Визитка старая. Семь лет назад Ларе дал ее Леонид из Москвы. Леонид Федорович... Молодой человек с прямыми светлыми волосами, черными лохматыми ресницами. Красивый! Она восторгалась тогда. Из Москвы же! Мама положила визитку в стол и, похоже, не позвонила ему, а он предлагал встретиться, многое рассказать. Лара ничего не поняла из письма, которое он оставил. И не спрашивала. Зачем? Взрослые дела.
Потом родители ссорились, что – то все выясняли, мама плакала в ванной, отец уходил ночевать к другу. Лара переживала. Она была виновата. Влезла в мамины записи, прочитала невероятную историю про школьницу, учительницу, Владимира. Оказывается, мама писала сценарий. Она так и сказала отцу: «Мама талант. Ты почитай, почитай. Вот снимут фильм по сценарию, и она станет знаменитой». Папа не хотел читать. Лара уговорила. Он читал и бледнел.
Мама взволнованно объясняла:
– Это все вымысел, фантазии. Деньги не просила, никакого Кости не было. Историю про учительницу и девочку подруга рассказала. И не мучилась из – за того, что не стала артисткой. Роли не придумывала. Не обо мне это, не обо мне! Творчество, понимаешь? Имею право.
Лара верила. Это не может быть о красивой, веселой и доброй маме. Она бы не пошла просить деньги у незнакомого мужчины. У нее не могло быть романа с каким – то Костей. Подумаешь, придумала! Все писатели так делают, не о себе же они романы пишут. Ну, может, и о себе, но чуть, чуть. Папа горячился, кричал:
– Ничего не понимаю! Вот же он твой богатенький Владимир! Главный герой. Даже имя не сменила. Как только могла? Уверяла, что просто друг, хороший знакомый.
– Что ты к нему привязался? Вымысел. Просто имя удачно вписалось в текст. И вообще это только наброски истории, наброски... О женщине, которую в детстве пытались соблазнить. Не доверяешь мне, я уйду. Хоть сейчас.
Лара жалела их и себя. Как она будет жить, если расстануться? Все хорошее закончится. Нет, она не позволит! Папа взволнованно что - то еще говорил. Мама устало сидела в кресле. Лара сузила глаза и сказала: «Если вы еще будете ругаться, я стану самой плохой девчонкой в мире. Или выпрыгну из окна. Да!» В доме стало тихо. Ей угождали, дарили подарки, ей улыбались. Оба!
Лара понимала, боятся наркотиков, дурных компаний. Фигушки! Никаких наркотиков. Из окна тоже прыгать не будет. У нее есть цель. Университет, журналистика, Москва! Сравнивала себя со школьницей из сценария и думала, что не стала бы из – за ненормальной училки страдать и мечту предавать. Она бы вообще всем рассказала. Не будет наркоманкой, а они пусть боятся. И не думают разводиться...
Тихо было в доме. Тихо. Сценарий папа из компьютера удалил. Правда, Лара успела переписать текст в толстую школьную тетрадь. Интересно же! Вот помирятся и, может быть, мама допишет эту историю. Плачет украдкой, на небо часто смотрит, а чего на него смотреть? К зеркалу подходит, рассматривает себя. Хорошенькая, только морщинки у век. И бледная, бледная. Не румяной же быть, если тошнит. Лара все замечает. Нервы, а что еще? Встала как - то рядом у зеркала, поправила светлые волосы, задорно сморщила нос.
– Какие же мы похожие, да, мам? Даже веснушки один к одному. Но я никогда раскисать не буду.
– Только внешне похожи, - сказала Ольга, - ты другая, будешь сильнее меня и мудрей. Это хорошо.
– Хватит, мамулечка! Папа тебя любит, точно знаю, а сценарий я в тетрадь переписала. Допиши и будешь звездой.
– Да, кому он нужен? Просто был момент.
– Допиши. Мне интересно.
