Понедельник. Это был самый обычный понедельник марта. Зима потихоньку отступала, пятилась, как побитая собака, а солнце все чаще показывало личико и подмигивало мне. Я улыбалась ему в ответ.
Ученица третьего класса, отличница, я шла из школы домой, но несла не "пятерку", как обычно, а "тройку" - по чтению. Мои неудачи родители воспринимали как конец света, поэтому в том, что мне перепадет, сомнения не было. В такие дни я не торопилась домой: напрашивалась в гости к подругам, сидела на лавочке в сквере или на детской площадке или играла с малышами в песочнице. На этот раз я просто медленно плелась в сторону дома, петляя, озираясь по сторонам и смахивая слезы, периодически прорывавшиеся наружу маленькими ручейками. Я еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться, но показывать слезы прохожим не хотелось. Поэтому я решила пойти там, где не ходит никто: по тропинке вдоль дома - под самыми балконами. А когда надоело следовать строго по дорожке, я сошла на газон.
Снег был довольно рыхлым, поэтому при каждом шаге ноги легко проваливались в снежную мякоть газона. Кое-где снег подтаял и образовался тонкий наст, ледяные пластинки которого чем-то напоминали раскрытые плоские морские ракушки - по форме и способности переливаться разными цветами. Этих "ракушек-домиков" здесь было видимо-невидимо.
Память выдавала обрывки сказок и мультфильмов про гномов, троллей, эльфов и фей. Может, и в этих ледяных "ракушках" кто-то обитает? Я стала заглядывать внутрь каждой, но все было тщетно: или маленькие жильцы попрятались, или здесь никто не живет.
Солнце, ни слова не говоря, надело ночной колпак и закатилось за соседний дом. Стемнело быстро, незаметно. Чтобы не наступить на "домик", пришлось вернуться на тропинку под балконами. Уверенность, что здесь все же кто-то живет, но прячется, не оставляла меня.
Дома я получила по полной программе: не только за "тройку", но и за то, что пришла поздно да еще и с мокрыми ногами. Отец был пьян и кричал на мать, та кричала то на него, то на меня, потом они вместе отчитывали меня.
Я плакала, пыталась объяснить, что эта "тройка" – случайность, а снега в сапоги я набрала нечаянно. Но мои оправдания ничего не стоили: взрослые всегда правы. Ребенок же не имеет права голоса, пока не станет взрослым. Я что-то высказала по поводу этой несправедливости и схлопотала затрещину от матери. Плача, я выпорхнула из квартиры, как птичка из клетки. Ноги почему-то понесли меня на тот газон, где я провела полдня.
Ледяные крышечки "ракушек" играли с давно загоревшимися долговязыми одноглазыми истуканами - фонарями в какую-то игру: перемигивались. А мои слезы текли ручьями, как и днем. Было обидно, что меня не поняли и отругали. Хотелось выговориться, пожаловаться кому-то на свою судьбу, но собеседника не было. Дети - мои ровесники – в такой поздний час на улице не гуляют: они все давно разошлись по домам. Я вытирала горячие водопады рукавом, но слезинки все катились и катились.
Устав бродить и заглядывать в "домики", я присела на корточки возле пластинки наста, машинально заглянула туда и, конечно, никого не найдя, продолжила жаловаться на судьбу самой себе. А слезы все текли и текли, капая то на снег, то на одежду.
-Вы бы не могли перестать плакать! Ваши слезы такие горячие, что моментально проделывают дыры в крыше,- донеслось до меня.
Приглядевшись, я увидела возле одного из ледяных "домиков" маленького "серебряного " человечка, размером с мой указательный палец. Одежда, лицо, руки - все переливалось, как и крышечки "ракушек". Этот ледяной человечек стоял передо мной, прогнувшись, словно просил милостыню. Лицо его было невероятно добрым и милым, а в руке он держал крошечную ледяную скрипочку.
-Не могу! Не получается! Сегодня реву весь день,- ответила я, шмыгая носом.
-Почему? Что случилось?- поинтересовался он.
