Лиля танцы не любила. Она их ненавидела. Терпеть не могла. Ненависть эта зародилась давно, ещё в детском саду, и сопровождала её почти двадцать лет. Началось всё с первого новогоднего утренника. Ниже среднего роста, полненькая, на радость родителям – пышущая здоровьем, она, как никто другой подходила на роль колобка. Родители постарались, сшили по театральным чертежам костюм, ей и танцевать не пришлось, она сама каталась по сцене от малейшего прикосновения, пока не выкатилась по ступенькам в коридор. Благодаря вмонтированным пружинам приземлилась мягко, под аплодисменты её вкатили на сцену. Радость от успеха вскоре была огорчена: кличка Колобок закрепилось за ней прочно и надолго, до самой школы. А поскольку в школу вместе с ней пошли её подружки по садику, то получать знания Лиля начала в должности Колобка. Она и в самом деле чем-то его напоминала: подросла мало, но пополнела и округлилась.
В пятом классе детские сказки не ставили. В новогоднем шоу одна девочка представляла Снегурочку, другая – Золушку. Остальные были снежинками. Лилину надежду быть в числе «остальных» разрушил режиссёр:
- Какая из тебя снежинка? Будешь Снеговиком!
Это малораспространённое слово было только в сценарии. На сцене, как и в народе, Снеговика называли Снежной Бабой. Лилю нарядили в старый, потрёпанный временем костюм, роль играла без воодушевления, аплодисментов не заслужила, но прозвище за неё зацепилось. В её присутствии называли Снежной Бабой, за глаза – просто Бабой.
Через год по сценарию спектакля Лиле случилось танцевать со школьным ловеласом Петей. Кто из них танцевал лучше, кто хуже, нам не известно. Лиля наступила ему на ногу раз, второй, третий. Петя оттолкнул её, закричал:
- Да ты не Баба. Ты какой-то Баб. Лиля-ке-баб.
И стала миловидная, пышная девочка Кебабой.
Лиля возненавидела танцы. Возненавидела себя. Возненавидела стройных девушек. Возненавидела парней. Другая на её месте записалась бы в школу танцев, научилась и всем доказала, что она никакая не Кебаба. Но Лиля продолжала отлично учиться, только в самодеятельности больше не участвовала.
За три года, назло всем кличкам, Лиля вытянулась, похудела, похорошела. Такую красавицу грех было называть Бабой, и о прозвище забыли.
В девятом классе Лиля шла в школу знакомой дорогой, по которой ходила все годы учёбы. Свернула в переулок, дождалась зелёного света, перешла центральную улицу, повернула налево и остановилась, поражённая необычным зрелищем. На белой стене кирпичного дома висит плакат. Мужчина прижимает к себе девушку в изящном движении танца. Украшенная чёрными кудрями голова гордо откинута назад, красивая фигура атлета будто парит в воздухе, стройные ноги несут его, не касаясь паркета.
Женщина, с безобразно облитыми школьными чернилами волосами никак не гармонировала с прелестным образом партнёра. Лиля сделала шаг вперёд, отодвинула её в сторону, и плотно прижалась к мужчине. Тёплая волна, возникшая где-то в глубине, мгновенно разлилась по всему телу. Сердце заколотилось, пытаясь выскочить из груди. Щёки покрылись горячим румянцем. Руки задрожали, ноги подкосились. Неимоверным усилием воли Лиля оторвалась от мужчины, сделала несколько шагов назад. Резкий сигнал клаксона вернул ей сознание. Сгорая со стыда, выскочила на тротуар. Душа не успокоилась. Мужчина по-прежнему обнимал ненавистную ей женщину. Над ними красовалась надпись: «ВАЛЬС, ТАНГО, ФОКСТРОТ». Ниже, мелким шрифтом: «Хореографическая школа бальных танцев Аркадия Тригорского. Запись ежедневно».
Ночью Лиля видела сон: сошедший с плаката мужчина подошёл, взял за руку, вывел на середину огромного светлого зала и они закружились в вальсе. Лиля неоднократно порывалась спросить о той даме, кем она ему доводится. Но каждый раз на неё накатывало испытанное днём ощущение необыкновенной истомы, и она не смела его прервать.
