Первый депутат
http://www.stihi.ru/2013/12/09/5160
Автор - Виктор Мельников 4
Документальная повесть
Так начиналась судьба.
Иоханнес Микхелевич Круузи родился 23 августа 1898 года в селе Кукевере Ярваского уезда. Вся его биография от начала до конца была насыщена событиями. Теперь тяжело до мелочей восстановить условия, в которых пришлось жить этому человеку, с раннего детства испытавшему лишения тяжёлой крестьянской жизни. Вместо детских игр и учёбы он летом и зимой вместе с отцом батрачил в имении помещика, но нищете не было конца. Мальчику ещё не исполнилось тринадцать, когда он вынужден был в поисках заработка оставить родительский кров и уехать в Ревель.
Город поразил деревенского подростка каменными островерхими домами, узкими, но аккуратными улочками, магазинами, заводами, конками. Паренька приняли чернорабочим на Балтийскую Бумагопрядильную фабрику. Работать приходилось наравне со взрослыми — с утра и до позднего вечера. Привыкший в деревне к солнцу, здесь Круузи видел его только в обеденные перерывы. На этой фабрике Иоханнесу не удалось обучиться профессии, но годы не прошли даром — они лишили его иллюзий и он понял, что судьбы рабочих в городе так же безысходны, как и в бедных крестьян в деревне. Во всех деталях подросток видел жуткую картину жизни городского пролетариата. Пьянство, ругань, драки и страшная, не поддающаяся описанию нищета. Его угнетало высокомерие, заносчивое отношение директоров и служащих к рабочим. Писарь в конторе, и тот считал себя во много раз выше рабочего у станка.
Круузи видел бессовестную эксплуатацию, впитывал в себя впечатления и думал. Думал много. Он делился своими мыслями с товарками и с рабочими. И в разговорах с ними искал ответ на волнующие вопросы.
…В цехе, в котором работал Круузи, — волнение. Дирекция фабрики снова и снова ущемляет права рабочих, снижает зарплату, растягивает рабочий день. Решено отправить депутацию. В числе избранных — и четырнадцатилетний Круузи.
Первая попытка высказаться против своего бесправия закончилась для Иоханнеса печально — на второй же день его выдворили за ворота фабрики. Пришлось искать другую работу. Но это оказалось делом куда более сложным, чем думалось поначалу. Узнавая причину увольнения, хозяева прямо отказывали в приёме. С большим трудом, на самых худших условиях, всё же удалось устроиться учеником слесаря в частной мастерской одного немца.
Иоханнесу Круузи уже было пятнадцать лет, когда он только смог самостоятельно научиться грамоте. Он с жадностью голодного набросился на чтение книг. Они и стали его первыми учителями и наставниками. В его сундучке, где хранилось самое нехитрое имущество, имелось место и для книг. Среди популярных в то время романов Э. Вильде и Э. Петерсона — Сяркава, на самом дне, подальше от постороннего глаза, были припрятаны номера большевистских газет «Кийр» и «Утро правды».
Наступило кровавое лето 1914 года… На страницах буржуазных газет запестрели лицемерные слова царского манифеста, призывавшего народ к бессмысленной, ненужной ему войне. Иоханнес Круузи с самого её начала, трезво разобравшись в этом лжепатриотическом ажиотаже, относился к нему холодно и безразлично. А война катастрофически нарастала, как снежная лавина. Испытать её пришлось практически всем национальностям Российской империи. В первые же дни в чудовищную мясорубку войны было брошено 100 тысяч эстонцев. Чтобы не попасть на фронт, Круузи переходит работать помощником слесаря в мастерские морской крепости Петра Великого — здесь поначалу действовала своеобразная «броня».
Уже шёл к исходу третий год мировой бойни, а конца ей не было видно. В России был объявлен новый призыв — императорской армии требовалось свежее «пушечное мясо». Как ни противился Иоханнес, но избежать призыва ему не удалось. В январе 1917 года его под блеск шашек и штыков отправили на фронт для защиты императорского орла, жить которому оставалось всего месяц. Но свержение царя не остановило войну.
Уже в октябре в одном из ожесточённых боёв Иоханнес Круузи попадает в немецкий плен. В это же время в России победила Октябрьская революция. Но немецкие власти, опасаясь восстания пленных, не торопились говорить им правду о России.
