"Инциденты на Мета-море, в государстве Такотак демонстрируют риск утраты контроля над событиями в зоне катастрофы и непредвиденной эскалации кризиса" – из общедоступного пресс-релиза ВБПД. Если коротко, то попытка спасти одного из Лоэфов привела к ухудшению ситуации. Единственно могу отметить, невероятную работоспособность Проука - №3 ВБПД, и очень точные расчеты Азура, что говорит о несомненном, хоть и прос***ном таланте. (простите за сленг). Но КПД было бы в разы больше, не вмешивайся элементника со своими попытками решения мелких тактических задач.
Обстановка в бригаде не стоит того, чтобы о не ней писать. То есть без изменений.
Комментарии. Без комментариев.
Кофе-пауза и диссидент
Один. Один-один-один. Ни шороха листвы, ни щебета птиц, ни жужжания со стрекотом. Ничего из таких обыденных звуков, окружающих всех каждый день и час не доносилось извне. Было настолько тихо, что Треник решил, будто проговаривает слово вслух, и это была неправда. Слово выстукивало сердце, разгоняя его по жилам, загоняя в самые мелкие капилляры. Один, одни, совсем одни.
В руку очень робко и деликатно ткнулось.
Скосил глаза.
Заварочный чайник, весь такой с надеждой застыл рядом с кистью.
Треник почесал основание носика, и чайник аж всхлипнул от возбуждения.
-Да. Неплохо бы испить сейчас чаю, - сказал ему приятное младший советник, опуская ноги с невысокого ложа.
Чайник радостно звякнул, и вокруг все задвигалось. Сначала прибежал столик и несколько секунд постоял, прижавшись к ноге. Три чайные пары устроили небольшую потасовку за право быть использованными. Кувшин с водой нетерпеливо застучал в углу. И только медный кофейник понурился ещё больше.
-Чаю с кофеем, - согласился Треник, такой у кофейника был несчастный вид.
С тоской глядел на суету младший советник. Не хотел он ни чая, ни кофе. Более того, хотел прямо противоположного. Поинтересовался:
-А туалет где?
И очень смутился собственного вопроса.
Из угла выполз богато инкрустированный и очень важный горшок с крышкой. К сожалению, как скоро выяснил Треник, ширма к данному дивайсу не полагалась.
Кое-как поизголялся с одеялом, которое хоть и было просто одеяло, но какое-то жесткое и вредное, да ещё сползло почти в разгар процесса. Вот когда Треник порадовался, что он один, совсем один, не считая посуды, конечно.
Харон и дед-погранец вернулись почти к окончанию кофе-чаепития. Пегас летел своим ходом, дед на овце. Сидел, как кол, прямой и жесткий, с суровым ликом изваяния номера девятого ВБПД Гора.
-Тут такое дело парень, - без предисловий начал Харон. – В Сомнамбул нам нельзя.
Пастух поджал губы, прижал подбородок к кадыку и неожиданно не к месту подхватил:
-Чего все считают, что я тут скучаю? Что мне надо с кем-то перемалвливаться? Недоумки. Куда ещё от этих, которые лучше меня знают чего мне надо, прятаться? Подонки.
Что-то произошло там, куда они летали, но что конкретно, говорить отказывались. Харон лишь загадочно мычал, мол, переговоры для экспедиции прошли успешно.
-Оставишь панду с запиской «ушел в дозор, вернусь не скоро», и делов, - советовал погранцу, - ты лучше, пока не разобрались чего к чему, штемпель шлепни.
Подробности, и то весьма скупо будто рапорт, поведал, когда дедок-таки посадил их под арест «чтоб не отсвечивали», улетел «шлепать штемпель».
Харон и пастух, пока младший советник приснуть изволил, слетали в ближайший населенный пункт «населения тыщи полторы, но школа, церква, банк, бордель и почта в наличие».
Первым делом заскочили на почту, чтоб доложить об этапе, и тут экспедиции феноменально повезло: инициативу перехвалили и вручили деду цидульку, от которой он «потек натурально». Дед долго и молча ругался…
-Это как?
