***
Эдуард нервничал, злился и негодовал.
Что за напасть такая! Откуда взялись эти девицы? Они преследовали его даже тогда, когда он заходил в туалет. Началось все в Балтиморе. Концерт в этом городе он давал в самом начале турне, после Лос-Анжелеса. И тут, словно … чертовки из табакерки, появились эти самые девицы. В России он ни разу не сталкивался с этим явлением – фанатки, причем самого худшего толка. Конечно, он не был популярной звездой и не собирал поклонниц. Артист театра оперетты мог рассчитывать только на цветы от немолодых интеллигентных женщин и несколько слов благодарности. Именно поэтому он не подготовился к тому, что произошло.
Четверо девиц, от восемнадцати до двадцати лет максимум. Одетые в непонятные тряпки, с боевой раскраской, с непонятными прическами. От полу лысых голов до, торчащих в разные стороны волос. Ужас! Может, они и симпатичные, но под слоем грима, тату, сережек в бровях, носах и языках, разглядеть невозможно. И даже не это главное. Их поведение выходило за все рамки. С глупыми ужимками, вульгарным кокетством, постоянным визгливым смехом, девицы вводили певца буквально в ступор. Все четверо имели русские корни. Говорили на русском языке с жутким акцентом, вставляя английские слова. Понять их составляло огромную сложность. Лучше бы они просто говорили на английском. Возможно, тогда он хотя бы что-то понял.
Глупо хихикая, называли его «душкой» и «отпадным». Ладно, если бы все закончилось там же, в Балтиморе. Но они потащились по всем городам, где проходили гастроли. Теперь он опасался лишний раз выйти из гостиницы. Они в конец измотали ему нервы. Даже его агент шёпотом начал материться, завидев их. Но отвязаться от девиц оказалось невозможно.
. Так все и шло. Единственное, на что надеялся Эдуард, что им
надоест их игра, и они по доброй воле отстанут. Он не давал ни малейшего повода и старался обходить их стороной. Тактика, к сожалению, не срабатывала. Он сетовал на судьбу, наказавшую его таким образом. Не выходило спокойно осмотреть города и достопримечательности из-за этих юных шмокодявок.
Он улетел в Филадельфию более ранним рейсом и радовался, как мальчишка, что смог улизнуть от невыносимых девиц. Спокойно проспав в кресле весь полет, оставил в камере хранения чемодан и отправился осматривать город. В запасе у него более пяти часов. Время раннее, так что людей не так уж много на улицах. Можно погулять и осмотреться. К двум часам дня ноги жутко гудели, хотя часть пути он все же проделал на такси. Через дорогу находилось небольшое кафе, и он стоял на светофоре, дожидаясь, когда зажжётся зеленый свет. Его внимание привлекла женщина, сидящая за рулем ближайшей машины. Вообще-то там сидело двое: немолодой мужчина и она. Эдик видел ее профиль, показавшийся странно знакомы. Сердце ухнуло, и он напряженно замер, вглядываясь в нее.
Ну, повернись же, чтобы я мог тебя разглядеть!
Но женщина, что-то говоря пассажиру, так и смотрела вперед. Губы двигались, произнеся какие-то слова. Тут мужчина нагнулся вперед, заслоняя ее. Машина тронулась и пешеход чертыхнулся. Может у него галлюцинации, но он практически уверен, что за рулем сидела Алиса.
***
Алиса почувствовала чей-то взгляд на себе, пристальный, внимательный, но поворачиваться не стала. Просто повернула зеркальце бокового вида. На тротуаре стоял мужчина в совершенно дурацкой кепочке и темных огромных очках. Как она только умудрилась почувствовать, что он смотрит на нее через эти зеркальные стекла. Неужели узнал? Каким образом – не понятно. Она без своего стенического макияжа. Да и в Филадельфии давала всего один концерт, не менее четырех лет назад. Так что вряд ли. Может, спутал с кем-нибудь? Да черт с ним! Хочет пялиться, пусть. Загорелся зеленый свет, и девушка поехала дальше, тут же забыв о пешеходе на дороге.