Пришлось рассказать незнакомцу свою историю: про "тройку", затрещину от матери, ругающихся родителей и про то, что на меня сегодня свалились все несчастья мира.
-Да разве ж это беда! Это - неприятность!- подытожил он.- Я думал, у тебя случилось что-то непоправимое. А твоему маленькому горю легко помочь! Пойдем к нам в гости! У нас – весело! Ты сразу забудешь о своих проблемах,- предложил человечек.
-"Непоправимое"? А это как? И куда это, "к вам"?- забросала я его вопросами.
-Если ты еще ничего не знаешь про непоправимое, то и хорошо. Лучше тебе никогда и не знать, что это такое. А к нам, это в Ледяной город. Смотри, эти волшебной красоты домики - наши. У нас никто никогда не ругается и не отвешивает оплеух слабым. Мы живем в мире и согласии, радуемся каждому дню, и даже солнышку, которое...,- тут он замолчал, осекся, как будто споткнулся на кочке.
-Которое что...?- переспросила я.
-Ничего! Об этом как-нибудь - в другой раз,- ответил он. - Давай, лучше поторопимся! Во дворце уже все собрались, а я опаздываю. Без скрипача оркестр будет неполным,- сказал он.
-Так ты – эльф-скрипач? Вот здорово! Никогда не видела эльфов, да еще и скрипачей!– воскликнула я.- Но как же я пойду к вам в гости? Домики ведь такие маленькие, а я - вон, какая большая выросла,- развела я руками.
-Это очень просто! Повтори три раза: "Хочу стать маленькой!"
Я произнесла заветные слова и мгновенно уменьшилась, сдулась - как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.
-Ну, а теперь - за мной!- поманил меня крошечным пальчиком человечек.
Озираясь по сторонам, я робко последовала за ним. Сначала мы шли по длинному коридору, а потом очутились в огромном светлом зале. Стены, потолок, мебель, пол - все было изо льда. При этом все поверхности имели выемки, углубления, ямки, иногда в виде каких-то орнаментов, зигзагов и закорючек. Наверное, поэтому здесь так все сияло. Свет, проникая сюда через прозрачную крышу, играл, забавляясь со льдом, как с хрустальной вазой, стоящей на столе у меня дома, отражаясь и преломляясь от множества граненых поверхностей. Это было фантастическое, удивительное зрелище! Не веря, что такая красота существует, я восхищалась, периодически ахая.
Тут я увидела, что нам навстречу идут полные женщина и мужчина. Они, как и все здесь, были ледяными - прозрачными, хрупкими, и переливались всеми цветами радуги.
-Здравствуйте!- сказала я.
-Здравствуйте, милая леди! Как вас зовут?
-Настя!- ответила я.
-Какое милое имя! Король и королева Ледяного города рады приветствовать вас! Проходите, чувствуйте себя, как дома. Впрочем, у вас дома, наверное, все совсем по-другому,- заговорили они, перебивая друг друга.
-Да, у нас не так красиво...- вежливо ответила я.
-Понятно! Такой красоты, как у нас, нет нигде!- улыбнулся король.
Тут подошел скрипач и рассказал им, почему я устроила горячий дождь над их дворцом. Венценосные супруги посочувствовали мне, а потом любезно пригласили остаться на бал.
-Я еще никогда не была на балу!- воскликнула я.
-Тогда тем более, оставайтесь!- буквально прокричал мне прямо в ухо король, потому что в это время музыканты заиграли во всю мощь своих инструментов.
В центре зала закружились пары, а вдоль стен теперь толпились эльфы: худенькие, полненькие, высокие, низкорослые, мужчины и женщины. Лдни спокойно беседовали, другие размахивали руками, бойко рассказывая что-то, третьи смеялись, а некоторые даже умудрялись петь. Народу было очень много, а в голове не укладывалось: как все они здесь поместились.
Король и королева водили меня по дворцу, знакомя со всеми, кто подходил к нам. Я всем мило улыбалась и кивала в знак приветствия, пытаясь запомнить имена. Какой-то человечек на коротеньких кривых ножках пригласил меня танцевать, представившись министром по Холоду. Потом - другой, третий, я уже и не помнила, сколько кавалеров мне пришлось сменить. Голова кружилась, ведь я никогда так много не танцевала.
