Мы спина к спине.
1.
-…и я объявляю вас мужем и женой! Вы можете скрепить ваш брак поцелуем, - с удовлетворением, глядя на новоиспечённую супружескую пару, произнес епископ.
Молодой муж, сэр Лоуренс, повернулся к своей молодой жене, отныне не худородной дворянке, а леди Лоуренс, поднял вуаль с её сияющего счастьем лица и прильнул к трепещущим губам.
Гости рукоплескали, вставая с мест и отдавая дань великой любви и упорству влюбленных. Где-то в глубине собора невидимый орган торжественно грянул оду в честь новобрачных, и молодые прошествовали к выходу, где их ждала карета, готовая увезти в бесконечное свадебное путешествие…»
Анна, с перекошенным от отвращения лицом, швырнула книжку в мусорную корзину. Но тут же подошла, достала её из груды порванной бумаги и, шлепнув мягким переплетом о колено, поставила на книжную полку.
Часы пробили шесть, и Анна засобиралась домой. Работа в библиотеке не была утомительной, но всё же длинные ряды книжных стеллажей подавляли скрытым запасом знаний, величием наук и древней пыли. За пару лет работы здесь Анна поглотила немалое количество книг самых разных жанров, и в её молодой голове смешались исторические факты и фантастические вымыслы, потрясая воображение и наполняя сны удивительными героями и странными событиями.
В переполненном по случаю часа пик вагоне метро, Анна цепким взглядом окидывала стиснутых, как тушки селедок в консервной банке, пассажиров, и безошибочно, наметанным взглядом, определяла самых беспечных. Извиваясь, проталкиваясь и протискиваясь, сыпя извинениями, Анна пробиралась к нужному ей пассажиру, поворачивала его нужным ей карманом в свою сторону и, пользуясь давкой и теснотой, ловкими пальцами вытягивала из кармана жертвы денежные купюры, мобильный телефон или хотя бы мини-плеер. Затем, так же толкаясь и извиняясь, она пробиралась к дверям вагона и выпархивала из вагона на станции, объявленной бодрым механическим голосом. Раствориться в толпе людей в час пик было несложно, внешность у Анны была самая непримечательная, так что через пару минут она вскакивала в следующий поезд метро и выбирала глазами еще одну легкомысленную жертву.
Не делая разницы между парнем в потрепанно куртке или расфуфыренной дамой, она с одинаковым мастерством обчищала их карманы и не испытывала даже тени стыда за мелкое воровство. Случившаяся несколько лет назад катастрофа размолола в мельчайшую пыль сказочный остров её жизни, протаранив мирно ползущую на загородный отдых машину с родителями и младшим братом безжалостными колесами многотонного грузовика, в одночасье лишившая Анну и семьи, и смысла жизни её ещё детского наивного существования. Несколько лет, проведённые в детском доме, научили Анну безжалостным схваткам с однокашниками за кусок хлеба, а после окончания приютской школы, и не менее жарким схваткам с муниципальными чиновниками за малогабаритную квартиру, пособия и все те мизерные и ненужные льготы, которые полагаются вылупившейся из инкубатора детдомовской школы сироте.
…Анна неслась со всех ног по перелеску, петляя, как заяц, между деревьями. Ее силуэт был слегка размыт уже опустившимися сумерками, и только кроссовки белели подошвами, намечая бег. Сдёрнутая с чужого плеча сумка больно била по спине – книга в ней что ли? Надо же, первый раз попробовала сдернуть сумку с плеча прикорнувшей у парня под боком девушки, но он оказался не промах, тут же бросился вдогонку. Хорошо, что в беге Анна могла дать сто очков вперед любому городскому жителю, и теперь вслед уносившим ее ногам летели мат и проклятия: «Су…!..Чтоб тебе!…» - парень безнадёжно отстал. Наконец и крик затих далеко позади, но Анна, хоть и сбавив скорость, продолжала бежать по какой-то тропинке, надеясь, дав широкий круг, вывернуть к своему микрорайону, находившемуся у кромки леса.
Сумерки густели, как заварившийся чай, но в небе еще не было звёзд, только из-за кромки деревьев стремительно выплыла большая фиолетовая туча и ночной птицей пролетела над девушкой, коснувшись на миг её плеч черной тенью. И тут же где-то рядом дважды прокричала невидимая в сумерках ворона. Анна зябко передёрнула плечами, будто тень и вправду была холодной, и припустила быстрее. Вот последний поворот и будет знакомая окраина города. Анна с разбегу пронеслась по повернувшей тропинке, лес расступился, и… она выбежала на ярко освещенную, невесть откуда взявшуюся, солнцем зеленую поляну, а на ней…
Анна от неожиданности споткнулась, но удержавшись на ногах, пробежала несколько шагов и нырнула за ствол ближайшего дерева.
На поляне стоял Дом. Не просто дом какой-то, а добротный, сложенный из массивных камней, крытый красной черепицей и украшенный флюгером в виде дракона и трубой, пыхтящей чёрным дымом – в общем, типичная средневековая постройка, только непонятно как занесённая на окраину большого современного города. Привычных взору Анны многоэтажек, равно как и её дома, не было и в помине. Зато в нескольких шагах от дома был сложенный из камней же колодец под зелёной крышей, а у крыльца творения средневековой сельской архитектуры стояло нечто, похожее на трёхколесный мотоцикл, на который водрузили к тому же кожаный верх от конного экипажа.