Пообедав, они не спеша прогулялись к театру пешком, оставив машину на стоянке. Людей в театр пришло много. Wells Fargo Center –так назывался этот театр. Именно здесь выступала Алиса, а теперь, спустя четыре года – Эдуард. Они прошли и заняли свои места в центре зала, но достаточно далеко от сцены. В любом случае видно хорошо. Она и бинокль прихватила, чтобы лучше разглядеть своего старого друга. Волновалась ужасно, словно именно ей предстоит сейчас выйти на сцену. Она просмотрела программку. Ну что же, все, что он будет исполнять, здорово. Песни Френка Синатры, Марио Ланца, из знаменитый кинофильмов на английском и итальянском языках. Беспроигрышный репертуар, если не запорет. Но тут она возмутилась самой себе. Как она может так подумать о нем? Эдик певец от Бога. У него прекрасная школа. Еще в консерватории считался лучшим тенором факультета. За эти годы он наработал опыт, прошел грандиозную школу выучки. Да и Колтрайт, не взял бы певца обычного. Ему подавай все лучшее, высшей пробы. Она поерзала, расслабилась, и, удобно устроившись, приготовилась слушать выступление друга.
Два часа пролетели, как миг. После каждого выступления зал буквально утопал в шквале аплодисментов. Многие вскакивали и кричали «Браво». Сцену усыпали цветами, а они с Геннадием конфузливо переглядывались, что даже не подумали купить букет.
Ничего, - утешала их обоих Алиса, букетом больше или меньше, не заметно. Ему столько их надарили, что можно идти на рынок продавать.
В конце концерта девушка совсем растрогалась, когда Эдуард, на английском языке сказал, что посвящает романс, который сейчас исполнит, светлой памяти своего педагога Ксаны Лаврентьевны Протасовой. Он запел на русском языке романс Алябьева. У Алисы навернулись слезы на глазах. Красивый серебристый голос, четкая артикуляция, профессионализм - все это было, но не это потрясло весь зал, хотя не все понимали русский язык. Звуки летели из самой души певца, трагизм песни буквально заворожил зал. Никто не кашлял, не шептался, не хихикал. Публика словно впала в транс. И когда же он закончил романс словами «Подайте ж милостыню ей», и протянул вперед руку, а затем она упала в полном безмолвии, которая длилось и длилось. И тут в едином порыве весь зал встал и начались такие аплодисменты, которых Алиса никогда не слышала на концертах других исполнителей, не говоря уже о ее собственных.
Еще долго гремели аплодисменты. Публика не желала расставаться с певцом. Действительно, Эдуард превосходно владел своим великолепным голосом, вкладывал душу в исполнение каждой песни. Алиса искренне радовалась для него, вспоминая, что написала несколько композиций именно для тенора. Она мысленно слышала, как он мог бы спеть их. Но в голове звучала партия на два голоса.
После концерта она пожелала подойти к Эдуарду и поздравить его с выступлением, но быстро передумала, увидев, какая толпа собралась вокруг него. Особенно поразили ее четыре девицы странного вида, буквально повисшие на артисте. Видно, что они знакомы не первый день.
Глядя на них, Алиса подумала, что может он и прекрасный певец, но в хорошем вкусе его не обвинишь. Иметь знакомства с такими юными, но явно прожжёнными девицами, не делает ему чести. Да и что она знает о его личной жизни? Да ничего! Может он стал совсем другим человеком и его привлекают молодые, без царя в голове женщины.
В любом случае, настроение у нее испортилось, и все желание поговорить с кумиром своего детства пропало. И она повлекла за собой Геннадия вон из театра.
***
Эдуард пытался избавиться от висящих на нем девиц, но они, словно пиявки, прилепились к нему. Быть грубым не в его натуре, но их поведение переходило все границы. Окружающие его люди с недоумением взирали на девиц, взявших его на абордаж.
