Глава 14. ЗА ЧУЖИМИ ДВЕРЬМИ
Антон переписывал номера телефонов с мобильника Евы, когда в комнату заглянула мама:
- Сынок, пойдем ужинать.
- Я пока не хочу.
- А потом все остынет. Пошли. Дела никуда не убегут. Кстати, папа звонил.
- Что говорил?
- У него все хорошо. Через неделю вернется. Они смонтировали оборудование и закончили пуско-наладку.
- А почему через неделю, а не завтра?
- Им надо выйти на проектную мощность.
- Смотрю, ты разбираешься в терминологии? – Антон улыбнулся, мама смутилась.
- Так если рядом каждый вечер рассказывают про клапаны, сепараторы, втулки и насосы – тут только тупой не запомнит.
- И ты слушаешь?
- Да я привыкла уже. Правда, иногда чрезмерные подробности пропускаю мимо ушей.
- Ай-я-яй!
- Ты папе только этого не говори, ладно? – мама села за стол, посмотрела на фотографию отца в серванте. – Он когда рассказывает, такой… счастливый что ли… Наверно, для мужчины это очень важно, когда есть дело.
- Не знаю. Я бы не отказался ничего не делать и получать зарплату.
- Просто ты еще молодой.
- Молодость – товар скоропортящийся.
- Фу! Что это за ерунда?
- Да у нас так недавно секретарша сказала, глядя в зеркало.
- Все равно ерунда. Молодость – это не возраст, а состояние души. Я ведь иногда себя тоже лет на тридцать чувствую. Если б еще спина не болела.
- Ты не говорила об этом.
- Все, забудь. Это редко бывает. Ладно, ты кушай, а я пойду телевизор смотреть – сейчас новый сериал начинается.
- Ма-ам, у тебя все в порядке? – Антон посмотрел на маму. Она была спокойна.
- Да нормально все, не переживай.
Глядя вслед, он только сейчас обратил внимание на ее легкую, почти незаметную хромоту. Значит, соврала? Не захотела грузить? Надо будет отцу обязательно сказать, пусть к врачу загонит на обследование. Она всегда была такая – лишь бы не досаждать любимым мужчинам. Вот как зимой. Температура под тридцать девять, а она улыбалась и порывалась встать с кровати, чтобы приготовить ужин. Тогда они чуть не силком заставили ее лежать. Зато Антон с отцом болели всегда тяжело, на грани жизни и смерти – чуть за тридцать семь перевалило – все, конец настает, руки-ноги не шевелятся, и нет на Земле человека, несчастнее их. Бесконечные «голова дико болит», «дышать не могу», «кожа горит» – и еще тысяча причин, объясняющих, почему они не могут встать с кровати и как им хреново. Антон усмехнулся – все-таки запас прочности у женщин несоизмеримо больше.
После ужина он вернулся к себе, посмотрел на часы и, решив, что еще не поздно, стал звонить по телефонам из своего списка. Первой в нем была Светлана – подруга Евы, фотографию которой та как-то показывала.
- Алло, это Светлана?
- Да.
- Здравствуйте, меня зовут Антон. Я – друг Евы. Никак не могу ее отыскать. Вы случайно не знаете, где она может быть?
- Странный вопрос для друга.
- Ну… мы с ней поссорились, некоторое время не виделись. Я сегодня приехал, а ее нет. Вот, телефон она дома оставила, вещей никаких с собой не взяла. Не знаю, что думать.
- Знаете, Антон, я, наверно, ничем не смогу вам помочь, потому что сейчас нахожусь в Исландии. Но вообще-то о какой-либо поездке Ева мне не говорила. И в планах, вроде, у нее ничего такого не было. А вы попробуйте позвонить Илье.
- Какому Илье?
- Это один художник… черт, как же его фамилия?.. Не помню. Ева о нем кое-что рассказывала, но… в общем, позвоните ему, может, она с ним была откровенна. Во всяком случае, отзывалась Ева о нем очень тепло. Я бы даже сказала – чересчур тепло. А теперь извините, я занята.
Антон порылся в контактах. Номер оказался знаком. Это был телефон двоюродного брата, с которым они поддерживали отношения. Не так, чтоб очень близкие, но вполне родственные. Илья долго не брал трубку. То ли не слышал, то ли был занят, то ли просто не хотел ни с кем разговаривать, но Антон продолжал ждать.
- Слушаю! – рявкнул Илья так неожиданно, что он чуть не выронил телефон.