-Лицом.
…в местной забегаловке, а потом сказал, что хрен им, а не диверсанты и согласился быть путеводителем. Потом они встретились с парой-тройкой мошенников и ловко все обтяпали. Теперь, если со штемпелем утрясется, они как бы экскурсия в «дом отражений». пятиклассниц женской половины местной школы. Бланк настоящий, поэтому дорогущий. Что-то у них там с экскурсией не срослось. Нет, Харон не знает, что такое «дом отражений», но он находился внутри Образного города, и это главное.
Треник тихо запаниковал. Он тоже не представлял, чем может быть «дом отражений», но девочек-десятилеток представлял отчетливо. А ещё он очень хотел посмотреть на султанат. Когда ещё доведется побывать тут?
-Не о том беспокоишься. Лучше волнуйся, чтоб у старичка боевой запал не пропал. Ты не представляешь, сколько пришлось накручивать, - успокоил Харон.
Да, он умел успокаивать.
К счастью, боевой запал присутствовал ,хоть и был на излете.
-На старости лет, - сомневался погранец по возвращению, укладывая барахло в переметные сумки.
-Это называется симметричный ответ, - вдохновлял Харон, подталкивая исподтишка Треника, мол, помогай.
-И доброе дело, - помог младший советник, за что и получил мощно крылом в диафрагму.
-Они считают, что это доброе дело, подкузьмить тебе племянника. Будет за тобой присматривать.
-Они считают, - скорбно подключился дед-погранец, - А меня считать не надо!
Кофейник тихой сапой попытался залезть подмышку Треника. Это немного активировало:
- Чем помочь?
-Я бы не рекомендовал, - тут же всунулся таксист.
Но у деда нашлось дело Тренику по силам.
Они взнуздывали овец. Пегас к данной процедуре не прилагался.
-И что? Мост со стеной точно поругались? – озираясь, уточнял старик у Треника.
-Да, - уверенно подтвердил Треник, радуясь, что хоть что-то может сказать с полной уверенностью.
-И у него, - повышая градус секретности, в ухо забубнил старик, - Есть знакомства в Верхнем городе?
-Да, - менее уверенно подтвердил младший советник. – Грифон…. но один.
Спас Харон, всунувшийся с «чего вы возитесь» и «а твоя шавка грызется с мебелью». Причем так протяжно « мэ-эбЭлью».
Наблюдая, как Вареник играет со столиком, Треник думал, что ворвались они в чужую жизнь и все в ней перевернули. Происходящее не очень нравилось. Получалось, что они напропалую пастуха использовали. Неприятное чувство.
-А у меня чувство, что надо срочно валить отсюда, - прохрипел в ответ на его измышления Харон. - Будем чувствами меряться? Нам круто повезло, что старикан оказался диссидент, так что не спугни удачу.
Так как ни одна овца не позволила загрузить на себя Вареника, собаку Харон посадил на себя.
До момента взлета младший советник полагал, что летать на овцах так же комфортно, как и на пегасах. Многочисленные советы, согласно кивая, пропустил мимо ушей, и уже на взлете пожалел о беспечности. Едва не навернулся. От прямой горделивой посадки не осталось ничего: лег плашмя, судорожно вцепившись в ремни, а за пазухой забился кофейник. Вот сволочь! Так преданно подлизывался, а как стали взлетать, устроил настоящий бунт! Треник и рад был его выкинуть, но для этого надо хотя бы морду лица из благоухающей ланолином шерсти оторвать. Что за запах! И на ощупь была вовсе не шелковистая.
Абордаж и украденная победа
Шайт угрюмо смотрел вдаль и, по мнению капитана-владельца, ничего не делал. Но это было не так. Огр думал. Думал, что как-то по дурацки все выходит. Думы прервал капитан -владелец:
- Чего предпримем?