Его внимание привлекла женщина, стоящая позади толпы. Она резко развернулась и, таща на буксире пожилого, невысоко мужчина, почти бегом устремилась к выходу. Он не успел разглядеть толком ее лицо. Но ему показалась, что это Алиса. Он позвал ее, но она даже не оглянулась, и не мудрено: девицы громко переговаривались, визгливо смеялись, создавая ужасный шум. Раздраженно, Эдик стряхнул их и, пробираясь, через окружающую его толпу, поспешил вслед удаляющейся парочки. На это ушло достаточно много времени. Девицы пытались вернуть его в свои цепкие руки, а толпа не хотела выпускать из своего окружения. Уже грубо, со злостью, певец оттолкнул от себя девиц, отцепил их руки от концертного пиджака, протиснул сквозь толпу, но время было упущено. Он не нашел девушку, хотя практически уверен, что это Алиса. Да и мужчина рядом с ней подтверждал, что именно они ехали в той машине.
Девицы снова окружили его, лепеча что-то на своем тарабарском языке. Он оглянулся и на весьма живописном языке, горя от ярости, объяснил им, что больше не желает их видеть рядом с собой, что они отвратительны ему. Что им не мешало бы заняться своими делами: учиться или работать, а не бегать за немолодым мужчиной непонятно для чего!
После чего, резко развернувшись, ушел в выделенную ему комнату. Там его поджидал его агент и сам Колтрайт. Эдик не знал, что тот в Филадельфии и присутствует на его концерте.
- Хелло, Эдуард! - Широко улыбаясь, как умеют делать только американцы, сказал Майкл.
Певец удивился, но постарался в ответ так же широко улыбнуться:
- Здравствуйте, Майкл!
Задав пару вежливых вопросов, импресарио перешел к серьезному тону.
- Я доволен вашими выступлениями и сборами. Через месяц, после всех обязательных по договору концертов, вы вылетаете в Нью-Йорк. Дадите концерт на одной из сцен города. В принципе, еще вначале ваших гастролей я договорился об этом. Но теперь решил, что вы должны дать не один, а несколько концертов, посмотрим. Затем мы составим новый контракт и обновим программу. Ну, не совсем обновим, а вставим туда несколько новых песен. Что вы такое пели на русском языке? Просто потрясающе. Может, стоит еще что-нибудь такое же ввести?
- Я подумаю.
- Я считаю, что не мешало бы разделить концерт на два отделения, где один из них посвятить романсам и песням на русском языке, - сказал агент, внимательно слушая разговор.
- Все это неплохо. Но для развития, нужен композитор, который напишет песни именно для Эдуарда.
- Да где же его взять?
- Я подумаю об этом. В Америке все можно купить, достаточно предложить нужную сумму денег.
- В России то же самое. Ничего не меняется.
- Я наметил нескольких композиторов. Надо поговорить с ними. Ну что ж, работаем дальше. Да поможет нам Бог!
***
- И почему ты сердишься, дорогая?
- Вовсе я не сержусь, просто противно!
- Не понял… А, ты о поклонницах? – догадался Геннадий, - Но ты сама артистка и прекрасно понимаешь, что публику не выбирают. Кто купил билет, тот может слушать, а потом выказывать свой восторг. Ты и сама не обделена вниманием. И народ разный, не только интеллигенция. А твой Эдуард – классный певец! Настоящее бельканто!
- И вовсе он не мой! – воспротивилась Алеся, хотя ей стало приятно, что дядя Гена похвалил его.
- И как же ты теперь намерена встретиться с ним? Все же вы не виделись столько лет.
- Вот приедет в Нью-Йорк, там и свидимся.
- Ты собираешься найти его?
- Наверное, он остановиться в какой-нибудь гостинице Я попрошу своего секретаря, и он найдет его.
- Ну – ну, посмотрим.
Алиса взяла в руки тонкую папку и с недоверием уставилась на нее. Сценарий. Да уж, здорово агент подставил ее. Зачем вообще согласилась прочесть его? Писать на заказ музыку она ни разу не пыталась, и даже не собиралась. Прямо так она и сказала Джорджу. Но он еще тот пройдоха. Тонко улыбаясь, заявил:
- Не хочешь – не пиши. Но прочесть сценарий не займет много времени.
- Зачем мне читать, если я не собираюсь писать музыку?
- Там и нужна-то, всего одна песня. Для всего остального уже есть композитор.
- Вот пусть он и пишет!
