(1830—1886)
Кто-то называет её Сафо XIX века, кто-то — американской Цветаевой. Кто-то обличает в тайной эротомании, кто-то чуть ли не возводит в ранг святой девы. «Белая затворница» или «Амхерстская монахиня» — самая таинственная поэтесса в истории мировой литературы. Тайна Эмили Дикинсон не раскрыта по сей день и вряд ли когда найдет свою разгадку. И пронзительное творчество её вряд ли может стать ключом к феномену вечной девы.
Эмили Дикинсон родилась 10 декабря 1830 года в маленьком провинциальном городке Амхерст, штат Массачусетс. Городок принадлежал пуританам, его единственной религиозной общиной являлась Конгрецианистская церковь.
Семья Дикинсон была типичной пуританской семьей — традиционно благонравной и достаточно зажиточной. Отец, Эдвард Дикинсон (1803—1874), весьма уважаемый в городе человек, работал адвокатом. Одно время он даже представлял интересы штата в Конгрессе (1853—1855). Эмили всю жизнь горячо любила его, и отец по-своему баловал дочь. Мать девочки, Эмили Дикинсон (урождённая Норкросс) (1804—1882), была женщиной сухой, строгой и фанатично религиозной. Отношения со старшей дочерью у неё не сложились.
У Эмили были еще старший брат Уильям Остин (1829—1895) и младшая сестра Лавиния Норкросс (1833—1899) — самые близкие по жизни поэтессы люди. В детстве Остин тайком таскал сестре разную, в том числе и запрещенную в доме, литературу.
Богатый дедушка будущей поэтессы основал в 1810 году Амхерстский колледж, а её отец был казначеем этого колледжа с 1835 по 1870 год. Само собой разумеется, для получения образования Эмили отдали в семейное заведение. Затем в 1847—1848 годах девушка продолжила обучение в женском колледже «Маунт Холуок».
И дома, и в первом, и во втором учебных заведениях на главном месте стояли религиозное воспитание и домоводство. Так что молодые годы Эмили прошли под сильнейшим религиозным влиянием и в подготовке к исполнению супружеских обязанностей. С другой стороны, весь внутренний склад девушки не соответствовал характеру религиозной домохозяйки. Она так и не смогла стать убеждённой верующей и не вошла ни в какую церковную общину. Не стала Эмили и замужней женщиной, всю жизнь она провела в отчем доме.
Однажды в 1850 году подчинённый Дикинсона-отца помощник адвоката Бенджамин Ньютон (1821—1853) подарил девушке книгу поэм Ральфа Уолдо Эмерсона (1803—1882) — свободомыслящего трансценденталиста* из Конкорда. Для Эмили, по её словам, Эмерсон стал «оценщиком жизненных ценностей». Под влиянием его творений она тоже стала сочинять стихи.
* Трансцендентализм — философско-литературное движение в США, основанное на учениях И. Канта и Ф. Шеллинга. Основные идеи: равенство всех людей перед Богом, духовное самоусовершенствование, близость к природе и т.д.
Четверть века безвыездно прожила Дикинсон в Амхерсте, когда работавший в Конгрессе отец позвал её к себе в Вашингтон. Поездка 1855 года оказалась для девушки знаменательной не столько массой новых и неожиданных впечатлений, сколько встречей с преподобным Чарльзом Уодсвортом (1814—1882), чьи проповеди она слушала в Филадельфии, куда попала по дороге в Вашингтон. Они познакомились и подружились. Как писала сама Эмили, пастор стал для неё «самым дорогим земным человеком».