Шайт положил на него тяжелую ладонь, отчего капитан тут же пожалел об опрометчивом сближении:
-А как они будут драться?
О-о. Тактику кредиторов капитан, который не Пирс знал хорошо. Сначала они приблизятся на расстояние выстрела так, чтоб клипер был с подветренной стороны, а они с наветренной, потом отпустят мудрен и, наверняка, клипер потопят, потому что вооружен джекасс – будь здоров, - две пушечные палубы.
-А у нас?
-Одна. Двадцать пушек и три пугача. То есть пугача четыре, но один не работает.
-Какой?
-Какая разница…Кормовой. Пугачи ж не на палубе, а на надстройках, они ж только супротив мудрен. Трех вполне хватало. Хватит. Наверно.
Объяснения картины предстоящего боя не объяснили. С наветренной, подветренной... А просто «в морду» или «спину» сказать нельзя? Из всего сказанного, понял лишь, что вооружены контрабандисты из рук вон плохо, в отличие от кредиторов.
-Пирс. Идеи есть?
Идеи, точнее идея, была, но к предстоящему бою отношения не имела, так как наследный капитан первого ранга до сих пор считал, что избавиться от Валоры – самое разумное. Но раз его не поддержали, то он постарается либо максимально дистанцироваться от преследователей, а потом внезапно сблизиться и пойти на абордаж. Так что самая большая помощь сейчас, не лезть с вопросами, тысяча медрен.
Шайт задумчиво выпустил очередной файербол. Злой рассерженный мяч с шипением ушел в сторону джекасса и, очевидно, куда-то попал, потому что на судне засуетились. Потом джекасс приостановился.
-Одну пристежку отпускают.
Пирс тут же отреагировал:
-Пугачи! Товсь!.. И чем они нас достанут? Мортирами? Что у нас внизу?
-Половина пушек бомбовых, - похвастался капитан – владелец.
Даже Шайт понял, что вторая половина какая-то неправильная.
-Нам бы в шхеру, - пробормотал Пирс.
Но ближайший берег уже исчезал за горизонтом и клипер явно оттирали на большую воду.
-А у них что за пушки?
- У них все плохо, - опустил усы капитан-владелец, - для нас.
Пирс оскалился и проорал, мол, в кильватерную колону стройся, или что-то вроде того.
Без второй прястяжки джекасс хода не сбавил, но переложил вправо на ветер и поставил часть парусов. Аккурат между судами свободная мудрена продемонстрировало изумительную шкуру, отчего у Пирса, так решил Шайт, и капитан-владелец громким шепотом подтвердил подозрения, начался очередной приступ, потому что вместо того, чтоб лавировать и убегать, тот начал разворот мордой к кредиторам и приказал готовиться канонирам на бомбовых мортирах.
-Мы сейчас боком подставимся. Где ваш желтый хмырь? Пусть режет, как только шарахнем.
И тут почти одновременно произошли два события: выплыла Валора в боевом облачении: плюмаж, сверкающие латы, двухметровый образ посоха, и свободная мудрена поднялась в боевую стойку.
Со страху, иначе зачем это делать, Валора активировала посох. Мощный заряд улетел в небо, но совместно с удачной работой пугача, на зверя выстрел произвел впечатление. Мудрена распустила все, что могла распустить и взмыла в верх, а Валору отдачей отбросило в руки Контросу. Конечно, Контросу! Кому ещё? Других мужиков на корабле нет.
- Ей, мудрене этой,и двадцати одного не стукнуло, вот и летает, - любезно пояснил капитан – владелец. - Теперь сверху атакует.
-А если б ты пушку бомбовую из образа сделала, мы б тебя сейчас в море отлавливали, - сгорбатился над почти королевой Шайт. Великий Гор, чего ж с этой бабой делать? Связать?
С корабля кредиторов отчаянно засимофорили.
-Они спрашивают, не охренели ли мы, - переводил капитан-владелец. И, поворотя к компании довольную морду, пояснил, что нормальные мореплаватели сдаются сразу, как только мудрен видят, Максимум - торгуются.