Потом был ужин. Столы ломились от ледяных яств, при этом все выглядело аппетитно! Каждый брал с блюда маленькими щипцами то, что хотел, и клал себе на тарелку. Я положила себе какой-то оранжевый шарик, но когда попыталась откусить, то вскрикнула от неожиданности. Мой язык примерз к шарику. Этой зимой, в сильный мороз, на детской площадке кто-то из мальчишек, ради шутки, посоветовал мне приложиться языком к железным качелям. Помню, язык вот так же прилип, а потом болел, когда я его оторвала от поручня. Мне было так неудобно и стыдно! Как я могла попасть на эту удочку во второй раз? С трудом оторвав язык, я больше не набрасывалась с такой жадностью на угощение, а сначала дышала на него, чтобы хоть чуточку отогреть. Оказалось, что это очень вкусное мороженое!
Родители всегда запрещали мне есть много мороженого, а здесь - ничего другого, кроме мороженого не было. Розовое - клубничное и земляничное, оранжевое- апельсиновое и абрикосовое, зеленое - яблочное, коричневое - шоколадное, кремовое - ванильное. Ешь, сколько хочешь! И никто не запрещает, а только наоборот, со всех сторон советуют, что еще следует попробовать. Официанты в резных передниках и колпачках на голове только успевали уносить пустые блюда и приносить новые - с горками ароматных фигурок. Я перепробовала все сорта, что имелись в наличии. Время пролетело незаметно.
Когда от мороженого начало воротить, а в ногах появилась усталость, я вспомнила, что мне пора и честь знать. Поблагодарив эльфов за гостеприимство и угощение, я засобиралась домой. Они наперебой стали уговаривать меня не торопиться, заверив, что сейчас принесут напитки. Но я ответила, что меня, наверное, уже ищут родители.
-Ты можешь в любое время приходить сюда, если станет одиноко,- сказала королева. Мы всегда рады видеть тебя в числе своих гостей!
-Но только, пожалуйста, - ни слова о том, что ты видела здесь,- взмолился король.
- Обещаю сохранить вашу тайну, и обязательно навещу вас еще, - сказала я и направилась к выходу.
Скрипач любезно согласился проводить меня. По его совету я трижды сказала:" Хочу стать большой!" Став прежней, я поблагодарила своего провожатого и пошла домой.
Открыв дверь своим ключом, я юркнула в постель. Во сне я продолжала кружиться в вальсе и дегустировать мороженое. На следующий день, проснувшись, я почувствовала, что не могу глотать. Горло болело так, как будто кто-то разжег костер и тушил горящие поленья о стенки гортани. Мама заставила меня проглотить беленькие таблетки, сделала компресс на шею и уложила в постель. Про школу и улицу пришлось забыть на несколько дней.
К четвергу я выздоровела. Утром, по дороге в школу, я свернула на газон. Но смекнув, что, наверное, будет очень неприлично будить эльфов в такую рань, я решила навестить их после занятий. Весь день мне было не до уроков, потому что все мысли - только об эльфах. На переменах подруги лезли с расспросами, почему я такая задумчивая. Но я хранила тайну Ледяного города и ничего им не рассказывала.
На последнем уроке учительница попросила повторить то, о чем она только что говорила. Разумеется, я все пропустила мимо ушей. В дневнике раскраснелась жирная "двойка". Страшно было подумать, что сегодня ждало меня дома! Ноги сами понесли меня к эльфам.
Протараторив волшебные слова, как и в прошлый раз, я уменьшилась и вошла во дворец. Там никто не удивился ни моему приходу, ни моему долгому отсутствию: как будто я и не уходила. Маленькие человечки снова танцевали. Какой-то эльф подскочил ко мне и пригласил на танец, закружив, как снежинку. Я тут же забыла о своих проблемах в мире людей. Потом официанты принесли угощение: замороженные фрукты, мороженое и молочно-фруктовый коктейль. На этот раз я не прикасалась к мороженому, а угостилась только коктейлем и то - маленькими глотками. Все смеялись, веселились, подшучивали друг над другом, играли в салочки.
