В августе 1914 года Розой были написаны ещё четыре письма её адвокату и одновременно на некоторое время новому возлюбленному - Паулю Леви. Пауль защищал её и в февральском процессе (его завели на Розу из-за её призыва рабочих Франкфурта осенью 1913 года не стрелять в случае войны в своих классовых друзей из других стран),и в летнем процессе 1914 г. по обвинению Розы в оскорблении военных. С целью подготовки к защите он ездил по городам и выступал на собраниях социалистов, призывая пострадавших от произвола в армии выступить Розиными свидетелями. Если первый процесс выйграть не удалось, второй из-за присутствия более 1000 свидетелей был судом перенесён на неопределённый срок, тоесть фактически выйгран.
Сохранилось 50 писем, написанных Розой Паулю с конца февраля по ноябрь 1914 года.
Что о нём известно?
Пауль родился (11.03.1883)и вырос в буржуазно-либеральной еврейской семье. Он был старше Кости всего на 2 года. Но (какая разница!) уже в 1905 году успешно закончил своё юридическое образование и защитил кандидатскую. С 1909 года у Пауля было своё бюро во Франкфурте на Майне. В этом же году он вступил в СПД, хотя считал себя социалистом ещё со времён гимназии.
Естественно, что в августе 1914 года Розины письма были в первую очередь посвещены политической ситуации, поэтому вернёмся немного назад.
" 23 или 24 февраля
Не успела я вчера вступить на Берлинскую мостовую, как меня опять захватила в свои когти злая птица одиночества и депрессии, и мне пришлось приложить большие усилия, чтобы не расплакаться...
А потом в мыслях я стала Вам писать. Дома меня встретила депеша из Штуттгарда, в пятницу мне нужно туда на демонстрации. Я согласилась, и так, поеду в четверг. Будите ли Вы в четверг во Франкфурте, и сможите ли прийти на вокзал? Телеграфируйте, потому что обычно я еду другим путём..."
" Берлин, 13 или 14 марта
Это великолепно! Я откладываю Мюнхен на неделю, хотя они бомбардируют меня телеграммами, чтобы завтра быть здесь, а ты не приедешь! Почему Розенфельд фантазировал о моей поездке в Бреслау, а мне об этом ничего не сказал, я не знаю, вернее, догадываюсь. Ну, это уже не изменить. Но на следущей неделе в субботу собрание в Мюнхене, утром в воскресенье - в Нюрнберге, домой приеду лишь вечером в пол-восьмого. И так, когда ты приедешь? На неделе? Сразу же ответь. Во-вторник у меня четыре собрания, а со среды до пятницы вечерами я свободна. Или ты приедешь лишь в воскресенье вечером и останешься здесь до понедельника?..
Я такая сердитая.."
Ну как тут не рассердиться: до сих пор её ревновал Лео, а теперь добавился ещё Курт Розенталь.
" 22 или 23 марта
Почему ты не приехал в Нюрнберг? Почему я дома не нашла от тебя письма? Как у тебя дела? Когда мы увидимся? Телеграфируй о чём-нибудь.
В Мюнхене было ещё грандиознее, чем в Карлсруэ*..."
8 марта Роза выступала там на тему "Милитаризм и свобода народа"
Пауль подчиняется и Роза получает телеграмму:
« март 1914
Твоя телеграмма пришла, а в тот момент как раз у меня был мужчина с длинными усами*. Инстинктивно я постаралась о тебе не говорить, и когда позже он спросил, нравится ли мне мой адвокат, дала ему взвешенный ответ.
Мои планы по путешествиям! До первого апреля я здесь застряну, поэтому надеюсь, что в воскресенье утром ты будешь здесь. Потом же мечтаю, примерно с 5.04. на три недели поехать на юг. Однако моего портмонэ хватит только до Женевского озера или до Фирвальдштэдттерского. Но отдохнуть можно и там. Если ты в воскресенье приедешь, поговорим о юге и о путешествиях. До воскресенья ещё три дня, и ты можешь ещё три раза мне написать.
РЛ»
*Лео Йогишес
В субботу ему летит очередная весточка:
«Сегодня наш друг с длинными усами своими сообщениями сделал меня больной. Завтра расскажу. Я вдвойне тоскую по покою и гармонии. Приедешь в воскресенье? Напиши»
и вечером ещё одна:
«Я опять написала дюжину писем и страшно устала. Сейчас для отдыха читаю конец «Федериго». Завтра воскресенье, может быть пойду немного в поле, чтобы поизучать цвета весенней земли и неба.
Когда ты приедешь?»