-Отвечай, что охренели, - буркнул Шайт.
И в подтверждение Пирс отдал команду пушкам готовиться.
-И желтому тоже!
Контросу быстро разъяснили что к чему.
-Сейчас вторую будут отстегивать, - предупредил капитан не Пирс.
Пушки шарахнули. Удачно. Контрос плавно (как Шайт учил) повел резку камня, но взял слишком широко, а джекасс был слишком близко. В общем, похоже, повредил его полуорк ниже ватерлинии и заодно ускорил отстежку мудрены, чего-то там перерезав. Может, и по мудренее саданул, потому что она стартовала вслед за первой совершенно вертикально.
Клипер начал разворот, но слишком круто, и часть парусов заполоскалась. Пирс прокомментировал это потоком ругани.
Суда продолжали стремительно сближаться.
Шайт уже было собрался по данному поводу сказать, что охренели не до такой степени, но коричневый (однозначно коричневый, король только возбужденно прискуливал) раскатистым громовым голосом потребовал приготовить абордажные крючья.
Шайт обреченно поднял глаза к небу и увидел, что где-то в вышине нарезали круги несовершеннолетние, а потому летающие мудрены. Ну, да, лучше ближний бой, чем атака этих зверюг.
Слова канцлера несуществующего строительного королевства подняли суматоху на клипере на новый уровень. Луш примеривался к пятирогой кошке, Контрос сжимал дубину, некогда бывшую балясиной (вот это силища, как выломал, когда?), капитан-владелец небрежно помахивал широким коротким клинком – абордажной саблей. К Валоре с двух сторон приклеились служанки. Вот и славно, вряд ли она с такими грузилами в бой полезет. Только смущало наличие у чертовки узкого и длинного клинка, а гномиха помахивала небольшой, но увесистой дубинкой-колбаской. Да и все вокруг были вооружены. А уж энтузиазм бил через край, заставляя напрягать жилы, щурить глаза и орать что-то похабное.
Клипер не закончил разворот, как по ним шарахнули из всего, что могло стрелять на джекассе. По большей части мимо, а прилетевшее снесло часть такелажа и устроило пожар. И это разозлило ещё больше. Выстрелили в ответ, но как-то совсем слабенько, из десяти только две бомбы хоть как-то повредили кредиторам. И Шайт пустил сразу четыре вполне себе приличных файербола. Валора, помня про отдачу, начала удар с амплитудного замаха, который замкнулся помимо её воли в непробиваемую прозрачную стену-марево.
-Вот и правильно, - тут же одобрила Айме, - чего под ногами у мужиков болтаться.
Заря была разочарована, но это пока не полетели стрелы . Попадая в невольно устроенную защиту Валоры, они или вспыхивали, оставляя запах горелого масла, или, оплывая, падали со стороны почти королевы и служанок.
Но вот уже брошены абордажные кошки и дреки, перебрасывались мостики, «абордажная команда товьсь!» - и уже летели пираты грозной стайкой на врага…
Как потом размышлял об этом Шайт, их наглую атаку спасло то, что у кредиторов почти не было охраны. Команда привыкла к достаточно безопасному хождению по морям и волнам, вооруженные конфликты всегда (с учетом нынешнего демарша – почти всегда) разрешались одним видом мудрен. Пираты, прошедшие хотя бы местную школу жизни, накрученные Пирсом по самые ноздри, были готовы на все.
И не без удовлетворения почувствовал огр, как всегда холодная кровь чуть быстрее побежала по венам, и этого небольшого движения хватило, что бы наполнить тело пьянящим чувством битвы. Как же хорошо, когда есть очевидность: против тебя настоящий враг, пусть неумелый, зато с явным численным перевесом и желанием убить. Это почти как любовь ко второй экс-королеве, но много отчетливей, без этой мучительной неопределенности.