- Дорогая! – вкрадчиво сказал Джордж, - это личная просьба главного режиссера.
Алиса с подозрением глянула на агента, догадываясь, что он сейчас загонит ее в западню. Она не стала спрашивать имя режиссера и по выражению лица мужчины поняла, что оказалась права. Он явно расстроился.
- Хорошо, я прочту сценарий! И все! Забудь о своих планах.
Его пухленькое лицо с рыжей бородкой тут же осветила детская улыбка.
- Вот и замечательно, Элис! Почитай сегодня, а завтра мне скажешь, что решила!
- Зря надеешься! Сразу тебе говорю: ничего писать я не стану!
Вздохнув и поудобнее расположившись на диване, девушка открыла папку.
Песню она написала сразу, даже не дочитав до конца сценарий. Она просто родилась из строчек текста, когда главный герой говорил своему близкому другу о чувствах, охватывающих его, когда он видит, или даже думает об Энни. И цитирует строки из стихов Шекспира. Сонет.
Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали..
Сначала читая, затем напевая слова, Алиса прошла к инструменту и записала музыку. На все про все ушло не более двух часов.
Девушка посмеялась сама над собой и продолжила чтение сценария. Наконец-то дочитав, закрыла папку и, вздохнув, подошла к своему кабинетному роялю. Сев за инструмент, пробежалась по клавишам и заиграла. Нежная, страстная музыка буквально вылетала из –под ее пальцев. Что же это? Музыка уже жила в ней, пела без слов, звала, манила, говорила с ней о чем-то важном, известном только ей. Она поселилась в душе девушки и заявила свои права. Алиса словно со стороны видела героев будущего фильма, поющую эту, еще без текста, песню. Она знала, что голоса их сольются так же, как и души. Песня со счастливым концом, также как и фильм. Хеппи энд. Наконец-то вместе.
Поздним вечером ей захотелось поесть, да с такой силой, что она удивилась самой себе. Но вспомнив, что весь день пила только кофе и съела не первой свежести кусок сыра, завалявшегося непонятно с каких времен, усмехнулась. Готовить она умела и даже порой любила, но только не для себя одной. Лень. Заглянув в морозилку, достала пиццу и поставила ее в микроволновую печь. Через пять минут с кружкой чая и куском пиццы, присела за стол и, неспешно прожевывая тесто, задумалась.
Оказывается, Джордж знает ее лучше, чем она сама себя.
То-то он посмеется, когда она ему завтра признается, что уже написала песни, и не одну, а две!
Надо, конечно, еще поработать над ними, но это уже рутина. Главное, что они уже существуют, и она удовлетворена. Без ложной скромности считает их своей большой удачей. Правда она никогда не писала музыку для фильмов, но это не смущало Алису. Если песни, которые она написала прежде и исполнила, нравились людям, то на фоне фильма они должны произвести еще большее впечатление. Не то, что клипы, где надо писать к песне сценарий. Все наоборот.
Ей хотелось еще поработать над музыкой, но посмотрев на часы, поняла, что пора ложиться спать, иначе утром будет, как варёная курица.
Она потянулась, выкинула пакет из-под пиццы, сполоснула кружку и отправилась в душ. Вода шумела, и Алиса не услышала звонок телефона, лампочка на аппарате помигала и выключилась. Девушка вышла, и устало легла на кровать. Заснула практически мгновенно, и только музыка к фильму, написанная сегодня вечером, звучала во сне в исполнении прекрасного тенора и заставляла полные губы нежно улыбаться.
Ей предстояло выступление на нескольких концертах, в том числе и на одном благотворительном. Деньги собирались в пользу больных детей. Для детей, страдающих от раковых заболеваний. Она видела их. Как-то раз она попала в больницу, в детское отделение. Ушла оттуда в слезах и ей долго снились лысые головки, огромные взрослые глаза с темными мешками под ними.
Лечение стоило дорого, и не каждый из родителей мог позволить дать своему ребенку полноценное лечение. Лучевая терапия, химиотерапия, пересадка костного мозга и многое другое, что она не смогла запомнить. И, конечно, лекарства. Дети умирали. Это страшно. Таких концертов должно состояться намного больше! Она готова бесплатно петь каждый месяц, если хотя бы одному ребенку поможет ее вклад.
