так грешат?... И мальчик этот… Тим… Он же мальчик совсем… Скорее всего, из хорошей семьи… У него хорошая семья?.. Ты слышала, что они цитируют… Это же!.. Мне страшно за него. Мне по-настоящему страшно, Нея. Не тогда – теперь….
Пауза.
НЕЯ А знаешь, это справедливо… Знаешь, хороший урок никогда не пройдет даром, что бы там не говорили. Если быть честной до конца, я даже рада…
АБСЕНТ Нея!.. Прекрати сейчас же!

В кафе появляется Витек. Узнаем его по повязке на глазу. Держит в руках прозрачный пакет с головой Тима. Витек подходит к столику Абсента, бросает пакет на стол.

ВИТЕК Это вам, дядя Леша, просили передать… (Нее.) Здравствуйте… Остальные в машине. Желаете посмотреть?..
АБСЕНТ (Встает.) Нет, спасибо.
ВИТЕК Люся приболела что-то. Хрипит, кашляет. Поеду тогда?.. Прибери подарок… Или зарой, что ли?.. Не свети здесь… Ну, я пошел… Пока…

Витек уходит.
Нея без чувств валится со стула.
Немая сцена.


КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Затемнение.
Звуки отсутствуют.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Кафе – кафе.
Персонажи отсутствуют.
Полумрак. 
По воле невидимки кафе постепенно наполняется светом.
Нам слышно, как невидимка ходит, щелкает рубильниками и выключателями. 

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
У стойки, на высоком табурете Виола. В позе «любительницы абсента» наблюдает за его движениями.
 
КАРТИНА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Виола продолжает наблюдение.
Посетители за столиками. В их числе Сам, Гам и Сиам.
Посетители безмолвны и статичны.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
Виола продолжает наблюдение.
Посетители за столиками. В их числе Сам, Гам и Сиам.
Гомон.

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Кафе – кафе.
За стойкой бара Абсент. Протирает бокалы.
У стойки, на высоком табурете Виола. Продолжает наблюдение. 
Посетители за столиками.
Гомон.
Сам, Гам и Сиам с бокалами в руках поднимаются со своих мест.
Поют.
Гомон прекращается.
По окончании песни зрители долго аплодируют. 







В пьесе использованы фрагменты
1. Песни Песней Соломона.
2. Работы А. Шопенгауэра «Смерть и ее отношение к неразрушимости нашего существа».