Шайт небрежно отмахнулся полой плаща от назойливых стрел. Оно понятно, что в такой куче нормальным луком не поработаешь, так что и луки хлипкие и стрелы мелковатые, но не слишком ли кучно летели? И он не собирался оставаться большой мишенью для смешных лучников.
Мостки под грузным телом опасно прогнулись, но выдержали. Щитом проложил себе дорогу в самую гущу сражения, и поями их, поями! Не хватало файерболы таритить. Очередной щит пробил дорогу к Лушу. Тому не сладко приходилось с одним тесаком на длиной ручке против десятка вражин.
-На мостике главные? – вывод сделал исходя из плотности охраны: ряд лучников и ряд мечников.
-Ага. И владелец мудрен там.
Наверно, если грохнуть владельца, битву можно считать выигранной?
-Не вздумай, - сказал Луш.
Они как раз заняли круговую оборону.
-Почему?
-Тогда мудрен ничто не остановит. Грохнут всех: и нас, и кредиторов. Брать только живыми.
Слишком возбужденные служанки королевы, приникли к стене – ладошки лодочками, для лучшего обзора… Хотя что сквозь марево увидишь? Картинка искажалась наплывами. Валора пробовала - видно плохо. А эти видели, комментировали и временами кричали ненужные, а может, и не слышимые советы. Какая глупость.
Валора стояла понурая, словно старая кляча после короткого забега: плечи опущены и осуждающий весь мир взгляд исподлобья. Разгоряченные боем мужчины не вдохновляли. Было жалко всех оптом и каждого в отдельности. Тем более, так ей казалось, своих, то есть пиратов, давили числом и побеждали. А виноваты… Виноватые прохлаждаются в-оон на той возвышенности. Да-да, именно эта кучка на мостике джекасса – главные злои. Вот если бы их …
Почти королева вытянула руку с образом посоха в сторону врагов – тах!...
Какая-то невиданная сила подхватила голубоволосую и с приличной скоростью перебросила в стан врага. Влетела кубарем, проделав изрядную брешь в оцеплении, затормозила о штурвал. Царственного в приземлении было мало. Остановка была жесткой. Спасибо дурацкому шлему, что сохранил голову, и проклятье ему же за то, что постоянно сползал на глаза.
-Господа, - чуть громче обычного, оттого выше на полтора тона, сказала почти королева, - вы арестованы!
Ей не поверили. Переспросили:
- Я?
- Вы в первую очередь, - ткнула образом, ставшим размером с волшебную палочку, в бунтаря Валора. И наглеца снесло, как от удара щита, устроив вторую брешь в оцеплении.
-И все прочие, - приказала почти королева, очертив амплитудный круг посохом - волшебной палочкой с красным огоньком на конце.И, ну хоть тут предсказуемо, появился защитный экран, отрезавший охрану от кредиторов и капитана.
Капитан, распахнув полы щегольского камзола, сообщил, что они все как один вооружены. На поясе болтались два солидных тесака, показавшиеся Валоре огромными, словно двуручные мечи. От страха проделала фокус со щитом , забыв, что кругом не охрана, а защита, так что капитан вляпался в стену. Камзол вспыхнул, а через секунду он выпал на руки охраны тряпичной обугленной куклой.
Валора на всю жизнь запомнила этот визг, который она никак не ожидала услышать от мужчины. Приказала себе мысленно быть осторожной и всем вслух:
-Ну, чего замерли? Сдаем оружие. И вообще, сдаемся. Заканчивайте войну.
Солидные мужчины попросили минуту на совещание.
-Что делать будем?
-А если она всех нас..туда?
-Сдаемся, все равно мы явно проигрываем.
-Бабе. Как-то не того. Позорно
-Чего позорного? Позорно при двух мудрена до драки доводить и рыб кормить потом. И не бабе сдаемся, а королеве. Можно потребовать возмещения. Условия сдачи.
-А ты чего не совещаешься? – невежливо поинтересовалась Валора у непредставительного и непрезентабельного мужичка.
-Что эти, - махнул рукой мужичонка в сторону собрания. Сплюнул.