Чужбина заставила двадцатилетнего Круузи пройти через каторжный труд, издевательства, голод. Пленных кормили прогнившими овощами. Такой пищи хватало только на то, чтобы сразу не умереть с голоду. Кровавый понос, как дух смерти, витал над лагерем, властвовал над обречёнными целиком и безраздельно. От дизентерии и тифа пленные гибли целыми бараками. Смерть приносила облегчение. И лишь революция в Германии в ноябре 1918 года, свергнувшая кайзеровский режим, прервала этот кошмар.
Иоханнесу Круузи судьба предназначила жить в самой гуще великих событий. В Ульме, в лагере военнопленных, ему довелось слышать речь выдающейся немецкой революционерки Клары Цеткин. Седая женщина призывала отчаявшихся мужчин соблюдать спокойствие. Это было трудно сделать: толпа людей с серыми, жёлтыми, болезненными лицами рвалась на волю. Власти только этого и ждали, чтобы расстрелять из пулемётов восставших. Только дисциплина могла спасти им жизнь. И когда они это поняли, вконец охрипшая Клара Цеткин покинула их. В благодарность они попросили отважную женщину передать сердечный привет и благодарность революционному немецкому народу.
Дорога домой оказалась долгой. Не довелось Круузи увидеть свою родину свободной. В Таллин он прибыл в самые жестокие дни массового белого террора. Но не для того выстрадал и перенёс лишения бывший солдат, чтобы снова мириться с отвратительной жизнью. Город кишит британскими интервентами. Хозяйничают, как дома, добровольцы из Финляндии, Швеции и Дании. От такой картины сердце любого эстонца должно разорваться от боли. Иоханнес Круузи, не сняв ещё солдатской шинели, бок о бок с рабочими выходит на улицы родного города в знак протеста против интервенции. Грабители открывают по безоружным демонстрантам ружейный огонь. На каменные мостовые проливается эстонская кровь. Такой ценой пришло к власти самозванное буржуазное правительство.
Однако этот террор не смог остановить рабочих в борьбе за мир. Рабочее движение вынудило буржуазное правительство заключить мир с Советской Россией. Но эта победа досталась большой ценой. Двадцать пять лучших сынов рабочего класса были тайно расстреляны буржуазией. Многие рабочие-активисты были арестованы и отправлены через линию фронта в Советскую Россию. А оставшимся рабочим толстосумы Эстонской Республики приготовили самое тяжкое испытание. В стране началась безработица.
Таллин ещё не остыл от уличных боёв. Тем, кто принимал активное участие в рабочем движении, устроиться на работу было трудно. Попавшие в «чёрные списки» жили впроголодь, едва сводя концы с концами. Среди таких был и Иоханнес Круузи. Страшная безработица лишила его куска хлеба. Долгое время, как и многие другие рабочие, он перебивался случайными заработками. Наконец с большими трудностями ему удалось поступить в депо Таллин помощником машиниста паровоза. Но в штат зачислить начальство побоялось. Взяли в подёнщики, чтобы в любое время можно было уволить.
Тяжела и безрадостна было тогда жизнь рабочих. За ними следили, шпионили, опутывали системой доносов и провокаций. Каждый шаг был на учёте у вездесущей администрации.
Деповское начальство своим грубым, бесцеремонным отношением, угрозами, снижениями зарплаты отбивало у железнодорожников всякое желание совершенствоваться в труде. Но несмотря на это, Круузи не гнул перед ними спину, не опасался, когда надо, говорить правду, постоять за неё. В этой должности реакционное начальство продержало его восемнадцать лет. И лишь в сорок лет Круузи «удостоился» звания машиниста. Казалось, исполнилась заветная мечта. Шутка ли: тебе доверена такая чудесная машина! Да и заработок стал выше. Но особой трудовой радости не было. И только после исторических июньских дней 1940 года, когда волею трудового народа в Эстонии была установлена Советская власть, работа Круузи наконец приобрела смысл, труд стал деятельным и светлым.
Большая победа.
Медленно занимается октябрьское утро над пробуждающимся Таллинном… Резче и резче вырисовываются очертания старинного города на фоне светлеющего неба. Массивные крепостные стены и башни, величественные здания Вышгорода постепенно вырисовываются в блёклом свете раннего утра. Протяжно ревут гудки фабрик и заводов, возвещая жителям советского Таллина о начале нового трудового дня.
