(1842—1898)
В 1884 году Поль Верлен выступил в печати с рядом очерков под общим названием «Проклятые поэты». В числе авторов, чьё творчество было проанализировано в этом цикле, самыми яркими художниками оказались Артюр Рембо и Стефан Малларме. Ныне очерки Верлена признаны явлением во французской критике. Но со временем под «проклятыми поэтами» почему-то стали подразумевать только троих — Верлена, Рембо и Малларме, в обязательном порядке делая акцент на нестандартную сексуальную ориентацию. Это тем более странно, что Малларме к данной проблеме не имел даже косвенного отношения.
Поэт родился 18 марта 1842 года в Париже.
Отец его Нума Малларме (1809—1863) служил в столичном Управлении по делам собственности. Мать Стефана, Элизабет Малларме (1818—1847), урождённая Демолин, умерла, когда мальчику исполнилось пять лет. Менее чем через год отец вновь женился, и от этого брака у него родились ещё четверо детей. Так что старшего сына он предпочёл отправить на воспитание к деду и бабушке по материнской линии. У Стефана была ещё младшая родная сестра Мари. Она умерла в 1857 году, когда девочке шёл тринадцатый год. Её кончина стала тяжелейшим ударом для подростка.
Вначале Стефана отдали учиться в религиозный пансион в Отейе, но через год он перешёл в лицей Санса. Биографы обычно подчёркивают, что пребывание там стало для будущего поэта мучительным. Ему не удалось найти среди лицеистов друзей, и мальчик страдал от одиночества и всеобщего отторжения.
В 1860 году Малларме получил диплом бакалавра. По французским законам того времени двадцатилетний Стефан ещё считался несовершеннолетним и все житейские вопросы за него решал отец. Нума полагал, что сын должен идти по его стопам и стать государственным чиновником. Однако у Стефана были другие планы. Он познакомился с молоденькой немкой-гувернанткой Кристиной Марией Герхард (1835—1910), и в 1862 году они вдвоём уехали в Лондон, где почти год совершенствовали свои познания в английском языке. Там их застало известие о преждевременной кончине Нумы Малларме. Окончательно став самостоятельным, в 1863 году Стефан женился на Марии.
Вернувшись во Францию, молодая чета обосновалась в Турноне, где Малларме стал преподавать английский язык в местном государственном лицее. Вскоре у них родилась дочь Женевьева (1864—1919), любимица отца. В 1871 году Мария родила сына Анатоля, но мальчик умер на восьмом году жизни. Смерть ребёнка стала для женщины непереносимым ударом — она замкнулась в себе и полностью охладела к мужу. Развод они не оформляли, но общались как чужие люди. Впрочем, это было потом.
В 1860-х годах Малларме жили скромно и дружно, можно было не сомневаться, что мелкий буржуа состоялся. Стефану оставалось только обеспечивать семью, выполнять свои служебные обязанности и радоваться тихим радостям простого человека. Это было время Второй империи во Франции. С 1852 года страной успешно правил Наполеон III. Аристократическая Франция веселилась и танцевала, а в недрах её зрели первая в истории пролетарская революция и диктатура пролетариата.
Малларме было не до социальных катаклизмов. С 1862 года он писал стихи и не намеревался ограничиваться складыванием рукописей в ящик письменного стола.
В те годы большое влияние на поэта оказывала Парнасская школа*. В 1865 году Малларме отправил на суд одного из ведущих парнасцев Теодора де Банвиля (1823—1891) свою поэму «Послеполуденный отдых фавна». Банвиль одобрил её.
* Парнасская школа — название происходит от вышедшего в 1866 году альманаха «Современный Парнас»; было издано ещё два альманаха с таким же названием — в 1871 и 1876 годах. Поэты-лирики, выступившие на страницах издания, провозглашали «искусство для искусства», «бесстрастную» поэзию прекрасных форм, изысканность поэтического языка. Теофиля Готье (1811—1872) парнасцы считали своим опекуном, а лидером их был Шарль Леконт де Лиль (1818—1894).
Первой публикацией Малларме стала подборка его стихов — всего десять произведений — в первом альманахе «Современный Парнас».
Однажды экземпляр альманаха попал в руки турнонских лицеистов. Когда Малларме вошёл в класс, его встретили всеобщим хохотом. На доске красовалось четырежды повторенное слово — «Лазурь!»*.
* «Лазурь» — название стихотворения Малларме, опубликованного в «Современном Парнасе».
Поэт был оскорблён. По его прошению в 1866 году министерство образования перевело Малларме преподавателем английского языка в Безансон. Но и там он надолго не задержались, и уже через год семья переехала в Авиньон.
Однако именно в Безансоне в душе поэта произошел великий перелом. Сам Малларме сказал об этом так: «Я заложил основу грандиозного произведения». Он принялся за Книгу, окончательный вариант которой так и не был им создан. Надо сказать, что 1860-е годы оказались для поэта странным периодом «незаконченных начал». Малларме приступал к созданию произведений, сохранившиеся отрывки которых говорят о выдающихся замыслах, но они так никогда не были окончательно воплощены в жизнь. Кризис, видимо, был связан с тем, что поэт разочаровался в парнасской школе. Он участвовал во втором альманахе «Современный Парнас» (1871), но на деле уже был далёк от бывших единомышленников.
