Светофор начал бойко мигать. Спешно проезжающая "тойота" щедро окатила Елену грязной водой. Женщина с досадой посмотрела на свой светлый плащ, перехватила поудобнее зонт и перешла, вернее, переплыла через дорогу, в тот самый квартал, в котором находился её дом. Домом она называла крохотную квартиру в ветхой пятиэтажке. Даже в солнечную погоду это строение навевало постапокалиптические ассоциации, а уж сейчас, во время непрерывающегося дождя, и вовсе выглядело неуютно.
На дворе был ноябрь. Ноябрю простителен дождь, но конкретно этот уже успел изрядно надоесть многим жителям совсем не маленького города, ведь месяц уже близился к завершению, а снега по-прежнему не было.
- Потепление! - любил повторять кто-то на её работе. И многие с ним соглашались, ведь как иначе-то объяснить?
Потепление давно стало одной из самых ключевых тем приподъездных посиделок. Каждая уважающая себя старушка, разумеется, помнит, как в её время в конце ноября всё было белым-бело от снега.
Елену бабушки не очень любили, держали чуть ли не за ведьму, да и она мимо них старалась прошмыгнуть как можно быстрее, поэтому она даже порадовалась, что дождь давно согнал их с насиженных мест.
Поднявшись на третий этаж, она прислонила к стене изрядно намявший руки пакет с продуктами и полезла в сумку. Ключей на месте почему-то не оказалось, но о каком таком "месте" может идти речь? Это же дамская сумочка! Ключи могут находиться в любой её части.
Увы! Сумка перерыта до самого дна, но искомого предмета Елена так и не нашла. Что же теперь делать? Муж вернётся только к восьми, а значит, у неё есть два часа времени и пакет, расползающийся по швам от наполняющих его продуктов. Перспектива сторожить его тут, на лестничной клетке, вряд ли вызовет восторг у кого бы то ни было, и она в нерешительности стояла перед дверью, пытаясь понять, зачем они месяц назад сменили замок. Ежу понятно было, что рано или поздно кто-то захлопнет дверь, оставив ключи внутри.
С улицы послышался визг тормозов. Не отдавая себе отсчёта в том, что она делает, Елена, будто позабыв о пакете, торопливо спускаясь на первый этаж. Батон белого хлеба задумчиво вслушивался в шаги. Звука закывающейся двери не последовало: домофон не работал в принципе. Летом ему было слишком жарко, зимой - чрезмерно холодно, и в один прекрасный момент он просто перестал реагировать на окружающих, оставляя дверь подъезда немного приоткрытой.
Выйдя наружу, Елена столкнулась с Алевтиной Андреевной, тучной служащей местного домоуправления. Вид у Алевтины был соотвестствующий должности: яркая помада, зеленоватого оттенка тени на веках, выбеленные волосы, усердно притворяющиеся, что их больше, чем на самом деле, ну и конечно, неизменное выражение недовольства, граничащего с презрением, на лице.
Алевтина не поленилась закрыть за собой дверь подъезда.
Отрезанная от своего пакета Елена собралась было позвонить в квартиру кого-нибудь из соседей, но кнопка вызова не работала от слова "вообще".
Раздосадованная идиотизмом всей этой ситуации, невезучая женщина отвесила двери пинок и ушла в дождь.
С мужем они познакомились шесть лет назад. Он постоянно приходил обедать в небольшое кафе, в котором часто покупало салаты население отдела, в котором она работала. Салаты - двигатель маркетинга, сотрудники договорились между собой, установили дежурство и ходили за едой по очереди. Вот тогда-то Елена и заметила Владимира.
Никто толком не понял, чем привлёк он её внимание и как она оказалась рядом, но вскоре они провели вместе отпуск, а через пару месяцев он переехал к ней, как вдруг...
Он исчез.
Телефон был отключен, в комнате, которую он снимал, уже поселились новые жильцы. Елена была в отчаянии. Звонила в больницы, в полицию, в морги, - тщетно!
Это был сентябрь.
Через год он почему-то вернулся, притащил с собой воз объяснений и оправданий, клятвенно заверял, что жить без неё не может.
Конечно, безумная женщина его простила и пустила на свой порог. Они скромненько расписались и уютно устроились в маленькой квартирке.
Когда разорилось предприятие, на котором Владимир устроился инженером, тот долго не мог найти работу. Как часто бывает с мужчинами, которые теряют возможность обеспечивать семью (хотя детей у них так и не было), он запил. Работу впоследствии удалось найти, но вот привычка эта так и осталась. Елена много раз говорила ему, что от этого нужно избавляться, но он постоянно отмахивался.
Владимир располнел.
Сердце стало сдавать.
Всё чаще и чаще он срывался на жену. Потом, правда, страшно извинялся.
Детей у них так и не было, зато...
Зато он жить не может без её серых глаз.
***
Владимир вернулся раньше обычного. Подъезд встретил его по обыкновению приоткрытой дверью, около входа в квартиру лежал клочок дешёвого пакета и чек. Мужчина не обратил на этот мусор внимания. По привычке он нажал кнопку звонка, но дверь никто не открывал.
- Телевизор, наверное, смотрит, не слышит, - заключил он вслух. Дверь не возражала. Он полез в борсетку, достал мобильник.
- Лен, куда ты там пропала? Я опять оставил ключи около зеркала.
- Привет. Знаешь, я вспомнила, я когда-то очень мечтала съездить на Байкал.
Владимир ничего не понял.
Дождик насмешливо усилился.