Смело шагал ему навстречу и Иоханнес Круузи. Всё, о чём думал, чем жил в последнее время — сегодня должно осуществиться. Чувства робости перед большим делом не было, было непреодолимое желание завершить его.
Опытному машинисту было о чём волноваться. Фабрики и заводы набирали свои мощности. Железная дорога едва поспевала за этим ростом. Старые станции, никогда не видавшие такого грузопотока, буквально захлёбывались в нём.
Не раз и не два, после тяжёлых рейсов, Круузи искал надёжного выхода из этого положения. Опыт машиниста подсказывал ему, что способ преодолеть эти трудности лежит в коренной ломке устаревших норм. Долгими поздними вечерами, не жалея себя. Обдумывал он различные процессы перевозок. Давно не давала ему покоя идея вождения тяжеловесных поездов. Мысль эта назревала с каждым днём. Опытного машиниста, взвесившего все свои возможности, уже нельзя было остановить. И наступил день, когда он сказал себе: «Пора!».
Но мало кого в то время волновали чужие почины. И когда дежурный по станции Тапа услышал предложение Круузи — взять поезд на Таллин весом, значительно превышающим норму, он решил, что ослышался. Старому служаке, ревностно исполняющему свои обязанности, это казалось неправдоподобным. Никогда такого не было, чтобы простой машинист мог вот так запросто нарушить технические нормы. Ведь общесетевой график — это закон для каждого железнодорожника. Нет, для этого он здесь начальством и поставлен: он не допустит, чтоб какой-то выскочка нарушал спокойную систему перевозок.
Но машинист был настойчив. Круузи упорно требовал формирования тяжеловесного состава. Он хорошо знал, что одно из грузонапряжённых направлений дороги — это Тапа — Таллин. Свыше пятнадцати лет водил он по этому профилю разные поезда. И был он ему известен не только спусками, подъёмами, поворотами, но и каждым кустарником, каждым деревом. Эти подробности для него не были мелочью, с ними дорога превращалась в живой организм. И словно подбадриваемый этим существом, Круузи со всеми тонкостями излагал дежурному свои мысли, до хрипоты в голосе спорил с ним.
— Поймите, — убеждал машинист. — Пришло, наконец, время перестраивать на новый лад всю вашу деятельность! Всякие нормы и технологические процессы уже не отвечают сегодняшнему требованию дня. То, что предлагаю я, — разумно. И я не понимаю вашего упорства. Вместо того чтобы поддержать меня, вы только препятствуете новому делу. Ведь предлагаю вам не какую-нибудь авантюру, а самое оптимальное решение, которое поможет справиться с таким грузопотоком. Не пришлось бы вам впоследствии пожалеть об этом.
— Прошу меня не запугивать и не забываться!
— Нет, это вы забываетесь! Не при старом режиме работаем: Советская власть разберётся, кто из нас прав!
Такой оборот дела не сулил дежурному ничего хорошего. Предложение Круузи действительно было деловым. Оно спасало слабые станции от возросшей загруженности. Но ведь существуют и нормы, установленные самим Министерством путей сообщения. Конечно, они старые, машинист прав; но сколько понадобится работы, чтобы их пересмотреть! Ведь куда проще работать, как оно есть. А этот, кажется, действительно добьётся своего. И если этим займётся политотдел, ему придётся распрощаться с работой. Такая перспектива его явно не устраивала. Но и соглашаться с предложением машиниста не было решимости.
— Всё-таки странное у вас желание, — сменив тон, продолжал уговаривать дежурный. — Все машинисты берут только норму. А вам, чтобы выделиться, понадобилось больше. Стахановцем предпочитаете стать, так вас изволите понимать?
— Называйте это как хотите. Но то, что из-за вашего упрямства кто-то вовремя не получит грузов, виноваты прежде всего будете вы!
— А вы уверены, что вы их довезёте? Кто будет отвечать, если в пути ваш паровоз испортится?
Это было уже слишком. Даже в депо не нашлось бы человека, который засомневался в его паровозе. Все знали, что машина у Иоханнеса Круузи всегда в образцовом порядке. Внимательный сам к технике, Круузи требовал и от бригады самого хорошего отношения к локомотиву. В его бригаде было правилом: не уходить домой, не проверив самые важнейшие узлы паровоза. И машина платила им тем же: они не боялись за неё ни при быстрой езде, ни при высокой форсировке котла. Перед каждым рейсом паровоз у них буквально блестел, дышла были словно серебряные, хоть «зайчики» наводи.
