Глава 7
На улице снова шел снег с дождем. Капризная погода конца февраля трепала нервы себе и людям. Ольга и Павел договорились встретиться на фотовыставке, посвященной Старому Петербургу. Около семи вечера девушка зашла в одно из зданий, что находилось на Невском Проспекте, и, отряхнув с сапог прилипший грязный снег, заметила Павла в углу комнаты: он сидел на диване и слушал истории художников. Молодежь, окружавшая его, пребывала в радостном возбуждении. Все толпились и наперебой спрашивали: «А это где?», «А это что?», «А ведь этот дом сгорел, не так ли?», «А это место я помню!». Павел сидел в углу, закинув ногу на ногу, и смотрел на всех с явным безразличием. Он был одет в черные джинсы, черный свитер под горло, черные ботинки. И, таким образом, оказывался ярким черным пятном на фоне обоев светло-зеленого полотна из ткани, на которой были нарисованы два китайца в лодке.
Появление Ольги Павел заметил не сразу и еще пять минут разглядывал фотографии, что были в поле его видимости. Девушка сняла черное пальто, шарф и прошла в комнату, напоминающую спичечный коробок, в центре которой стоял небольшой стол прямоугольной формы, а над ним подвешена лампа с абажуром на длинном замаскированном проводе.
Многие повернули головы к ней. Кто-то молча кивнул, кто-то улыбнулся, кто-то сказал «Привет». За столом свободных стульев не оказалось. Молодые девушки и парни до тридцати рассматривали большой авторский альбом с черно-белыми фотографиями, что лежал в центре стола.
Кто-то из знакомых Ольги освободил стул для нее. Перекричать шум спрашивающих и обсуждающих не представлялось возможным, поэтому он жестом пригласил сесть. Ольга кивнула и прошла к свободному стулу, но на полпути сменила направление к дивану.
Павел увидел Ольгу и улыбнулся, пододвинулся к краю дивана, буквально вжавшись в спинку. Ольга втиснулась между Павлом и соседней девушкой, которая наблюдала за всем этим с большим увлечением. Ее глаза отмечали каждого, кто задавал вопросы.
- Привет, Оля! – пытаясь ее обнять, поздоровался Павел.
- Привет, Непотамуль! Ну, что тут? – потирая замершие руки, спросила она.
- Да, так… Ничего интересного.
- Как же? Ты все фотографии смотрел?
- Да, - беря ее руку и начиная растирать в своих ладонях, ответил Павел.
- И там? – Ольга кивнула головой в сторону коридора, где висели многочисленные черно-белые фотографии в рамках разных размеров.
- И там… - устало ответил он.
- Чего такой кислый?
- Устал.
- Тшшш… – зашипела вдруг сидящая рядом девушка. - Можно потише? Мешаете!
Ольга достала из сумочки рабочий ежедневник, где записывала задания от начальства, и ручку.
- Ты чего? – удивился Павел. - Записывать это будешь?
Оля написала в ежедневнике: «Что с тобой? Чего злой такой?» - и передала Павлу ручку.
Павел написал: «Голодный просто!))».
Ольга улыбнулась: «Бедненький!!! Не переживай, приедешь домой - мама-то накормит!»
«Да, накормит. Она, скорее всего, опять у подруги. Меня ждут пельмени!!!»
Девушка подняла взгляд на собравшихся вокруг любителей искусства, они все так же спорили и спрашивали, совершенно не замечая их.
Павел продолжил: «Когда ко мне переедешь?»
«Не знаю)))».
«А когда приедешь знакомиться?»
«С кем???!»
«С мамой!!!!»
«Мы на той стадии?!»
«Ты меня любишь?????»
«Ну… предположим», - Ольга заговорщически улыбнулась.
«Нет? Да?!»
- Ольга нарисовала цветочек.
«А я тебя - да. Мама очень хочет познакомиться. Все спрашивает про тебя и когда я тебя приведу. Надоела уже!»
«Ты ж далеко живешь».
«Поехали сейчас! Я тебя потом провожу до девчонок».
«Сейчас??!»
«Тут все равно делать нечего. Смотрел я эти фотографии, ничего особенного. Так что ты ничего не потеря…» - паста в ручке стала бледно писать и вскоре совсем закончилась.
- Поверь мне. Давай, поедем, а? – заглянул Павел ей в глаза.
Ольга посмотрела на собравшихся людей, окинула взглядом комнату, всю в фотографиях, и скривилась.
- Ну? – продолжал настаивать Павел. - Давай? Я тогда звоню ей.
- Поздно уже… может, в другой раз?
Павел посмотрел на часы, взяв запястье девушки, помотав головой, сказал:
- Когда в другой раз? – рассердился Павел. – Значит, ты меня не любишь! - он решительно встал с дивана. – Сейчас полвосьмого.
- Я устала… и есть хочу. И еще я не видела твой паспорт. Вдруг ты женат?