Остолбеневшая Анна изо всех пыталась проснуться, но не получалась. Пощипав себя за руки и пару раз приложившись лбом к дереву, она поняла, что это какая-то дикая реальность, неожиданным прыжком перемахнувшая полтысячелетия и очутившаяся на задворках столицы. Или хуже того, Анна сама сиганула куда-то вглубь веков, что сомнительно.
Беспорядочное метание суматошных, как стая вспугнутых птиц, мыслей в голове девушки прервал низкий протяжный голос за спиной:
- Господин шпионит или прячется?
С колотящимся где-то в горле сердцем, Анна медленно повернулась на голос и увидела высокую мужскую фигуру, одетую под стать вышеупомянутому дому, но державший Анну на прицеле странного гибрида меча и винтовки.
- Госпожа, - констатировал мужчина и, сунув куда-то за спину свою железяку, сдернул с головы охотничью шляпу с пером и склонился в вежливом поклоне.
У Анны подкосились ноги от нелепости происходящего и желания расхохотаться во все тридцать два зуба. Но с трудом подавив рвущийся из груди хохот, она проговорила:
- Гуд? Робин Гуд?
Рука мужчины, водрузившая на темя свою шляпу, дернулась и на мгновение застыла у виска, то ли собираясь почесать за ухом, то ли покрутить пальцем, но видимое даже с расстояния двух метров его хорошее воспитание, сделало свое:
- Фредерик Нэйтон к вашим услугам, госпожа!
2.
Утро не заладилось с самого начала. Впрочем, как оно может наладиться, если начинается с диких воплей мобильного телефона, разрывающегося от звонка. А уж если догадываешься, кто названивает, настроение портится окончательно. Именно так размышлял Саша, пытаясь хотя бы разлепить глаза – те не поддавались на всяческие провокации пробуждающегося организма и требовали продолжения банкета, то бишь сна. Наконец, победив в неравной борьбе, парень протянул руку к тумбочке, и, ухватив телефон, утопил кнопку приема вызова.
- Шо? – грубо шикнул он на трубку. Труба растерялась, а затем ответила высоким женским голосом.
- Сашуль, ты не поверишь... У нас тут тако-о-о-е случилось! – последнее голос протянул очень трагично, а на последних буквах еще и всхлипнул.
- Что опять?
- Компьютер. Он этого,… того… Залетел.
- Полетел, что ли? – Саша зевнул и почесал нос. Звонила Мариночка из кадрового, одна из трёх милых девчушек-секретарш, нанятых для перекладывания различных бумажек, зависания на телефонной линии и обязательных раскладываний виртуальных пасьянсов. Она была очаровательно глупой и, не менее очаровательно, наивной девочкой, но одно правило усвоила чётко. Если компьютер не работает – нужно звонить Саше, что она и сделала.
- Да! Что делать? Скоро обед заканчивается, а... – она не договорила.
- Твою ж дивизию! Сколько сейчас времени?!
- Ну... Полвторого, а что?
Но ответ Мариночке услышать было не суждено – телефон полетел куда-то в сторону кресла, заваленного одеждой, а хозяин (телефона и одежды) пулей вылетел из комнаты в ванную, матерясь на ходу. «Опаздываю, черт, опаздываю. Господи, это ж даже не свинское опоздание, это совсем нагло, с меня полную партию шкур спустят». Саша нервно чистил зубы, а сам пытался себя успокоить. «Ну, ничего, это ведь лучше, чем совсем не явиться.»
На ходу запихивая в себя вчерашние бутерброды и запивая их наскоро сваренным кофе, парень пытался сообразить, что же он скажет начальнику «системщиков». «Может объяснить всё страшной диареей и золотухой? Нет, не прокатит, Марина уже, поди, всем растрепала, какой я сонный был. Чёрт, чёрт, чёрт!». Наконец он натянул на себя одежду (до этого Саша носился по квартире в одних трусах с трогательным Чебурашкой на ягодицах) и остановился перед зеркалом. Оттуда на него злобно смотрело лицо заурядного киевлянина 24-ёх лет. Ёжик светлых волос, серые глаза и аккуратный маленький нос делали его весьма привлекательным в глазах как женщин, так и мужчин (о последнем, правда, он не догадывался), чем часто хотелось пользоваться.
Выскочив из квартиры, он за считанные секунду спустился с 5-го на 1-ый этаж, и, выбежав на улицу, ринулся к дороге. Размахивая руками, остановил первое же такси, и гаркнул таксисту: «На Круглоуниверситетскую, 5!». Таксист, помедлив, ответил, дескать, с Позняков ехать – влетит в полтинник, а то и больше. Саша выдал не очень цензурное слово, коим выразил своё безразличие к стоимости поездки и ввалился в салон машины.
Наконец-то удалось выдохнуть и попытаться решить, что нужно сделать на работе. «Так, первое – это к начальнику на ковёр сходить. Скажу, дескать, плохо себя чувствовал, решил остаться дома, но долг позвал, бла-бла-бла. Во-вторых, надо Мариночке высказать всё, что я думаю о её проблемах и залетевших компьютерах. А в-третьих...». Тут он не договорил, потому что телефон опять начал разрываться от звонка, грозясь выскочить из рук и свалиться куда-то под сидение. Парень мужественно победил виброзвонок и нажал зелёную кнопочку. Из трубки тотчас послышались окрики, перемежавшиеся причитаниями и вздохами. «Мама» - подумал Саша и приложил телефон к уху:
- Да, привет, мам.