— За всё буду отвечать я!
— Тогда пишите расписку в том, что за всё, что может случиться, полностью отвечаете сами, — не выдержав настойчивости машиниста, согласился дежурный.
Чувствовал ли Круузи в тот момент, какую ответственность он брал на себя? Безусловно. Но даже малейшее сомнение не давало ему права оставлять задуманное незавершённым. Он понимал одно: чего бы ему не стоило, он должен одолеть любые препоны и преграды. Наспех написанные слова вкладывали в происходящее высокий смысл. Делается первый шаг к границам косности, ограниченности, отсталой технологии и устарелым, отживающим свой век нормам. Расписка Круузи была этому самым подходящим, вещественным доказательством.
И в этот же день, 6 октября 1940 года, Иоханнес Круузи на своём стареньком паровозе «ОВ» провёл первый на Эстонской дороге тяжеловесный состав. Многие считали этот рейс случайным. Но те дополнительные 200 тонн, которые он прибавил к своему составу, ярко свидетельствовали об обратном. Тысячетонные составы он начинает водить систематически.
И хотя поезда к месту назначения всегда прибывали благополучно, с Круузи по-прежнему брали расписку за каждый рейс. Но некоторые дежурные станций обходились и без неё. Отправляя в рейс тяжеловесный состав, они в документах проставляли фиктивный вес. Появлялась путаница — по документам поезд значился нормального веса, а фактически станция принимала вагонов намного больше.
В такой обстановке тяжело было совершенствовать новый процесс перевозок. Но Круузи был упрям: в каждой своей поездке он понемногу, раз за разом, увеличивал вес своих составов. Через три дня к своему прежнему рекорду он уже добавляет 53 тонны груза. А 14 октября приводит со станции Тапа в Таллин состав весом в 1128 тонн. 23-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции Иоханнес Круузи отмечает небывалым рекордом: на этот раз его состав весил 1150 тонн!
Нелегко давались такие рейсы. Зачастую подавали плохо сформированный состав. Тогда силами паровозной бригады приходилось самим расщеплять вагоны и составлять поезд заново. Работали на плохом угле, перемешанном пополам с породой. Приходилось самим запасаться дровами, чтобы в дороге не дать погаснуть топке. Семафоры, освещённые керосиновыми лампами, или гасли, или коптили так, что огонь едва различался за полсотни метров. Да и на самом паровозе хлопот было без числа: и состав веди, и пар добывай, и следи, чтобы хлипкую винтовую стяжку не оборвать. Но Круузи всегда работал безаварийно, чётко доставляя груз в любом направлении.
Его почин нашёл отклик во всех локомотивных бригадах. Всё вокруг пришло в движение, закипело, словно в гигантском котле паровоза, набирающего пары для того, чтобы разом сдвинуть с места старые, закостеневшие нормы.
ЦК Компартии Эстонии, Совнарком и Центральный Совет профсоюзов республики горячо одобрили почин Иоханнеса Круузи. 19 октября 1940 года орган ЦК КП(б) Эстонии газеты «Трудовой путь» писала: «На Эстонской железной дороге развёртывается замечательное движение тяжеловесников. Движение это имеет большое государственное значение. Поэтому всяческого одобрения заслуживает почин передовых машинистов, включившихся в соревнование и обязавшихся повысить коэффициент использования мощности паровоза. Следует в первую очередь отметить тов. И.М. Круузи…».
Уже к концу года то, что начал Крузе, продолжили и развили только в одном депо Таллин 30 машинистов-тяжеловесников. Многие сотни тысяч грузов начала перевозить дорога дополнительно благодаря пытливой мысли и творческому дерзанию передового машиниста. Это было большой трудовой победой эстонского новатора. О его опыте рассказывал делегатам IV партийного съезда Эстонии начальник политотдела железной дороги П.В. Тимофеев.
Счастье Круузи.
В синей мгле раннего утра возвышается башня Длинного Германа. Высоко в небе, как яркое трепещущее пламя, вьётся над ней озарённый электрическим светом ярко-красный флаг. Он вьётся над осенним, залитым огнями, праздничным Таллинном, как вестник новой, счастливой жизни, которой живут все граждане молодой советской Эстонии.