Ее безрадостные мысли прервал звонок телефона. Звонил агент.
- Здравствуй, дорогая!
- Привет, Джордж!
- Как дела?
- Все нормально.
- Ты просмотрела расписание концертов, которые я тебе выслал?
- Да, спасибо. Все нормально.
- А ты прочла сценарий, или не нашлось времени?
- Нашлось.
Оба замолчали. Алиса понимала, о чем Милтон хочет спросить: «что она думает по этому поводу?», но не решался. Несмотря на то, что музыка уже написана и лежала на рояле, она не собиралась облегчать его жизнь, не спешила порадовать его. Пусть помучается. В конце концов, он навязал ей этот проект, она не хотела заниматься им. Хорошо еще, что так удачно вышло, и она сразу почувствовала мелодию. А если бы произошло иначе? Если бы она не выполнила обязательства? Кого волнуют муки творчества? Вдохновение не приходит просто так и не подчиняется никаким срокам. Оно или есть, или нет. Человек не автомат. Это тебе не собирать детали на заводе!
После недолгого молчания, он все-таки спросил:
- Ну, как? Понравилось?
- Неплохой сценарий. Насколько я понимаю – это мелодрама на фоне Гражданской войны.
- Я не об этом спрашиваю! – буквально взмолился Джордж, - Ты напишешь песню к нему?
Алеся решила сжалиться над своим агентом.
- Уже!
- Что уже?
- Написала.
- Правда? Какая же ты умница! – с чувством произнес он, ликуя.
- Не очень-то радуйся. Возможно, им не понравиться, не подойдет.
- Быть такого не может! – возмутился он, свято веря в композитора.
- Я написала две песни. Одна легла на сонет Шекспира, к другой еще надо подобрать стихи. Она написана на два голоса.
- Великолепно! – возликовал Милтон, - Когда я могу предъявить ее заказчику?
- Не так быстро! Надо еще убрать шероховатости, подработать и, конечно, аранжировать.
- Ерунда! Я лечу к тебе!
И не слушая никаких доводов, отключился.
Алиса вздохнула и, подойдя к инструменту, взяла ноты с его крышки. Еще раз просмотрела, написанные ею вчера песни и… не захотела поменять ни одной ноты.
Не понравиться – не беда. Она сама сможет их исполнить, или отдаст мужчине – исполнителю.
Она села за рояль. Звуки страстной и нежной музыки заполнили светлую комнату. Прервал ее звонок в дверь.
Идя открывать дверь, девушка удивилась, что он так быстро добрался.
Джордж ворвался, как комета.
- Эта та самая музыка, что ты сейчас играла?
- Да, - идя следом за мужчиной, бежавшим впереди, ответила она.
Он рухнул на диван и выжидающе глянул на девушку. Она поняла, что он приготовился слушать. Вздохнув, девушка вернулась к инструменту. Снова заиграла, тут же позабыв, что у нее появился слушатель.
Очнулась только тогда, когда услышала аплодисменты. Оглянувшись, с улыбкой посмотрела на агента. Его смешное лицо сияло, также как рыжие волосы и веснушки. Хотя ему давно миновало сорок лет, сейчас он выглядел мальчишкой, с плотными толстыми щечками и веселым восхищенным взглядом.
Алиса встала и хотела поклониться, но ее движение прервал звонок от охранника снизу. Девушка подошла к домофону, удивляясь, что может понадобиться Джеку, дежурившему на входе в дом.
- Алло, я тебя слушаю. Что случилось?
- Добрый день, мисс Ковальски. Тут вас спрашивает мужчина, но в списке его нет. Я его вижу впервые.
- Что он хочет?
- Он сказал, что приехал из России и хочет с вами увидеться.
- Как его зовут?
- Его зовут Эдвард Гаюмоф.
Он произнес имя на английский лад, но Алиса сразу поняла, кого он имеет в виду. Сердце учащенно забилось и во рту сразу стало сухо.
Прокашлявшись, она сказала:
- Впусти его.
- Кто там пришел? – недовольный, что их прервали, поинтересовался Милтон.