- Голодная, не проблема. Я тебя накормлю. А паспорт - вон, смотри, – Павел вытащил из нагрудного кармана рубашки паспорт без обложки и развернул: – Смотри. Вот. Дата и год рождения, вот, - он перелистнул страницы, – не женат, вот, детей нет.
Ольга еще раз пролистала документ и отдала обратно, затем тоже встала с дивана, положила ежедневник с ручкой обратно в сумку.
- Ну, давай, пока я не передумала. Хотя…
- Никаких «хотя»! – Павел взял ее под локоть и быстро повел к вешалке с одеждой, будто боялся, что она опять передумает. Знакомые девушки недоуменно проследили за быстрыми движениями пары. Всовывая руки в пальто, что держал Павел позади нее, она виновато улыбнулась и, надев пальто на плечи, пожала ими, как бы говоря: «А что поделаешь?»
Павел быстро накинул свою коричневую дубленку на плечи, схватил шарф с вешалки, чуть не завалив ее, взял руку Ольги и быстро пошел к дверям. Он так торопился, что девушка еле успевала за ним. На ходу она пыталась рассмотреть фотографии на стенах, но Павел ее тянул к дверям. Выйдя на свежий воздух, спустившись по ступенькам, он поцеловал ее.
- Наконец-то! – облегченно вздохнул он.
- Я не так одета… и…
- Ты что, голая там?
- Где «там»? – не поняла Ольга и остановилась.
- Ты ж не голая? Вон юбка и кофточка. Все стильно, все прилично. Выглядишь превосходно! Чего ты? – шлепая по лужам и таща за собой, словно упертую козу, Ольгу, спросил Павел.
- Ну, неудобно, что мы так заявимся. Я не так это себе представляла…
- Потом поговорим, как ты это себе представляла. Надо поторопиться, через полчаса электричка. Если не успеем, придется ждать час.
- Час? Целый час?
- Если не успеем! Но мы успеем, – твердо решил Павел.
Они шли по мокрому тротуару, по лужам, по растаявшему снегу. Проезжавшие мимо машины ехали по жиже, что образовалась после мокрого снега. Ветер дул в лицо, носы мерзли.
Приехав в Павловск на электричке, Павел вышел из нее и дал руку Ольге.
- Спасибо, – поблагодарила девушка, выходя из вагона.
- Пошли, тут недалеко. Минут десять летом, пятнадцать зимой. Давай руку!
Ольга отдала свою сумочку, которую нес теперь ее парень, и руку, которая тут же была крепко сжата и положена в карман дубленки Павла.
Они спустились в подземный переход, прошли остановку, магазин «Пятерочка», продуктовый магазин «ПРОДУКТЫ» и завернули направо по дороге. Вокруг плафонов фонарей создавался светящийся ореол. Снова пошел мокрый снег, и стало подмораживать. Ольга поскользнулась, но удержалась на ногах.
- Ух, ты! Скользко!
- Каблуки надо меньше носить!
Ольга чувствовала волнение. Она никак не могла осознать, что идет знакомиться возможно, с будущей свекровью. Все ее бывшие отношения не доходили до брака, хотя она и знакомилась с мамами парней.
- А мы точно не помешаем? – семеня ногами, беспокоилась Ольга.
- Точно. Я же позвонил ей. Предупредил.
- Когда ??? - удивилась она.
- Когда ты тортик покупала на вокзале.
Еще одна остановка и магазин «Магнит». Ольга с Павлом перешли дорогу и прошли пару домов. Завернув за угол очередного дома, пройдя пару подъездов параллельно ему, зашли в третий.
- Какой этаж? – сбивая прилипший снег с черных лакированных сапог, остановившись между первым и вторым этажом, спросила Ольга.
- Да вот, пришли уже, – Павел нажал на звонок квартиры.
Ольга взглянула на дверь – номер шестнадцать.
- Как ее зовут-то?
- Любовь Леонидовна.
Послышалось пиликанье, и вскоре дверь открылась, на пороге показалась стройная женщина. Она настежь открыла дверь и отошла в сторону.
- Здравствуйте! – поздоровалась Ольга, протягивая тортик.
Следом зашел Павел и постучал ботинками друг о друга. Ком снега, прилипшего к подошвам и краям ботинок, сполз на линолеум в прихожей и образовал маленькие лужицы. Любовь Леонидовна неожиданно поцеловала Ольгу в губы:
- Здравствуй, деточка!
Ольга машинально вытерла губы, как в детстве. Любовь Леонидовна ухмыльнулась и тут же переключила внимание на сына.
- Привет, Пашенька! – она обняла сына, а затем, немного отстранив от себя, погладила его по голове. – Вот он, сынок мой!
Павел повесил пальто Ольги на вешалку, снял свою дубленку и повесил на крючок. Пригладил топорщившиеся волосы, потер руки:
- Ну, Матильда, мы голодные! Я ее только тем и заманил, что обещал, что покормишь.
