Молодая сирийка Джумана Мааруф дала согласие на публикацию переписки, позволяющей оценить сомнения, эмоции и трудности сегодняшней Сирии, письма написаны к одной из подруг и названы: "Взгляд на Сирию".
перевод http://syrie.blog.lemonde.fr/2012/04/17/lettres-de-syrie/
ПИСЬМА ИЗ СИРИИ
10 июля 2012
Автобус везет меня в родной Дамаск. Помощник водителя предлагает воду. И тут я вспоминаю (дежавю). Шабаха, который удивил меня однажды во время мирной демонстрации. Ребенок, потому что еще даже нет двадцати.
Его телефон звонит каждые две минуты. Как рингтон звучит установленная им фраза из президентской речи. Слышим его обычный шепелявый тон: "Око за око, зуб за зуб". По окончании вызова, он кратко разговаривает с водителем. Потом громко, чтобы всем было его слышно: "Армия освободила мой ..., что в окрестностях Тадамин ... Два дня он находился в сжимаемом кольце."
Автобус прибывает на южный въезд в Дамаск. Здесь остановка на контрольно-пропускном пункте. Молодой офицер салютует и жестом показывает ехать без машины сопровождения. Водитель поворачивается к своему помощнику: "Похоже, они увеличили количество солдат на контрольно-пропускных пунктах. Смотри сколько натянули этих ужасных цементных блоков и квадратных сборных клеток в два этажа. ... еще неделю назад были обычные баррикады из мешков с песком и тенты для укрытия солдат от солнца... Видимо, теперь они планируют тут поселиться ... "
"Это может продлиться долго ..." - уверен водитель. Молодой человек замечает: "Два дня назад вооруженные банды пришли, убили трех солдат, в том числе того, помнишь, Абу Али. Качка с огромными мышцами..."
Вспоминаю, что неделю назад покидая Дамаск, действительно видела человека на этом же блокпосту с выпирающими мышцами. Он пил мате. Был одет в футболку и пуленепробиваемый жилет без рукавов. Он держал русский автомат, на плече - патронташ. Что-то в его лице заставило меня пожелать ему смерти: может, его способ раскинуться в палатке, тогда как другие жарились на солнцепёке, то, как он осматривал наш автобус, где случайно оказалась семья беженцев из Хомса ... Жестокость, с которой он обращался с отцом семейства ... Все, что тогда всплыло: да погибнешь ты от пули.
Могу ли я теперь заметить, что его смерть доставила мне радость, исполнив мое желание? Не думаю. Я не чувствую никакой радости ...
Подходит помощник водителя. Мне не хочется воды, но я тем не менее прошу у него пластиковый стаканчик наполовину наполненный водой. Моя просьба продиктована желанием посмотреть ему в глаза. Собственно, для тех кто верит в материальность мысли, чтобы послать ему позитивные эмоции! До этого случая я бы прокляла его за принадлежность к шабаха, но теперь он превратился в симпатичного молодого человека, и я поступаю наоборот!
Он забирает пустой стаканчик и нервно швыряет в открытое окно. Потом возвращается к водительскому креслу. Неожиданно снова звонит его телефон фоновой музыкой войны, где шепелявый президент выдает: "Око за око, зуб за зуб ..."
=====
15 июля 2012
Петля затягивается каждый день вокруг сирийцев. По крайней мере, большинства из них. Это больше относится к бедным, чем к богатым. Тадамон - район, где сосредоточены беднейшие слои Дамаска. Его подвергли сильной бомбардировке. Бомбы не делают различий между домами и жителями. Эти последние приходят из разных областей. Они принадлежат к разным верованиям.
Моему дяде, Абу Хасану, восемьдесят лет. У него было много детей. Они поженились, и тоже родили детей. Но он и его старая-старая жена, продолжали жить в маленькой комнате, которая составляет весь их мир. В этой комнате с телевизором, который занимает центральное место в их жизни.
В начале революции, когда мой дядя слышал крики демонстрантов на рядом расположенных улицах, то повторял, что он не хочет вмешиваться во всё это. В его возрасте он не хотел публичных унижений. Он уверял: "Любой, кто придет на его место, не будет лучше. Особенно, если это кто-то из братьев-мусульман".
Когда началась бомбежка и Тадамон был осажден, его дети пришли забрать его и его жену в более безопасное место. Но он сказал им: "Возьмите свою мать, но позвольте мне, если это моя судьба - умереть, умереть у себя дома - пусть он и падет на мою голову."
С этого дня, он там. Все подъезды в настоящее время закрыты ... Но по телефону, он говорит, что всё нормально, что молодежь приносит ему хлеб, два человека были убиты выстрелами в голову снайпером с улицы, прямо перед его дверью, что они нуждаются в неотложной помощи, врачах, лекарствах, что есть семьи с детьми, заблокированные в районе, а детям необходимо молоко, пища, и ещё много других вещей ...
Голос моего дяди, которому уже восемьдесят лет, теперь неотличим от голосов тех молодых активистов, которые передают сообщения по телефону из окрестностей революции. Теперь он помолодел!
=====
19 июля 2012
Сирийское телевидение снимает постановочные сюжеты с улиц Дамаска. Ведущая делает лицо. Она начинает говорить о спокойствии в Дамаске, изобилии в торговых центрах, горожанах, запрудивших улицы.
