Очаг культуры. Ч. 1

 
         

       С раннего детства я не любила чернозёмно-грязевую осень и  следующую за ней матушку-зиму с её щипастыми морозами, колючими вьюгами, заунывно воющими метелями и скромными намёками на светлое время суток, именуемое в народе днём. Как засыпанные тропки к сортиру, так и занесённые дороги к районному центру, изредка расчищаемые грейдером, вызывали у меня гнетущее ощущение отрезанности, изолированности от внешнего мира. Вместе с завершением каникульно-отпускной поры сводились к минимуму и без того немногочисленные деревенские развлечения и радости. Можно сколько угодно идеализировать и умиляться здоровым играм на свежем воздухе, но катания на санках и лыжах, игры в снежки хороши, лишь как добавка, дополнение к жизни, наполненной другими интересными событиями, но их-то как раз почти и не наблюдалось в те приснопамятные времена. С приходом дождей и холодов деревня вместе с её обитателями впадала в анабиоз.
       Прожив в городе много лет, мною уже  не так болезненно  воспринимается приближение сентября. В городе капризы погоды не являются большой помехой для активной, насыщенной развлечениями и впечатлениями жизни. В начале осени после трёхмесячной разлуки уже хочется встретиться с друзьями, разъезжающимися на лето по дачам, морям и заграницам. За бутылочкой винца, чашечкой кофе в домашней обстановке, либо в кафе-ресторане, в тепле и уюте приятно посидеть, не спеша поболтать о том, о сём, поделиться впечатлениями от увиденного, пережитого за летние месяцы.
       Осенью открывается новый театральный сезон: красочные афиши зазывают на концерты, спектакли, премьеры, бенефисы. Выбор велик, глаза разбегаются, хочется посетить представление с модным актёром, концерт  уже полюбившегося исполнителя. Встречи с музыкантами, актёрами обещают быть интересными, волнующими, восхитительными, сулящими душевный подъём и отличное настроение. Выход в "свет" - это целое событие! Есть повод выгулять новый наряд, украшение, есть шанс встретить в филармонии или в театре кого-то из  друзей и знакомых, и в антракте с ними наведаться в буфет, выпив для улучшения настроения коньячка и закусив его вкусным десертом.
       Культурно-развлекательная жизнь в городе бурлит круглый год: кинотеатры, театры, музеи, библиотеки, выставки, спортивные и ледовые дворцы, аквапарки, пиццерии, кафе, рестораны - всё к вашим услугам, на любую потребность и кошелёк. Даже если захочется настоящего лета среди зимы - будьте любезны на острова, к тёплому океану понежиться недельку-другую под ласковым солнышком.
       При таких потенциальных и вполне реальных возможностях не столь обременительны затяжные тошнотворные дожди, длинные ночи, короткие с гулькин нос дни. Череда праздников, дней рождений сменяет друг друга, не позволяя хозяйничать скуке.
       То ли дело в деревне, в далёкие, как космос, 60-е годы, когда и телевидения толком ещё не было, чего уж говорить про всемирную сеть, мобильную связь, гаджеты, планшеты. Никаких "Вконтакте", "Одноклассников" и прочих средств глобального общения в помине не было. Скажи , что через несколько десятков лет в кармане каждого россиянина будет минимум по телефону - ни за что не поверил бы.
       Итак, в последние денёчки августа деревню в спешном порядке, как стаи перелётных птиц, покидали гости, отпускники, студенты из местных, вывозились дети сельчан, удачным образом обосновавшихся в городе на ПМЖ. Летом этот контингент привносил в сельскую жизнь свежую струю: магнитофоны и приёмнички, одежда, игрушки, манеры поведения, рассказы о прелестях городской жизни, чтение стихов крамольных поэтов, обсуждение модных нарядов - далеко не всё, что приходило в деревенскую жизнь вместе с городскими, и вместе с ними покидало её.
       В конце августа холодела вода в реке, этот процесс начинался с Ильина дня. Бабуля, помнится, говаривала: "Илья в воду на...(написал - одним словом), купаться нельзя!" Мы всё равно купались до синих губ, до крупных мурашек на коже. Но в конце лета водные забавы прекращались окончательно. Даже если вода была ещё не столь студёной, а деньки стояли тёплые - никто к реке не ходил, она становилась неуютной, тревожной и даже опасной с виду,  привычный для лета голубой цвет реки менялся на стыло-бездонно-синий. Река в деревне - одно из самых главных развлечений. С завершением купального сезона заканчивался и праздник жизни, можно было смело говорить: "Лето ушло!"
       Сентябрь ещё баловал тёплыми денёчкам, щедро украшенными цветущими головками георгин и весёленькими разноцветными астрами в ухоженных палисадниках сельчан; ароматами созревающего пепина и антоновки, зрелой лебедой, свежевыкопанной картошкой. Вечерами, становившимися день ото дня прохладнее, всё ещё томительно звенели цикады, но прекращались ночные молодёжные гуляния-бдения. Уже не слышались песни под гитары, заливистый смех девушек и громкое гоготание пацанов, тоскливо пустовали ещё недавно востребованные, облюбованные молодёжью в укромных уголках, зарослях сирени или пищиков лавочки.