- Старый друг из России, - растерянно сказала Алиса и заметалась по комнате.
- Ты что так волнуешься? – Джордж с интересом наблюдал за ней. Он впервые видел всегда спокойную девушку в таком возбуждении.
- Я вовсе не волнуюсь.
Но ее действия полностью противоречили словам.
В это мгновение в дверь позвонили и хозяйка, вроде, кинулась к дверям, но тут же замерла на месте.
Покачав головой, Джордж направился к двери и открыл ее.
На пороге стоял мужчина среднего роста с темными волосами. Увидев перед собой не того, кого ожидал, смутился и растерялся, забыв поздороваться. Но через мгновение увидел позади Джорджа Алису, и на его лице расцвела робкая улыбка.
- Здравствуй, Алиса! Я с трудом нашёл тебя. Телефон не отвечал и я думал, что уже не найду тебя.
Она в упор смотрела на него, вглядываясь в черты лица, глаза. Он все тот же и в то же время совсем другой. Конечно, возмужал, черты лица стали четче, взрослее. На концерте она внимательно разглядела его. Но сейчас, когда он стоял буквально в трех шагах от нее, впечатление стало более определенное. Он и в молодости выглядел симпатичным парнем, но сейчас, с классической стрижкой, гладко выбритым лицом казался намного интереснее, значительнее. Он не поправился. Стал выше, шире в плечах, более мощным.
Девушка опомнилась и смутилась. Стоит тут, разглядывает его, вместо того, чтобы поздороваться и пригласить в дом. Даже Джордж с удивлением посмотрел на нее.
Она шагнула вперед и протянула руку для пожатия, здороваясь с Эдиком. Но, то ли он не заметил ее руки, то ли не захотел этого сделать, просто обошел агента и обнял старую знакомую. Она буквально утонула в объятиях. И сразу почувствовала запах, присущий только ему. От него пахло, конечно, очень приятными, горьковатыми духами, но также и пробивался тот самый запах его тела, который она уже позабыла, но сейчас, тут же вспомнила. Словно не существовало всех этих лет, когда он находился далеко, и думалось, что больше не встретятся.
Джордж тихо закрыл дверь и, обогнув пару, снова уселся на диван. Он не собирался уходить, пока не узнает, что нужно этому другу из России и пока не заберет ноты написанных песен. Да и любопытно, кто этот мужчина? Агент обратил внимание на голос пришедшего незнакомца. Очень мягкий, звучный, явно музыкальный. Конечно, он не понял ни слова из того, что неожиданный гость сказал, но понятно, что мужчина просто приветствовал подругу.
Наконец они расцепили объятие, и Джордж увидел, что обычно бледное лицо девушки окрашено прелестным румянцем.
Он кашлянул, напомнив, что молодые люди не одни.
Алиса обернулась. Она и забыла, что Джордж тут и даже испытала облегчение.
Она представила мужчин друг другу, но не сказала, что Джордж ее агент. Тот сразу смекнул: девушка не хочет, чтобы приезжий знал о ее концертной карьере. Однако агент не собирался идти на поводу у певицы. Пока он промолчит, дальше видно будет. Он посмотрит, как будут развиваться события. Снова удобно расположившись на диване, проигнорировал взгляд Алисы. Она явно хочет выпроводить его. Про себя он усмехнулся. Его искренне забавляла возникшая ситуация и волнение подопечной.
Помолчав, молодые люди заговорили, причем на русском языке. У Милтона бабушка была русской. Он подосадовал, что в свое время не выучил языка. Хотя некоторые слова понял. Они явно говорили об общих знакомых.
- Мне кажется, что я видел тебя на концерте.
Она не ответила, хотя порозовела и метнула исподтишка смущенный взгляд.
Эдуард любовался девушкой. Она стала настоящей красавицей. Ни капли грима на чистом лице. Все такие же яркие голубые глаза. Хотя даже голубыми назвать их трудно. Скорее, фиалковые, чистые, ясные под широким разлетом бровей. Прелестный овал лица. Волосы слегка потемнели. От света, льющегося из открытого окна, в них вспыхивали огненные всполохи. Она собрала их в простой хвост, что помогало ему любоваться совершенным, чуть продолговатым овалом лица. Губы полные, таящие в себе искушение, яркие, не накрашенные. Гибкое стройное тело в спортивных брюках и майке с логотипом «Кока-кола».