Биографы Дикинсон пытаются представить Уодсворта ключевой фигурой в судьбе поэтессы. Они утверждают, что девушка влюбилась в пастора первой, великой и безнадежной любовью — Уодсворт был уже женат. Поэтесса долго переписывались с возлюбленным, но пастор сердечных чувств к ней не испытывал. Общение с Уодсвортом якобы вдохновило поэтессу на создание в течение 1858—1862 годов множества гениальных стихотворений. Подчеркнём, это лишь одна из версий биографов Дикинсон. Другие биографы считают эту версию надуманной и притянутой только для того, чтобы хоть как-то опровергнуть разговоры о нетрадиционной сексуальной ориентации поэтессы. Что происходило на самом деле, никто не знает.
В 1862 году пастор уехал в Калифорнию, и Эмили, опять же по одной из версий, пережила тяжелейший эмоциональный кризис, что выразилось в её временном творческом упадке.
Быть может, действительно находясь в столь тяжком душевном состоянии, Дикинсон впервые решилась показать свои стихи стороннему человеку. 15 апреля 1862 года
Томас Хиггинсон (1823—1911) — известный в те времена литератор и критик — получил странное письмо с несколькими не менее странными стихами. Начинающая поэтесса Эмили Дикинсон просила у него ответа на вопрос, насколько «дышат» её стихи.
Хиггинсон был очарован стихами Дикинсон, но они шокировали маститого профессионала «хаотичностью и небрежностью». Переписка между критиком и поэтессой продолжалась всю жизнь, до кончины последней.
Больше всего стихотворений — около восьмисот — Эмили Дикинсон написала в годы Гражданской войны между Севером и Югом (1861—1865). Потом стихи пошли на убыль.
Серьёзное заболевание глаз вынудило Эмили на целых два года прервать работу. В 1864—1865 годах ей пришлось уехать в Кембридж и пройти там длительный курс лечения. Вернувшись домой, поэтесса уже никогда не покидала своего семейного владения в Амхерсте.
Эмили Дикинсон жила как затворница, общалась лишь с роднёй и близкими знакомыми, да и то через полуоткрытую дверь или по переписке, к публичности не стремилась — это была жизнь девушки в пуританской Америке, и затворничество было её свободным выбором. Первые годы Эмили много читала, занималась садом и творила.
Родственники долго не догадывались, что Эмили пишет стихи. А со временем она стала еще более замкнутой, необщительной и записывала свои короткие шедевры без названий на небольших клочках бумаги, которые потом туго перевязывала ниткой и тщательно прятала в разных ящиках комода. Иногда делала рукодельные альбомчики со стихами, собственноручно сшивала их и прятала.
Остин Дикинсон и его жена — очень близкая подруга поэтессы ещё по колледжу Сюзан Хантингтон Жилберт (1830—1913) — жили в одном с нею доме. Известно, что значительная часть стихотворений Эмили посвящены любви к женщинам. Предполагают, что адресатом этих произведений была именно Сюзан. Что было на самом деле, мы не знаем, поскольку дневниковые записи поэтессы и переписка Дикинсон после её смерти были тщательно отредактированы родственниками.
В городе шушукались о том, что старая дева стала добровольной монахиней. Словно подтверждая эту сплетню, с 1870 года поэтесса начала носить только белые платья. Потому впоследствии её и прозвали «Белой затворницей».
В 1874 году умер горячо любимый отец Дикинсон. Его смерть сблизила поэтессу с другом покойного — Отисом Филлипсом Лордом (1812—1884). Биографы Эмили определили его как последнюю великую любовь затворницы.
Или под впечатлением от смерти отца, или в тоске по поздней любви, но в конце 1870-х годов Дикинсон предала себя добровольному заточению в стенах собственного дома. И до, и после этого ни одно историческое событие, случившееся во время жизни Эмили и потрясшее Соединенные Штаты, не нашло отражения в её творениях. Поэтесса просто их не заметила.
Дикинсон тихо жила в своей комнате на втором этаже, а обосновавшаяся в соседнем доме её незамужняя младшая сестра Лавиния ревностно охраняла покой Эмили. Сестра взяла на себя все бытовые заботы, чтобы ничто не мешало дорогой отшельнице. Значительное состояние семьи позволяло сёстрам вести безбедное незаметное существование.
