Глава 18
Смотреть на часы – дело нехитрое, но время, прикованное к твоему запястью, - твоя жизнь. И, когда стоишь в пробке в начале Московского шоссе, уже не до скандалов или веселья.
Глотать тяжелый бело-серый дым, что скапливается на уровне твоего носа, и задыхаться парами бензина не так уж приятно. Особенно, если стоишь в пробке больше часа то на повороте, где сломан светофор, то из-за «поцелуйчика» и обе машины в левом ряду, а тебе поворачивать. Конечно, можно поехать по КАД, но по станции «Наше радио» только что в сводке новостей сообщили о двух средних авариях. Это значит, что до и после Квантового моста все стоит, причем намертво.
- Мы стоим в пробке на выезд уже четвертый час! – недовольно пробурчала Ольга.
В машине было тепло. Негромко играло радио, крутили рок-музыку. Ольга и Павел ехали к себе на съемную квартиру в Павловск. Оба ничего не ели, но этим уже никого не удивишь. У девушки сильно болела голова, она уже пожалела, что Павел приехал за ней на новую работу, которая находилась у станции метро Московские Ворота. Ольга работала там всего две недели и проходила испытательный срок. Павел не работал, он лежал дома и «болел». Нужны были деньги, чтобы платить за квартиру да за кредит, что они взяли для того, чтобы быстро найти новую съемную квартиру в Павловске. Павел приехал, чтобы вместе, как семья, они могли приехать домой. Обоим отчаянно хотелось спасти отношения, которые были похожи на брадикардию.
Они оба были не в настроении и вот уже вторые сутки не разговаривали друг с другом. Ну, разве только по острой необходимости и односложно. Ольге совершенно не хотелось провести оставшийся вечер в молчании.
Павел включил двигатель, проехал два-три метра и снова остановился, заставляя машину работать вхолостую. Спустя пять минут синяя семерка продвинулась еще на полметра.
«Хорошо, что сегодня нет минуса», - подумала Ольга. На колесах до сих пор стояла летняя резина, хотя холода пришли раньше обычного для октября. Погода забавлялась с температурой, как с мячиком, то подбрасывая, то опуская ее.
- Нет, это невыносимо! – воскликнула Ольга, ни к кому не обращаясь. – Уже девятый час, темнота вокруг, когда ж мы приедем?
Машина проехала еще два метра. Оля посмотрела на стрелку спидометра - и десяти-то нет. Лампочка-индикатор топливного бака притянула ее внимание, желтый огонек очень медленно стал мигать. Ольга занервничала, открыла окно.
- Ну, сделай меня еще и в этом виноватым! – выдохнул Павел и выключил зажигание.
- Нет конца этой пробке!
Павел промолчал. Оля сняла через плечи, высунув поочередно руки, осеннее черное пальто – машина разогрелась.
В ближайшей «девятке», что видела Ольга с пассажирского кресла, за рулем сидел мужчина кавказской национальности. На вид около сорока лет, обросший, с длинным корявым носом, загибающимся книзу, а на заднем сидении - трое молодых парней, младше водителя. Они рассматривали всех пассажиров и всех водителей, что оказались в стоящих рядом машинах. Увлекательное занятие для пробки. Один из них, что посередине, встретился взглядом с Ольгой и толкнул друга слева, тот тоже посмотрел в сторону девушки, они заулыбались. Смутившись прямого и настойчивого взгляда, Ольга сменила положение обзора. Теперь она смотрела прямо, на бесконечную вереницу грузовых и легковых машин, что уходила на еле виднеющийся впереди Вантовый мост.
Слева от них, всего в двух метрах, двигались машины в город. Они ползли друг за другом, как улитки. В этой веренице встретились все машины отечественного и зарубежного автопрома: серебристая «Шкода» с двумя мальчиками-близнецами на заднем сидении, «Ситроен» с дамой за рулем, черный «Мерседес» с деловым мужчиной в белой рубашке и при галстуке, на пассажирском сидении, красная «Мазда» с блондинкой, говорящей по розовому телефону-раскладушке; затем, почти друг за другом, – помятый черный «Москвич 2141», новая зеленая «Нива», похожая на танк, семерка, как у них, такая же светло-синяя, видимо, тоже 2006 года выпуска, и снова «Мерседес», где виднелись чьи-то ноги на панели управления, - Павел уже набрал скорость, и Ольга не определила, женщине или мужчине принадлежали ноги, - потом «Джип» белый, за рулем мужчина с сединой, лет сорока, девочка лет пяти рядом с ним держала куклу.
Ее взгляд переключился на «Вольво» бежевого цвета. Старая такая машина, глушитель висит, краска облупилась, но вдруг нервно выехала на трамвайные пути и обогнала стоящий впереди гудящий поток машин.
