Еще одни скачки, с тем же экипажем мотоциклу довелось испытать летом при приемке в эксплуатацию новой высоковольтной линии напряжением в десять тысяч вольт. Линию строили кочующие по селам монтажники во главе с мастером. Магистраль была построена взамен старой электролинии питающей три деревни района: Спасская, Варзинская и Теляпки.
Старшее начальство сетей и строителей по телефону уточнило готовность новой магистрали и назначило дату ее приемки.
Необходимые документы были переданы из конторы в контору и зарегистрированы. Старшему мастеру сетей и старшему монтеру по испытаниям оборудования Ясеневу поручалось принять от строителей линию и три подстанции и поставить этот участок под напряжение.
А до того они обязаны были взять с мастера строителей расписку о том, что линия строительством закончена, удовлетворяет всем правилам безопасности и люди с объекта удалены. После этого надо было провести измерения оборудования подстанций и, убедившись, что все в порядке, включить ток.
Погрузив в багажник люльки нужные в таком деле измерительные приборы, они теплым июльским утром отправились на участок.
Хорошо в ясную летнюю погоду выезжать в начало дня на мотоцикле. Легкий свежий ветерок чуть слышно шелестит и посвистывает в ремешках шлема. Играет уголком воротника небрежно застегнутой куртки. Завивается растревоженным вихрем в пыльном завороте позади мотоцикла.
Солнышко не жжет, а греет. Ласково касается лучами обернутой к нему щеки. Без натуги освещает путь прилежнее самой совершенной фары. Да только ли путь. Всю округу. Край. Равнину. Родину. Всю ясную половину нашей матушки - Земли.
Густая зелень лесов и перелесков нежится и тянется встреч его заботливым лучам. Изукрашенные бронзовым загаром сосны стоят литой колоннадой на опушках тенистого бора. Вековые ели, широко раскинув могучие кроны, сторожевыми башнями высятся над стеной подлеска. Привычные к долгому стоянию, терпеливо внемлют они надоедливой болтовне сорок, беззастенчиво скачущих по их точеным вершинам.
Кудрявые липы сдержанно перешептываются о вещах, знаковых, судьбоносных им одним доступных.
Кокетливые молодые осинки щебечут о чем-то своем заветном. Конфузятся. Вздрагивают. Замирают.
Березки нисколько не тяготясь своей девичьей опрометчивости доверчиво опустили босую белую ножку к шаловливой струе бойкого ручейка.
Беспризорные кусты бредняка бестолково толпятся на опушке. Их теснят с луга. Не пускают в бор. Гонят отовсюду. И они, сиротливо озираясь по сторонам, неприкаянно сбиваются в беспризорные стайки, стараясь приткнуться где придется на широкой опушке молчаливого бора.
Лесные полянки и придорожные луга, одетые сочной зеленью трав, играют немыслимым многообразием цветов и расцветок. Разве перечтешь и перешепчешь все названия дорогих и милых сердцу цветков и цветочков?!
А птицы. Их восторга и вдохновения, проезжая на мотоцикле с безобразно горлопанящими выхлопными трубами можешь не услышать. Но если позволишь себе замереть в гуще дубравы или на ее опушке, откроешь такое, чего только самым заветным днем поведаешь своей милой.
А по небу белыми парусами летучих кораблей плывут тугие громады кучевых облаков. Едва одни успеют потеряться за горизонтом, как тут же вслед им выплывают другие. Еще более красивые, загадочные. Откуда они назначили свой бесконечный путь и куда приведет их голубая незримая дорога – ведомо только им одним.
А может быть и они, как и люди, не знают где и чем закончится их величавый полет? Утренней и вечерней порой эти летучие паруса в лучах восхода и заката становятся алыми. Не в них ли юный Саша Грин черпал вдохновение для написания удивительной повести о любви Грея и Асоли?
Летним днем, добираясь на работу на мотоцикле, насмотришься такой красоты, какой ни на одном экране не отыщешь.
А вот на работе… Тут, бывает тебя так понесет и закрутит, что о красоте природы забудешь напрочь.
Завернув с полевой дороги к первой деревне, приезжие спросили у попавшей встречу старушки, где найти мастера строителей.
– Это, которые по огню? – Уточнила бабуся.
– Да, да, бабушка. По огню. – Согласно закивали ей, приученные к простоте деревенского говора, сетевики.
– От нас еще в юне съехали. У соседей ищите. А то, и далее… – прошамкала беззубым ртом добродушная старушка, с интересом разглядывая проезжих молодцов.
Мастер строителей, построивших электролинию и подстанции встретил их на дальнем краю самой дальней деревни у новенькой подстанции, к которой тянулись три ряда вытянутых в струны и накрепко приструненных к опорам проводов новой линии.
– Все готово. Все в порядке. Можно включать. – Бодро пробасил он после короткого приветствия, подсаженным не простудой голосом.
Строительный хлам и мусор, какие обычно валяются у новостроек, были прибраны. На объекте просматривался заметный порядок.