- Почему ты не позвонил? Мы волнуемся, а ты куда-то пропал на неделю, и ни слуху, ни духу. Господи, Сашенька, зачем ты с нами так, а? – Мама решила, видимо, что нужно сразу начинать с тяжелой артиллерии и устроить полноценный разнос без особых на то причин.
- Мам, я ж тебе говорил, что хочу отдохнуть, что звонить не буду просто потому, что мне нужно побыть одному, – он закатил глаза и кивнул таксисту. Тот улыбнулся и включил музыку погромче. Жанна Агузарова устало пела про ночной отель, таксист тихо мукал, пытаясь подпевать. Получалось не очень, впрочем, Жанны в машине не было, а значит, никто не страдал.
- Да, а каково нам с Сергей Валерьичем, ты подумал? У папы, между прочим, сердце слабое, знаешь сам! – трубка залилась истерическими всхлипами, сквозь которые проскакивала мелодия заставки «Рабыни Изауры».
- Прости, я правда не хотел. Вечером позвоню, сейчас на работу опаздываю. Прости-прости-прости, – с этими словами он отключил телефон полностью и, заметив взгляд таксиста, пожал плечами. Всякое ведь бывает.
Спустя полчаса он уже стоял в кабинете директора и, понурившись, выслушивал всё, что про него думает начальник кадрового отдела и начальник отдела системного обеспечения. Выглядеть понуро у парня получалось отлично, а вот слушать – не очень. Впрочем, его отчитывали недолго, сославшись на то, что компьютеры в кадровом отделе не работают с утра, дожидаются мастера. На что Саша стал с жаром заверять, что всё починит.
Быстро выйдя из кабинета, он прошел по длинному коридору в небольшую комнатку, где втроём заседали секретарши «кадрового».
- Марин, так что с компьютером-то? – он облокотился на стол и невинно захлопал ресницами. В ответ ему захлопали ресницами еще невиннее.
- Ну, он как-то странно пикнул, затем грюкнул, а потом вот что получилось, – Марина (высокая брюнетка с накладными фиолетовыми ногтями.) грустно ткнула в монитор.
Саша обошел стол и глянул на экран. Выругался. Компьютер весело мигал сообщением «Update is succesfull. Press any keу».
- Я искала этот аникей, но не нашла, – она постучала ногтём по столу и махнула в сторону своих напарниц. – Катька и Танюха тоже не знали, решили тебе позвонить.
Скрежеща зубами, парень нажал пробел и печально вздохнул, увидев, как загрузилась система. Он, конечно, любил свою работу, но не настолько, чтоб выдерживать каждый день этих красавиц, которые и мышку-то держат двумя руками. Смывшись в администраторскую, он выудил из стола пачку сигарет и закурил без особого удовольствия, скорее по привычке. «Пора бросать» - подумал Саша. «Пора» - ответили сигареты. Громко. Парень аж вскрикнул и уронил пачку на пол. Впрочем, блок сигарет не ответил и благополучно сделал вид, что его эти крики не касаются. «Наверное, показалось просто. Слишком много спал».
***
Остаток дня он абсолютно бессовестно проспал за компьютером – благое же дело, особенно, когда начальник слишком занят, чтобы следить, чем занимаются его служащие. Возвращаться Сашка решил тоже на такси, благо, зарплата позволяла изредка избегать общественного транспорта. Вызвав машину, он тихонько выскользнул из офиса и юркнул в темно-синий рено. Развалился на заднем сидении, попросил ехать медленно и аккуратно. Затем он включил плеер и провалился в короткий беспокойный сон под вязкий голос Криса Айзека. Ненадолго...
Его разбудил дикий грохот – какая-то страшная сила давила на крышу машины, сминала её, скручивала и ломала. Затем, грохот сменился скрипом и визгом стёкол – они дрожали, но не лопались. Парень обалдело пытался понять, что происходит – но таксиста в машине не было, а за окнами виднелись лишь чёрные стены из камня, да грязный дым. Наконец, звук прекратился...
...Чтобы с новой силой ударить по ушам. Саша скривился и попытался зажать уши руками – получалось не очень. Противный звук ломающегося металла проникал глубоко, ушные раковины запульсировали, где-то внутри зашевелилась боль. Длилось это совсем недолго – спустя пару минут звук прогремел еще раз, но с десятикратной громкостью – это оглушило парня, и он потерял сознание.
3.
- Анна, - машинально ответила девушка, - У вас тут театральное представление или вы в одиночку в лесного разбойника играете?
Последователь Робина Гуда, не отвечая, таким же неторопливым, как его речь, взглядом, окинул Анну от шнурков кроссовок до макушки. Она так и видела, как он ставит галочки в уме напротив каких-то пунктов, что-то складывает и умножает, сверяет ответы с имеющимися образцами, и почувствовала себя открытой настежь форточкой и едва ли не голой. Как-то некстати промелькнули в голове формулы сокращённого умножения и знаменитое E=mc2 , и тут незнакомец закончил анализ её внешности и вынес свой вердикт:
- Гостья!