А в триста ярдах молодые люди играют в смертельную игру: "Асад или никто", игру, которые другие называют: "смерть или свобода». Теперь это не тот Дамаск, который я покинула всего неделю назад. Город напоминает казармы. Практически ни одной улицы без баррикад или военных. Большинство каналов отрезано. Многие жители покинули свои кварталы, бежав в другие, более безопасные места. Свободная армия заняла самый центр города. Режим потрясен. Как слепой, он натыкается своей тростью на все подряд.
Племянник подруги проходил службу в регулярной армии. Ему девятнадцать. На прошлой неделе, его подразделение было переведено из Алеппо в Дамаск. На следующий день после его приезда, он участвовал в столкновениях на площади Seb'a Bahrat, где его ранило в плечо. Один из его друзей позвонил моей подруге. Та, взяв на себя все риски, отправилась по неспокойным городским улицам, искать племянника, раненного где-то в Дамаске. Она рассказала мне, что чуть не упала в обморок, когда в одной из больниц попала в коридор, весь залитый кровью. Солдаты ютились на полу. Она начала искать своего племянника среди раненых. Она поинтересовалась у медсестры, но услышала в ответ : "Иди себе! Ты думаешь нам больше не чем заниматься, как заботиться о тебе!?"
"Я слышала, что в этой больнице подобным образом относились к тяжелораненой молодежи во время акций протеста" - недоумевает подруга - Но они ведут себя так же с ранеными из регулярной армии, что это значит?"
Она нашла племянника, отдала в частную платную медсанчасть, где заплатила непомерную цену за его лечение. Затем она позвонила родственникам раненых солдат, чтобы передать им это сообщение от своих детей : « Пожалуйста, дайте нам выйти из этой бойни. »
=====
20 июля 2012
Имад- торговец на улице в Салье. Примерно год и два месяца назад, где-то в апреле 2011 года, я зашла в его магазин. Я поинтересовалась насчет палаток, которые заняли места на улицах перед магазинами: не пострадали ли интересы мелких торговцев. Он ответил мне с мягкий дамасским акцентом: "Конечно, они нападают на них... Моя сестра, и все это по вине горстки людей, которые думают, что они могут бросить вызов Государству. Но Государство - это Государство... И никто не может встать поперек его пути".
Имад не знал, что я была из тех, кто стал зачинщиком установки киосков на улицах Салье.
Каждый раз, когда я прохожу мимо, я вспоминаю тот день, когда я пошла на первую в моей жизни демонстрацию. Это было в конце апреля прошлого года, уже был осажден Деръа. Мы собрались на Арнуси. Некоторые сели на землю. Другие группируются вокруг. Мы начали петь патриотические песни, что характерно иногда для сирийцев. Горожане стекались послушать нас, беусловно, принимая происходящее за хоровое пение. Тогда мы извлекли заготовленную нами растяжку: "Нет! осаде городов", "Стоп! голодомаору детей Деръа", и все в таком же духе.
Потом мы передвинулись на торговую улицу Салье, размахивая транспарантами и исполняя национальный гимн. Через пять минут "они" напали на нас с палками. Я помню, как упала на землю. Подруга упала на меня. Удар палкой достиг её. Неподалеку находился магазин её хозяина. Она потянула меня туда. Когда в магазинчик вошли сотрудники безопасности в поисках протестующих, владелец магазина сказал им: "Это клиенты." Он спас нас от верного ареста.
В тот же день, в конце базара, другой лавочник поступил наоборот. Он показал силовикам молодую девушку, которая спряталась в его магазине. Когда они арестовали её и других молодых людей, то жестоко избили всех. Невидимая камера была свидетелем этой сцены ...
Начиная с этого дня и до недавнего времени там установили уличные киоски. Шабиха под видом торговцев занималась продажей китайского ширпотреба. Агенты прятали свои дубинки под одеждой, в мешках, в обуви, и были готовы применить полицейские дубинки против любого, кто посмеет поднять голос в центре Дамаска, даже петь гимн ... Следом за тем, торговцы стали терять выручку. Они стали проклинать день оппозиции и любителей свободы, когда ларьки заняли всю улицу.
С тех пор, как битва достигла цитадели Дамаска, эти продавцы потихоньку покинули место происшествия. Но Имад продолжает жаловаться на отсутствие клиентов. "Когда у вас мафиозная группировка у власти - вот результат", - возмущался он вчера. Он богат. Но он изменил свое мнение о власти в тот день, когда "они" остановили на контрольно-пропускном пункте, под предлогом, что его автомобиль (не помню его марку, но, как я знаю, заплачено за него было два с половиной миллиона фунтов стерлингов) конфискует служба военной безопасности ...
"Считаю, если ты хочешь, то я сделаю тебе подарок из золотых четок стоимостью в полмиллиона фунтов, но чтобы они не конфисковывали мой автомобиль, - говорит он мне, - Нет, это не Государство... Это мафия, если офицеру мало цепочки из золота стоимостью полмиллиона фунтов, а необходимо авто за два с половиной миллиона".
"Нет, это не государство ... Это мафия."
указатель: Осторожно! Шабаха на свободе.