Начало 1870-х годов — время грандиозных потрясений во Франции. В 1870—1871 годах шла Франко-прусская война, в ходе которой Наполеон III попал в плен, вскоре после чего умер, когда ему удаляли аппендицит. Вторая империя кончила своё существование, началась Третья республика. А 18 марта — 28 мая 1871 года произошла первая в истории пролетарская революция — Парижская коммуна.
Едва расстреляли Коммуну, как Малларме, оставив семью в Безансоне, отправился в Париж. Закончились девять лет его провинциальной жизни. Одновременно завершился парнасский период его творчества, итог которому подвёл «Похоронный тост», написанный в связи с кончиной Теофиля Готье. Отныне Малларме предался поискам абсолюта в поэзии, он пытался «изобрести некий язык», передающий «не сами вещи, но производимое ими воздействие».
В столице поэт устроился преподавателем английского языка в лицее Фонтан. Он старался вести по возможности уединённый образ жизни и не вмешивался в злободневные художественные дебаты. Жилось не просто, в средствах Малларме был сильно ограничен. Но это не мешало ему заводить интересные знакомства: в 1872 году поэт познакомился с Артюром Рембо, в 1873-м — с Эдуардом Мане, в 1874-м — с Эмилем Золя.
Особо близкие отношения установились у него с Мане. Художник был на десять лет старше Малларме. Каждый вечер по дороге из лицея Фонтан домой поэт приходил в мастерскую Мане. Там Малларме познакомился с Мери Лоран (1849—1900). Романтические отношения связали их на всю жизнь. Дочь прачки и неизвестного отца, внешне довольно мужиковатая, в шестнадцать лет Мери приехала в Париж, попыталась сделать карьеру актрисы, но неудачно. Это не обескуражило девицу, со временем она открыла в столице очень популярный салон, где собирались выдающиеся писатели и художники Парижа. Лоран стала другом Мане, а затем и возлюбленной Малларме.
Чтобы как-то поправить финансовые дела, в 1874 году поэт попытался в одиночку выпускать журнал «Дерньер мод» — «Последняя мода». В журнале обсуждались дамские туалеты, украшения, мебель — короче, всё, вплоть до театральных спектаклей и ресторанных меню. Некоторые биографы полагают, что таким образом через легковесные писания поэт пытался найти свой путь к столичной публике. Журналистская эпопея Малларме продолжалась всего несколько месяцев. Неудачная попытка издания «Дерньер мод», как утверждают современные литературоведы, стала знаком «проклятости» поэта, оказавшегося чужим в мире современной ему литературы.
В том же 1874 году поэт впервые снял часть дома в деревне Вальвен — на берегу Сены и напротив леса Фонтенбло*.
* Ныне там находится мемориальный музей Стефана Малларме.
Относительно долгое время Малларме почти ничего не предлагал для печати. Те же стихи, которые он изредка публиковал, поэт впоследствии называл «визитными карточками», которые он из учтивости посылал окружающим, «чтобы они не побили тебя камнями, догадавшись, что ты знаешь, что их не существует». Но и эти редкие публикации дали Малларме определённую известность в литературных кругах. Творчество его всё более сближалось с поэзией Поля Верлена. Постепенно Стефан Малларме выходил в лидеры французского символизма.
В конце 1870-х годов критики парнасского направления Викэр и Боклэр в серии статей дали Верлену и Малларме обидное прозвище «декаденты»*. Неожиданно поэты с гордостью приняли это прозвище. Отвечая критикам, Верлен писал: «Нам бросили этот эпитет как оскорбление, я его принял и сделал из него военный клич, поскольку я знаю, он не означает ничего специального. Декадент. Да разве сумерки прекрасного дня не стоят любой утренней зари? И потом, если солнце заходит — то разве оно не взойдёт завтра утром?»
* Decadentia (ср.-век. лат.) — упадок; декадент — упадочник, падший.
С 1880 года Малларме начал организовывать у себя в квартире на рю де Ром «литературные вторники», в которых участвовали преимущественно молодые поэты и писатели, которые принадлежали к поэтическому направлению, получившему в дальнейшем название символизм.
Историю символизма обычно делят на несколько этапов.
Начало первому этапу было положено открытием «вторников» Малларме, где в первую очередь обсуждались вопросы о новых возможностях, открывавшихся перед поэзией, и прежде всего о суггестии*, приближающей поэтический эффект к музыкальному. Через «вторники» Малларме прошли практически все поэты-символисты Франции вплоть до Андре Жида, Поля Клоделя и Поля Валери.
* Суггестия (от лат.) — внушение, намёк. Так в поэзии называется активное воздействие на воображение, эмоции, подсознание читателя посредством отдельных тематических, образных, ритмических, звуковых ассоциаций.