- Какая еще, вашу мать, гостья? – Анна с подозрением уставилась на мужчину. А тот, видимо, уже забавляясь, спросил:
- Госпожа знакома с моей матушкой или не может сладить с волнением?
- Чихала я на волнение! Где мой дом? Где мой район? Что это за место, мать…извините… Куда всё делось, и как тут очутилась эта развалина и вон та хреновина?! – Анна по очереди ткнула пальцем в архитектурный анахронизм и подпирающую его железную колымагу.
Мужчина от души расхохотался, но тут же снова сдернул с головы свою нелепую в лесах Подмосковья шляпу, с легким поклоном сказал:
- Не будет ли угодно госпоже почтить своим присутствием эту развалину и услышать за чашкой чая ответы на свои наверняка многочисленные вопросы?
Побледневшая от злости за насмешки над собой и распиравшего её недоумения Анна только молча кивнула, и Фредерик Нейтон повел гостью к дому.
- Вот эта хреновина называется фаэтон, - любезно расширил её кругозор Нейтон, ткнув в свою очередь в колымагу.
- Вас жестоко обманули, - пробормотала Анна. - Это какой-то дурацкий мотороллер.
Хозяин дома нисколько не расстроился, отпёр замысловатой формы ключом дубовую дверь, обшитую железом, и с полупоклоном (вот китайский болванчик, подумалось ей) пригласил девушку войти.
- Будьте, как в гостях, - любезно проговорил он, - вы ведь здесь ненадолго. Осмотритесь пока, а я принесу чай.
Фредрик Нейтон вышел в из комнаты через соседнюю дверь, очевидно, кухня располагалась там. Анна порадовалась, что ей не предложили начать осмотр дома со спальни «Робина Гуда», как она упорно про себя его называла.
Комната, куда она попала из прихожей, не была ни роскошной, ни аскетичной, но зато просторной. В одном из углов комнаты уютно развалила свои выступы и лежанки громадная печь, увидев которую, небезызвестный Емеля впал бы в прострацию от зависти. Круглый стол, покрытый бархатом, стулья и скамьи, укутанные звериными шкурами и усыпанные шёлковыми подушками, да пара шкафов с какой-то посудой – вот и все убранство. Стены покрывали ковры с явно восточным орнаментом, и на одном было развешено холодное оружие, а на другом – тут Анна содрогнулась, - висели джинсовая куртка, дамская сумочка, пластмассовый заяц с оторванной лапкой, бейсболка, гитара и маленькая аляповатая картинка, при близком рассмотрении оказавшаяся ковриком для компьютерной мыши. Довершали убранство бархатные занавеси на больших окнах, не забранных решетками. В целом в комнате было бы уютно, если бы не странные вещи на стене. При мысли, что неведомо как она попала к маньяку-убийце, у Анны дрогнули колени, а рука сильнее вцепилась в сумку, которую она украла совсем недавно и умудрилась нигде не выронить. Тут в комнату вернулся хозяин дома, груженный, как осёл на ярмарке, громадным подносом, уставленным пузатым чайником, чашками и целой горой какой-то снеди. У Анны немного отлегло от сердца – обычно маньяки не кормят свою жертву. Водрузив поднос на стол, мужчина склонился в полупоклоне (Анна про себя взвыла) и сказал обычную в таких случаях банальность:
- Прошу к столу, госпожа Анна.
Её снова начало забавлять происходящее, и она с удовольствием уселась на предложенное место, надеясь от души посмеяться над «Робином Гудом».
- Итак, господин Фредерик Нейтон, вернёмся к нашим баранам, - решила сразу взять быка за рога Анна. - Какого чёрта тут творится? Где мой дом? Куда вообще делся десяток многоэтажных домов? Каким образом вечер сменился ярким солнцем? Я сплю или повредилась умом? И чьи это вещи развешаны вон на том ковре? – выпалила она на одном дыхании.
- Давно говорил графу, что пора уже напечатать путеводитель для туристов, - вздохнул Нейтон.
Рука Анны, поправлявшая волосы, застыла у виска с явным намерением покрутить у него пальцем, как это недавно собирался сделать Нейтон. Он же продолжал, будто не заметив её жеста:
- Я не знаю, где находится ваш дом, вероятно, там же, где и будет находиться. А вот где оказались вы – с этим куда проще. Вы, милая госпожа Анна, в Англии, во владениях графа Эссекса, а я являюсь егерем и смотрителем лесных угодий его светлости,
Анна подавилась первым глотком чая.
- Егерь, надо же! А мне вы показались больше похожим на героя английского фольклора. Что-то вы странную роль себе выбрали. Почему же егерь, а не граф, маркиз или сам король? – со смехом спросила Анна, а Нейтон нахмурился.
- Я дворянин, но не принадлежу к королевскому дому, - холодно сказал он. - Вы можете сколько угодно насмехаться, госпожа Анна, пока у вас есть на это права и время, боюсь только, и того и другого осталось немного.
- Вы собираетесь меня убить? – прямо спросила девушка, стараясь незаметно подтянуть к себе сумку, небрежно брошенную ею на соседний стул. - Так вы же ещё не ответили на все мои многочисленные вопросы.