Похоже, этот вопрос: «Когда же ты приедешь?» был судьбой привязан к Розе, сопровождал её всю жизнь, как и слишком короткие встречи с любимыми:
« 3.04.1914
Если тебе самое позднее нужно будет в пятницу из Ливорно уехать, тогда для совместного путешествия у нас останется в лучшем случае только среда. Я сделаю всё возможное, чтобы во-вторник утром от сюда уехать, что однако может сорваться, потому что мне ещё многое нужно успеть сделать..»
Кажется, им всё же удалось встретиться, потому что следущее письмо было написано только 21.04.:
«После умопомрачительной партийной работы для Польши (в деле Радека!..) мне нужно написать тебе несколько слов, чтобы опять почувствовать солнце и желание жить. Дорогой, был бы ты хоть на мгновение у меня! Вчера вечером Куртхен (Розенфельд) три часа мне жаловался на партию, на городское правление, на Берлин и т.п. Сегодня утром у Клары был её очередной приступ ярости, и она опять грозила покинуть партию. На это я приняла душ, оделась и ушла в поле. Моя южная купается в зеленом, белом и розовом. Светило солнце и в садике перед домом пел первый соловей. Между прочим соловьёв я не уважаю, как и большинство знаменитых красавцев. Как раз их обширный регистр и постоянная смена мелодий производят на меня впечатление искусственной игрушки. Гораздо ближе мне монотонное пение жаворонка (и их сегодня я слышала в поле). И особенно когда в мягкие влажные дни появляется мой любимый Pirol со своим ясным призывом! Тогда в моём сердце становится светло и уютно, как и когда мой возлюбленный смотрит мне глубоко в глаза...
Сладкий!»
24 апреля Роза признаётся Паулю:
"Сегодня, наконец, пришло твоё письмецо. Сегодня смешно, а вчера я устроила на почте (первый раз!) скандал, дошла до начальника и заявила, что письмо для меня должно быть, и что я его хочу иметь...
Мне больно думать, что ты там забываешь поесть и отдыхать, как это положено. Не можешь ли навести в этом деле по-больше порядка? О, пожалуйста, сделай это! Письмо от "драгуна"* произвело на меня впечатление, не знаю почему, фальшивого и отталкивающего от себя святоши. Я против этого старого дракона. Тебе нужна молодая милая девица, которая бы внесла в дом немного веселья. Не связывайся с этим драконом! Мы в Штуттгарде найдём что-нибудь свежее, Клара (Цеткин) уже кое-кого присмотрела..."
* похоже, речь шла о секретаре или помощнике в доме по хозяйству
В следущем письме Роза беспокоится о здоровье любимого:
"Если с шеей не становится лучше, тогда тебе нужно вечером поехать в баню и там, сразу же после парилки чтобы тебе верх спины помассировали, потом тепло одеться и сразу же домой в постель. Через два - три раза всё пройдёт. Или устрой дома горячую ванну и вызови на дом массёра..."
И последнее апрельское письмо:
«Твоё тихое сладкое письмецо о чёрном дрозде от воскресенья гуляет со мной днём и спит у меня в кровати ночью. Вчера и сегодня носилась, как взмыленная лошадь. Стало тебе лучше с шеей? Был ты в воскресенье в Югенхайме? Первого мая я выступаю пол-шестого на большом собрании перед работниками кафэ. Меня так тронуло, что бедные люди вынуждены отмечать их праздник между ночью и днём...
Любимый! Мир во мне лишь когда мы снова будем вместе.»
« 3.05.1914
Любимый, после твоего последнего письма, которое получила вчера, я весь день вчера ожидала телеграммы с известием, приедешь ли ты. Ещё и сегодня утром я немного ожидала чуда...»
"9.06.1914
Бедный замотанный любимый, я с нетерпением ожидаю сообщение о битве вчера вечером*. Хельдманн был бессовестным, как я поняла из подробного сообщения. Поэтому особенно печально, что глупец ему облегчил защиту...
Розенфельд ловко придумал: вдруг прислал мне лепорелло-лист с двумя десятками названий, которые "нужно раздобыть". Того что он для этого был призван**, он не хочет знать. Зато вчера перед обедом, как мило, он, как молодой пёс появился у меня с великолепным букетом роз. Я "раздобуду", что смогу. Материал будет поднят, только эффективность его использования сомнительна.
Как я радуюсь твоему приезду! Мы тогда будем каждый день вместе работать!.."
* имеется ввиду т.н. Сальваран-процесс, состоявшийся 8.06. во Франкфурте под предводительством директора земельного суда Хельдманна. За оскорбление врачей городской больницы и владельца фабрики красок Хёхста был осуждён редактор Франкфуртской газеты. Он утверждал, что врачи, не смотря на знание опасных побочных действий Сальвазана, используют его, и за это получили от изготовителя денежную награду.