Утром плакат висел на месте. Лиля с восхищением посмотрела на мужчину, с негодованием – на чернильную женщину и приняла твёрдое решение разлучить их раз и навсегда. В тот же вечер плакат перекочевал в её комнату. Лиля вырезала ножницами ненавистную соперницу вместе с координатами школы, Аркадия Тригорского наклеила на лист ватмана, свободное место украсила замысловатыми виньетками и повесила на стену.
Недельное любование приобретённым портретом закончилось решением записаться в эту самую хореографическую школу бальных танцев.
Миловидная девушка сразу предупредила:
- Курсы платные. Занятия три раза в неделю, с восемнадцати до двадцати. Срок обучения шесть месяцев. По окончании выдаётся официальный документ, дающий право преподавать. Полная стоимость обучения шесть тысяч. Желательно оплатить сразу весь курс. Но можно и помесячно, если вдруг не понравится, и Вы решите прекратить обучение. Хотя, от нас мало кто уходит до окончания срока. Бальные танцы парные, желательно записаться вместе с парнем.
- У меня нет парня.
- Мы Вам подберём. А пока будете танцевать с преподавателем.
От такого заявления Лиля в третий раз испытала приятное чувство теплоты в теле. Движимая предчувствием скорой встречи с Аркадием Тригорским, выпросила у отца шесть тысяч и заплатила за весь курс. Вместе с квитанцией девушка вручила визитную карточку с портретом Аркадия Тригорского:
- Занятия начинаются по мере комплектования группы. В Вашей группе пока три человека. Звоните.
Лиля прижала визитку к груди и помчалась домой, будто от скорости её ходьбы зависело начало занятий.
Сначала она звонила ежедневно, потом – еженедельно. Каждый раз девушка успокаивала её вежливым голосом:
- Набрали половину группы… Уже почти набрали… Подождите ещё немного…
Через два месяца Лиля услышала радостную весть:
- Приходите в среду к восемнадцати часам.
Готовясь к встрече со своим кумиром, Лиля посетила парикмахера, надела лучшее платье, новые туфли. Но их пригласили не в зал, а в классную комнату со столами на двадцать мест, стены которой были увешаны фотографиями танцующих пар. Были среди них и фотографии Аркадия Тригорского с разными партнёршами. Лиля уселась напротив самой большой из них. К своему разочарованию, Лиля насчитала десять девушек и десять парней. Рядом сидел небольшого роста прыщеватый юноша. Вместо Аркадия Тригорского на установочную лекцию явился пожилой лысый мужчина с небольшим животиком и висящими по бокам лица щеками. Пока аудитория успокаивалась, он, шамкая что-то непонятное толстыми губами, раскладывал на столе конспекты. Затем в течение двух часов монотонно рассказывал о внутреннем распорядке, правах и обязанностях учеников и преподавателей, достижениях выпускников на международной арене, перечислял неизвестные Лиле фамилии знаменитых танцоров, называл фамилии, должности и регалии преподавателей. Назвал и самого знаменитого, самого талантливого, самого популярного хореографа страны Аркадия Вениаминовича Тригорского.
После первого дня занятий Лиля узнала только то, что два месяца они будут изучать теорию, лишь после этого начнутся практические занятия в танцзале. Встреча с кумиром откладывалась на неопределённый срок. А пока приходилось довольствоваться вырезкой из плаката и маленькой визитной карточкой.
Два месяца тянулись бесконечно долго. Преподаватели менялись часто, каждый говорил, что его предмет самый важный для получения танцевального мастерства. Лиля честно вела конспекты и узнала много такого, о чём раньше не догадывалась. Для начала пришлось постичь основы музыкальной грамоты. Школьная программа серьёзное изучение музыки не предполагала. Лишь коротко было сказано, что такое нотный стан, нотные знаки, скрипичный и басовый ключи, октава. Здесь программа была расширена, рассказывали и о ферматах, и о синкопах, и о бемолях, и о диезах и о прочих музыкальных терминах, от которых голова шла кругом.
Лиля музыкой не интересовалась, больше склонялась к математике, и в данном случае не понимала, зачем ей это надо. Её желания ограничивались знакомством с Аркадием: один раз потанцевать, прижаться, почувствовать его силу, насладиться красотой тела, стройностью фигуры, изяществом танца, - и можно умирать. Ради этого стоило выслушивать лишнюю, ненужную информацию. Но преподаватели были опытные, материал излагали интересно, и Лиля увлеклась музыкальной грамотой. Тем более что их сразу предупредили: без знания основ музыки хорошо танцевать не научишься.