С трудом оторвавшись от созерцания Алисы, он понял, что так и не получил ответа на свой вопрос. И еще его нервировал мужчина, сидящий на диване. Девушка так и не объяснила, кто это? Но явно не муж. Тогда кто? Все это еще предстояло выяснить.
Он вопросительно смотрел на хозяйку квартиры, понимая, что видел на своем выступлении именно ее. Если бы это было не так, то она поинтересовалась бы, о каком концерте идет речь. Покрасневшие щеки и растерянный взгляд дал ему ответ.
- Почему же ты не подошла?
- Слишком много людей окружало тебя. А ждать в очереди, чтобы ты уделил мне внимание - не имела желания. Пора было возвращаться домой. Путь не близкий.
Эдик вспомнил девиц, что висели на нем и тоже смутился. Нет турнуть их раньше, чтобы и духа их рядом не было. Все миндальничал. А теперь неудобно перед Алисой.
- Я выбежал следом, хотел догнать, но тебя и след пропал. Ты приезжала с пожилым мужчиной. Правильно?
- Да, это Геннадий. Очень дорогой для меня человек. Он поддержал и помог мне во многом.
- Я рад, что у тебя здесь появились друзья.
- С ним я познакомилась благодаря Ксане Лаврентьевне. Она передала ему письмо. Так мы и встретились.
- Так он тоже музыкант?
- Да. Именно благодаря дяде Гене я попала в музыкальную академию.
- Так ты действующая пианистка? Я бы хотел попасть на твой концерт.
- Нет, я не пианистка. Закончила композиторский факультет.
- Конечно! Как я не догадался, что ты композитор! Ты же всегда играла что-то свое.
Услышав слово «композитор», Джордж навострил уши и тут же вмешался в разговор:
- Да-да, она композитор, причем очень хороший. Как раз сейчас она написала для фильма две новые песни. Я как раз слушал их до вашего прихода. Чудные вещи получились!
С досадой глянув на агента, девушка сказала:
- Еще неизвестно, понравятся ли они заказчикам.
- Так может, ты сыграешь их для нас еще раз? - Эдик умоляюще посмотрел на подругу темно-зелеными глазами.
- Давай, девочка, не ломайся! Я готов слушать тебя снова и снова! – присоединился Милтон к просьбе гостя.
Алиса вздохнула, но про себя обрадовалась, что Эдуард хочет послушать ее произведения. С юности она дорожила его мнением. А послушав его пение на концерте, поняла, что он певец с прекрасным вкусом. Его выбор репертуара безупречен.
Когда девушка заиграла, Эдик встал сбоку и внимательно слушал ее игру. Затем взял в руки текст к песне, который она выписала из сценария.
- Ты можешь сыграть еще раз, я попробую напеть. Эта песня просто замечательная!
Алиса просияла от его слов.
- С удовольствием!
Она сыграла вступление.. Конечно, петь на английском, читая с листа текст тяжеловато, но голос звучал выразительно. Певец прочувствовал мелодию и попадал в ритм песни, хотя нечетко проговаривал слова.
Несколько репетиций и он будет неподражаем, - думала Алиса, гордясь им.
Видимо того же мнения придерживался и агент. Он бурно зааплодировал, когда Эдик закончил петь.
- Замечательно! Великолепно! У вас есть агент?
- Да, есть! - удивленно ответил певец.
- Кто он?
- Майкл Колтрайт.
- Ого! – он с уважением посмотрел на гостя, - Вы далеко пойдете, Эдвард.
После этих слов агент замолчал и о чем-то задумался, а Алиса заиграла музыку ко второй песне.
Когда прозвучали последние аккорды, Эдуард с повлажневшими глазами, взял ее руки в свои и поцеловал. Девушка смутилась и покраснела, но руки не забрала. Прикосновения старого друга взволновали ее.
- Замечательная музыка! Жаль, что к ним еще не написан текст.