- Привет, братан.
- Тоха? Здорово. Что за фигня?
- Тут такое дело…
Где может находиться Ева, Илья не знал. Потрепавшись пару минут, Антон отключился. Тупик какой-то! Он не стал спрашивать, откуда брат знаком с Евой – не до этого. В конце концов, она ему не жена и встречаться может с кем угодно. Полистав контакты, Антон задумался. Номеров много, а позвонить некому. Разве только Ане Морозовой? За спрос денег не берут. А вдруг она что-нибудь знает? Ведь, вроде, подругами назывались. Вместо гудков раздалась приятная музыка. Он так заслушался, что не сразу услышал женский голос:
- Антон?.. Алло… Антон, рада тебя слышать.
- Привет, Ань, тут такое дело…
О Еве она ничего не слышала. Они обсудили возможные места, где та могла появиться, Антон схватился за ручку:
- Так, подожди, ты вспоминай, а я буду записывать.
- Готов? Начнем с «Колорадского жука». В основном, народ туда подгребает часикам к девяти…
Они проговорили минут десять. Аня откровенно кокетничала, если судить по интонации и воркованию в голосе, но он сделал вид, что не заметил.
- Антон, обещай, что как только появится время, мы куда-нибудь с тобой сходим, – она обиделась и не скрывала этого.
- Я постараюсь, – честно ответил он.
- Наберешь меня?
- Если к тому времени ты не выйдешь замуж! – пошутил Антон, и Аня рассмеялась.
Отложив телефон, он задумался. А, может, Ева, и правда, уехала отдыхать? Да, не поставила никого в известность. Поменяла номер. Это ведь еще ни о чем не говорит. Или он ошибается? Посмотрел на список, продиктованный Аней, представил, как бегает по кабакам и клубам. Накатила безысходность. Нет, один он будет искать Еву до второго пришествия. Надо друзей из спортсекции попросить, они помогут. С этой мыслью Антон улегся спать, долго крутился с боку на бок, но так и не уснул. А вообще – какое ему дело до девушки, с которой он расстался? К чему эти муки совести, звонки в попытках догнать недогоняемое? У Евы своя жизнь, у него своя. Они разошлись. Зачеркнуть и перевернуть лист календаря.
Звонок телефона в тишине припечатал сердце: оно сжалось, замерло и вдруг застучало тревожно и быстро. Так бывает, когда днем сделал что-то плохое, а вечером в твой дом позвонили. Страх разоблачения накрывает липким покрывалом, отражается в зрачках грядущим возмездием. Ладони вытирать бесполезно – они тут же снова становятся влажными. Антон даже не сразу сообразил, что звонят на Евин телефон. На дисплее высветилось «Светик».
- Да? – неуверенно ответил он.
- Я не очень поздно? – голос девушки взволнован, и она не пытается это скрыть.
- Нормально. Вы что-то узнали про Еву?
- Не совсем. Я только что вернулась в отель с прогулки и кое-что вспомнила. В общем, со мной приключилась не очень хорошая история. Я расскажу все, что знаю, а вы решайте – нужно вам это или нет. …
Света говорила долго и обстоятельно. Когда она замолчала, Антон поинтересовался:
- И вы думаете, что за отъездом Евы стоит этот Шишкин?
- Не знаю. Но если честно, не исключаю такой возможности. Если вы пороетесь в Интернете, найдете кучу интересной информации про него. Взять хотя бы историю с Региной Гусевой… Или нет, вот Альбина Гудаева…
От рассказа Светы у Антона мороз пополз по коже. Он представил обезображенное тело девушки на прутьях арматуры, танцовщицу с загипсованными ногами… Да, вполне возможно, что помогая подруге, Ева влезла на чужую территорию и, поняв это, решила где-то пересидеть гнев небожителя. Тогда это все объясняет – и смену номера телефона, и молчание. В этой логике было только одно «но». Как-то не вязалось все происшедшее с характером Евы. Антон сказал об этом Свете. Она помолчала. Было слышно, как у нее в гостиничном номере работает телевизор.
- Антон, наверно, вы правы. А если Шишкин ей угрожал? Может быть такое? Легко.
- Если угрожал…
- Шишкин – последняя сволочь и гад. Ева решила мне помочь отделаться от него и передала кое-какие документы.
- Компромат?