Видя серьёзное увлечение дочери музыкой, родители купили фортепьяно. В свободное время Лиля постигала основы музыки. Задолго до начала практических занятий она знала, что такое танец, в том числе – бальный. Чем отличается вальс от танго, а танго от фокстрота, и чем все они отличаются от марша. Для какого танца, какого размера должна быть музыка: 2/4, 3/4, или 4/4. Что бывают спортивные бальные танцы и танцевальный спорт. Что кроме обычного вальса, танго и фокстрота, в европейскую программу входят: медленный вальс, венский вальс, медленный фокстрот и квикстеп (быстрый фокстрот), в латиноамериканскую: самба, ча-ча-ча, румба, пасодобль и джайв. Уж эти-то танцы бальными она не считала. А ещё есть десятки других танцев: вальс-бостон, фигурный вальс, уанстеп, тустеп, чарльстон с «плоскими шагами», твист, слоуфокс, джиттербаг, свинг, рок-н-ролл, брейк-данс… В школе они становились в круг, и изгалялись, кто во что горазд.
Несколько последних занятий были посвящены тренировочной одежде, выбору одежды для Стандарта, Латины и обуви для бальных танцев.
Лиля осмелилась заявить:
- Эту тему надо было изложить на первых занятиях, мы не успеем приобрести необходимую форму.
Преподаватель возразил:
- Программа утверждена в верхах, менять её никто не станет. В конкурсах участвовать вы будете не скоро, а для тренировки в каждой квартире всегда найдётся трико и туфли с мягкой кожаной подошвой.
В последующие два месяца слушатели хореографической школы бальных танцев, облачившись в трико, тренировались выделывать па, обороты, полуобороты в закрытой позиции, в открытой позиции, полный оборот в два такта с тремя шагами в каждом, передвигаться по паркету прыжками, скачками или лисьим шагом под размер 2/4, 3/4, или 4/4. Аркадий Вениаминович Тригорский не появился ни разу.
Затем приступили к изучению непосредственно танцев. Лиля танцевала в паре со Славиком. Водил он её хорошо. Такие мелочи, как прыщи, потные ладони и неприятный запах нечищеных зубов она старалась не замечать. Когда же в гардеробе попытался схватить за грудь – дала звонкую пощёчину. Славик больше не приставал, а Лиля терпеливо ждала появления Аркадия Вениаминовича.
Все говорили, что Славик рождён для танцев. Лиля изо всех сил старалась подражать ему, чтобы в будущем угодить своему кумиру. У неё это неплохо получалось. Славик вёл её влево, она послушно следовала за ним. Он отталкивал её от себя – она делала шаг назад. Когда требовалось, делила два такта на четыре, или три успевала прошагать за два. Оказалось, что у неё не только хороший слух, великолепная музыкальная память, но и тонкое чувство ритма. Никто не удивлялся, что с такими способностями в школе она учится на отлично.
Наконец у Аркадия Вениаминовича закончился контракт в Национальном театре Тель-Авива, и он вернулся из загранкомандировки. В кулуарах поговаривали, что всё время отлучки он загорал в Болгарии, но Лиля сплетням не верила. Её сердце трепетало в предвкушении скорой встречи. Вскоре она состоялась. Гранд танцевального искусства снизошёл до того, что лично провёл несколько занятий с пионерами хореографии.
Он просматривал их танцевальное искусство, грубо критиковал, показывал, в каком движении какая ошибка. Потом выбирал партнёршу и проходил с ней один-два круга. Поскольку Лиля его не интересовала, пришлось идти на хитрость. Она уговорила Славика пропустить очередное занятие в надежде на то, что её партнёром в этот день будет Аркадий, наконец, он заметит её, оценит, похвалит. И не ошиблась. Но надежда сбылась наполовину.
После вступительной речи Аркадий Вениаминович предложил исполнить вальс. Пары вышли на паркет:
- Сейчас мы будем отрабатывать полный оборот в два такта с тремя шагами в каждом.
Увидев, что Лиля осталась без партнёра, он вывел её на середину зала.
