Однажды ночью Луна спустилась на землю, ведя за руку маленькую девочку с ярко-синими глазами и рыжими волосами. Сделав первые шаги, девочка вдохнула морозный воздух, крутанулась на месте, раскинув руки, и весело засмеялась, словно зазвенели хрустальные колокольчики.
- Смотри, дитя, - сказала ей Луна, присмиряя шалунью. – Это проделки злодейки Зимы. Она сковала льдом реки и ручьи, замела снегом поля, сорвала листья с деревьев и одурманила их сном. Люди и звери прячутся по своим углам, спасаясь от ее губительного дыхания.
- Нужно ее прогнать! – воскликнула девочка.
- Ты это и сделаешь, - улыбнулась Луна. – Сейчас я открою тебе страшную тайну. Я научу тебя заклинанию, которое одно только может победить Зиму. Но пообещай мне больше никогда не произносить его.
Девочка кивнула с серьезным лицом. И тогда Луна наклонилась к самому ее уху и тихонько прошептала несколько слов.
- Вот и все. А теперь ступай. Вон там, в чаще леса темнеет логово злой колдуньи.
И Луна поднялась вверх на серебристом облачке, а девочка побежала к темной хижине, и снег не сминался под ее легкими ножками.
- Выходи, Зима! – звонко крикнула она, остановившись перед заиндевевшей дверью.
Сначала только тишина была ей ответом, но вот в домике что-то стукнуло, свистнуло, дверь распахнулась… а на пороге никого не было.
- Как ты посмела нарушить мой покой? – раздалось злобное шипение за спиной.
Обернулась она и встретилась нос к носу с высокой седой старухой, кутавшейся в старую горностаевую мантию. Щеки ее глубоко запали, нос повис крючком, а глаза были совсем белые!
- Уходи отсюда, убирайся! – топнула ногой девочка. – Ты заморозила все вокруг, напугала так, что и носа никто не высунет! Уходи подобру-поздорову.
- По добру? – зло усмехнулась Зима. – Да что ты знаешь, мелюзга, что ведаешь? Какие речи со мной ведешь?! Сгинь-застынь!
И взмахнула она рукой, но только девочка ее опередила – прошептала слова заветные, и тотчас же замерла Зима. Вскрикнула страшно и туманом ледяным растаяла.
Улыбнулась девочка и побежала из леса – будить реку, призывать-высвистывать певчих птиц. Бежала она, а за спиной вставало солнце. И осели сугробы, зажурчали ручьи. Выглядывали люди в окна, открывали двери и радовались – Весна пришла. Пришла, прибежала, прогнала Зиму.
А навстречу ей вставало яркое красное солнце. И с каждым новым днем становилось оно жарче и желаннее. А птицы пели все радостнее, и ручьи звенели веселее. И ухнули, просели, растаяли снежные сугробы. Заторопилась свеженькая молодая трава. За всеми этими хлопотами и не узнать уже было в стройной высокой красавице Весне маленькую девочку. Щеки налились румянцем, глаза горят как звезды. В пышном венке из душистых трав, ярких цветов бежит легче лани. Аукает звонко в лесу, с птицами перекликается, хохочет.
Само солнце залюбовалось ею. Высоким златокудрым юношей спустилось на землю. Замерла Весна, забилось сердце. Опустила скромно глаза, когда Солнце снял с ее головы девичий венок.
И ярче стали рассветы, кровь жарче. Водят люди хороводы, жгут костры. Через самый высокий, взявшись за руки, прыгнули Весна и Солнце – обручились на веки вечные.
Короткие стали ночи, хлопотные дни. В две косы заплела медно-рыжие волосы, короной легли они над высоким лбом. Уже не так нежен румянец – золотом отливает кожа. Взгляд смелее, шаг увереннее. Не бежит – царственно шагает Лето, радостно оглядывает своих деток. Счастье свое, труды многие. Зеленеют, поднимаются в полях хлеба, крепнет поросль, наливаются соком плоды. Сколько еще заботы, волненья, пока детки подрастут, на ноги встанут. Светлыми ночами опускает голову Лето на плечо мужа, баюкает его сон, перебирает-расчесывает кудри, где нет-нет мелькнет серебряная нить.
Но вот подули холодные ветра, поднялись туманы над полями, оврагами. Не голубым огнем горят, побледнели глаза Лета от тревог, трудов. Но сильны руки, победная улыбка играет на губах – дети ее повзрослели, вышли в люди. Богатое время – клониться в поле колос, падают от тяжести медовые яблоки, тучные стада идут вечером с пастбища. Да только дети, как птицы – чуть подросли, дома не удержишь. Собираются стаи, улетают в жаркие страны. Где теперь найти радость матери? Разошлись, разлетелись ее детушки. Полными закромами, тугими мешками с золотым зерном, пышным пиром в сбор урожая.
Помрачнело чело Лета, летят по небу низкие тучи, несут холодный дождь – ее слезы. Беда с бедою сходится. Все больше серебра в волосах мужа, с каждым днем бледнее Солнце. Уже не греют ее ласки, не радуют сердце песни.
С высокого костра проводила своего мужа Осень. Ярко пылал огонь – опалил все вокруг. Золото, багрянец залили землю и леса. Черной вдовой стояла Осень, ветер развевал белые волосы. Нет ей теперь ни радости, ни утешения. Ни единой души рядом. Побрела Осень к людям, следом дожди разливные. А люди по домам прячутся, ставни от ветра захлопывают.
- Вот вы как!
Грозно блеснули ее глаза, горькая усмешка исказила лицо. И вот уже не дождь – снег колючий стелется поземкой. Бурые листья кружатся в воздухе, царапают по промерзшей земле. Укрылись люди в домах, жарко топятся печки.
- Ну, погодите же!
Через голое поле, по заледеневшей реке ушла Осень в лес. И вскоре из-за высоких крон, из-за частокола вековых елей поползли как грозное войско свинцовые тучи. Снег повалил так, что ни земли, ни неба не видно. Засвистели, застучали, ударили морозы. В вое вьюги, в снежной круговерти летит ступа Зимы.