- Да еще какой! Скажите, вы знаете, кто такой Хельмут Бауэр? Он основной инвестор и акционер в бизнесе Шишкина. Так вот. Ева накопала…
Слушая взволнованный рассказ Светы, Антон пытался сообразить, что все-таки произошло на самом деле. Неужели серьезный бизнесмен Шишкин решил свести счеты с девчонкой? Глупо. Но другого объяснения он не находил.
- Слушайте, Антон, а если мы с вами все напридумывали? Я очень люблю Еву, но если честно и между нами… она взбалмошна и своенравна, предсказать ее действия невозможно. Мы тут с вами нервничаем, а Ева, наверно, купается в теплых озерах Австрии и наслаждается жизнью. Во всяком случае, в Германии ее нет, я звонила управляющему Евиной виллы.
- Вы предлагаете подождать?
- Именно. Пара дней ничего не решит, зато наша потеряшка вполне может за это время найтись.
- Не уверен, но, возможно, вы правы.
- О’кей. А теперь извините, у меня еще есть дела на вечер.
Антон посмотрел на бумажку, где в разных вариациях было написано «Хельмут Бауэр», перевел взгляд на разобранный диван, потер виски и сел за компьютер. Он открывал сайт за сайтом, читал заметки, мнения, предположения, новостную ленту. Кое-какие знания немецкого языка очень пригодились. Через час от найденной информации голова, казалось, распухла. Когда Антон добрался до кровати, думать он уже ни о чем не мог.
Прошло два дня. Ева так и не появилась. Зато позвонила Ася:
- Антошка, привет. Соскучился?
- Есть такое слово! – господи, как радостно слышать ее голос!
- Я так торопилась увидеть тебя, что справилась с работой в неприлично короткие сроки.
- Когда у тебя поезд?
- Поезд? Ну, нет, обратно только самолетом. Я и билет уже купила. Встретишь завтра?
- Могла бы не спрашивать.
- Тогда записывай номер рейса.
Казалось бы, надо радоваться скорому возвращению Аси, а у него на душе скреблись кошки. Наверно, ему придется как-то объяснять причину поиска Евы, а, значит, он будет вынужден рассказать правду об их отношениях. Хотя бы часть. Он даже представил, как Ася сердито посмотрит в глаза, монотонно позвякивая чайной ложкой о кружку:
- А какого черта ты ищешь ее? Ну, уехала девушка – скатертью дорога.
- Понимаешь, у меня неспокойно на душе, будто с ней что-то произошло.
- Да? Очень интересно. С чего это вдруг у тебя чутье проснулось? Между вами что-то было?
- Мы друзья.
- Ты с ней спал?
- Ася, мы с ней друзья. Я не могу спокойно сидеть, когда…
- Хватит! Не ври, я чувствую – между вами что-то было.
Не факт, что их диалог будет именно таким, но настроение он, наверно, уловил. А, может, просто взять и рассказать правду? Уйдет, так уйдет. Это лучше, чем оказаться в ситуации, когда правда всплывет наружу в самый неподходящий момент. Тогда она, точно, уйдет да еще подумает, что он лжец, каких свет не рожал. В первом случае можно рассчитывать на понимание и даже прощение, во втором – вряд ли.
Антон промучился весь вечер. Мысли перескакивали с приезда Аси на Еву и обратно. Радость смешалась с нарастающей тревогой. Мама качала головой:
- Антоша, ты что-то совсем погрустнел. Случилось что?
- Нет, мам, все нормаль.
- Я просила тебя не коверкать слова.
- Все нормально.
- Другое дело. Иди поешь.
- Не хочу. Ты извини, у меня много работы.
- Дом – чтобы отдыхать. Господи, как вы с отцом похожи! Два ненормальных трудоголика.
Он почти не слышал ее. Душу разрывало сомнение. Вчера Антон объехал несколько клубов в дурацкой надежде увидеть Еву. Охрана на него смотрела косо, но не будет же он всем объяснять, с какой целью трется у входа. Мелькали знакомые женские лица; завидев Антона, одни девчонки здоровались и подмигивали, другие, задрав царственно голову, проходили мимо, и лишь потом, почти скрытые дверью, посылали воздушный поцелуй.
