Они как-то упустили тот момент, когда вдруг эти прогулки в парке стали любимым и необходимым занятием. Мать с удивлением обнаружила, что за будничной суетой скрывается такой удивительный мир и в этом мире центром является именно её сын. Как подойти к сыну, раскрыться самой и раскрыть его для себя? Расспросы об учёбе выглядели бы пафосными и неискренними. Пусть тема разговора была не нова, но она была интересна для обоих.
Мать предложила приобрести в лавке этюдник. Это одновременно отвлекало от болезненных воспоминаний об ожившем рисунке и переключало, и довольно крепко, на новый объект изучения. Саша даже как-то изменился внутренне. Задумчиво, неторопливо выбирал объект для рисунка. Мать не мешала вопросами. Она знала: можно спокойно общаться, когда сын возьмётся за карандаш.
Кстати, о карандаше. Санька попросил мать ни в коем случае не трогать рисунок. Закрывшись в комнате, чем весьма напугал её, мальчик проделал путь в рисунок известным только ему одному способом, обычной детской горкой, соединяющей эти миры, и по этой же горке выкатил карандаш. Теперь он был с ним неразлучен. А рисунок они вместе вставили в рамку и повесили на стену у стола. Так он не привлекал постоянного внимания, и сын уже не переживал болезненно за его сохранность.
Мать и сын легко и прочно стали своими среди постоянных посетителей парка. Мало того, они стали некоторой достопримечательностью. Люди подходили и спрашивали у неё разрешения посмотреть на рисунок, над которым работал её сын. Мать каждый раз терялась в такой ситуации, но потом освоилась в роли охранника импровизированной студии на свежем воздухе и с гордостью за сына вступала в разговор. Все наперебой убеждали её, что сын талантлив и ему просто необходимо специальное обучение. Благодаря этим советам укрепилась уверенность в необходимости поступления в художественную школу.
Мать понимала, что требования были слишком суровы. Прежде она требовала от сына изучения точных наук. Теперь же она пришла к пониманию, что сын гуманитарий. Этим можно было объяснить полное отсутствие друзей. И друзья обязательно появятся, когда сын очутится в компании единомышленников.
Мать пожалела, что на этот раз они вышли в парк поздно. До сумерек время пролетело незаметно, и вот уже пора уходить. Саша был увлечён рисунком и всё оттягивал возвращение домой.
Аллеи пустели, и мать тревожно озиралась по сторонам. Внимание её привлёк человек, нетвёрдой походкой приближающийся к соседней лавочке. Мать не любила ту скамью. Это место было почти совсем скрыто от глаз. Об этой скамье было известно лишь завсегдатаям парка. До такой степени она была незаметной. Уборщицы в парке всегда сетовали на большое количество мусора в этом месте и просили руководство убрать скамью. Но лавочка всё стояла и стояла, привлекая внимание влюблённых и любителей выпить на природе. Вот именно туда и направлялся молодой нетрезвый человек.
— Пойдём, сынок. Засиделись мы, да и холодно очень.
Санька поймал обеспокоенный материнский взгляд, проследил за ним и застыл в задумчивости. Словно снова выбирал объект для рисунка. Сам не понимая того, мальчик встал и пошёл в направлении той скамейки. Мать суетливо шла за ним.
Мужчина ничего вокруг не замечал. Он сел на лавку, прислонился спиной к соседнему дереву и медленно закрывал глаза.
Санька жадно изучал его. Одежда мужчины заставила мальчика застыть в нерешительности. Она совершенно не соответствовала времени года и пребывала в очень запущенном состоянии. Не обращая внимания на боязливый встревоженный шёпот матери, мальчик изучал мужчину, как бабочку сквозь лупу.
— Мама, это он.
— Только этого нам не хватало. Сынок, это бомж. Пойдём скорее домой.
Санька сел рядом с мужчиной на лавку.
— Мама, это он, и ему плохо одному. Поверь, он не пьян. Я знаю, что с ним.
Саша тронул Рис-Чела за плечо. Рис-Чел, а это был именно он, не отреагировал.
— Надо подождать, мама.
— Боже мой! Уже стемнело, сын! Всё, мы уходим!
— Надо подождать, и мы уйдём вместе.
Мать не допускала даже мысли о том, что этот явно запущенный человек перешагнёт порог их чистенькой уютной квартиры.
Физически крепкий и с пустой головой, как она поняла. И это при условии, что это Рис-Чел. А что, если нет? Что, если это другой человек? Проснётся и увидит их рядом сидящими...
Мать посмотрела на сына с мольбой.
Вместо того, чтобы поддаться уговорам матери, Санька лишь крепче ухватился за рукав незнакомца в ответ на её молчаливый призыв.
Незнакомец вздрогнул и открыл глаза. При этом удивил окружающих невероятным спокойствием.
— Санька, ты нашёл меня?