– Мои вона, – и показал в небо.
После второго окрика нетерпеливой Валоры совещание, наконец, закончилось. С поклонами и расшаркиваниями совершеннейшим кренделем (попытка изобразить позу № 53 ( почтителен сверх меры), но исполнение подкачало) к ней подтанцевал самый толстый кредитор в богатой жемчужной шубе. Пролепетал, что если их величеству будет угодно, то они немедленно сдадутся, хотя имеют ряд вопросов, касательно которых надо прояснить…
-В стену или безоговорочная капитуляция, - не дала закончить Валора, - Формальности с гос.канцлером. Если, конечно, он ещё жив.
Мужик покочевряжился немного, мол, так в приличных войнах не поступают, но дал сигнал к сдаче.
На корме глухо забил барабан. Кредиторский флаг опустили, королевский подняли.
-Она стырила у нас победу, - пожаловался Луш Шайту, - Пойдем разбираться?
До мостика дошли впятером, прикомпанились Пирс, капитан-владелец и Контрос. Последний своим обожанием сюзеренши достал до печенок. А тут ещё препятствие – защита. Не сразу поняли, что почти королева не может её снять. Валора и так и эдак крутила образ волшебной палочки, ничего не получалось.
Шайт немного поутешался зрелищем, пока король не проорал в ухо, что надо представить образ посохом, стукнуть об пол и отменит любое задуманное действие. А то Шайт этого не знал!
Освободившись, Валора почти вывалилась на руки госканцлера. Пробормотала, что условия сдачи пусть он оговаривает, а ей срочно надо в отдельный кабинет.
-Мы как раз договаривались о возмещении причиненного ущерба, - подхватил толстяк в жемчужной шубе.
-Ваш корабль. – не очень уверенно, потому что коричневый говорил как-то врастяжку и слишком торжественно. – Ваш корабль реквизируется в пользу её величества королевы со всем содержимым…
Такую красивую и выверенную фразу прервал истеричный визг Валоры, что она не позволит мародерствовать.
-Что там ещё?
Ответил более чем обескураженный капитан-владелец, мол, ребята по честному собирали у побежденных трофеи, а теперь и не понятно, за что боролись.
-За что боролись, за что боролись, - бухтел Шайт, пробираясь к центру конфликта.
-Её величество королева – сама справедливость! – воскликнул Контрос и грохнулся на одно колено.
Нет, с этим идиотом надо что-то делать.
-Да как же? – бормотал боцман, - Трофеи же. Заслужили. Закон моря.
Валора уже поняла неуместность первого порыва. Погорячилась с возмущениями по поводу поборов. Ао как не возмутиться, когда на глазах одни старательно шмонали других, вытряхивая мелочь, срывая цепочки с амулетами и рвая серьги из ушей?
-Хотя бы половину. Зачем все-то? – оправдывалась тихонько Валора.
Даже Шайт растерялся. Как же контрибуция и священные законы войны?
-Граф, - многозначительно промычал.
И Луш как всегда оказался на высоте:
-Господа благородные коммивояжеры, подданные королевы очень доблестные джентльмены, уважаемые военнопленные. Доводим до вашего всеобщего сведения, что у лиц, пожелавших перейти на службу её величества, конфискуется только половина имущества в пользу победившей стороны. У тех, кто не хочет вступать в королевские военно-морские силы, имущество изымается полностью и милости просим за борт. Дармоедов не держим. Кроме того, каждый участник событий в соответствии с заслугами получает вторую часть недополученной прибыли в зависимости от степени оказанных услуг. И это высшая степень справедливости.
В толпе послышался ропот. Что за вознаграждение? Откуда?
-Сумма вознаграждения взимается с бывших владельцев данного, гм-м, плавсредства. Общая сумма равна стоимости судна и каждый получит свою долю, гм-м, в соответствии со списком. Да. Желающие покинуть корабль добровольно есть? (Шайту) Я тут сам разберусь. Ты с пленными пока свалите куда в каюту. Дела порешайте.