- Ну что вы, госпожа Анна, я не маньяк и не насильник, как вы себе вообразили. Я с удовольствием отвечаю на ваши вопросы, но вы полны скептицизма и недоверия, и я вас отлично понимаю. Оказавшись на вашем месте, я вообще вряд ли пил бы чай с таким странным, на ваш взгляд, человеком.
- В какой части Англии находится Эссекс? – спросила Анна, надеясь поймать Нейтона на незнании английской географии, но тот был подготовлен:
- На юго-востоке Англии, - с улыбкой ответил тот и добавил: - ныне правящего короля зовут Ричард, вы ведь и это спросите?
Анна, что-то жуя, пыталась выиграть время и обдумать происходящее. Получалось плохо – Нейтон не был похож ни на заигравшегося в рыцаря переростка, ни на сумасшедшего. Что-то он сказал, что времени у неё мало. Времени для чего? И что будет потом?
Нейтон, в свою очередь, молча смотрел на нее, забавляясь смятением её мыслей, и в свою очередь о чем-то быстро думал. Затем, тряхнув головой, видимо приняв решение, сказал:
- Госпожа Анна, давайте я вас введу в курс дела, а вы постараетесь меня молча выслушать. Потом немного подумаете и решите, стоит ли верить сказанному мной. У нас есть около часа времени. Согласны?
Анна молча кивнула головой, развесила уши и приготовилась слушать безудержное враньё.
- Итак…представьте себе, что мир, в котором мы существуем, имеет отражения. И сам он является отражением других миров. Представляете? – Нейтон выжидающе уставился на Анну
- Философ, мать… то есть, чёрт бы вас побрал, - в свою очередь уставилась на него Анна. - Вы мне решили преподнести байку про параллельные миры?
- Как приятно беседовать с образованной девушкой, - обрадовался Нейтон. – Значит, вы быстрее меня поймёте. Мы с вами до сегодняшнего дня жили в параллельных мирах. Мы не можем перемещаться друг к другу, но в ткани мироздания видимо время от времени возникают разломы, через которые люди из вашего мира попадают в наш и, очевидно, в ваш мир заносит гостей из других миров, в том числе и нашего. Иногда гостям из соседнего мира удаётся вернуться обратно в свой, но большинство из них остаются там, куда их забросило рукой времени или Бога и становятся частью его.
- Вам самому не смешно такую чушь рассказывать? – поинтересовалась Анна.
Нейтон вздохнул и бросил взгляд в окно:
- Ну вот хоть один бы сразу поверил. Нет, госпожа Анна, мне не смешно, а скоро и вам расхочется смеяться.
За окном солнце по-прежнему заливало золотым светом всё вокруг, а по телу Анны прошла лёгкая дрожь: она на миг представила, что сказанное Нейтоном может оказаться правдой. Её не слишком радовал родной мир, но и оказаться в экзотическом средневековье, полным злобных феодалов и священников и кишащего вирусами и бактериями всех мастей, не улыбалось. И кстати…
- Кстати, а что случилось с владельцами тех вещичек, - как можно небрежней поинтересовалась она, но её тон не обманул егеря.
- Пока они были здесь, с ними ничего не случилось. Ну а дальше все в руках Божьих – кто жив по-прежнему, а кто-то может уже отправился в Царство Божье или в ад, - Нейтон совершил крестное знамение.
- И всё же? Где владельцы этих вещей? – настаивала Анна.
- Кто-то попал ко двору его светлости, а то и к королю… кто-то на рудники или завод – это зависит от того, как решают поступить с Гостями Атланты.
Анну опять передёрнуло. «Если так и дальше пойдет, то к концу дня я буду трястись в ознобе или дёргаться от нервного тика» - подумала она, решив не спрашивать пока про Атлантов. Ей вдруг стало не по себе, стены дома как будто сжались, навалились своей полуметровой толщиной. Она отодвинула чашку, взяла сумку и медленно поднялась со стула. Нейтон тут же вскочил:
- Госпоже нехорошо? Что-то вы побледнели, госпожа Анна, - озабоченно нахмурился он. – Ну ничего, поездка в фаэтоне взбодрит вас, - и участливо подхватив Анну под локоток, он вывел её из дома на поляну.
Солнце ласково коснулось лучом её щеки и как будто придало сил. Не раздумывая ни секунды, Анна вырвалась из рук Нейтона, с размаху пнула его по ноге, метя в колено, и огрев для верности сумкой, замелькала белыми подошвами кроссовок по лесу. Она неслась по лесу так, будто от бега зависела её жизнь, возможно так и было. Вспомнив на ходу о странном оружии, из которого при встрече целился в неё Нейтон, она запетляла между деревьями, как заяц, а память истошно вопила: «Де-жа-вю!!!» Сзади слышался треск веток и проклятья вперемежку с просьбой остановиться, но девушка неслась, перепрыгивая через упавшие стволы и едва успевая пригибаться под низко растущими ветками. Хруст веток и голос Нейтона понемногу стихли позади, но Анна только прибавила ходу, бросая быстрые взгляды в небо и ища фиолетовую тучу. Напрасно! Солнце сияло в небе, как начищенный таз, а в лесу появился просвет, и она побежала медленнее. Добежав до края леса, спряталась за дерево и раскрыла рот от удивления, от пяток до шеи покрываясь мурашками.