- Самый умный, - прокомментировал Павел, продвигаясь еще на метр.
На предстоящем перекрестке бежевая «Вольво» встретилась с трамваем. С двумя. Ольга готова была поспорить, что к этой машине прикованы глаза всех водителей. Один трамвай шел прямо, другому на пути мешала машина.
- Хм… - довольно улыбнулся Павел. - Попался!
Ольга прикрыла рот руками, боясь новой аварии. Но шустрая «Вольво», переехав две сплошные, выехав на тротуар, не снижая скорости, что можно было понять по визгу тормозов, в полуметре разъехалась с трамваем.
- Вот, если еще бензин закончится, будет весело, - заметила Ольга, лампочка-индикатор заметно замигала.
- Не каркай! Достань пачку из бардачка лучше!
Открыв черный ящичек на передней панели, среди авто-карт-атласов, документов-бумаг на машину, ручки, блокнота и маленькой иконки Николая Чудотворца Оля нащупала новую пачку сигарет Павла.
Машина тронулась, и они снова поехали. Оказывается, в пробке был виноват сломанный светофор и поломавшийся в среднем ряду «Уазик». Скорость поползла вверх. Теперь спидометр колебался на тридцати и сорока км/час. С открытым окном ехать стало прохладно, и Ольга его закрыла.
- Прикури!
Идущая впереди машина резко остановилась, но Павел успел нажать на тормоз. Позади него тоже оказался водитель с хорошей реакцией, а вот третий сзади – нет. Послышался неприятный звук разбитого стекла.
- Опля! Фара!
Ольга тем временем сняла целлофановую обертку с упаковки, вынула мерцающую фольгу, достала сигарету. Зажигалка находилась в лотке для коробки передач и сильно нагрелась. Ее высокое пламя слегка опалило челку девушки.
- Кулема! – усмехнулся Павел, а Ольга всунула ему в рот только что зажженную сигарету.
- Выключи печку, жарко… - попросила Ольга, оттягивая ворот свитера и дуя себе на лоб, при этом смешно приподнимая волосы на челке. Взяв себе сигарету из пачки Павла, отодвинув вниз зажигалку, нажала на спуск. Ольга затянулась. Небрежно бросив зажигалку в лоток у коробки передач, посмотрела в окно.
На лобовое стекло упали первые капли дождя.
- Ну вот, еще дождь… начался… - вздохнула она.
- Ты ж в машине, тебе какая разница?
Ольга промолчала, но шумно выдохнула сигаретный дым вбок.
Подъезжая к Шушарам, обнаружили, что пробка оказалась еще больше. Гипермаркет «Лента 24» они проезжали почти пятнадцать минут. Парковочных мест не наблюдалось.
- Слушай, ты чего такая? – не выдержал Павел.
- Какая?
- Такая. Бросай свою работу. Денег все равно не платят, нервы треплешь и на мне срываешься! Ты бы себя видела! Эдакая мисс Неприступность! Хозяйка медной горы!
- Отстань!
По радио крутили новую песню «Отражение», ставшую хитом.
- У меня проблем больше, чем у тебя, - Павел сделал паузу, подождал, пока его жена посмотрит на него. - Я в туалет хочу.
- Где ж я найду тебе туалет? До заправки не потерпишь?
- Нет. Я уже долго терплю…
- И что? Терпи, дорогой! Тут даже остановиться негде. Даже если припаркуемся, не выедем обратно. Это ж собачья свадьба какая-то!
- Под твоим креслом вроде пакет есть.
Ольга нагнулась, провела рукой под сидением и вытащила упаковочный пакет от гипермаркета «Лента-24», белый, с желтым пятном посередине. Абсолютно таких же два пакета стояли в багажнике с продуктами.
Пробка стала рассасываться. Скорость снова начала расти. На часах была почти половина одиннадцатого. Спидометр замер на шестидесяти км/час.
- Помоги. Расстегни брюки, - попросил он.
- Ты чего?
- Расстегни брюки и давай сюда пакет! – грубо сказал Павел.
Оля нагнулась к нему и расстегнула ширинку на джинсах. Павел оторвал одну руку от руля, высунул ею свой член и повторил:
- Пакет!
Ольга дала ему раскрытый пакет. Одной рукой Павел держал руль, другой свой член. Он ссал в пакет и вел машину со скоростью 70 км/час.
Впереди снова показалась небольшая пробка. Скорость опять упала. Стали отчетливо видны «стопы» впереди идущей машины. Дворники скрипели по стеклу, развозя грязь с центра по углам окна.