Верный Контрос помог Валоре перебраться по абордажным мостикам к служанкам. Последнее, что услышала, как Луш требовал собрать «общий котел» и обещал немедленную присягу и тайное клеймение за деньги. Сквалыга.
Боль в голове пульсировала, желудок поднимался к горлу, скорей бы родная каюта. Освободила служанок, и те оттерли Контроса, сказав, что не пажеское это дело женские дела. Пусть лучше волшебников охраняет.
В каюте джекасса первым делом Пирс обнаружил бар. Это вдохновило. Кредиторы ныли, что остались без капитана.
-Вам круто повезло. У нас есть свободный капитан.
-Мой карабль клипер.
-Теперь джекасс.
Заскочил Луш с какими-то расписками. Заставил кредиторов их подписать. Те уже ничему не сопротивлялись и молча подписали. А Шайт все не мог понять, на кой кредиторам понадобилась королева.
-Мы рассчитывали обменять её на кустрицы. Хотя бы одну, - признался самый молодой кредитор.
Шайт подобрал челюсть. Какая наивность. Валора и кустрицы! Разве можно сравнивать? И Пирс, как выяснилось, считал так же, но с обратным знаком.
-Да королева стоит десяти кустриц!
Сменил мнение? Или успел нажраться до потери памяти? Как-то слишком быстро. Присмотрелся, а глаз Пирса горел злорадством. Нет. Мнения наследный капитан не поменял, просто при чужих держал марку.
Заботы Шину и встреча на рельсах
Они сидели на вещах пять дней, если верить смене светлого и темного времени суток. Себе Шину оборудовал палатку-шалаш из ковра. Шатер оставил Матилулу.
Спецагенту, по мнению Шину, лучше не становилось. То есть девка вполне очнулась от транса и ударилась в другую крайность. Тренировалась с утра до сумерек, а на третьи сутки собралась на ночную охоту убивать паразитов. Еле остановил. Вот что они ей сделали? Близко к шатру не подходили, мелькали изредка тенью. Зачем убивать? Бессмыслица какая-то. Но это ерунда.
Как-то вечером сидел тихонько Шину и сгущенное молоко и банки потягивал. Почувствовал, стоит за спиной кто-то. Тихо так стоит. Опасно. А потом его так за шею прихватили накладными когтями. Морда Лулу на плечо - плюх:
-Чем пахнет?
- Сгущенкой.
- Не то.
Что «не то»? А хуже, что пока себя не обозначила, Шину ничего и не почувствовал.
А ночью проснулся Шину, от того, что на груди, как раз там где печать, будто камень положили. Огр приоткрыл глаз. Точно, голова Матилулу.
Остальное лежало на животе, вытянувшись в струнку, перпендикулярно его телу. А ведь он перед сном поставил защиту! Слабенькую, но до сгущенного молока вообще не ставил, и тут решил перебдеть. Хотя, действительно, ашуры на магию не реагируют. Но огры-то реагируют, особенно на собственную.
Хотел нахалку скинуть, но Матилулу чуть улыбнулась во сне… оставил как есть, все равно спать не мог.
Самое забавное произошло утром. Спецагент открыла глаза, подскочила и обвинила Шину в грязных приставаниях! То есть то, что спала в его палатке никак не смутило. Никаких нервов с этой девахой не напасешься.
Спал в полглаза, ел озираясь…
-Это колбаса. Я её сейчас похАваю. Чуить бушь?
На подобные предложения ашур чаще отвечала презрительным отказом. Только один раз дернулась, когда он ковригу с корицей хомячил.
Жизнь с ашур и так не подарок, а после стабилизатора вообще стала невыносимой. Существование рядом изматывало так, что когда услышал, даже не услышал, почувствовал, приближение состава, только что рельсы целовать не начал.
-Они едут! А ты меня на добычу подбивала.
-М-дя, - помрачнела Матилулу, - Едут. А мне тут стало понравиться.