Мимо леса пролегла дорога. А по ней, кто спеша, кто неторопливо, ехали необычной угловатой формы машины, фаэтоны а-ля колымага Нейтона, конные всадники, лошадиные экипажи и кареты, явно на дизельном ходу.
Сердце Анны билось все стремительнее и катилось куда-то в пятки вместе с осознанием того, что доля правды в словах Нейтона точно была. И как в подтверждение мыслям, сзади раздался хруст ветки и его тягучий голос:
- Госпожа…
Сильный толчок в спину, резкий, как удар камнем, бросил её вперед, она с размаху треснулась лбом о дерево и рухнула без сознания у его корней…
4.
Говорят, что от того, как просыпаешься, зависит весь день. Впрочем, это не касается таких экстремальных условий побудки, как грядущий Апокалипсис, пришествие Христа и, конечно же, странных автокатастроф. Впрочем, Александру казалось, что сейчас он пережил всё разом, так болело его тело...
Чтобы жизнь не казалось чем-то более-менее удобоваримым, проснулся он от того, что кто-то тыкает его в скулу чем-то острым. «Кажется, меня сейчас будут убивать» - подумал парень и медленно-медленно открыл глаза. Первое, что он увидел, была морковь. Обычная рыжая чищеная морковь, которая с завидным постоянством колола его в скулу. Делала она это, естественно, не по собственной инициативе, а благодаря странному старикашке, который эту морковь держал. Невысокий, с длинной нечёсаной бородой, одетый в некогда пышные церковные одежды, а ныне живописные лохмотья, он грустно смотрел на перепуганного парня, параллельно ковыряясь в носу свободной рукой. Так продолжалось несколько секунд. Затем ему явно надоело это делать, и старик с аппетитом откусил кусок морковки, громко хрустя и чавкая при этом. Саша со свистом вдохнул и попытался спросить, что происходит. Получилось достаточно жалко – с таким же звуком выходит воздух из сдувающегося шарика. Старик, дохрустев морковью, пришел ему на помощь.
- Приветствую тебя, юнец. Судя по странной твоей одежде, ты издалека. Изволь представиться – Ансельм Кентерберийский, архиепископ Кентерберийский, служитель Господа нашего. Знаю я, тебе сейчас несколько странно, но это пройдет.
- Я... Я Саша, – парень всё-таки смог выдавить из себя какое-то подобие приветствия.
- Саша, - старец смачно выплюнул это имя, сделав четкое ударение на второе «а», - хм, знать таких я не знаю, но вынужден сказать, что рад любому, кто решил разделить одиночество моё в стенах тюрьмы сей, что зовется Ангер. Оглядись же, сын мой, не бойся.
«Сын» привстал и осторожно оглянулся. Они сидели в небольшой камере, обставленной, тем не менее, достаточно аккуратно и со вкусом. Дубовый письменный столик в углу, пара небольших кроватей, комод с зеркалом – всё это вызывало ощущение, скорее, чего-то домашнего, чем тюремного. Всё портило полное отсутствие окон и огромная дверь, обитая железом с маленьким окошком для того, чтобы передавать еду. Над дверью светила тусклым светом вполне обычная электрическая лампочка, забранная железной сеткой. Не самые дурные условия для заключения. Наверное. Саша безуспешно пытался понять, что происходит, но отсутствие каких-либо ответов бесило его и еще больше выводило из себя.
- Где я? – наконец он сформулировал вопрос.
- Зависит от того, что есть «где» для тебя, отрок. Место ли это, или всё же время? – хитро улыбнулся старец и помахал огрызком морковки. – Если место, то сейчас ты в границах государства Англия, суверенного и свободного. А если время – то идет год 1195 с момента рождения Спасителя нашего, – тут Ансельм перекрестился.
- То есть как это 1195 год? Почему Англия? Да что тут вообще происходит? – Саша нервно замахал руками, голос из просто истеричного обратился в высшей мере истеричный. – Какого... - дальше последовало на редкость неприличное ругательство, описывающее совокупления того, кто устроил это, с парнокопытным животным.
- О, ты всё-таки из них! – архиепископ радостно захлопал в ладоши. – Ты один из них!
- Из кого?!
- Из Гостей.
- Да объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит, а?! – Саша подскочил и замолотил кулаками в дверь. – Есть тут кто?
В ответ он услышал приятный бас, который ответил: «Сейчас подойду». Загрохотала тяжелая обувь, явно обитая металлом. В двери проскрежетал замок, петли заныли, и в полутёмную камеру заглянул в высшей мере колоритный человек. Он был одет в странные доспехи, смутно напоминавшие рыцарские, но при этом, что Саша заметил сразу, доспех странно шумел, словно в нём работали какие-то механизмы. Мощная кираса, тяжелые поножи и металлические рукавицы внушали уважение. Впрочем, как и некий аналог короткого меча, висевшего на поясе у стражника. Выглядел он как длинная трубка с двумя лезвиями, маленьким эфесом и, что было странно, резиновой рукоятью.
- Эктор Тобиа, к вашим услугам, – он поклонился, доспех же, в этот момент, зажужжал. – Чего желаете, господа?