- Тормози! – закричала Ольга.
Павел резко нажал на тормоз. Машина дернулась и встала.
- Дура! Чего орешь? И так вижу! Забери! – он протянул в руки Ольге пакет, наполненный теплой желтой мочой. – Завяжи на узел. Только крепко, чтоб не разлилось.
Фонари не везде освещали дорогу. Машина поймала яму, и в пакете громко плюхнуло. Ольга завязала пакет на узел, обернув ручки вокруг основания два раза.
- Теперь главное, чтобы без дырочек… - хихикнул Павел.
- Да уж… - скривилась Ольга. - Мне что, его держать весь оставшейся путь?
- Если хорошо завязала, поставь в ноги. Когда полегче станет, остановимся – выбросишь.
По радио пропищало одиннадцать вечера. Когда они проехали пост перед Ленсоветовским, машина свернула вправо, на Пушкин. Павел остановил автомобиль, вышел из него, обошел спереди свою синюю семерку, открыл дверь пассажира и взял пакет у ног Ольги, выкинул на пустырь, что находился у дороги.
Внутри машины уже два часа как работала зеленая подсветка, освещая приборы на панели. Индикатор бензина горел постоянным огненно-желтым.
Павел вновь обошел машину, открыл свою дверь водителя, забрал зажигалку и пачку сигарет с лотка у коробки передач, закрыл дверь. Ольга оставалась внутри, она вспоминала, сколько денег у нее в кошельке. Чем быстрее заправятся, тем спокойнее.
Дождь прекратился, размазав кривые дорожки – маленькие змейки на стеклах. Сорванный ветром осенний лист прилепился к верхней части водительского окна – желто-коричневый, с бордовыми, как вены, прожилками.
Павел постучал в окно Ольги и тут же отошел вглубь, скрывшись в темноте. От неожиданности Ольга вздрогнула, и Павел рассмеялся.
- Выйди. Хорошо тут. Свежо! – он дотронулся обеими руками до ягодиц и слегка помассировал их. – Задница деревянная совсем. Выходи!
Ольга накинула на плечи снятое ранее пальто и вышла из салона автомобиля.
- Будешь? – протягивая пачку сигарет, спросил парень.
- Ну, давай. Одну, – ответила Ольга, Павел хотел было что-то сказать, но только смешно клацнул зубами. – Воздух и вправду хорош! – Ольга сделала глубокий вдох. – Правда. Хорошо.
Синяя семерка 98 региона с включенными фарами, чей свет пронзал тьму, была одиноко припаркована на обочине дороги. Совсем не верилось, что недавно они толкались среди многочисленных машин в пробках, начиная с проспектов, заканчивая поворотом на станцию Царское Село.
На этом участке дороги, ближе к Федоровскому, фонари не работали. Темнота и осенний ветер, этот пустырь. Они вдвоем. Стоят. Курят. Молча. Павел посмотрел вдаль на петляющую лентой дорогу: там виделся слабый свет встречной машины, то возникая, то пропадая. Ольга помнила, что где-то рядом был населенный пункт «Пионер»: «Может, оттуда?»
«Вот так бы стоять и молчать, знать, что мы вместе», - подумал Павел.
«Вот так бы стоять и знать, что любим друг друга, что можно обойтись без слов», - подумала Ольга.
Павел докурил вторую сигарету и щелчком выкинул в темноту. Оля втоптала окурок в землю, немного придавив правой ногой.
- Ну, что, поехали дальше?
- Поехали.
- Ты в туалет не хочешь?
- Нет. Я уж дома.
- Э, какая ты домашняя! Все в дом, – подходя сзади и обнимая Ольгу, сказал Павел.
Они сели в машину. Павел включил зажигание, двигатель заурчал.
Тепло. Этот зеленоватый свет. Они оба почувствовали нежность друг к другу. Павел положил руку на коленку Ольги, погладил. Девушка улыбнулась и слегка повернулась, чтобы поцеловать в шею мужа.
«Ты мой муж. Ты мой муж. Ты мой муж», - вспоминала Ольга их клятвы еще до свадьбы, после просмотра одного фильма, в Рождество, где в горах парень и девушка полюбили друг друга, но нигде не было ЗАГСа. После фильма Ольга повторила три раза «Ты мой муж», а Павел три раза «Ты моя жена», и от этой глупости они оба были безумно счастливы.
- А наш Иван Иваныч молодец! Бережет нас! – выезжая на дорогу, произнес Павел.
- Почему «Иван Иваныч»?
- Это мужик. Это моя машина. Он никогда меня не подводил. Он молодец!
- Иван Иваныч, - улыбнулась Ольга и погладила по черной пластмассовой приборной панели машину.