Встреча была скорее деловой, чем радостной. Марш долго мялся.
-Нормально все с твоим сыном, - успокоила Матилулу, - Остался с бригадой ремонтников в стабилизаторе. Он теперь забоец. Гордись, отец.
После всех похлопываний по спинам, заполнения неких бланков и прочей бюрократии, которую развел Марш (ставим на довольствие и вписываем приход), с трудом удалось уединится с Бастой. Хотя это как посмотреть. Из третьего вагона все офбиохи и грузчики-опузы набились во второй, потому, дескать, что третий может потеряться.
- Так и говорят, что вечно теряется. Я бы на месте пани Найчики с этим беспределом разобралась. И ещё не могу добиться, когда прибудем на конечную станцию. Говорят, что никто этого точно не знает, потому что дорога сама выбирает самый безопасный путь. Мы один день три раза по одному месту проезжали. Чуть выше, чуть ниже, но по одному.
Информация, безусловно, ценная, но не главная.
Шумно дуя на чашку горячего кофе, озираясь по привычке, где там Матилулу, огр стал жаловаться, мол, после ремонта стабилизатора спецагент головой повредилась.
- Гукала руку, а на самой справе…
-Будет тебе, - снисходительно потрепала по плечу Баста. – Располагайся. Тут ты в полной безопасности.
Шину очень в этом сомневался.
Подошла Матилулу. И была она в своем обычном и привычном обыденном состоянии. Оказалось, все непонятные томления таяли, стоило лишь получить незаслуженный разнос от начальства: «Как я могла тебе такое сказать? Я такого не говорила. Это в высшей степени безответственно бросить на произвол судьбы Треника»!
Матилулу всадила кулаком по ближайшей опорной стойке:
-Как же не говорила? Я прекрасно помню. Шину, ты ведь все слышал?
-Да, - быстро согласился огр. – Ты мне говорила, чего она говорила…
-Понятно, - оборвала ашур.
Баста с хитрым прищуром присмотрелась к Матилулу.
-Да ты влюбилась! – поставила диагноз. – Колись, давай. Кто он?
А кто его знает, кто он? Спецагент и сама рада была бы выяснить кто он. Помнила только запах, и то смутно. Наверно, надо забыть. Если она вспомнит, то непременно сразу забудет.
Баста побежала к офбиохам и приволокла опузовскую старуху. Приползла на станцию в самый последний момент перед отъездом, дескать, ей очень надо, не говоря, впрочем, куда и почему. И на станции ей оказывали такие почет и уважение все, что оставить не представлялось возможным, пришлось взять на поезд, да ещё расшаркиваясь.
Поселилась опузовская ведьма, то есть ведунья, конечно, во втором вагоне сразу, но из угла почти не высовывалась и не сильно мешала. Только однажды подошла к пани Найчике:
-Ты мне подаришь? – указала корявым пальцем на кулон.
Ещё чего.
-Ты мне его подаришь, когда он будет тебе не нужен, - скорее приказала, чем попросила старуха.
Пани Найчика тогда очень переживала и долго косилась в старухин угол.
Баста, в отличие от начальницы, любила поболтать со старой женщиной. Точнее пыталась выяснить, зачем той нужен кулон и куда ей так надо. Но ничего не выяснила, зато добрососедские отношения наладила. И вот теперь привела ведунью к Матилулу:
-Посмотри, бабушка.
-Не можешь вспомнить? – уточнила старуха. – Потому что не туда смотришь. Ты – сюда, - постучала по лбу, - а надо – сюда, - по груди.
- Куда надо?
- Когда улыбнется, ты вспомнишь.
Заинтригованные Матилулу и Баста, как ни старались, но подробностей не выпытали. Она трясла головой, гремела нашейными украшениями, морщилась, шлепала себя по губам и повторяла одно и тоже.
Закончилось тем, что старуху увели опузы с офбиохами, высказав членам экспедиции все, что они думали о недоумках, грубо обращавшихся с почтенными женщинами.