Архиепископ помахал ему рукой и кивнул на молодого пришельца:
- Сей юный муж растерян. Скажи же, друг мой Эктор, какая судьба его ожидает?
- Вы же знаете, святой отец. Гость пробудет с вами до утра, а затем будет передан в руки истинных детей Церкви.
- Капитул Непогрешимости? – Ансельм, казалось, не удивился.
- Да, святой отец. Они будут ждать его к полудню, дабы провести ритуал Покаяния, как и положено всем Гостям, – Эктор еще раз поклонился, многозначительно кивнул в сторону архиепископа и сочувствующе улыбнулся Саше. Затем вышел и запер дверь. В камере воцарилась тишина.
Впрочем, спустя пару минут, архиепископ вежливо кашлянул и заговорил:
- Если тебе интересно, то я знаю, почему ты здесь, и догадываюсь откуда. Таких как ты, мы называем Гостями – те, кто проникли сюда из иных миров. Возможно, тебе будет сложно поверить, но сия обетованная земля – не единственная в Космосе, Богом единым созданном. Миров – бесчисленное количество, и все они одновременно подобны и отличны друг от друга. Но мы верим, что наш мир – лучший среди равных, ибо именно его избрал Бог ради любви своей, – Ансельм снова перекрестился.
- Хорошо, хорошо. Предположим, я на секунду поверю, что это всё не какой-нибудь способ лечения во Фрунзенке. Тогда объясните мне, святой отец, – последнее было сказано с огромной долей сарказма, – кто такие Гости и что я, собственно, здесь делаю?
- О, всё просто. Давным-давно, еще во времена, когда грешники творили зло, не зная сего, существовало великое государство, правители которого нарекли себя Атлантами. Да, речь идет об Атлантиде – колыбели всего того, что существует сегодня. Это прекрасное место, где нет места греху, а все люди равны меж собою и пред Богом, и грешники и праведники. Но так было не всегда. В древние времена над государством сим зависла страшная угроза – остров, на котором размещалась Атлантида, начал постепенно погружаться под воду. И решил совет царата, что они пойдут на любые жертвы, дабы спасти свою цивилизацию. Им это удалось – атланты владели чудесными зеркалами, что могли направлять свет, удивительным порошком, вызывавшим огонь, и, конечно же, тем, что спасло им жизнь. Каляудэ – дивная машина, что разгоняла атомы и позволяла им выходить за границы самого Бытия. Позже седовласый Левкипп упомянет об этом в своих работах.
Старец ненадолго замолчал, следя как Саша пытается нервно нащупать пачку сигарет и закурить. Парню удалось ухватить сигарету зубами, но дрожащие пальцы никак не могли заставить зажигалку работать. Внезапно Ансельм твердой рукой взял оную и, чиркнув колесиком, поднёс к сигарете. Саша автоматически вдохнул дым и удивленно посмотрел на священника.
- Откуда вы знаете, как пользоваться этим?
- Как пользоваться огнемой? Сын мой, если я служу благой Церкви, это вовсе не означает, что я не разбираюсь и в мирских штучках. Вот, например, оружие. Ты, верно, обратил внимание на пореч, висевший на поясе у Эктора?
- Пореч? – Саша удивленно тряхнул головой.
- Пореч или пороховой меч. О, сиё прекрасное оружие не раз выручало хранителей Креста в жарких пустынях супротив собак-сарацинов. Страшное оружие, я видел его в действии. На расстоянии он выстреливает маленькими снарядами, суть пулями, а вблизи используется как режущее оружие. Конечно, далеко не каждый может себе такое позволить, но благодаря помощи Церкви, её дети получили нужные средства для борьбы за Веру.
- Брр, что-то не внушает оптимизма. Вы не закончили свою байку про Атлантиду.
- Почему байка? История про Каляудэ абсолютно реальна, он до сих пор хранится в Храме мученицы Афинны. Впрочем, неважно. Итак, представители царата запустили сей дивный аппарат, и он позволил изменить суть самого пространства, саму материю, дабы извлечь остров из воды и спасти его, тем самым, от затопления. Но они, гордецы, ради блага позабыли, что Господь не терпит вмешательства в судьбу, и не заметили, что после спасения в небе осталась маленькая тёмная точка. Но потом она стала расти, растягиваться, и однажды обратилась зияющей раной в небесах, сквозь которую прошёл странный корабль, стрелявший огнём и крушивший всё на своём пути. Это были первые Гости. Затем они появлялись всё чаще – обычно агрессивные, злобные, истреблявшие всё на своём пути. Разломы возникали повсюду, и Атланты поначалу пытались их закрыть, но на месте одного возникало сразу несколько. Поэтому, они махнули рукой и просто решили отлавливать Гостей и... помогать им не быть более оными. Шло время, и Атланты расселились по всему миру, теперь их – мириады. Эктор – один из Атлантов, он занимается тем, что пытается разыскать Гостей и показать им путь истинный. Впрочем, как и Капитул Непогрешимости...
- А что же тут делаете вы?
- Я... – тут священник запнулся. – Я не разделил взглядов Короля нашего Ричарда, и поэтому был сослан в сию тюрьму наставлять Гостей и всячески их беречь. Но не думай, не считай меня заключённым, здесь я свободен так же, как и в храме. Тем не мене...