Возле закрытого клуба «La vall;e des rivi;res» , который в тех кругах называли просто «долиной», он увидел черноволосую девчонку лет двадцати с небольшим. По тому, как учтительно охранник шагнул ей навстречу, стало ясно, что она завсегдатай этого заведения для очень ограниченного круга лиц. Пускали сюда парами или компаниями мужчин, в которых была хотя бы одна женщина. Ева как-то приводила Антона и рассказывала, что даже с толстыми кошельками попасть в этот клуб непросто. Лично ее рекомендовал один из крупных чиновников администрации города. Тогда, сев за столик серебряного зала, Антон чуть не подавился: официантки здесь прислуживали в масках и коротких прозрачных платьях на голое тело. Трогать их было категорически запрещено, но если они в ком-то пробуждали интерес, гостю и его спутнице предоставляли номер для утех. Для одинокой гостьи делали исключение и пускали в клуб при условии, что она посетит только золотой зал – отдельное помещение, богато обставленное, со множеством банкеток, кресел и диванчиков, предназначенное для любителей экстрима. Гости сюда заходили обнаженными, имея только маску почти во все лицо. Еда в этом зале отличалась легкостью, горячего не подавали, зато заниматься сексом можно было на глазах у раскрасневшейся публики и с любой понравившейся дамой при ее согласии. Та из них, что пришла в одиночестве, не имела права отказать ни одному мужчине. В противном случае, ее имя навсегда вычеркивалось из списка членов клуба. Антон с Евой здесь тоже были и порезвились на славу, заведя гостей до слюней.
Стало жарко, но высокий женский голос прервал поток воспоминаний:
- Простите, вас случайно не Антоном зовут?
Рядом стояла черноволосая девушка, которую он заметил у входа в клуб. Она смотрела пристально, чуть прищурясь. Напряженная спина, пальцы, постукивающие по бедру, выдавали волнение.
- Да. Разве мы знакомы?
- О! – в этом возгласе, казалось, заключен целый монолог: «Разумеется, знакомы. Думаете, я бы подошла к незнакомому мужчине? Я не из таких. Просто мы с вами уже знакомы… а у меня возникла кое-какая проблема, и я надеюсь, вы поможете мне ее решить».
- Не помню.
- Ну, естественно! – она дернула плечом, изогнула бровь, давая понять, что он не очень учтив. Антону стало смешно.
- Извините, но я вас не припоминаю.
- Господи! Ну это же так просто! – теперь к барабанящим пальцам присоединилась постукивающая по мостовой ступня в туфле с острым носом. – На вечеринке у артиста Соломатина… Я тогда была с подругой… Ну, и у нас с вами случились коротенькие отношения.
Антон вспомнил один из походов к Соломатину и подружек-студенток. Эта, черненькая, тогда оказалась очень прыткой. Вот, значит, как высоко она залетела?
- Коротенькие? – усмехнулся он и откровенно оглядел ее. Щеки девушки чуть порозовели. – Да, я узнал вас.
- Мы тогда не успели познакомиться. Меня зовут Ирма. Что вы тут делаете?
- Ищу Еву Хоффман.
- Ой, что вы! Ева здесь была всего несколько раз и уже давно не появлялась. Кстати, вы не могли бы мне помочь?
- Смотря чем. Вообще-то я уже собирался уходить.
- Понимаете, мой кавалер только что позвонил и предупредил, что не сможет придти, а я, как видите, при полном параде. Куда-то тащиться через весь город неохота, идти в золотой зал нет никакого желания. Короче, мне нужен спутник. Вас пустят без проблем, я знаю – вы член клуба.
- У меня другие планы… – начал, было, Антон.
- Черт бы побрал этого козла Шишкина! – не слушая, продолжала Ирма. – В который раз мне весь вечер ломает.
- Как вы сказали? Шишкин? Тот самый?
- Тот самый козел. Вчера я из-за него пошла в «Колорадский жук» одна. Позавчера не попала в театр, потому что билеты были у него, а он не пришел. И так уже несколько дней.
- Бизнесмены – они люди занятые.
- Ну так что, станете моим спутником?
- Я не одет для такого заведения. И денег у меня таких нет – здесь чашка кофе стоит как моя месячная зарплата.
- Ерунда! Можете хоть в рубище сюда придти, если вы член клуба. А деньги… я вас пригласила, я и расплачусь. Шишкин субсидирует мои развлечения.
План в голове Антона созрел мгновенно. Он пойдет с Ирмой в клуб и постарается как можно больше узнать про этого Шишкина. Наверняка, его любовница может рассказать много интересного.
- Оставить такую красивую девушку в одиночестве выше моих сил.