       Золотая осень радовала глаз помпезной, но недолговечной красотой. Её быстренько вытесняла  осень поздняя со всеми вытекающими обстоятельствами, которые постоянно вытекали из низкоползущих пузатых серых туч в виде затяжных промозглых дождей, что приводило к совсем уже грустному явлению природы - раскисанию эталонного воронежского чернозёма. Все тропинки-дорожки надолго, до крепких зимних морозов, превращались в жирное чавкающее месиво. Местное население тотально переобувшись в чёрные,  одинаковой для всех модели, резиновые сапоги, вечно облипшими комьями грязи снаружи, запотевшими и холодными внутри, всё с меньшим и меньшим энтузиазмом и только по большой необходимости  высовывали нос на улицу.
       Теперь частенько приходиться выслушивать ностальгические всхлипы по поводу того, как же здорово, замечательно нам всем жилось в деревнях и сёлах во времена Хрущёва-Брежнева. Не стану оспаривать убеждения (возможно, что и заблуждения) людей, разъехавшихся, разбежавшихся из этих самых благодатных мест. Позволю лишь  задаться вопросом: "Почему, если всё было так хорошо, деревенскому раю мы предпочли жизнь в душном, пыльном городе? Почему, дожив до пенсии, возвращаемся коротать век в деревню,  оставив при этом  квартиры детям и внукам, не призывая их вернуться к истокам, что бы поднять, возродить святое и дорогое для всех нас - "малую родину?" Всё таки, надо признать, мы частенько лицемерим даже сами с собой.
      Но вернёмся к нашей, впадающей в  оцепенение и ступор, типа зимней спячки, деревеньке на рубеже 50-х начала 60-х годов. Немного, совсем немного  сельчанам оставалось развлечений с наступлением холодов. К их услугам имелась библиотечка с немногочисленным фондом классической литературы и многочисленным - основоположников марксизма-ленинизма и партийных деятелей разного толка, да клуба. Очаг культуры  оным называть можно было с большой натяжкой: приземистая бревенчатая изба, обшитая снаружи железными листами, выкрашенными в тоскливо-зелёный цвет, с пристроенной будкой для кинопроектора с восточной стороны и сценой внутри помещения со стороны западной, была неуютна, холодна, затоптана чернозёмом, принесённым  обувью посетителей, заплевана кожурой семечек, да и просто - заплёвана, пропахшая сыростью, несвежей одеждой колхозников, дымом от цыгарок-самокруток, набитых ядрёной махоркой, крепких папирос типа "Беломор-канала", пыльными, неведомо когда стиранными плюшевыми шторами бордового цвета и ещё чем-то необъяснимо-неуловимым, присущим старым или больным людям. Получить эстетическое удовольствие от прибывания в этой избе было категорически невозможно, повысить культурный уровень - тем более. Но молодёжи хотелось встреч, общения, развлечений, танцев. В клубе, в относительном тепле, всё же можно было посмотреть кино, на задних рядах вволю нацеловаться  влюблённым, а после сеанса  попрыгать или потоптаться в обнимку под музыку, исходящую из старенькой радиолы. Скука, смертная скука зимой в деревне!
        Однако, в селе имелся ещё один очаг культуры, позволяющий жителям Николо- Варваринки  не одичать и не заскучать уж совсем в погодно-территориальной изоляции. Находился он в дурдоме. Да-да, именно в дурдоме имелся самый настоящий клуб. В штате заведения предполагался культпросветработник, и этот работник в лице Анны Петровны весьма успешно осуществлял культурно-массовую работу как среди "обеспечаемых", так и сотрудников этого богоугодного заведения. Плодами же этой деятельности наслаждались как сами сотрудники и попечаемые интерната, а так же в равной степени и жители всех близлежащих деревень.
       Процент личностей, тяготеющих к творчеству, искусству, повсеместно и во все времена постоянен, очевидно, так изначально задумано природой или Создателем. Причём, среди людей с психическими отклонениями, способные и талантливые личности встречается даже чаще. Оных в достаточном колличестве можно было изыскать и среди постояльцев данного дурдома, а так же и обслуживающего персонала. Благодатна сила  искусства! Сколько душ очистила она, сколько подарила радости, счастья, успокоения, умиротворения! Скольким помогла забыться от каждодневных забот, проблем, мрачных, тяжких, гнетущих мыслей! Скольким вернула веру в жизнь, в себя, в людей! В те времена в медицине ещё не применялись такие понятия и термины, как библио-цвето-аромо-музыко- и т.д. терапия (хотя, трудотерапия уже использовалась в целях снятия душевного напряжения у больных их скорейшей реабилитации). Люди интуитивно, инстинктивно, как захворавшие дикие звери, поедающие корешки и травки, тянулись к искусству, в нём они черпали силы, находили отдушину: одни - что бы не так тяжко было отбывать пожизненное заключение в казённом доме, другие - что бы не свихнуться, работая в нём и контактируя изо дня в день, в течение всей трудовой деятельности, с душевнобольными.