– Может быть, - Ольга прижалась к Лариному плечу, - если душа запросит, дочка. Если запросит...
– Запросит, не запросит, чего ждать? Написала бы, отправила в издательство. Проще простого. Как же у взрослых все сложно.
Тихо было в доме, тихо, но однажды отец пришел с букетом белых роз, осторожно обнял Ольгу.
- Все, Оля, устал я. Мало ли что бывает в жизни. Простим друг друга, но прошу тебя, не пиши больше ничего такого, тяжело очень.
Лара стояла за дверью. Ждала, что ответит мама, а сердце замирало, замирало... Мама ничего не ответила и Лара стремительно открыла дверь. Хотела крикнуть, что когда приносят розы, это любовь. И нечего молчать! Розы лежали на столе. Мама стояла спиной к окну и прижималась щекой к ладони отца... Давно это было. Лара уже выросла, студентка, будущая журналистка. Мечты сбываются. Москва прекрасна... И не терпится, ну не терпится издать мамин сценарий.
Визитка старая, а Ларе нужно найти этого Леонида. Он давно в Москве, у него знакомые, связи. Не получается с издательствами. Мама оказалась права, сценарий никому не нужен. Имя неизвестное. Сюжет хромает. Лара не знает, что в нем не так. Не читала! Маме обещала не заглядывать, но с собой увезла. Странная все – таки мама. Как будто, чего – то боится. И дописала совсем недавно, после поездки во Францию. С папой... Конечно, с папой и шестилетним Максом. Вот так! Братишка у Лары есть, а они разводиться хотели. Хорошо она их тогда напугала. Брат родился слабым, недоношенным, но выходили же... Выходили! Как же мама над ним дрожит! Она вообще стала другой. Мягче, равнодушней к внешности, имиджу. Чертенята в глазах не прыгают. Свет в окошке Максим. Папа доволен, добродушен и весел. О том, что мама дописала сценарий, не надо ему пока знать. «Не будите спящую собаку!» - так, кажется, говорят.
Да, визитка старая, но она Леонида найдет, посоветуется. С кем еще? Не с девчонками же с факультета, не с преподами, которым не нравится острый ее язычок. Не факт, что Леонид заинтересуется, но почему не попробовать?
Не так уж и сложно оказалось найти. Лара ахнет: «Вот молодец! Частную школу открыл с изучением четырех языков. Наверное, важный, но и она не стеснительная». Поедет к нему сразу после занятий. Не запишется на прием, не позвонит предварительно. «Назначено!» - уверенно скажет секретарю, войдет без стука и выпалит с порога:
– Я Лара! Здравствуйте. Вы совсем не изменились, Леонид Федорович. Боялась, что не узнаю.
Положит на стол старую визитку. Он посмотрит на посетительницу с удивлением и вдруг улыбнется.
– Лара, которая мечтала посетить все музеи Москвы и мира? Как быстро летит время, уже взрослая, а мама твоя так и не позвонила.
– Зато я объявилась, - засмеется она, - помощь нужна. Только сначала бы кофе и бутерброд, если можно. Ужас, какая голодная!
Лара будет пить ароматный кофе, попросит еще бутерброд. Потом достанет папку со сценарием.
- Это мамино творчество, но мне везде отказывают. Вы прочитайте. Может, у вас есть знакомые в издательском мире. Очень интересно, честное слово.
Леонид поскучнеет, Лара поймет, что откажется. Скатится по щеке слезинка, а он неожиданно развеселится.
– Веснушки слезами смоешь. Давай – ка еще кофе, а я посмотрю. Серьезно сегодня читать некогда.
Через час он оторвется от рукописи и тихо, волнуясь, попросит:
– Ты иди, Лара. Я тебе позвоню, оставь номер.