- Да вы голодные, дети мои! Сейчас… - она развернулась и пошла в кухню.
Прямо по коридору располагалась кухня. Мать Павла открыла холодильник, посмотрела в него, высунула голову и крикнула:
- Пельмени будете?
- Я ж говорил, что пельмени опять… - улыбнулся Павел.
- Тоже еда, - ответила Ольга.
- Мааам! Будеем! – крикнул он из прихожей. - Пошли пока в комнату.
- Проходи, отдохни чуть-чуть, - Павел завел Ольгу в маленькую комнату в девять метров.
В ней располагались: уголок на всю комнату, стенка с телевизором, компьютерный стол. Ольга присела на подлокотник дивана. Павел ее поцеловал:
- Я люблю тебя…
- Готово! Дети! – крикнула из кухни мать Павла.
Павел подал руку, Ольга встала, и они снова взялись за руки. Это была их отличительная особенность. Они всегда и везде, - по улице ли идут, находятся ли в помещении, или смотрят фильм, - держатся за руки. И непонятно, то ли Павел не хотел отпускать руку Ольги и боялся ее ухода, то ли Ольга боялась проснуться, уж слишком все шло так, как она мечтала и хотела. Их отношения были похожи на стеклянный пол, который может от любого неверного звука или неосторожного слова, или ненарочного удара разбиться на куски, порезав нежную кожу ступни, или вонзиться тысячами осколков в живую, теплую плоть сердца.
Они поели пельменей со сметаной. Павел приготовил чай, открыли тортик, что принесла Ольга. Ольга больше молчала, чем говорила, да и
Павел от усталости почти засыпал. Но по окончании ужина вымыл посуду.
Мать Павла, пока сын убирался на кухне, дала Ольге задание – зашить белую водолазку Павла. Девушка аккуратно заштопала дырку.
После того, как Павел убрал со стола, Ольга посмотрела на часы. Она подошла к парню и тихо шепнула: «Мне пора».
- Мам, мы пойдем… - сказал Павел и вышел в прихожую.
- Так чего вы? Так скоро?
- Олю проводить надо еще… Там район нехороший.
- Так оставайся тут, места хватит! - сказала Любовь Леонидовна.
- Спасибо, конечно, но… мне на работу завтра рано.
- Рано? Ко скольки?
- К семи тридцати… - соврала Ольга, ей совсем не хотелось оставаться на ночевку.
- Мам, мы пойдем.
- Спасибо за ужин, Любовь Леонидовна, рада была познакомиться, - надевая пальто, сказала девушка.
- Ну, давайте, будьте осторожны! - поцеловала Любовь Леонидовна сына. Павел открыл входную дверь.
- Ну, милая, рада встрече. Заходи еще, – и она снова поцеловала Олю в губы.
На этот раз Ольга не стала вытирать ее поцелуй, хотя и не привыкла к поцелуям в губы с женщинами.
- До свидания! - перешагивая порог квартиры, попрощалась Ольга.
- Мам, мы ушли! Я позвоню, как буду ехать обратно.
- Ну, давай, сыночка, иди! – и она закрыла двери.
Выйдя из подъезда, они снова взялись за руки и уже не спеша пошли к вокзалу. Когда они перешли дорогу, Павел спросил:
- Ну, как она тебе?
- Ничего.
- Как «ничего»? – не понял Павел. - Понравилась или нет?!
- Да, понравилась. Вы очень похожи, – ответила девушка и, немного подумав, прищурив глаза, задумчиво повторила: - Внешне - очень…
В одиннадцать часов вечера они прибыли на Витебский вокзал. В полдвенадцатого Ольга вошла в съемную квартиру на метро Новочеркасская. Но перед входной дверью на пятом этаже пара долго прощалась.
- Все, иди! – оттолкнула она от себя его. - Ты не успеешь на электричку. Тебе тоже на работу. Иди уже.
- Не могу!
- Почему? – искреннее удивилась Ольга.
- Ты не сказала, что меня любишь.
- Люблю. А теперь иди!
- А поцеловать?!
- Вот еще!
- Нет, правда? А поцеловать?
Ольга поцеловала Павла:
- Все, иди.
- Иду.
- Уходи!
- Ухожу! – и Павел начал спускаться по ступенькам спиной вниз. – До завтра!
Ольга подняла руку в знак согласия и открыла ключом дверь. Вошла в темную прихожую и, стараясь не шуметь, тихо сняла сапоги, крадучись, пытаясь в темноте разглядеть мешающие проходу предметы, прошла в свою комнату.
Ника и Анжела спали на кровати. Анжела тихо похрапывала, Ника накрылась с головой, оставив ноги голыми.
Ольга зашла к себе в комнату, прикрыла двери, те противно скрипнули, и, не включая света, разделась. Она легла в холодную постель и тут же заснула.