- Если ее примут, я думаю, что они найдут поэта, или уже существующие стихи наложат на музыку.
- Мне показалось, что ты хочешь, чтобы песню спели дуэтом.
- Да, это так!
Алиса обрадовалась, что он понимает ее цель.
- Как ты догадался?
- Не зря же припев идет в терцию.
Джордж очнулся и заторопился уйти. Подбежав к принтеру, сделал несколько копий с нотного листа, наскоро попрощался и ушел.
Оставшись вдвоем, молодые люди растерянно посмотрели друг на друга.
Алиса опомнилась первой и предложила гостю выпить кофе, или чаю. Он с облегчением вздохнул и предпочел первое.
Пили кофе молча, только исподтишка поглядывая друг на друга. У хозяйки скрывать свои взгляды получалось лучше.
Наконец, прокашлявшись, Эдик спросил:
- Я тут набрел на одну певицу. Впервые услышал ее по радио. Она, как и ты пишет песни, но исполняет их сама.
- Ты знаешь ее имя?
- Да. Это некто Элис Блэк.
Алиса поперхнулась кофе и долго кашляла, вытирая слезы. Он же суетился рядом, не зная, чем помочь девушке.
Наконец она успокоилась и сказала:
- Садись. Все уже в порядке.
Он сел и с тревогой заглянул в лицо подруги.
- Действительно все в порядке?
- Успокойся, - невнятно из-за бумажной салфетки ответила она, - Все хорошо. Просто не в то горло попало.
- Так ты слышала об этой женщине?
- Кажется, слышала.
- Уникальная исполнительница! А давай я куплю билеты на ее концерт. Скоро она должна выступать. Пойдем вместе и убедимся, что она действительно так хороша, как мне показалось.
- Не уверена, что найду время. – Осторожно произнесла Алиса, отведя глаза в сторону.
Конечно, услышать такие слова от Эдуарда очень приятно, но она еще не решила, признаваться ему, что это она и есть, или нет.
- Ты видел ее, или только слышал?
- Я смотрел информацию в интернете. Видел фотографию и прослушал довольно много ее песен. Поверь, я просто ошеломлен ее талантом. Кстати, только сейчас мне пришла в голову мысль, что ваши произведения чем-то отдаленно напоминают друг друга. Все-таки надеюсь, ты найдешь время, чтобы пойти со мной на концерт?
- И когда он состоится? – судорожно соображая, как отказаться от этого похода, спросила Алиса.
- Я еще точно дату не выяснял. Знаю только, что в следующем месяце. Но билеты нужно заказывать буквально сейчас.
- В следующем месяце? Хм, вряд ли получится. Я должна уехать в Бостон на благотворительный концерт в пользу больных детей. Сожалею.
- Жаль, - искренне расстроился Эдик, - так было бы замечательно вместе сходить и послушать классную певицу.
- Да, жаль.
И тут же перевела его на другую тему, расспрашивая о его гастролях, о взаимоотношениях с Колтрайтом, о дальнейших планах.
Распрощались они довольно поздно, проговорив практически весь день. Между ними возникла новая, теплая связь. Стоя у двери, Эдуард снова обнял девушку и пообещал, что в следующий раз, когда они встретятся, принесет ей флешку, куда загрузил фотографии с Родины, мамы и папы. Нежно поцеловав девушку в щеку, хотя ему безумно хотелось почувствовать нежный вкус ее губ, с трудом оторвался и вышел из квартиры. Дверь тихо закрылась за ним. Но через минуту он вернулся. Она словно стояла за дверью и ждала. Открыла моментально.
- Алиса, самое главное: я не взял у тебя номер мобильного телефона. Сколько я звонил тебе в квартиру, никто не отвечал.
- Так это ты звонил и молчал, не оставлял сообщений?
- Наверное, я, - смущенно улыбнулся, - не умею говорить в пустоту. Чувствую себя идиотом. А вдруг номер не твой, а я буду болтать всякую чепуху?
Девушка недоверчиво покачала головой, хмыкнула, ничего не сказав. Тем не менее, продиктовала номер и на этот раз они попрощались, с улыбкой глядя друг на друга.