Три икса – нет, это не фильм с Вином Дизелем и это даже не иксы, а кресты. Просто мне так нравится их рисовать, как букву Хер. На самом деле – это такой… впрочем об этом позже, а сейчас давайте по порядку.
Вот и закончилась моя учеба в Академии. Теперь я кадровый офицер в звании старшего лейтенанта медицинской службы и прохожу службу в части имеющей самое непосредственное отношение к Главному разведуправлению, то есть принадлежу КОНТОРЕ. Сижу на должности с майорской категорией – начальник медицинской службы. Теперь к двум прежним профессиональным праздникам – это день медика, вместе с днем защитника отечества – у меня прибавился еще один – День военного разведчика.
Двое моих однокурсников проходят службу по соседству, непосредственно в Главке. Сначала и меня туда хотели взять, но Начмед ГРУ польстился на красный диплом моего товарища и взял к себе его, а меня отдал в соседнюю часть. Поначалу, я немного расстроился, уж очень мне не хотелось заниматься организаторской деятельностью, которая составляет львиную долю обязанностей начмеда. Мне хотелось вести прием больных, как и мои сослуживцы, а не составлять планы по устранению недостатков, выявленных в ходе очередной проверки. Но как вскоре выяснилось, мои друзья тоже не шибко занимались врачебной практикой, зато летали там «как сраные веники», выполняя «личные просьбы» и поручения своего начальника. Я же оказался, как говорят в армии, «подальше от начальства и поближе к кухне», при том последнее в буквальном смысле.
Мой медпункт был рядом с офицерской столовой, где харчевались все офицеры нашей части и генералы из Главного Управления. Поэтому кормили там очень хорошо и за умеренную плату. А мне все это добро доставалось бесплатно, поскольку в мои обязанности входило проверять качество приготовления пищи и расписываться в соответствующем журнале. Да и вообще служба моя оказалась необременительной. Присутственное время с 9 до 18 часов, два выходных в неделю, а пятница вообще сокращенный день, аж на целый час с четвертью. И начальство строго следило за тем, чтобы все вовремя отбывали домой, иначе оно подумает, что тебе не хватает времени для выполнения своих функциональных обязанностей и тогда оно персонально для тебя объявит оргпериод.
По сути у меня было два важных дела – это организовать в части проведение ежегодного УМО, а по простому - диспансеризации, естественно, проконтролировать ее прохождение офицерами части и провести осенью профилактические прививки от гриппа среди смен, несущих боевое дежурство и высшего командования. Все остальное время я просиживал в кабинете штаны ведя амбулаторный прием больных, коих было не много и болели они, как правило, либо гриппером, либо простудифилисом, а как известно, такие заболевания с лечением проходят за неделю, а без лечения за семь дней. Да и обращались ко мне с такими болячками не ответственные старшие офицеры, они то, как раз были готовы умереть на своем боевом посту за любую бумажку на рабочем столе, а сопливые лейтенанты «пиджаки» - выпускники гражданских вузов, которые у нас проходили срочную службу. Эти прохиндеи, чаще всего, старались меня обдурить, симулируя, то понос, то золотуху. Но не о них речь.
КАроче, служба у меня была хорошая. И вот как-то накануне 8-го марта, когда я уже собирался домой, запер и опечатал все двери медпункта, переоделся в джинсы и свитер с растянутым воротом и уже принял положения низкого старта для выхода из кабинета, ко мне вперся, а вернее заскочил начальник отдела кадров подполковник Тараскин Вадим Александрович. Тараскин страдал розовыми угрями и отсутствием большого пальца на правой руке, последнее, согласно записям в его медкнижке, было результатом минно-взрывного ранения, но он всегда утверждал, что палец ему откусил голодный солдат, в драке из-за куска хлеба. Влетев ко мне в кабинет, Вадим Александрович завертел башкой и скороговоркой выпалил:
- Так, что у нас тут? Сегодня я у доктора еще порядок не проверял! А ты чего это переоделся? Сейчас командир придет порядок смотреть!
- Какой порядок? – спросил я, – Сегодня же предпраздничный сокращенный день. Домой пора.
- Да ты что док? Какой домой? У нас впереди три дня выходных! Вон смотри целый полковник с ведром ходит! – трещал Тараскин, указывая вглубь коридора, в конце которого, Дима Крылов большой как мамонт, слегка помахивая пластиковым ведром, неторопливо двигался в сторону офицерской столовой.
Выдав все это, Тарасов быстрым шагом стал удаляться.
- Вадим Саныч! – кричал я ему вслед – Вы это серьезно?
- Да, да, док! – ответил он не оборачиваясь, и скрылся за поворотом.
«Вот блин!» - подумал я, «сейчас бы встрял». И как это я прощелкал, что порядок командир проверяет? Может быть случайно выбросил в мусорку приказание по части? Я ведь так часто поступаю с тем бумажным хламом, который до меня ежедневно «доводят».