Сразу после октябрьских праздников эстонский локомотивный парк пополнился мощным по тем временам паровозом серии «Э». До прихода зимы железнодорожники своими силами переоборудовали машины новыми приспособлениями под сланцевое топливо. В первый испытательный рейс паровоз повёл машинист-инструктор И. Круузи и машинист Х. Вийрланд.
А в это время железнодорожники Валгского узла собрались на необычное по тем временам собрание.
— Сегодня мы впервые, — говорил мастер паровозного цеха Рихард Оя, — имеем возможность выдвинуть кандидата в Верховный Совет СССР. Депутат Верховного Совета должен быть безупречным работником, честным и хорошим человеком, которому трудовой народ может доверять полностью. Машинист-стахановец Таллинского железнодорожного узла Иоханнес Круузи именно такой человек.
Для Круузи это было большой неожиданностью. Земляки доверили ему самую ответственную и хлопотную миссию, которую в его республике ещё никто и никогда не выполнял, но которая требовала много внимания и сил. И когда у кандидата в депутаты Верховного Совета СССР Иоханнеса Круузи на станции Тырва состоялась первая встреча с избирателями, он сказал:
— Радостно жить и работать в свободной социалистической Эстонии. Советская Конституция вдохнула в нас жизнь, энергию. Наш мирный труд охраняет могучая Красная Армия, и наша обязанность работать, не покладая рук, восстановить то, что было запущено, разрушено капиталистической кликой, в кратчайший срок достигнуть уровня развития народного хозяйства остальных советских республик.
На предвыборных собраниях рассказывали о его тяжёлой судьбе, отмечались его заслуги в железнодорожном транспорте, отмечалась его человеческая принципиальность, деловые и душевные качества. А самого Круузи нет-нет да не покидала мысль: почему его, рядового железнодорожника, народ сделал своим избранником? Не случайно ли? Ведь участвовать в управлении социалистической державой имеют право самые лучшие, самые достойные, — передовые люди страны, заслужившие всеобщее уважение своим трудом, служением общественному долгу. Достоин ли он такого выбора? Эти думы волновали Иоханнеса Микхелевича накануне избрания его депутатом Верховного Совета СССР. Не оставляли они его и после получения нового мандата, когда избиратели единодушно отдали ему свои голоса.
Оказанное доверие приходилось оправдывать постоянно, упорно и ответственно, невзирая на перегруженность основной работой. В этом он видел свой долг. Для Круузи это понятие имело особый смысл. Работать, беря на себя всю ответственность, которая легла на его плечи. В дни приёма у депутата Круузи всегда было многолюдно. Улица Ыля, д. 5, кв. 4, уже был для него не только домом: сюда к нему люди шли, когда им нужна была помощь. И он отзывался на любую боль человека. Ни одно обращение, ни одна просьбы не оставались без ответа. Исключительная скромность и отзывчивость, чуткое отношение к людям принесли Круузи заслуженную любовь и уважение избирателей.
Трудно было сочетать дела простого машиниста с исполнением нелёгких депутатских обязанностей. Опыта ещё ни у кого не было. Не было и людей, которые бы могли помочь приобрести навыки, ввести его в курс дела. Всё приходилось начинать самому. Это было, пожалуй, главной его привилегией. Выходец из народа, избранный в орган государственной власти, Круузи сам создавал школу общественной и государственной работы.
Встреча с Дегтярёвым.
Близится вечер. Величественная громада Вышгорода прекрасна сумрачной красотой в эти предвечерние часы. Пурпурный флаг на Длинном Германе развевается на ветру. Со стороны порта гудит пароход. Зажигаются огни на улицах, в зданиях.
Необычно сегодня на перроне Таллинского вокзала. Играет духовой оркестр. Небольшая группа людей с цветами в руках прощается с многочисленной толпой. Среди отъезжающих находится и мужчина в чёрной железнодорожной шинели. Это Иоханнес Микхелевич Круузи. Впервые в своей жизни он уезжает в Москву, где 25 февраля 1941 года в Кремле откроется Восьмая Сессия Верховного Совета СССР. Впервые в ней примут участие и депутаты, избранные трудящимися молодой Советской Эстонской республики.
…14 часов дня. Светлый зал Большого Кремлёвского дворца. Бывшая резиденция русских царей служит сегодня народу. Депутаты занимают места в зале заседаний Верховного Совета.