-У вас сегодня снова бал?- спросила я вместо приветствия у подошедшего ко мне скрипача.
-Не удивляйся! У нас каждый день балы и веселье. Мы радуемся каждому новому дню.
-А у нас праздники - это редкость! Они отмечены в календаре.
-Вы и живете дольше... А мы...,- тут скрипач замолчал.
-Вы что-то не договариваете. Это как-то связано с тем самым, "непоправимым", о котором вы говорили?
-Смотри-ка! Запомнила про "непоправимое"!- заметил скрипач.- Давай, не будем о грустном! Всему - свое время. А вот и король с королевой!- попытался он переменить тему.
Подошедшие стали расспрашивать, что у меня нового. Я рассказала о своих новых бедах: об ангине, о "двойке". Они только улыбались в ответ и повторяли, что и это всего лишь маленькие неприятности. Чувствовалось, что, как и скрипач, они что-то не договаривают.
Когда вечер был в самом разгаре, музыканты заиграли мотивчик кадрили. Эльфы подпрыгивали и притопывали, выделывали смешные па, иногда останавливаясь и хлопая в свои маленькие ладошки, выкрикивали слова смешной считалочки. Это был странный, но полный задора танец. Король объяснил мне правила этой веселой кадрили: во время остановки нужно было успеть прочитать определенные стишки. Вместе с ним мы влились в ряды от души веселящихся эльфов.
Не пропустив ни одного танца, я ощутила усталость в ногах и тяжесть в животе от выпитых коктейлей. Казалось, что я скоро лопну, а ноги не смогут меня больше держать. Плюхнувшись на маленькую резную скамеечку, я тут же вскочила: сидеть на ней было невозможно, ведь она была в прямом смысле ледяной. А ноги гудели так, что мне п казалось, будто этот гул слышен не только мне. Конечности словно кричали о том, что мне пора домой.
Я засобиралась. На этот раз меня пошли провожать чуть ли не всем дворцом. Пообещав вернуться завтра, я протиснулась к выходу и уже на улице произнесла заклинание для того, чтобы принять свой обычный вид.
На следующий день я пришла снова. Так, в танцах, балах и веселье незаметно пролетели три недели.
Но однажды войдя во дворец, я увидела, что никто не веселится: музыканты сидят печальные, а инструменты валяются в сторонке без дела, словно камни на пустыре. Оказалось, что сегодня днем король выглянул на улицу и получил солнечный удар. Он совсем забыл, что солнце сейчас с каждым днем все злее. Сильно подтаяв, он теперь лежит в постели, и никто не знает, как ему помочь: он потерял много воды.
- Я знаю, как помочь! - выкрикнула я и бросилась домой.
Льдом, который я выгребла из "морозилки", м ы накормили короля. Хотя ему сразу стало легче, но веселиться, как раньше, никто и не думал.
-Настенька! Ты очень добрая девочка. Спасибо!– поблагодарил меня король.
-Не за что! Я еще принесу, если будет нужно!- бойко ответила я.
-Боюсь, что это поможет лишь на время, - прошептал он.
Я стала каждый день приносить лед, специально ставя в морозильную камеру формочку и заливая ее водой. Мама заметила это и спросила, зачем мне столько льда. Пришлось соврать, , что мы с девочками во дворе закаливаем наших кукол, купая их в холодной воде со льдом. Мама, кажется, поверила, но предостерегла меня не переусердствовать с этим, чтобы не простудиться. Я понимала, что врать - плохо, но правды сказать не могла. Да мне и не поверили бы.
С каждым днем мои эльфы худели все больше. Теперь во дворце не было слышно смеха и веселых песен, зато плела свои сети тоска. Все разговаривали шепотом, словно боялись кого-то разбудить. Музыки тоже не было слышно, ведь музыканты не могли теперь ее исполнить: тоненькие струны растаяли первыми. Тратить лед на спасение инструментов было безумием.