Приехавшие порадовались такой не частой аккуратности строителей и Александрович уточнил:
– Работы закончены? –
– Закончены. Заземления с линии сняты. –
– Старые провода собраны? –
– Еще вчера прибрали. –
– Люди удалены? –
– На линии ни одного нет. Все у сельмага околачиваются. –
Старший мастер глянул еще раз на подстанцию, пробежал взглядом по опорам и проводам линии и помедлив несколько секунд, еще раз спросил:
– На линии все чисто? –
– Голову на отсечение… –
– Голову не надо, а расписку давай. –
–Да вот она… готова… вот… – суетливо повторял он, шаря двумя пальцами в глубине нагрудного кармана выгоревшей на плечах зеленой полувоенной рубашки. Наконец вытащил вчетверо сложенный листок школьной тетради.
Виктор Александрович прочитал расписку, бережно поместил ее в бумажник и предупредил строителя:
– Теперь линию считай под напряжением. Включим в любое время, без предупреждения. –
– Понял. Линия под напряжением, – эхом отозвался строитель.
Обернувшись к Семену, Александрович распорядился:
– Выгружай приборы. Работаем. –
Работа была привычна и знакома. Семен разнес на нужное расстояние электроды и забил их в сухой глинистый грунт. Подсоединил к прибору шину заземления подстанции и электроды измерителя. Включил прибор.
Этот прибор был новый и работать с ним было одно удовольствие. Старый измеритель надо было, словно патефон крутить за ручку динамки и ловить показание стрелки. Он был громоздок и тяжел. При разъездном характере работ, вызывал массу неудобств.
А в этом приборе все было устроено ладно и ловко, едва подключишь его и нажмешь нужную кнопку, стрелка сама займет место, какое соответствует сопротивлению заземляющего контура. Этот раз стрелка остановилась на допустимой отметке.
Семен выключил прибор и принялся измерять изоляцию шинного моста и обмоток силового трансформатора. Закончив эту процедуру и записав показания мегомметра, взял из бака трансформатора пробу масла. Проверив работу выключателей нагрузки, еще раз осмотрев высоковольтную камеру, кондуиты проводов и уровень масла в баке трансформатора, он доложил старшему мастеру о том, что подстанция проверена и готова к работе.
– Грузись. Поехали. – Проговорил Александрович и едва Семен успел устроиться на привычном месте за спиной водителя, пустил мотоцикл по полевой дороге стелющейся позади усадеб глухой деревеньки.
На следующей подстанции вся процедура измерений повторилась. Закончив работу на третьей точке, мастер коротко скомандовал Семену:
– Поехали включать. –
Добравшись до начала новой линии, где был смонтирован ее выключатель, Александрович ювелирно подрулил к ногам анкерной опоры. Опираясь на дуги руля мотоцикла легко и пружинисто выпрыгнул с подножек машины и отперев замок и надев защитные резиновые перчатки, резко повернул рукоятку выключателя. Легкое искрение пробежало по ножам разъединителя, долетел до слуха едва различимый щелчок. Линия и подстанции были поставлены под рабочее напряжение.
– Все в порядке. –
Солнце уже перебралось на другую половину небосвода. Теперь оставалось проехать по деревням и убедиться, что новый участок сетей работает в нормальном режиме. А потом можно на несколько минут повернуть к ближнему омуту невеликой речки.
Возвращаясь в дальнюю деревню, объезжая ее по выгону, они к немалому своему удивлению, а после к вопиющему ужасу увидели мастера и его гвардию, словно линейных на параде войск, длинной цепью расставленных поодаль от новой линии.
Подогнав мотоцикл к мастеру строителей, в один голос гаркнули:
– Что?!! –
– Провода… – разжав каменные губы, затравлено выдохнул горе-строитель. – За телятником старый столб с проводами забыли… А провода за линию задели. Горят… – Наконец закончил он с мучительной гримасой на лице, давясь словами и выплевывая их словно лесного клопа из горсти малины.
Глянув через его плечо, они увидели вдали струйки синего дыма поднимавшиеся с голой земли и услышали заглушаемый расстоянием рев электрической дуги, словно за сараем истязали дюжину тигров.
– Да, ты!!! … Да, тебя !!!... – Не успел докричать Александрович и рванул мотоцикл так, что у Семена едва не отвихнулся шлем вместе с головой.
К выключателю они летели так бестолково, что колеса коляски не всегда достигали дна ухаб. Семен боялся представить, что творилось в багажнике с приборами. Переложить бы их… Да разве сейчас об этом скажешь?...
Мысли обоих седоков сейчас плясали вокруг одной беды – не захватило бы кого… Сгорит заживо! Хоть человек, хот скотина. Сметет наповал. Умертвит навеки. Спасти? Можно и спасти. Бывали случаи. Так это если есть кому спасать и успеют ли вовремя?!
Едва отомкнув замок, забыв о перчатках, мастер так рванул рукоятку привода, что тугая дуга разрыва цепи успела только крякнуть.
Оторвав от привода побелевшие пальцы, Виктор каким-то блуждающим взглядом обратился
к лицу Семена и не сразу произнес:
– Думаешь, обошлось. –
– Похоже, обошлось – неуверенно произнес Семен и устыдился своей растерянности. Человеку сейчас требовалась уверенная поддержка, какая помогла бы ему выпутаться из липких лап безнадеги. А он?
Открыв крышку багажника, глянув на разбитый корпус нового прибора, уже тверже добавил:
– Ну конечно, обошлось... –
Никаких роковых последствий это ротозейство тогда не явило. Закончив все казенные дела они завернули мотоцикл к тихому омуту невеликой речки и до появления пупырышек на коже плескались в ее прохладной глуби.