Иоханнес Круузи садится рядом со своими товарищами из Эстонии. Вот они, которые не щадя своей жизни боролись за счастье и освобождение трудового народа: Иоганнес Лауристин, Карл Сяре, Герман Арбон, Вольдемар Сасси, Арнольд Веймер. Здесь же находится профессиональная революционерка Ольга Лауристин, с которой Круузи доводилось работать на Бумагопрядильной фабрике. Дальше, плечом к плечу, сидят учительница Алиса Хаберман, руководительница комсомола Эстонии Юлиана Тельман, ткачиха-стахановка Мета Лухакыйв, маститый учёный Юрий Нуут, писатель Август Якобсон, крестьянин Иоганн Эллам, медицинская сестра Эльфрида Пийп.
…На трибуне — старейший член Эстонской компартии, Председатель Совнаркома Эстонской ССР Иоганнс Гансович Лауристин. Это он в августе прошлого года приветствовал Седьмую сессию Верховного Совета СССР как член Полномочной Комиссии Государственной Думы Эстонской республики. Сейчас он докладывал депутатам о том, как преобразовалась на новых социалистических началах жизнь в Эстонии.
Депутаты бурно ему аплодируют. Круузи слышит эти овации и переносится мысленно в своё депо. Крепкие аплодисменты депутатов — это оценка работы всех тех, кто дружно сейчас трудится там. Следуя его примеру, многие паровозные бригады стали водить поезда, вес которых на 300–500 тонн превышает нормы. А машинисты Вийрланд и Тартлайн на своём паровозе уже водят поезда почти двойной весовой нормы. Включается в это движение и молодёжь. В Таллинском депо создана первая комсомольская паровозная бригада машинистов Освальда Раннаметс и Хельмута Энтсен, которые водят только тяжеловесные поезда. Движение тяжеловесников приняло небывалый размах. Машинисты всей Эстонии заключили между собой договор о развёртывании предмайского социалистического соревнования. Четырёхмесячный план перевозки грузов они обязались выполнить к 20 апреля. И Круузи верит в своих товарищей: до апреля ещё далеко, а сверх нормы уже перевезены тысячи тонн груза.
Проходило второе заседание Совета Национальностей. В одном из перерывов депутаты всех Прибалтийских республик собрались вместе. Литовские депутаты В. Кузма, Л. Томките и депутаты из Латвии А. Гросс, Я. Дундур, П. Галенек оживлённо делились мнениями со своими соседями из маленькой Эстонии. Разговор получился настолько увлечённым, что они не сразу заметили, что их внимательно слушает чужой, посторонний для них человек. Обнаружив это, они замолчали. Перед ними стоял мужчина лет шестидесяти с благородной сединой на висках. На кителе у него светилась золотом звезда Героя Социалистического Труда, под которой, один к другому, украшали грудь этого человека ордена и значок депутата. Это был Василий Алексеевич Дегтярёв — выдающийся конструктор стрелкового оружия, доктор технических наук. Пожимая руку Иоханнесу Микхелевичу, он приветливо улыбнулся и густым, басовитым голосом произнёс:
— Дегтярёв, приятно рад с вами познакомиться.
Разговор происходил через переводчика. Но несмотря на это, между ними завязалась оживлённая беседа. Василий Алексеевич немного рассказал о себе.
— Мне было одиннадцать лет, когда я вместе с отцом впервые пришёл на Тульский оружейный завод. С этого дня началась моя трудовая жизнь. Детство в семьях рабочих обрывалось очень рано. В десять — двенадцать лет мальчики попадали на заводы и выполняли работу взрослого человека. Наша семья не была исключением. Как ни хотелось отцу дать мне среднее образование, но дальше приходской школы шагнуть не пришлось. Я пошёл той же дорогой, что и сотни других детей рабочих.
Круузи слушал этого человека и думал, что его биография как две капли воды схожа с судьбой этого человека.
Работа сессии продолжалась. В этой кипучей, поистине титанической работе принимал участие в важных решениях и Иоханнес Круузи. При его участии был принят новый бюджет, которым предусматривалось дальнейшее финансирование народного хозяйства, культурного строительства. На утверждение депутатов были впервые представлены бюджеты и новых союзных республик. Объём бюджета Эстонской ССР, намеченный на 1941 год, на 274,6 процента превышал бюджет буржуазной Эстонии. На одно только техническое перевооружение дороги было ассигновано шесть миллионов рублей. Участвуя в работе сессии, машинист на деле убедился, что означает народная власть, в чём преимущества социалистического строя перед недавно свергнутым буржуазным.
