Архитектурно причудливое здание университета было воплощением противоречий, наполняющих его и придающих ему особый эстетический и жизненный статус. С площадки любого этажа одного конца коридора основного корпуса здания противоположная была не видна. Первый этаж, имеющий с обеих сторон две лестницы, уходящие вверх и вниз, на нулевом этаже включал несколько столовых, кафе, закусочных и других бытовых помещений. Центральную пирамиду здания под разными углами дополняли боковые корпуса, где в основном располагались кафедры, лаборатории и другие кабинеты научно-исследовательской, административной и технической инфраструктуры. Начиная с девятого этажа, в центре архитектурного комплекса располагались архивы и библиотеки, читальные залы. Своими боковыми корпусами, словно каменными рукавами, Дворец просвещения будто пытался защитить - вместе со своими соседями: сюрреалистичным драконом Госпромом, солидной Центральной гостиницей и классически мощными зданиями Обкома партии и Военной Академии - огромную площадь, в центре которой располагался ярко зеленеющий сквер.
Лето уже было в разгаре, и возле здания университета всё чаще собирались, не спеша зайти внутрь, студенты. В группе своих земляков стояла и Кирстен. С другой стороны, у входа, на ступеньках широкой лестницы, не обращая на неё никакого внимания, спокойно курил яркий Али. По средиземноморски вьющиеся волосы обрамляли его выразительное лицо, украшенное хищными чертами, напоминающими кавказско-южнофранцузский тип. Было заметно, что внутри себя Кирстен находится вся в движении, и, после некоторой заминки, несколько растерянная и грустная, она всё-таки направилась к Али.
Тот вежливо повернулся к девушке. Опустив голову и, чуть не плача, она что-то пыталась объяснить ему; в ответ он её - вероятно - успокаивал,.. но улыбался ничего не значащей улыбкой. На некотором расстоянии, за этой, полунемой для них, сценой, наблюдали друзья Кирстен. Не выдержав ступора, в который будто впала девушка, они подошли и увели её.
Немецкие студенты группой вошли в университет и направились в кафе: было время обеда. Они всегда кушали очень медленно, а тем более теперь, когда их подруга не могла успокоиться; и продолжали сидеть за столом, беседуя, уже пообедав.
Ева с Олей тоже не спешили: в кафе зашел Омар и подсел к ним.
- Посмотри, Амар, Кирстен практически ничего не ест и почти плачет. Она такая хорошенькая, почему Али с ней так жестоко поступает?
- Она сама виновата.
- Как это, виновата?! - возмутилась Ева. - Насколько я поняла, он её первый мужчина.
Амар удивился неожиданной прямоте речи Евы. Помолчал, но всё-таки ответил; и тоже - прямо:
- Она к нему только для этого приходила. Она заказала - он выполнил. Чего же ждет теперь?
- Как это, только для этого? Не понимаю.
Амар опять заколебался, но Ева ждала ответа.
- Девственность не для всех ценность, Ева. Извините, девушки, - добавил он, взглянув на подругу Евы.
И, заметив недоверие в глаза Евы, повторил:
- Она сделала заказ, он выполнил.
- Не может быть?!
- В Германии, да и вообще в Европе это достаточно обычное дело. Теперь она хочет бо*льшего, но это не входило и не входит в его планы.
- А знают ли обо всём её родители?
- Да, друзья сообщили родителям Кирстен обо всем. Родители написали: «Берегите её и привезите домой после окончания курса. Туда она больше не вернётся».