Закрывшись в своей комнате, поэтесса тяжело пережила смерть матери и Уодсворта в 1882 году и Отиса Лорда в 1884 году.
Эмили Дикинсон умерла в мае 1886 года, в том же доме, где родилась. В предсмертной записке она написала коротко: «Маленькие кузины. Отозвана назад».
Перед смертью она молила близких сжечь все её рукописи, но, к счастью, Лавиния не решилась исполнить волю покойной. Она собрала листочки и альбомчики старшей сестры и сделала всё возможное, чтобы поэтическое наследие Эмили нашло своего читателя.
Всего Дикинсон было создано свыше 1 770 стихотворений. При жизни поэтессы против её желания, анонимно и без выплаты гонорара были опубликованы только семь произведений.
Первый неотредактированный сборник стихов Дикинсон был издан в 1890 году. Он поразил читателей изысканным и изощрённым мистицизмом, неправильными экспериментальными грамматическими формами и отсутствием рифм.
В XX веке Эмили Дикинсон была признана одной из центральных фигур американской литературы.
На русский язык её произведения переведены В. Марковой, Д. Даниловой, Я. Пробштейном и другими.
Переводы Веры Марковой
***
Чтоб свято чтить обычные дни —
Надо лишь помнить:
От вас — от меня —
Могут взять они — малость —
Дар бытия.
Чтоб жизнь наделить величьем —
Надо лишь помнить —
Что жёлудь здесь —
Зародыш лесов
В верховьях небес.
***
Если меня не застанет
Мой красногрудый гость —
Насыпьте на подоконник
Поминальных крошек горсть.
Если я не скажу спасибо
Из глубокой темноты —
Знайте — что силюсь вымолвить
Губами гранитной плиты.
***
Я — Никто. А ты — ты кто?
Может быть — тоже —Никто?
Тогда нас двое. Молчок!
Чего доброго — выдворят нас за порог.
Как уныло — быть кем-нибудь —
И — весь июнь напролёт —
Лягушкой имя своё выкликать —
К восторгу местных болот.
***
Душа изберёт сама своё Общество —
И замкнёт Затвор.
В её божественное Содружество —
Не войти с этих пор.
Напрасно — будут ждать колесницы —
У тесных ворот
Напрасно — на голых досках — колени
Преклонит король.
Порою она всей пространной нации —
Одного предпочтёт —
И скроет — все клапаны внимания —
Словно гранит.
***
Это — письмо моё Миру —
Ему — от кого ни письма.
Это вести простые — с такой добротой —
Подсказала Природа сама.
Рукам — невидимым — отдаю
Реестр её каждого дня.
Из любви к ней — Милые земляки —
Судите нежно меня!
***
Он был Поэт —
Гигантский смысл
Умел он отжимать
Из будничных понятий —
Редчайший аромат
Из самых ординарных трав,
Замусоривших двор —
Но до чего же слепы
Мы были до сих пор!
Картин Первоискатель —
Зоркости урок —
Поэт нас — по контрасту —
На нищету обрёк.
Казне — столь невесомой —
Какой грозит урон?
Он — сам — своё богатство —
За чертой времён.
***
Я принял смерть — чтоб жила Красота —
Но едва я был погребён —
Как в соседнем покое лег Воин другой—
Во имя истины умер он.
«За что, — спросил он, — ты отдал жизнь?»
«За торжество Красоты».
«Но Красота и Правда — одно.
Мы братья — я и ты».
И мы — как родные — встретили ночь—
Шептались — не зная сна —
Покуда мох не дополз до губ
И наши не стёр имена.
***
Измениться! Сначала — Холмы.
Усомниться! Солнце скорей
Под сомнение поставит — само —
Совершенство Славы своей.
Пресытиться! Раньше
Росой — Нарцисс.
Пресытиться — Вами?
Никогда — клянусь!