Ему уже шёл пятый десяток лет. Но ощущение жизни было такое, будто не было этих лет, не было прошлого, жизнь для него только начиналась. В апреле 1941 года на II Сессии Верховного Совета Эстонской ССР первого созыва Круузи был избран народным заседателем в железнодорожный Линейный Суд Эстонской ССР. Забот прибавилось ещё больше. На всё не хватало времени. Тяжело было сочетать дела рядового железнодорожника с исполнением немалых и нелёгких депутатских обязанностей. Не хватало опыта. Трудовой день всегда кончался, как правило, очень поздно. А по вечерам, вместо отдыха, он брался за изучение законов, без знания которых работать среди избирателей было очень трудно. А они ставили перед ним такие разноплановые вопросы, что можно было растеряться, зайти в тупик.
Знаменательным этапом в жизни Круузи было вступление в Коммунистическую партию. В мае 1941 года Иоханнес Микхелевич был принят кандидатом в члены ВКП(б). Его жизнь уже не была его собственной: она принадлежала людям. Привыкший всю свою жизнь жить честно, он с этого времени почувствовал себя ещё крепче, будто вчерашнее железо зазвенело сталью от белого огня и воды. Не опуская головы, не жмурясь, он смело смотрел в завтрашний день. В тревожное завтра… На Западе чувствовалось грозное дыхание приближающейся войны.
Подвиг.
Ещё не озарился небосклон скрытым в толще серых облаков солнцем, а на улицах Таллина уже кипела многоголосая жизнь пробуждающейся столицы. Люди спешили на центральные улицы. Ловко лавируя по узеньким кривым улочкам, мчались переполненные автобусы. Звенели трамваи на Нарвской, Тартуской и Перновской. Оживлённые группы людей покидали прибывающие из Нымме электропоезда. Людской поток устремлялся к центру. Там, у Ратушной площади, окаймлённой домами с остроконечными крышами, он разливался по боковым улицам. Каждый из этих людей первым стремился попасть на большой праздник, организованный в честь первой годовщины восстановления Советской власти. Даже на Рыночной площади, задолго до открытия рынка, в предутренней мгле кипела какая-то особенная жизнь. Улыбающиеся торговцы занимали места, расставляли лотки, готовились к торговому дню в это праздничное утро. Но торжеству не суждено было состояться. Это было роковое воскресенье — 22 июня 1941 года. В это утро гитлеровская Германия напала на нашу страну. Началась самая тяжёлая из всех войн, какие когда-либо знала история, — Великая Отечественная. Днём и ночью с неба рушилась смерть. От гигантского пожарища гудела и стонала земля.
В первые же дни войны Иоханнес начал проситься на фронт, но горком партии предложил ему остаться пока на месте, помочь проводить эвакуацию. Захваченный ураганным вихрем войны, железнодорожник потерял счёт дням и ночам, не мог отличить их — такой напряжённой стала жизнь, подчинённая нуждам фронта.
— Лютые фашистские изверги вторглись на территорию Эстонии, — говорил на митинге перед железнодорожниками Иоханнес Круузи. — Они несут с собой порабощение, они приходят для того, чтобы отнять у эстонцев их землю, хлеб, скот, фабрики и имущество, чтобы превратить эстонский народ в рабов немецких баронов и фашистов, чтобы растоптать нашу национальную культуру и установить звериную власть германского фашизма. Но мы не одни! Плечом к плечу с нами сражаются все народы великой Советской страны.
Когда окончательно стало известно, что Таллин остаётся врагу, началась спешная эвакуация. Круузи высмеивал паникёров, и даже тогда, когда первые эшелоны с эвакуированными потянулись на восток, он решил, что спешить некуда.
Однажды ночью его вызвали в горком партии.
— Наши войска вынуждены оставить город, — сообщили ему. — Сейчас нами разыскивается несколько составов с важным эвакуационным грузом, которых в последний момент на Таллиннском узле не оказалось. Не известно ли вам их местонахождение?
— Знаю, что много вагонов с эвакогрузом загнано на бездействующие ветки станции Харку, Вязна и Сырве, что за станцией Нымме-Вяйке. Может, это те грузы? — высказал своё предположение Круузи.