Королева все чаще плакала от того, что короля становилось все меньше. Я делала все, что могла: исправно приносила лед. Мои шарики были нарасхват, а банка опустошалась за считанные минуты. Льда стало не хватать, поэтому я бегала домой уже по два-три раза за вечер. Но потом меня осенило, как можно сделать так, чтобы драгоценного "лекарства" стало вдоволь. Раньше я говорила заветные слова и уменьшалась вместе с банкой, в которой лежал лед, потому что не выпускала ее из рук. Теперь я сначала клала банку со льдом горлышком ко входу во дворец и только потом произносила заветные слова, отойдя в сторонку. Поэтому уменьшалась в размерах только я сама, а банка со льдом оставались прежних размеров. Как я раньше до этого не додумалась? Уменьшившись, я входила во дворец, звала эльфов, и все мы дружно выкатывали огромные, не уменьшившиеся в размерах ледяные шары из банки во дворец. Проблема со льдом была решена в глобальном смысле. Министр по Холоду то и дело благодарил меня, называл своим заместителем, а король даже хотел наградить меня каким-то орденом, но я отказалась, сославшись на то, что помогаю им не ради наград.
День прибавлялся. Солнце ликовало, размахивая руками-лучами, и злорадно, ехидно улыбалось. Я просила, умоляла его, не так припекать, но оно не обращало внимания на мои мольбы.
Суета с банками продолжалась. Но однажды на мой зов, что пора разгружать новую партию льда, никто не вышел. Пройдя в зал, я увидела, что все плачут, стоя над лужицей воды в центре зала. Я догадалась: это все, что осталось от короля, веселого, доброго главы ледяных эльфов. Заплакав, я дорлжго не могла успокоиться. Подошедший ко мне на подтаявших тоненьких ножках скрипач сказал, что завтра, наверное, не станет и его, но я не должна так горевать, как сейчас. Их маленький народ благодарен мне за все, что я для них сделала, но мне не одолеть их главного врага - солнце.
Королева, державшаяся из последних сил и прижимая к груди кусок льда из банки, стала меня утешать, как будто таяла я, а не она:
-Не плачь, дорогая. Настанет лето, и король вернется. Когда ты будешь бегать по шелковой траве, высматривай его.
-Высматривать его летом?.. Почему летом?.. Почему вы исчезаете?.. Я хочу, чтобы вы, мои добрые друзья, были со мной всегда, чтобы мы, как прежде, танцевали и веселились.
- Но это невозможно. У госпожи Природы свои законы, а веселиться вечно нельзя. Все когда-то заканчивается,– погладила меня по голове королева. Мир подчиняется законам, придуманным не нами.
Сделав попытку обнять ее, я отстранилась, так как вспомнила, что от этого она еще больше подтает.
На следующий день прийти не получилось: я опять слегла с простудой. В последнее время я целыми днями возилась со льдом, вот и заболела.
-Пупсиков они закаливают!– ворчала мама.– Вот, теперь саму лечить надо!
Я изо всех просила маму выпустить меня на улицу хотя бы на полчасика, говорила, что мне очень надо, закатывала истерики, кричала и плакала, умоляла, но она не хотела меня слушать. А настоящей причины я не могла выдать, ведь была связана обещанием хранить тайну.
Через несколько дней, поправившись, я вышла на улицу и обнаружила, что от Ледяного города не осталось ничего. Солнце доело остатки снега и сделало мое горе по - настоящему безграничным. Это была первая серьезная потеря в моей жизни: я узнала, что в один миг можно потерять все самое дорогое и близкое. Было невероятно тяжело осознавать, что ты бессильна перед силами госпожи Природы и что никакого льда из холодильника не хватило бы для спасения эльфов.
... Наступившие летние каникулы снова вернули мне способность радоваться. Ведь больше не нужно было ходить в школу, учить уроки, зато можно было целыми днями носиться по двору.
Мы с девочками плели венки из только что распустившихся одуванчиков, стараясь отыскать на газоне цветы покрупнее. Однажды я неожиданно услышала тоненький голосок:
-Настенька! Привет! Не рви нас!