В ушах зазвенело, и одновременно застучали молоточки. Лиля чувствовала только то, что она сжимает сухую, тёплую руку своего кумира. Для неё не существовало ни музыки, ни слов. Прижавшись к его груди, Лиля окунулась в воздушный поток и поплыла по облакам. Обороты, такты и ритмы её перестали интересовать. Она достигла того, чего хотела. Наконец они вместе, рядом. Не напрасно столько времени она терпела ненавистную музыкальную грамоту, опротивевшие основы хореографии, потные ладони Славика.
Партнёр повернул её в одну сторону, в другую. Лиля не отреагировала. Потом потряс за плечи. Лиля пришла в себя, но не настолько, чтобы танцевать в паре с мастером международного класса. Она забыла все движения, забыла размер музыки вальса. Вместо того чтобы подчиниться учителю танцев, послушно следовать за ним, она усиленно думала. В голове почему-то роились числа: две четверти, три четверти, четыре четверти. Мелькнула мысль: почему не единица? Четыре четверти это же одна целая? И ещё она усиленно пыталась распознать запах духов, но никак не могла вспомнить, где, у кого и когда она могла их унюхать.
После того, как она в третий раз наступила ему на туфли из страусовой кожи, учитель танцев бросил её посреди зала:
- Что эта корова здесь делает?
Лиля не помнила, как оказалась в углу танцзала. Окончательно придя в себя, увидела, что музыка ещё не закончилась, а принадлежащий одной ей кумир танцует с другой партнёршей.
Вечером Лиля сняла со стены плакат, разрезала на мелкие кусочки и выбросила в мусорный бак. Все эти действия были произведены под звуки непрерывной клятвы: никогда не танцевать, никогда не влюбляться. Утром Лиля проснулась обновлённой. Будто не было многомесячных страданий по эфемерной любви.
Окончив школу, поступила на физфак. Поскольку Лиля к фортепьяно больше не подходила, его продали, чтобы освободить место для университетских учебников. Студенческая жизнь так увлекла её, что она забыла о музыке, танцах, Аркадии Вениаминовиче, вообще о парнях.
На третьем курсе впервые за многие годы у Лили появилась настоящая подруга. Из тех, которые посвящают тебя в свои сокровенные тайны, и которой можно, ничем не рискуя, поведать свои. Казалось, они были созданы друг для друга. Обе высокие, стройные, красивые. И внешности одинаковые. Будто сёстры-близнецы. Но два отличия, причём весьма существенных, между ними было. Лиля не любила танцы, не встречалась с парнем. Лариса любила танцы и была без ума от своего партнёра.
Лиля рассказала о своём неудачном опыте постижения искусства хореографии. Подруга её успокоила:
- Плюнь ты на эти курсы. Там главное – содрать с тебя деньги и напичкать знаниями, которыми можно похвастать перед друзьями. Вроде, как ты сильно умная, и в музыке разбираешься, и в хореографии. А танец должен соответствовать твоему характеру, настроению. Грустно – попрыгай, развеселись, забудь обиды в джайве. Устала – обними любимого парня, прижмись к нему, почувствуй его тепло, доброту, успокойся в танго.
Лиля соглашалась с подругой. Не о том ли она мечтала: прижаться, почувствовать его силу, насладиться красотой тела, стройностью фигуры, изяществом танца, - и можно умирать. Но прижаться было не к кому:
- Прижаться не к кому. У меня нет парня.
- Это мы исправим в ближайшее воскресенье. В стенах университета, среди заумных игроков КВН искать не будем. Найдёшь интеллигентного зануду, он будет пудрить тебе мозги до первой кровати. А потом расскажет о разности научно-технических интересов и сбежит. Тебе мало учителя танцев? К твоему характеру подойдёт нормальный рабочий парень.
- Шофёр?
Лиля, то ли ранее слышала от Ларисы о профессии парня, то ли сказала наугад, но попала в точку.
- А хотя бы и шофёр. Лишь бы не дальнобойщик. Чтобы не отлучался надолго.
В воскресенье подруги пошли в городской парк. Именно по воскресеньям там Ларискин парень играл в шашки. Бригада водителей такси играла на высадку. Он уже проиграл свою партию, вновь занял очередь и был свободен. Познакомились:
- Вадим.
- Лиля.
Вадим предложил девушкам мороженое:
- Вы посидите в кафе, скоро моя очередь. Сыграю последнюю партию, и пойдем, покатаемся на лодке.