И так, мы видим, что ещё до первой Мировой войны не все врачи заботились о здоровье пациентов, и что уже тогда изготовителей лекарств в первую очередь интересовала прибыль.
** речь идёт о подготовке ко второму судебному процессу против Розы, в котором кроме Пауля Розенфельд выступал её вторым адвокатом.
"14.05.
Только что Розенфельд сообщил мне, что ему сообщили о третьем процессе против меня. Точнее ему не хотели сказать.
Ты перестал мне писать? Скоро меня засадят, тогда тебе не нужно будет писать"
"середина мая
Любимый, вчера я была душевно больна от желания хоть словечка, только сегодня утром пришло твоё письмо! Я уже созрела для злого решения..
Розенфельд и другие считают, что меня в любой момент могут арестовать, и поэтому я должна все собрания отменить. Чтобы сохранить себя ещё для Польши и Вены*, я это сделаю. На Троицу же я к тебе всё таки приеду, если буду ещё на свободе...
Если бы я могла тебя сейчас увидеть!"
* в Вене с 23 по 29.08. должен был состояться Интернациональный конгресс социалистов
" 4.07.1914
Милый, я так рада, что у тебя дома теперь хорошо. И так, теперь будешь есть по-часам и вечерами не просиживать до темна в противных кафэ! Цвет твоего лица также требует незамедлительного Remedur..."
21.07. она в конце письма решается задать вопрос:
"Ты всё ещё рад своей квартире и экономке?"
Начало войны вызвало у Пауля чувства аналогичные Костиным. Роза не довольна:
"2.08.1914
Твоё глубоко пессимистическое настроение вызывает во мне боль. Так и с этой точки зрения нельзя рассматривать мировой поворот событий. Мы переживаем такое огромное и новое, при котором все прежние повседневние масштабы нужно отбросить. Что и как нужно делать, об этом можно только поговорить. Если ты как-либо можешь, приезжай в конце недели, или когда тебе удобно. Только заранее меня предупреди. Куртхена (Розенталя) уже призвали, моего бедного Дифенбаха тоже. Но не смотря на это нужно оставаться бодрым и полным сил, иначе, ничего невозможно будет сделать. И так, выше голову и пиши, когда появишься."
"Середина августа 1914 г.
Сегодня получила твоё письмо от 13-го, поэтому начинаю надеяться, что имеет смысл писать письма. Конечно, ручка выпадает из руки, если сейчас нужно писать. Потому что и как писать в это время? Надо выговориться, но я жду и жду, а сообщение поездами всё ещё невозможно...
Я думаю, что поезда с запада сюда всё же лучше должны идти, чем наоборот, потому что транспорт трупп идёт в противоположном направлении, и поэтому у меня надежда, что ты скоро приедешь...
Клара (Цеткин) постоянно меня зовёт к себе, но как козе перебраться через ручей? И так, в настоящий момент моё сильнейшее желание - с тобой поговорить, ия этого ожидаю. Ты, во всяком случае, с дорогой лучше справишься, чем "слабая женщина"
Но "слабая женщина" в конце концов выбралась к Кларе и перед этим в конце августа написала Паулю:
"Я надеюсь обо всём скоро с тобой и Д(исманом) поговорить. Больше всего мне хотелось бы, чтобы ты вызвал др. Обуха во Франкфурт. Попробуй это сразу же сделать, потом я тебе телеграфирую, когда приеду...И так, до скорого свидания!"
18.09. это свидание состоялось.
Последнее сохранившееся письмо было написано 17.11.1914 года.
"...На днях пришёл приговор и сообщение о его цене. И так, не хватает только приказа на арест. Приговор прикладываю, он хорош...
Напиши поскорее.
РЛ"
На свободе Роза оставалась до 18.02. 1915 года, переписка с её другими друзьями, в том числе и с Костей, пока его не призвали, продолжалась и сохранилась. Отправлялись письма и Паулю, как адвокат, он навещал её в тюрьме. Но писема, очевидно, не хранил.
После того, как Роза была зверски убита, а немного позже и Лео Йогишес, Пауль Леви возглавил ком. партию Германии. Он — брильятный оратор выступал и на похоронах Розы и Карла, вообще долгие годы, используя свои возможности как члена парламента, старался выяснить обстоятельства их убийств. В 20-х годах издал Розину работу, написанную ею в тюрьме, «Революция в России». Они, действительно, были с Розой одних взглядов, его, как и Розу в своё время, боялись противники и как адвоката, и как оратора в парламенте. Как и Роза Пауль был против насилия, написал брошюру «Наш путь. Против путчизма», за что в конце концов был исключён из партии.
В начале февраля 1930 года Пауль заболел воспалением лёгких, и по невыясненным причинам выпал (или выбросился?) из окна своей чердачной Берлинской квартиры. Скончался в результате травм от падения.