Но делать нечего, пришлось вернуться в кабинет и заново переодеться в форму. Потом я вышел в коридор и стал ждать прихода начальства. Тут из соседнего отдела вышел заспанный и взлохмаченный майор Кароткий, увидел меня и спросил:
- Док! А че это ты опять переоделся? Домой ведь пора.
- Вань, а ты что не слышал, что мне Тараскин только что сказал?
- Да это он пошутил так. Никакого приказания не было. Вали домой. Он просто тебя п****бал, ты ведь знаешь, что он за шутник.
«Тьфу блин! Вот это да! Ну ладно, я тебе устрою еще!» с такими мыслями я спешно переодевался обратно, «Вот только выходные пройдут, и я тебе покажу, шутник гребаный»!
В части есть самый главный человек – это начальник финансового отдела (главбух), потому что он всем зарплату начисляет, даже командиру. Вернее у военных это денежное довольствие, вот только не совсем понятен смысл этого термина, то ли ты должен быть доволен суммой получаемых денег, то ли довольствоваться тем, что выплачивают? И есть самый страшный человек, и это отнюдь не командир, а начмед. При хорошем знании руководящих документов, доктор может задрочить всю часть вместе с ее командиром и никто ему ничего не сделает. В моем случае с Тараскиным знания документов мне не потребовалось.
Когда прошли праздничные выходные, я выждал еще парочку дней и приступил к реализации своего плана. Сначала зашел к своим медсестрам и предупредил их, что если придет Тараскин, а он к ним часто захаживал, и будет что-то про меня спрашивать, «говорите что вы ничего не знаете, но что все серьезно». Девчонки радостно заверили меня, что все будет «на мази» и вернулись к своему чаепитию, не забыв при этом задвинуть подальше под стол бутылку коньяка.
Я же вернулся в свой кабинет и позвонил Тараскину по внутреннему командирскому телефону. Такие штуки стояли у всех начальников и пользовались ими только при неотложных делах. «Пусть ка пока у тебя подмышки вспотеют!» думал я, «но главное это собраться и не ржать». Тараскин снял трубку.
- Вадим Саныч! Это начальник медслужбы!
- Да Дим, что случилось?
- Вы ведь недавно прошли диспансеризацию?
- Ну да, а что такое?
- Зайдите ко мне. Мне только что звонили из поликлиники и у вас очень неутешительные результаты анализов.
- А что там такое? – было слышно, что голос стал беспокойным.
- Простите, не могу по телефону, только лично.
- Щас, док, бегу.
Пока Тараскин бежал ко мне, в кабинет зашел кто-то из начальников управления, провести себе контрольный замер артериального давления. Я уже приступил к этой ответственной манипуляции, когда прискакал Тарасов. Он расположился в соседнем кресле, нервно хихикнул и спросил:
- Ну что там?
- Погодите, я сейчас закончу, отпущу пациента и поговорим.
Саныч нервно завертелся, потом вскочил и со словами «я сейчас» выскочил вон. «Наверно пошел к девкам», подумал я. И это оказалось правдой. Но девчата все сделали как я и просил. При допросе с пристрастием они показали, что на все его вопросы только пожимали плечами, строили недоуменные лица и говорили: «Не знаем, Вадя! Наверно что-то серьезное, наш начальник просто так не вызывает!»
И вот настал момент истины. Мы остались одни. Могучим усилием воли сдерживаю себя, чтобы не заржать. Вадим Саныч бодрится и нервно заглядывает мне в глаза.
- Вадим Саныч! Вы знаете что такое ТРИ КРЕСТА?
- Неа!
- ЭТО СИФИЛИС! ТРЕТИЧНАЯ ФОРМА!!!
Тараскин побледнел, осел в кресле и тоненьким голоском проблеял:
- Б**-А-А-А-ТЬ! ДА КАК ЖЕ Я? ДА ГДЕ ЖЕ Я? ДА Я ЖЕ ВЫБИРАЮ! ОХ!! ВОТ ЖЕНА СУКА!!!
Тут я понял, что последствия могут быть катастрофическими, а я не могу допустить распада крепкой ячейки общества.
- Ладно! Расслабьтесь! Нет у вас ничего! Я пошутил!
Тараскин самостоятельно реанимировался прямо на глазах, глубоко вздохнул, как будто только что всплыл из глубины, порозовел и радостно засмеялся, грозя мне пальцем:
-Ну, док! Ну, ты молодец!! Хорошо ты меня!!! А за что???
- За то, что я накануне праздника лишний час на работе просидел из-за вас!
- Ну извини, пошутил неудачно. А ты знаешь, пока я к тебе шел, у меня вся жизнь прошла перед глазами. Ну, думаю, если что-то серьезное, то жизнь у меня удалась, женщины меня любили…
С тех пор, при встрече, мы всегда крепко жали друг другу руки, а на мой вопрос «как ваше здоровье?» Саныч радостно отвечал:
- Спасибо док! Теперь уже все хорошо. Я сменил ориентацию!