Ирма оказалась веселой и кокетливой, а после нескольких бокалов шампанского Антон ее разговорил. Он слушал вполуха, акцентируясь на фамилии Шишкин.
- Откуда ты все это знаешь? Это он сам тебе рассказывал? – он даже не заметил, как они перешли на «ты».
- Тоша, я много чего знаю, – Ирма подмигнула. – Я ведь работаю секретарем Шишкина, ну, и сплю с ним.
- Думаешь, таким образом на тебя свалится богатство?
- Ерунда! Шишкин – жлоб. Нет, не так. Шишкин – жлобище. Каждую безделушку из него приходится вытягивать клещами. Что смотришь? Правду говорю. Вот, видишь, колечко? Цена для Шишкина ерундовая – всего сто двадцать тыщ рубликов. А я полтора месяца его уговаривала и облизывала в прямом и переносном смысле. Знаешь… – Ирма наклонилась так близко, что коснулась его щеки. В вырезе платья Антон разглядел красивые груди и почувствовал, как под дых подпирает желание. – Он же с наклонностями садиста. В первый раз это было ужасно. Потом ничего, привыкла, научилась терпеть.
- И зачем тебе это надо? Нашла бы себе нормального парня да жила в свое удовольствие.
- Тоша, к дорогим подаркам привыкаешь о-очень быстро… – Ирма замолчала, провела ладонью по его бедру, посмотрела исан е, горячо. – Поехали ко мне?
- Шишкина не боишься? – усмехнулся Антон.
- А что его бояться? Я слишком много про него знаю такого, что… ой, давай не здесь? И вообще я хочу заняться с тобой сексом. Тот раз у Соломатина до сих пор не выходит у меня из головы. Как подумаю, так на меня «хош» нападает. А ты? Ты хочешь меня?
- Хочу.
- Тогда поехали. Я возьму лимузин клуба, там мы сможем начать.
И Антон поехал. Он боялся, что Ирма после шампанского быстро уснет, но та завелась и до ее дома они развлекались в машине.
- Пойдем! – она потянула его за руку. – Давай скорее, я уже не могу терпеть! Хочу тебя всего и сильно голого.
- Ну тогда держись! – пообещал он. Ирма шла, смеясь и размахивая трусиками.
Она повисла на нем в лифте, но Антон уклонялся, доводя ее до кипения. В квартиру Ирма его втолкнула. Рванув платье, набросилась, как изголодавшаяся без секса крольчиха. Он не слушал, что она кричала, делал свое дело, словно исполняя повинность, с той лишь разницей, что ему это тоже было приятно. Ее тело стало влажным и скользким, она захлебывалась волнами оргазма, похожая на тряпичную куклу, с которой можно делать все, что захочешь.
- Не… не могу! Хватит… – сдалась Ирма. – Боже, ну почему не ты мой любовник? Этот Шишкин, как пионер – за пару секунд отстреляется, и дело в шляпе. Он только за играми садо-мазо способен сексом заниматься долго.
Целуя соленые губы, Антон осторожно выспрашивал у нее все, что она знала про своего патрона. Ирма, не думая, выложила информацию про Шишкина и – чуть-чуть – про Бауэра.
- Мне пора, – он поднялся, но она схватила его за руку.
- Тош, не уходи! У меня больше никогда не будет такого мачо, как ты!
- Прости, но я не могу остаться.
Отвязаться от нее оказалось сложно. Сначала она предлагала чай-кофе, потом угрожала, что все расскажет Шишкину, и снова уговаривала. Антон молча оделся и вышел в коридор. Ирма плелась за ним, обливаясь слезами. Поняв, что его не остановить, она привстала на цыпочки, поцеловала в щеку. Мокрые слипшиеся ресницы делали ее взгляд беззащитным и грустным. Ему стало жалко ее, но он ушел.