Лиля отказалась:
- Я хочу посмотреть, как ты играешь.
- Интересуешься шашками?
- Я неудачно поинтересовалась танцами. Теперь ищу новое хобби.
Очередной таксист проиграл быстро. Вадим сел, расставил шашки, обернулся к девушкам:
- Предупреждаю: это наш чемпион. Сегодня он не проиграл ни одной партии. Так что, если я проиграю – не смеяться.
Против него играл обыкновенный парень: среднего роста, в джинсах, безрукавке и простеньких кедах. Короткая причёска. Нормальное, без изъянов, правильной формы лицо. После пятого хода Вадима он сказал:
- Всё. Можем идти на лодочную станцию.
- Подожди, у меня выигрышная партия.
- Увы, через двенадцать ходов ты проиграешь. Не тяни время. Девушки хотят кататься на лодке.
- Подождут. Я всё-таки доиграю. Вижу один выигрышный вариант.
Игра продолжилась. Лиля начала счёт. После двенадцатого хода противник снял все его шашки.
- Здорово! – воскликнула Лиля.
- Спасибо за комплимент. Я Сеня.
Купили билеты. Поели мороженое. Покатались на лодке. Следующим номером программы были танцы. Лиля отказалась:
- Я не умею танцевать.
- А тебе и не надо уметь. В танце всё зависит от партнёра.
- Были у меня разные партнёры. С начальным, средним и высшим образованием. Всем отдавила ноги.
- Ты танцевала с учителем танцев. А я таксист! Машину могу провести по буеракам. А такую изящную девушку, по паркету – с непременным удовольствием. Я в шашках партию рассчитываю на двенадцать ходов вперёд. И в твоих трёх шагах не запутаюсь.
Лиля на мгновение задумалась: не попахивает ли от его речи хамством? Нет. Простотой – да, но хамством – нет. Решилась:
- Хорошо. Я согласна попробовать. Один раз. Только не обижаться, если мой каблук повредит твои кеды.
- Я что, похож на медведя?
- Нет, скорее я.
Они вышли на первый вальс. Лиля никак не могла понять, что с ней произошло. Она не думала ни о тактах, ни о размерах. Она не чувствовала, что её стан обнимают крепкие, надёжные руки таксиста. Её ноги сами следовали за ногами партнёра. Она слушала песню:
Под небом Парижа
Гуляют влюблённые.
Они сами строят
Свое счастье.
Музыка была ей знакома, и песню слышала не раз в исполнении Ива Монтана. Но сейчас на эстраде стоял молодой парень. Он пел на русском языке, и Лиля, вслушиваясь в слова, вдруг поняла, что песня эта написана для неё и Сени, и поётся для них одних, это не случайно, что именно сегодня она звучит, в день их знакомства, в день их первого свидания, в день их первого танца. «Влюблённые сами строят своё счастье…»
Они прошли три круга, ни разу никого не толкнули, не зацепили, даже не коснулись. С фокстротом было проще. Несколько раз Лиля нарочно сбивалась с ритма, пыталась сделать шаг не в ту сторону, но партнёр каким-то неизъяснимым чутьём угадывал направление движения её ног и в последний момент успевал сделать шаг именно в ту сторону, куда влекла его Лиля. Танго танцевали спокойно, без вывертов. Сеня лишь едва касался талии. Временами ей казалось, что она танцует одна. Лиля не удержалась от комплимента:
- Ты прекрасно танцуешь. Из тебя получился бы хороший учитель.
- Увы! Для педагогической деятельности я не гожусь.
- Это, почему же?
- По идейным соображениям. Учитель подчиняет себе учеников, навязывает им свою точку зрения. Заставляет делать то и так, как считает нужным он.
- И это правильно. Иначе он не сможет передать им свои знания, полученные, кстати, от его учителей.
- Это правильно для профессионального танца. Там действуют свои, узкопрофессиональные законы. А для нормальной жизни вредно. Семья состоит из двух и более человек. Если каждый будет считать себя учителем, навязывать свою точку зрения – ноги друг другу оттопчут. В жизни надо внимательно присматриваться к партнёру, слышать его, понимать, соглашаться, во всём уступать, идти навстречу, прощать ошибки, не выпячивать своё «Я». Тогда успех гарантирован.