— Вам нужно будет отправиться на станцию Таллин-Садам. Там стоят три заправленных паровоза, берите из них любой и поезжайте разыскивать пропавшие вагоны. На станциях сейчас неразбериха, крутится немало подозрительных типов. Будьте особенно осторожны. Надо сделать всё для того, чтобы ценный груз не попал к фашистам. Это вам партийное поручение. Уходить придётся последним, морем. Ясно?
— Всё понятно. Задание выполню. Но не хотелось мне, коммунисту, бежать из города вместе с беззащитным народом. Разрешите остаться в Таллине для подпольной работы?
— Нет, вам нельзя. Вы слишком заметная личность. Гитлеровцы — враги сильные и бесчеловечные. Мы не можем вами рисковать.
В Таллин-Садаме Иоханнес действительно застал три паровоза. Но как ни старался он, машинистов найти не удалось. Пришлось ехать только одним паровозом. С большим трудом добрался до станции Нымме-Вяйке. Пути и стрелки во многих местах были испорчены, что осложняло маршрут. Загнанные в тупики вагоны оказались действительно теми, о которых говорил Круузи. Оставшиеся часы ночи и следующий день машинист-депутат не покидал будки паровоза. Его локомотив делал рейсы один за другим, пока, наконец, все вагоны не были перегнаны в Палдиски и отправлены морем в Ленинград.
…А немецкие танки уже громыхали по Тартускому и Нарвскому шоссе, врываясь в город. Вся артиллерия флота прикрывала отход защитников. Однако не всем удалось попасть на корабли. Ворвавшиеся на набережную порта фашистские танки безнаказанно расстреливали суда с гражданским населением, ранеными. Под завесой дыма и огня удалось уйти только транспорту «Ярвамаа», но самолёты со свастиками на крыльях настигли и затопили его в открытом море.
Только чудом Иоханнесу Круузи удалось уцелеть в этом аду. Возвращаться домой было опасно: в городе уже свирепствовали омакайтсе. Это отребье шныряло по улицам, домам, выискивая коммунистов, бойцов истребительных батальонов, исполкомовских работников. Даже простых сторонников советской власти уничтожали без суда. Город изнемогал. От больших пожаров в нескольких местах краснело небо. Всё вокруг было окутано дымом.
С небольшой группой товарищей Иоханнес Круузи решил, не теряя времени, пробираться на восток. Выйти из города оказалось проще, чем они предполагали. Охранялись только главные дороги. Но дойти не удалось. Наткнулись на группу немецких мотоциклистов. Принимать бой было бессмысленно: на четверых всего один пистолет. И укрыться было негде — кругом предательский пустырь…
После обыска, здесь же, на дороге, фашисты расстреляли того, у кого нашли пистолет. Остальных доставили в Таллин.
Десять дней фашисты пытали Круузи. Он знал, что выхода из застенков не будет, и держался, как подобает коммунисту. Машинист отказался отвечать на вопросы гестаповцев. Напрасно пытались они выведать у Иоханнеса сведения о деятельности советских патриотов в Таллине, о заданиях, которые тот получал в последние дни обороны города. Фашистам не помогли ни уговоры, ни угрозы, ни избиения. Иоханнес Круузи твёрдо верил в победу, и не было у него прав бояться врага.
До наших дней в архиве сохранился нацистский документ:
«Круузи Иоханнес Микхелевич, родился 23 августа 1898 г., эстонец, начальное образование, машинист паровоза. По данным следствия — убеждённый коммунист, кандидат в члены ВКП(б). Был избран депутатом в Совет Национальностей Верховного Совета СССР… 10 сентября 1941 года решением немецкой полиции безопасности приговорён к смертной казни. Приговор приведён в исполнение в тот же день в Таллине».
В музее железнодорожного транспорта эстонской столицы бережно хранится портрет машиниста — стахановца, депутата Верховного Совета СССР Иоханнеса Круузи. По традиции ежегодно приходят сюда выпускники железнодорожного училища и взволнованно слушают рассказ о человеке, чья жизнь и смерть будет служить им примером беззаветного служения Отчизне.
С каждым годом цветёт и хорошеет Советская Эстония — такой хотел её видеть Иоханнес Круузи, бесстрашный сын своей республики.
1985 год.
© Copyright: Виктор Мельников 4, 2013
Свидетельство о публикации №113120905160