Судно быстро скользило по гребням волн, разрезая их огромную массу и вздымаясь на них. Вода с силой билась о борт, рассыпалась в белую пену и шипя летела в стороны. Уже двое суток "Валенсия" находилась на пути к заветному острову и путешествие почти закончилось. Вот-вот на горизонте должны показаться горы, покрытые девственной зеленью и бухта, которая совсем недавно гостеприимно приютила наших моряков.
Саймон сидел в капитанской каюте в полном одиночестве. Он отказывался с кем-либо говорить, ограничиваясь только тем, что отдавал приказы. Он был одержим идеей скорее добраться до бухты, туда, где он встретил ее, свою морскую нимфу. Чем ближе корабль приближался к острову, тем отчетливее слышался волшебный голос в его голове:
- Саймон.. иди ко мне.. ты нужен мне..
- Я иду.. Жди меня.. - отвечал он в полузабытьи в который раз. Не в силах больше ждать в четырех стенах капитан вышел на мостик.
Погода портилась. С юга стремительно надвигалась свинцовая туча. Слабый дневной ветерок сменили шквалистые порывы, то и дело долетавшие до галеона. Качка стала сильнее. На лицо упала первая огромная капля дождя. Стерев ее со щеки, Саймон отдал приказ готовиться к шторму и матросы судорожно поднимали паруса, закрепляли снасти, задраивали люки.
- Земля! - этот крик стал неожиданным для всех, потому что за работой моряки почти забыли цель плавания. На этот раз остров встретил их не так радужно, как в прошлый раз. Скала над бухтой практически на половину была скрыта тучами. Туман толстым покрывалом навис над лесом и частью песчаного берега. Саймон решил встать на якорь не так далеко от острова, заплывать в бухту он опасался из-за коралловых рифов, в великом множестве расположившихся вокруг. Стоя на мостике, он с нетерпением смотрел на бывшую когда-то голубой лагуну. Сейчас ее цвет был пепельно-серый, хмурое небо отражалось в воде, как в зеркале. О высадке не могло быть и речи. Даже подплыть на более близкое расстояние было опасно. Надвигался шторм. Волны нещадно били корпус судна и уже высотой достигали края борта, того и гляди норовя окатить еще не успевших спрятаться моряков. Ветер усиливался, мачты скрипели под его мощной силой. В грот-мачте красовался воткнутый нож с черной рукояткой, который по приданию должен был спасти корабль в шторм. Среди этого адского шума еле слышно пробивался голосок юнги, призывавшего всех святых на помощь, но вот и он внезапно замолк. То ли какой-то добряк затащил паренька в трюм, то ли смыло несчастного за борт.
Несколько часов "Валенсию" кидало на гигантских волнах, все смешалось - и бушующий океан и грифельное небо . Никто бы уже не смог понять где кончается соленая пена и начинается едкий воздух. Уже не было мачт на палубе, да и палуба была полуразрушена. Казалось бы, что может еще случится страшного, но видимо сегодня морской бог был не в духе. Раздался глухой треск - это галеон пропорол свое толстое брюхо на рифах. В трюм хлынула темная бурлящая масса. Вопли тонущих смешались с воем стихии.
Капитан стоял на мостике, крепко держа в руках чудом уцелевший штурвал. Он с горечью смотрел на то, что осталось от его детища, которое стремительно погружалось в пучину. Жалел ли он, что отправился в это плавание? Теперь этого никто не узнает. Волны сомкнулись над его головой, беспомощное тело крутило в водовороте, затягивая на дно. Вот уже кончился воздух и хочется вздохнуть полной грудью. Саймон прекрасно осознавал, что этот вдох будет последним. Сил бороться больше не было.
Вдруг какая-то сверхъестественная сила подхватила его, закружила и понесла наверх к спасительному воздуху. Но было уже поздно, он не смог терпеть дольше и вдохнул соленую вязкую жижу, которая мигом заполнила его легкие. Говорят, когда умираешь, перед глазами проносится вся жизнь. Саймон же видел только лицо своей нимфы, которой он бредил всю последнюю неделю. А потом темнота..