Такая позиция понравилась. Но Лиля всё-таки попыталась забросить крючок:
- Я надеялась услышать упрёки или комплименты в свой адрес.
- Разве то, как мы танцевали, не комплимент? А упрёка не будет, потому что ты специально пыталась сбить меня с ритма. Извини, мне не следовало этого говорить, но ты сама напросилась.
- Так ты меня прощаешь?
- Прощаю, раз и навсегда,
Отныне ты права навеки.
После третьего танца Сеня просто сказал:
- На сегодня танцы закончены. Мне завтра рано вставать.
Подошли к Ларисе и Вадиму. Попрощались. Сеня пошёл провожать Лилю домой.
Некоторое время шли молча. Лиля пришла в себя, проанализировала перипетии сегодняшнего дня. Сеня ей понравился. О любви не думала: первая отцвела несколько лет назад, вторая не расцвела. А так хотелось вновь почувствовать её аромат!
- Сеня, о чём ты думаешь?
- О нас.
- О нас – это о ком?
- О тебе и обо мне.
- И на сколько ходов ты углубился?
- На двенадцать. Больше не получается. У меня по шашкам пока первый разряд.
- И что это за хода?
- Дай руку, я тебе погадаю.
Они уже подошли к Лилиному подъезду. Сели на скамейку. Сеня положил Лилину руку на левую ладонь, указательным пальцем правой руки стал по ней водить:
- У тебя длинная линия жизни с любящим человеком. Если ты его полюбишь, жизнь будет не только длинная, но и красивая. Всю рассказывать долго. А для начала…
- В июле ты познакомишься с парнем и пойдёшь с ним на танцы.
- Тоже мне экстрасенс… Это легко отгадать. Я уже познакомилась.
- Значит, июль пропускаем. В августе пойдёшь в оперный театр.
- С тем же парнем, или с другим?
- Другого у тебя не будет. Пожалуйста, не перебивай.
- Слушаюсь!
- Вот так лучше. В сентябре ты пойдёшь в институт.
- В университет.
- Без разницы. Институт, университет. Это для того, чтобы у ректора оклад был больший. Братик учился в политехническом институте, теперь учится в техническом университете. А сидит за той же партой.
- Парты в школе. В университете столы.
- Пусть за столом. Ты не даёшь мне сказать.
- Больше не буду.
- В сентябре ты пойдёшь в университет и в кинотеатр Орион.
Сеня указал на завиток в линии жизни:
- Вот, видишь, тут линия как бы возвращается назад. Значит, в октябре опять поход в театр, но уже в драматический. Так… в ноябре снова кинотеатр, Звёздочка. В декабре стоит пробел… Не понял… А, вот, в самом конце, на границе между декабрём и январём – ресторан. Ну, да, это же будет Новый год! Дальше у тебя всё написано прямым текстом. Отгадывать ничего не надо. В январе планетарий, в феврале художественный музей, в марте филармония, в апреле кинотеатр Сатурн, в мае дельфинарий, в июне сессия, в июле ЗАГС.
- В августе свадебное путешествие?
- Это уже за пределом моих возможностей. Я рассчитываю только на двенадцать ходов.
- Но как же свадьба без путешествия?
- С чего ты решила, что будет свадьба? Я сказал – ЗАГС.
- Почему театр-музей только один раз в месяц?
- Потому что выходной – один в месяц. Мы с братом детдомовские. Живём вдвоём. Он учится, я работаю на полторы ставки. Таксую почти круглосуточно. На небольшой вечер может и заработаю. А со свадьбой и путешествием подождём. Тем более что свадьбы бывают разные: ситцевые, бумажные, кожаные, льняные, деревянные, медные, серебряные, золотые, бриллиантовые. Успеем и нагуляться, и накататься.
Простота его слов сочеталась с такой уверенностью, что сомнений не оставалось: Сеня решил раз и навсегда. Время показало серьёзность его намерений. Был и театр, и планетарий, и дельфинарий. Даже против Загса у родителей не возникло никаких возражений. Но о свадьбе пришлось вести длительные переговоры. Сеня не соглашался на помощь родителей, а родители не хотели отдавать замуж единственную дочь без роскошной свадьбы. Но консенсуса достигли: Сеня взял кредит, все расходы оплатил сам. И по свадьбе, и по свадебному путешествию.
На фото я в ресторане на дне рождения. 2008 год.