Было это в 1982 или 1983 году. Чуть ли не весь состав ростовского УИТУ с утра подняли по тревоге и бросили в стены «Богатяновского кичмана» - следственного изолятора № 1, расположенного на Богатяновском спуске, прославленном в известной блатной песне:
На Богатяновской открылася пивная,
Там собиралася компания блатная...
Что же послужило причиной страшного волнения? Оказывается... неожиданно исчезло несколько подследственных! Кто-то из спецотдела управления устроил сверку, и количество «сидельцев» не сошлось с количеством имевшихся сопроводительных документов. Пересчитывали несколько раз, и всё время - с разными результатами: то не хватало четырёх арестантов, то появлялась парочка лишних...
Вообще-то удивляться такому положению дел не приходилось. Страшный бардак царил в то время с документами подследственных и осуждённых. В местных судах «сопроводиловки» оформлялись более-менее сносно. Зато по этапу из других областей арестанты прибывали часто с какими-то тетрадными листочками, записями на клочках чуть ли не газетной или туалетной бумаги, с размытыми фотографиями каких-то перекошенных свинячьих рыл (не имевших ни малейшего сходства с оригиналом), а то и вовсе без «фоток»... Как говорится, с глаз долой - из сердца вон! Сотрудники изолятора с огромным трудом разбирались в этих шарадах и кроссвордах, заливая неразборчивые корявые строки скупыми мужскими и обильными женскими слезами работников спецчасти.
НО ФАКТ ОСТАЁТСЯ ФАКТОМ: пропали сидельцы, как их и не было! К тому же неизвестно сколько и неизвестно кто. Потому и нагнали в следственный изолятор управленцев. Личный состав изолятора собственными силами с решением сложной задачи справиться был не в состоянии. А предстояла работёнка не хилая: сверить поимённо обитателей каждой «хаты», найдя для каждого соответствующую сопроводиловку. А это ни много ни мало - свыше тысячи человек!
Суета и нервозность «начальничков» быстро передалась арестантам.
- Шо за шухер, братва? - спрашивали они друг у друга. - Чего менты носятся, как в попу трахнутые? Нагнали целый батальон...
- Вот, помню, мне один старый вор рассказывал, - задумчиво затянул волынку древний каторжанин дед Артём, - то же самое было летом сорок перьвого, как фашист давить начал. Ну, зэчню решили поначалу вакуировать...
- Что значит - поначалу? А потом?
- Ну, кого успели, тех, конечно, вакуировали...
- А кого не успели?
- Ну, тем кому как повезло. Кого за городом расшлёпали, а некоторых в вагонах заперли да и подпалили. Иде-то под Таганрогом...
- Чтоб тебя, старый хрен! - зло ругались арестанты. - Тут и без него тошно, а он душу драконит!
Но настроение, понятно, было напрочь испорчено. Фиг его знает: с этой ****ской властью разве в чём можно быть уверенным? Некоторые даже заволновались, вспомнив, что с утра балабол передавал что-то не по делу много классической музыки...
А в это время управленцев и сотрудников СИЗО разбили на небольшие «зондеркоманды» , каждой из которых был поручен свой участок - блок, где находится несколько камер. Возглавлял группу, естественно, офицер из УИТУ. Задача простая: выводят камеру на «продол» (в коридор), сажают вдоль стены на корточки - и дёргают арестантов по одному к столику, за которым расположился чиновник в зелёной военной форме и его помощники. Здесь зэку задают стандартные вопросы, на которые он за время следствия уже устал отвечать: имя-отчество-фамилия-год рождения-национальность-место рождения-семейное положение-статья-срок и т.д. Всё это сверяют с личным делом и - «следующий!».
Во главе одной из «зондеркоманд» начальство поставило старшего лейтенанта Гену Мокиенко. Гена был человек ответственный, в системе проработал уже больше года. Казалось бы, никаких «косяков» он не упорет . Выводит Гена обитателей очередной «хаты», подзывает одного из них:
- Малюткин!
Подходит долговязый «сиделец» с синими от «перстней» пальцами. Старлей задаёт стандартные вопросы...
- Гражданин начальник, разрешите спросить...
- Слушаю!
- А чё это всё значит? Для чего такой кипиш?
Ну разве можно объяснять зэку, какой бардак творится «на киче»? Не выставлять же на посмешище и себя, и всю советскую исправительно-трудовую систему.
- Меньше знаешь - крепче спишь! Вопросов больше нет? Тогда свободен. Следующего давайте!
- Не понял...
- Свободен, говорю! Не задерживай процесс.
Арестант отходит к шеренге сокамерников, рассевшихся у стены в позе орла, что-то бросает, пробираясь вдоль строя...
- Следующий!
- Смирнов Валентин Сергеевич, 1963 год рождения, русский, статья...срок...
- Так. Всё в порядке, свободен. Следующий!
Шепоток по шеренге. К столу подходит здоровый лоб - Гиви Чехнадзе из Тбилиси. Опять стандартные вопросы, стандартные ответы - и традиционная формулировка, которой Гена Мокиенко завершает унылый ритуал:
- Нормально, свободен. Следующий!
- Гражданин начальник, так я свободен? - переспрашивает Гиви.
- Свободен, свободен. Не задерживай!
Грузин радостно поворачивается к «сидельцам» и громко восклицает:
- Свободен! Братва - это в натуре амнистия!