Вернувшись домой, Антон сел за компьютер. Первым делом нашел деревню Душино – там у Шишкина дом, о котором, похоже, мало кто знал. Ирма сказала – изба и огромный участок земли записаны на кого-то из родственников. Хельмут Бауэр в последние два года зачастил с проверками – похоже, что-то изменилось в отношениях с партнером по бизнесу. Вначале, когда немец только стал акционером, отчет он запрашивал перед общими собраниями. Потом – раз в полгода, ежеквартально. А недавно он попросил Шишкина предоставлять отчет по движению денежных средств и исполнению бюджета каждый месяц. «Ты не представляешь, как бесился Шишкин! – смеялась Ирма. – Он рвал и метал всё и всех. Это было так смешно! На самом деле, я, конечно, не экономист, но мне кажется, босс крутит какие-то делишки за спиной инвестора. А ведь если Бауэр уйдет из бизнеса, компании будет швах – полный и безоговорочный. Во всяком случае, я это поняла из отчетов, которые готовила для немца». На вопрос Антона, где найти Бауэра, Ирма пожала плечами: «Тош, не знаю. Он приезжает без предупреждения, номер для себя в гостинице бронирует сам. Знаю только, что у него в Германии есть еще бизнес. И не один. А, вот, адрес его мне ни разу не попался. Если хочешь, поройся в тырнете, может, там что найдешь».
Антон пока не понимал, зачем ему все это, но с маниакальным упорством искал контакты Бауэра. На всякий случай. Конечно, не факт, что исчезновение Евы связано с Шишкиным, но тут уж лучше перестраховаться, чем потом кусать локти. Часы показывали половину третьего ночи, когда он вылез из-за компьютера. Про Бауэра информации почти не было, адреса – тем более. Проваливаясь в сон, Антон подумал, что за вечер ни разу не вспомнил Асю. Завтра суббота, значит, с утра он съездит к соседке Евы за документами, вернется домой, посмотрит, что прятала Ева, а вечером в аэропорт – самолет Аси прилетает в десять вечера. Ну, а дальше… Дальше будет видно.
Антону пришлось изогнуться, чтобы достать коробу с антресоли. Она оказалась тяжелей чем он предполагал.
- Ой, Антон, осторожнее! – всполошилась Ирина Михайловна и отскочила в сторону. – Обои не поцарапай.
- Все нормально. Просто я не ожидал такого веса – думал, так, пару бумажек.
- Евочка еле-еле ее засунула… А что там?
- Надеюсь, подсказка, где стоит поискать Еву.
- Так она все-таки пропала? – соседка покачала головой, поправила седую прядь, упавшую на лоб.
- Не знаю. Во всяком случае, ее пока никто не видел и не слышал.
- Неужто похитили? – всплеснула руками Ирина Михайловна. – Да что за жизнь-то пошла?! Вечером не выйди. Детишек на секунду одних не оставить. Когда это было, чтоб у стариков деньги отнимали? А ведь сплошь да рядом безобразия творятся… Раньше, помню, целый двор детворы, кто так, а кто с ключами на шее. И ведь не страшно было. В окно, бывало, кричат: «Мама, можно я еще немножко погуляю?», а та покивает с третьего этажа, и дальше делами занимается.
Она еще что-то говорила, но Антон не слушал. Теперь надо быстрее добраться домой, посмотреть, что прятала Ева, и понять, замешан ли в ее пропаже Шишкин. Спускаясь по лестнице, он решил взять такси – тащиться с коробкой в метро неудобно. Опять расходы, черт бы их побрал! А чего их бояться, расходов-то? Антон никак не привыкнет, что теперь он – руководитель группы с прибавкой к зарплате и солидной премией. Позавчера его пригласила начальница и красноречиво подмигнула:
- Ты, Завадский, будь понаглее – и многое в твоей карьере может поменяться. Понимаешь, о чем я? – она оперлась грудью о стол, демонстративно расстегнула пуговицу на блузке. Ее взгляд потёк патокой с его лица на ширинку брюк.
Антон расписался на приказе, склонился через стол, глядя ей в глаза, мутные от желания:
- Понял, Юлия Андреевна.
- Зови меня Юлей, когда мы одни, – ему не надо объяснять придыхание молодой женщины, для которой у мужа не хватает времени. Хотя, чему удивляться, если тот старше жены на пятнадцать лет. Ему, наверно, интереснее на диване перед телевизором поваляться, а ей поиграть хочется в сексуальные игры.
- Уверена?
- Я с ума схожу после того раза на корпоративе! – да, тогда он много выпил, желание секса захлестывало, а она призывно смотрела с другого конца стола. Найти укромный уголок в огромном пансионате, где компания праздновало свое десятилетие, не составило труда. – Тоша…
Неужели ей хватило одного раза, чтобы запасть на него? Глаза в глаза, одни – с мольбой, другие – с усмешкой. Она выскочила из-за стола. Поворот ключа в замке, жадные женские руки, раскрытые губы, запрокинутая голова, с трудом сдерживаемые стоны. Спокойным выверенным движением Антон запустил руку ей в трусы. Ну да, теперь с ней можно делать все, что хочешь. И он делал, наблюдая в окно, как две вороны на крыше торгового павильона отбирают друг у друга кусок колбасы.