Я обернулась и посмотрела по сторонам, но никого не увидела. Девочки собирали цветы поодаль, а говоривший находился где-то совсем близко от меня.
-Посмотри вниз! Ты что, не узнаешь старых друзей?- раздался тот же голос.
Наклонившись, я увидела уставившийся на меня огромный желтоголовый одуванчик. Он улыбался изо всех сил и махал мне своими листочками - ручками, выкрикивая строки веселой считалочки, которой эльфы сопровождали кадриль.
-Не может быть! Это вы? Король! Как я рада! Но что вы здесь делаете? И почему вы так пожелтели?- обрадовалась я.
-Наконец-то ты меня узнала! У тебя столько вопросов, что и не знаю, с чего начинать объяснения,- сказал одуванчик.- Где-то здесь должны быть королева, скрипач и все наши. Ты кого-нибудь видела?
-Нет, не видела! Но сейчас поищу!- воодушевилась я.- Выходит, королева была права, когда говорила, что вы еще вернетесь летом. Выходит, что нет ничего не поправимого! Все поправляется!
-Выходит, что так!- ответил король.– Я же говорил тебе, что плачешь ты зря. Скрипач еще так молод, он не знал всего, вот и напугал тебя.
-Но мои подруги рвут цветы для венков. Сейчас они всех уничтожат, и я ничем не смогу помочь!- с ужасом в голосе воскликнула я.
-Скажи им, чтобы они перестали рвать нас!- ответил король.
-Так они и послушали меня!- чуть ли не плача проговорила я. -Что делать?
-А ты прикажи им!
-Эх! Король! Это же не подданные, чтобы им приказывать!- взялась за голову я.- Пожалуйста, избавьте меня от обещания хранить тайну эльфов.
-Это еще зачем?
-Мне кажется, если расскажу девочкам правду, то они поймут. Только так можно спасти наших друзей.
-Ты думаешь, другого выхода нет?
-Думаю, да.
-Хорошо! Тогда рассказывай!
Получив от короля разрешение открыть подругам тайну маленьких человечков, я закричала девочкам:
-Не рвите цветы! Они же - живые! Они- как мы с вами- умеют разговаривать, петь и танцевать!
Подруги перестали рвать одуванчики, подошли ко мне и стали расспрашивать, откуда я это знаю. Пришлось рассказать все подробно и познакомить их с королем. Потом он описал нам все, что видел под землей, когда был водой, как подружился с корешками, как помогал им прорастать, как превращался в красивый солнечный цветок.
-Выходит, что солнце, не такое уж и злое? Оно просто делает свое дело,- поделилась я своими мыслями с одуванчиком и подругами.
-Выходит, что так. Все в этом мире происходит не просто так: всему есть объяснение и во всем есть смысл,- ответил он.
К вечеру мы отыскали всех: и королеву, и скрипача, и министра по холоду, и всех остальных ледяных эльфов, ставших, как выяснилось, детьми солнца. Все радовались встрече и наперебой рассказывали друг другу о том, что с ними произошло за это время. На лужайке стало шумно и весело, как когда-то в ледяном дворце. Мириады ярко-желтых одуванчиков смеялись, пели, переговаривались, перекрикивали друг друга, приветствовали того, кто только что распустился. Я не успевала здороваться со всеми и отвечать каждому, как у меня дела, не успевала знакомить их со своими подругами.
Моему счастью не было предела, оно казалось таким безбрежным, безграничным, похожим на море, даже на океан. Теперь я знала, что никогда больше не потеряю своих друзей, ведь в этом мире нет того страшного -"непоправимого", чего так боялся скрипач. И еще, теперь мне не надо было хранить тайну, теперь мои подруги и я вместе охраняли лужайку от мальчишек и собак, вытаптывавших цветы.
А когда одуванчики состарились, я больше не переживала и не плакала. Я знала, что "непоправимого" не существует, что мои друзья обязательно объявятся, не сегодня, так завтра. Вот только в качестве кого? Но это уже совсем другая история...
14.06. 2014