Лара уйдет, а он закроет лицо ладонями. Закончилась ведь эта история с прудом, зеркалами, стыдом, страданиями. Почему вдруг сценарий? Да и не сценарий это, повесть. Что там Ольга задумала? Не надо это публиковать, не будет он никого просить. Мать живет спокойно, еще работает, хоть и болеть стала. Он так ее любит. Но и Лара свою тоже. Настырная, добьется своего. Задумано – то что? Дочитать надо, а дела отложить.
Приезжала Ольга, он знает. Порадовался тогда за мамочку и за нее. В деревне говорили - с мужем была, а вот и нет. Оказывается, поездка совпала с романом и каким красивым. Солнце, белоснежные облака, цветущий лен и двое на теплой, огромной земле. Всех на свете и все простишь. Любовь!
Имена не изменены и как открыто она обо всем пишет. О расставании на дороге с любовником, о скандале с мужем. Оправдывается и лжет. Не о себе? Как же! Докопался бы муж, Лара вмешалась. Может, не надо было. Живет во лжи. Ребенок от той любви. Муж, который поверил. Она что, с ума сошла? Выбросить этот сценарий, пока не случилось трагедии.
Кстати, а с другом что? Бизнес продал, уехал с семьей в Питер. Не виделись больше ни разу. Грусть - то какая, с ума сойти: «Там, в поле, он обещал мне Париж. Я смеялась: «Враль!» Ему нравилось это шаловливое слово. Там он назвал меня любимой, а я сделала вид, что не слышу. Сопротивлялась нежности в себе, слегка капризничала, но разве легко убежать от любви?»
Какая необычная история, подумает Леонид, какая странная женщина! Возможно, странности были бы и без встречи с мамой. Разве поймешь? Кстати, в таких и влюбляются со всей страстью, даже если это губительно. Почему? И как тяжело читать эти строки о друге, который будет звонить иногда, чтобы сказать: «Ты мне снишься, Оленька». Но она промолчит. Не скажет о сыне. У судьбы свои игры, все решено.
Но однажды в Париже, куда приедет с мужем и сыном, затоскует по тяжелым плечам, по потрясенному: «Люблю!» Ничто не будет радовать, а через неделю узнает, что его больше нет... Найдет то поле, но уже без васильков и цветущего льна. Сядет в траву, посмотрит на облака и подумает, что теперь уж он точно не увидит, как она будет стареть, а она не услышит нежное: «Оленька, ты мне снишься».
На этом сценарий (или повесть) закончится и будет ощущение, что в душе звучит печальная тонкая мелодия. Жалость, поймет Леонид, боль за чужую судьбу, которая состоялась так причудливо и нелепо. И ничего Ольга не задумала. Писала сценарий не для того, чтобы опубликовать. Выплескивала все, что мучило. От того и дочке читать не разрешила. Личное! Тайное, начиная с детства.
– Лара, - позвонит он, - мать просила издать или это твоя идея?
– Моя, - ответит она, - я читала начало в тринадцать лет, - уговаривала дописать. Она не хотела. И вдруг! Попросила спрятать и не читать.
– Значит и не читай. Потом, потом, когда станешь мудрой. Она писала для себя. Не надо издательств. Поверь мне.
– Почему я должна вам верить? Просто не хотите помочь.
– Мы с тобой светлые отражения нескольких сложных судеб. Лучики ясные. Давай это сбережем,- скажет он то ли шутя, то ли серьезно, - завтра встретимся и я тебе кое – что объясню. Рукопись пусть останется у меня. На время. Хочу перечитать.
– Хорошо, - согласится Лара, - только меня надо будет покормить. Иначе ничего не пойму.
Отражения светлые, лучики... Значит есть мрачные. Тайна! Не надо, не надо. Не будет она читать. Ей бы мир увидеть. Мир, загадочный и прекрасный. Ей бы влюбиться. Ой, да чего мечтать? Все что назначено, сбудется, а сейчас кофейку, пирожное, хорошую музыку и звонок маме. Забыла, забыла! Она же «Бабочек» отыскала. Говорить об этом маме или уже не надо? У Леонида завтра спросит.
.
-