- Хочешь, мы вдвоем поедем в командировку? – Юля так крепко прижала Антона к себе, словно боялась, что его сдует ветром.
- Зачем?
- Зачем?.. Ладно, проехали. Отвернись, я оденусь.
Странные они, эти женщины! Только что он имел ее, голую, прямо на рабочем столе. И вдруг – такой наив. Хмыкнув, Антон вышел из кабинета, не думая, успела она напялить шмотки или нет. В кармане брюк – мобильник с видео. Говорят, муж у нее приверженец семейных устоев и мыслей об измене даже не допускает. Если Юлия Андреевна решит на него давить или начнет ему докучать, он воспользуется этой записью коротенького порнофильма.
Такси застряло в пробке. Антон постукивал по коробке и смотрел в окно. Не хватало еще, чтоб у начальницы крыша поехала, как у Таньки Гордеевой. При воспоминании о той у него зачесались руки. Дурак он был, что согласился на встречу. Сколько раз зарекался – не возобновлять отношений ни с кем! Даже не встречаться! Было – прошло – забыто. Все!
Какого черта он нарушил данное себе слово? Антон пришел в кафе без опоздания, сел за столик. На удивление, в этот вечер здесь было почти пусто. Мелькнула мысль, что Танька арендовала кафе на час-другой, мелькнула и тут же пропала – ей для этого месяц работать надо. Откинувшись на спинку стула, Антон смотрел в окно, отмечая краем глаза заинтересованный взгляд официантки – миленькой миниатюрной девчонки. Наверно, знакомство с Евой в нем все-таки что-то изменило, потому что она, пробегая с подносом мимо, поглядывала на него и краснела. Эх, посмотреть бы на себя женскими глазами и сравнить с тем Тохой Завадским, из прошлой жизни, который никому не был нужен. Он пил кофе и думал. Кто для него Ася? Какими он видит отношения с Евой? Почему он с такой легкостью завязал интрижку со своей начальницей? Не потому ли, что иногда секс для мужчины – это всего лишь игра, разрядка от напряжения, средство самоутверждения да просто охота за дичью? Он не считал себя чем-то обязанным Асе – они ничего друг другу не обещали, а Ева… Она бы могла гордиться своим учеником.
- Тоша, привет! – Таня переминалась с ноги на ногу, смотрела выжидательно-блестящими глазами. Яркие тени делали ее похожей на дешевую проститутку.
- Привет.
- Извини, опоздала.
- Ничего страшного, – отличный многозначительный разговор. Антон хмыкнул, подозвал официантку, заказал два кофе. – Так о чем ты хотела поговорить?
- Давай попозже, после кофе.
Она пыталась что-то говорить, сбивалась, путалась, краснела, а он молчал, бросая изредка какое-нибудь слово в знак своего внимания. Казалось, с каждой минутой Таня сдувается. Когда официантка принесла кофе, и, бросив ненавидящий взгляд на соперницу, ушла, повиливая бедрами, она опустила голову и тихо сказала:
- Тош, я не знаю, как мне теперь жить.
- А что случилось?
- Ты случился. После той встречи… ну… когда мы в гостинице… В общем, я не могу без тебя. Понимаешь?
Закинув ногу на ногу, Антон отвернулся к окну. Мольба в ее взгляде, похожая на тоску в глазах брошенной голодной собаки, дрожащие губы, пальцы, сучившие салфетку – все это напоминало школьный спектакль с плохой режиссурой.
- Тань, ты позвала меня, чтобы говорить об этом?
Она растерялась, открыла рот, но ничего не сказала, лишь прикусила губу. Покосившись на официантку, тихо заговорила:
- Когда я поняла, что все может быть по-другому – ярко, счастливо – ушла от мужа. Сейчас дома живу, с родителями. А они пилят меня, требуют, чтоб я к нему вернулась. Раньше моя жизнь была похожа на болото, сейчас – на ад.
- Ну, так вернись к мужу. В чем проблема?
- В тебе, – она посмотрела взглядом умирающего человека. – Вернее, во мне.
Антон напрягся. Сейчас она скажет про мнимую беременность – вон, краска пошла по щекам, взгляд заметался, пальцы сцепились «в замок».
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/07/31/11