К концу 1885 года символисты заявили о своём существовании во всеуслышание. Их программной акцией стала публикация в январе 1886 года восьми «Сонетов к Вагнеру», созданных Верленом, Малларме, Гилем, Стюартом Меррилем, Шарлем Морисом, Шарлем Винье, Теодором де Визева, Эдуардом Дюжарденом. Первым развёрнутым «манифестом» символизма стал «Трактат о Слове» Рене Гиля, причём предисловие к нему написал сам Малларме.
Второй этап символизма пришёлся на начало 1890-х годов. Его высшей точкой считается банкет 1891 года, устроенный по поводу выхода в свет сборника Жана Мореаса «Страстный пилигрим». На банкете председательствовал Малларме, окружённый литературно-художественной элитой Парижа во главе с Анатолем Франсом. Символизм получил официальное признание.
С открытием «вторников» Стефан Малларме постепенно стал самой популярной и влиятельной фигурой во французской поэзии. Его приглашали к сотрудничеству наиболее авторитетные литературные издания страны, о нём писали критические работы, его приветствовала вся интеллектуальная Европа.
В 1887 году вышел сборник «Стихотворения Стефана Малларме». Характерной чертой его поэзии позднего времени стала анормальная усложнённость языка. Поэта окончательно перестал интересовать читатель, его в гораздо большей степени интересовала мысль о свободе, позволяющей языку открыто принимать «древние молнии логики» и дающей ему возможность не искажаться необходимостью сообщения и бесконечными клише, препятствующими поэзии высказать нечто радикально иное.
В 1894 году Малларме вышел на пенсию и полностью посвятил себя поэзии. Благо, всеми житейскими проблемами отца занималась дочь Женевьева. Малларме продолжил работу над уже упоминавшейся здесь универсальной совершенной Книгой, которая дала бы исчерпывающее и уникальное объяснение мира.
После смерти Поля Верлена, последовавшей в 1896 году, Стефан Малларме был избран «принцем поэтов».
Через год он опубликовал свою последнюю поэму — «Удача никогда не упразднит случая». Написана она в виде одной длинной фразы без знаков препинания, напечатана лестницей на развороте двух страниц шрифтом разного размера. Тогда же появилась серия его статей под общим названием «Бредни», где поэт высказал мысли об упадке литературы и необходимости восстановить её прежнее сакральное значение.
Стефан Малларме умер в Париже 9 сентября 1898 года.
Большая часть его сочинений, равно как обширная переписка, были опубликованы после смерти поэта.
На русский язык произведения Малларме переведены Александром Блоком, Валерием Брюсовым, Осипом Мандельштамом, Максимилианом Волошиным, Иннокентием Анненским, Фёдором Соллогубом и многими другими поэтами.
***
Плоть опечалена, и книги надоели...
Бежать... Я чувствую, как птицы опьянели
От новизны небес и вспененной воды.
Нет — ни в глазах моих старинные сады
Не остановят сердца, пляшущего, доле;
Ни с лампою в пустынном ореоле
На неисписанных и девственных листах;
Ни молодая мать с ребёнком на руках...
Перевод Осипа Мандельштама
***
Гробница Эдгара Поэ
Лишь в смерти ставший тем, чем был он изначала,
Грозя, заносит он сверкающую сталь
Над непонявшими, что скорбная скрижаль
Царю немых могил осанною звучала.
Как гидра некогда отпрянула, виясь,
От блеска истины в пророческом глаголе,
Так возопили вы, над гением глумясь,
Что яд философа развёл он в алкоголе.
О, если туч и скал осиля тяжкий гнев,
Идее не дано отлиться в барельеф,
Чтоб им забвенная отметилась могила,
Хоть ты, о чёрный след от смерти золотой,
Обломок лишнего в гармонии светила,
Для крыльев дьявола отныне будь метой.
Перевод Иннокентия Анненского
Лебедь
Могучий, девственный, в красе извивных линий,
Безумием крыла ужель не разорвёт
Он озеро мечты, где скрыл узорный иней
Полётов скованных прозрачно-синий лёд?
И Лебедь прежних дней, в порыве гордой муки
Он знает, что ему не взвиться, не запеть:
Не создал в песне он страны, чтоб улететь,
Когда придёт зима в сиянье белой скуки.
Он шеей отряхнёт смертельное бессилье,
Которым вольного теперь неволит даль,
Но не позор земли, что приморозил крылья.
Он скован белизной земного одеянья,
И стынет в гордых снах ненужного изгнанья,
Окутанный в надменную печаль.
Перевод Максимилиана Волошина
***
…О, зеркало, — холодная вода —
Кристалл уныния, застывший в льдистой раме!
О, сколько вечеров, в отчаянье, часами,
Усталая от снов и чая грёз былых,
Опавших, как листы, в провалы вод твоих
Сквозила из тебя я тенью одинокой…
Но — горе! — в сумерки, в воде твоей глубокой
Постигла я тщету своей нагой мечты…
Перевод Максимилиана Волошина