Постепенно все изменится. Бравада уйдет, зато вернется инфляция с приветом из 90-х, стоячая вода в головах из 80-х, гонка вооружения из 70-х, надеюсь 30-ые не вернутся, впрочем кто знает... Пройдут годы. Престарелый ссохшийся диктатор с бегающими глазами, источающими лунный, матовый свет одиночества и страха больше собственного народа начнет бояться ту, что рано или поздно приходит за каждым. Кремлевские врачи будут молодить его, портные шить костюмы, добавляющие мужества дряблому старцу, но с каждым разом они будут все хуже сидеть на его тонких плечах, огорчая властителя не менее, чем лживые речи приближенных. Он задолго до этого перестанет им верить и начнет замечать лишь их жадные глаза, в которых будет читаться лишь один вопрос: "когда же это случится?" Старый волк потерял хватку и момент, когда кто-то помоложе из своры вопьется клыками в его горло лишь ждал своего часа. За зубастыми стенами Кремля потечет другая жизнь, впрочем ему она уже давно станет безынтересной, с годами и вовсе она превратится в нечто пугающее и нереальное. "Может там вообще никого нет, за этой стеной, а может наоборот, - там живут счастливые люди, не знающие страданий?" - будет гадать он, вглядываясь в бездонно-черный объектив камеры, снимающей очередное новогоднее обращение полу-тирана, так и не ставшего Наполеоном. Он так и не узнает правды о той, иной жизни. Никто из своры не осмелится рассказать её всю.
Но жизнь продолжится и за стеной. Она потечет своим чередом, как и сотни, тысячи лет: вселенское, русское, крепостное пьянство. Но даже в заросшем тиной пруду может зацвести лотос. Придет новое поколение. Своей молодостью и надеждой наполнит крупные города, разгоняя по их жилам юную кровь. Появится новый "Сайгон", "Орбита". Наполнятся новым смыслом звучание адресов: "Рубинштейна 13", или "Блохина дом 15"... И вновь, как в конце 80-ых, кто-то скажет: "Перемен...", как делали когда-то это мы... И кто-то вновь ощутит пьянящий восторг от того, что вся площадь заполнилась такими же как ты, но совершенно незнакомыми людьми и ваши сердца бьются в такт, как одно сердце и вы чувствуете силу сломать весь этот чёртов мир заплесневевших душ... Эти люди, как когда-то и мы, почувствуют великую силу, опрокидывающую навзничь собственный страх и малодушие. "Мы рождены быть свободными!" - скажут они. И настанут тревожные дни и страшные ночи и разольется по улицам дурманящее чувство победы. И скажут нам наши внуки: "Мы победили! Мы больше никогда не вернемся в тот смрад! Мы будем открыты и станем частью этого вольного мира!" Мы же лишь промолчим в ответ. Ведь когда-то я сам также убеждал свою маму и отца и искренне в верил в новую жизнь... Но, тот, кто прошел путем борьбы, кто попробовал свободу на вкус никогда не забудет ее. Дай бог, что у нового поколения все получится лучше, чем у нас...
Однажды, она внезапно появится из-за левого плеча. Она с грустной улыбкой посмотрит в его уставшие глаза и он поймет, что все что он делал до этого было напрасно... Она знает каждый его секрет. "Вот и всё" - мигом промчится через все его прожитые годы. Ему захочется как в детстве расплакаться, уткнувшись лицом в пахнущее цветами платье матери, и попросить за всё прощения. Он попытается встать пред ней на колени, но не успеет. Ноги подкосятся и слабеющее тело рухнет на бесчувственно холодный, мраморный пол. Впрочем, боюсь и это ничего не изменит...