Он не договорил. Дверь снова заскрипела и приоткрылась. В камеру шагнул Эктор, на руках у него покоилась девушка, живая, но без сознания. Голова ее была откинута назад, глаза закрыты. Стражник аккуратно положил незнакомку на кровать, кивнул Саше и Ансельму, вышел.
Кажется, всё становилось достаточно интересным. Саша пожал плечами, взял с тарелки морковку и начал ожесточённо грызть свежий овощ. Что-то внутри ему подсказывало, что уже светает...
5.
Надтреснутый старческий голос что-то вещал об ужасах Атлантиды, и Анна подумала, что в телевизоре, видимо, сбились настройки, раз он включился не на музыкальном канале, а на каком-то научно-заумном. Пошарив около себя рукой и не найдя пульта от телевизора, она вздохнула и открыла глаза. Незнакомый высокий тёмный потолок смотрел на неё узкими щелями трещин, а плавную речь невидимого рассказчика нарушил неуместный для телевидения хруст отгрызаемого овоща и не менее неуместное его пережёвывание. Анна сместила взгляд в сторону раздающихся звуков и вскочила с кровати.
Благообразного вида длиннобородый старичок в линялой хламиде и «ботанический» парень во вполне современной и привычной для Анны одежде с одинаковым интересом воззрились на нее. Оба синхронно откусывали от здоровенных морковок, и так же синхронно хрустели и пережевывали полезный в любом мире овощ.
- Гостья проснулась! – морщинистое лицо старика расплылось в благодушной улыбке.
- Это что еще за божий одуванчик? – в свою очередь уставилась на него Анна. Тот улыбнулся еще шире:
- Как спалось, госпожа?
- Который час? – вопросом на вопрос ответила девушка. Парень пожал плечами, медленно хрустя.
- К заутрене звонят, слышишь, дочь моя? Значит рассвет, шесть утра.
Анна напрягла слух и услышала едва уловимые переливы колокола.
- Ну и слух у вас, отец мой, мать вашу, - пробормотала она. Старичок открыл было рот, но Анна остановила его жестом:
- Помолчите, пожалуйста, святой отец, мне нужно собраться с мыслями.
Оглянувшись по сторонам и не найдя сумки, которой огрела Нейтона, она процедила сквозь зубы: «Коллекционер хренов», - и, то ероша волосы, то потирая лоб, зашагала по камере, вспоминая произошедшее с нею и вытягивая из сопротивляющегося утренней нагрузке мозга услышанные обрывки разговоров, доносившиеся до неё, пока она была без сознания или во сне. Мужчины следили за ней глазами: старик с интересом, парень с надеждой.
Отшагав по периметру камеры бодрой рысью с полкилометра, она остановилась напротив них и сказала:
- Времени мало, я чувствую. Поэтому задаю вопросы и получаю быстрые ответы. Согласны?
Оба одновременно кивнули, и вопросы посыпались, как семечки из дырявого кармана:
- Как вас звать обоих?
- Ансельм Кентерберийский, дочь моя…
- Олександр… Саша.
- Я - Анна. Не очень приятно.
- Местный? – это Саше.
- Н-нет…
- Откуда?
- К-киев, Украина…
- Заика?
- Что?! – изумился Саша. - А… нет, просто волнуюсь…
- Какой год в твоем Киеве?
- Две тысячи десятый…
- Значит с одного мира? – констатировала Анна. – Кем работаешь?
- Сисадмином…
- О! Игры? – Саша энергично кивнул.
- Вов? Лайн Эйдж? Невер? Каэс? Танки? – Саша три раза мотнул и дважды кивнул головой.
- Ясно, свой, - вынесла вердикт Анна и повернулась к старику, который с интересом и ангельским добродушием внимал допросу.
- Теперь вы, отец Ансельм. Параллельный мир, двенадцатый век, Англия, графство Эссекс, король Ричард, дыры в пространстве, гости, Атланты и Атлантида и Капитул чего-то там, так?
- Ты сообразительна и понятлива, дочь моя, - согласился отец Ансельм.
- Спасибо Робину Гуду, - пробормотала девушка и спросила уже спокойней:
- Что нас ждет, отец Ансельм? Тот тип, Нейтон, упомянул, что скоро что-то со мной будет… с нами, - оглянулась она на Сашу. Тот весь напрягся, на лице отражалась усиленная работа мозга. Анна скривилась от странной неприязни к нему.
- Скоро вас пригласят в Капитул Непогрешимости, где после благообразной беседы вам определят дальнейшую вашу деятельность здесь.
Анна почувствовала недосказанность в словах священника. За елейной внешностью явно скрывались непонятные им, гостям этого мира, планы насчет них.
- Какую деятельность обычно ведут прибывшие в ваш мир гости? – как можно невинней спросила она.
- Разную, дочь моя, разную. Это зависит от восприимчивости гостя к слову Божественному…
- А конкретнее? – Анна прям физически ощущала волну лукавства и притворства, исходившую от священника.
- В своё время вы все узнаете, дочь моя, и очень скоро, - священник склонил голову, пряча улыбку в седой бороде.
- Промывка мозгов, - пробормотал Саша и потянул Анну в угол камеры.
- Сматываться надо, - одновременно шепнули они друг другу.
- Нужен план… - начал было Саша, но плану не дано было родиться. Знакомо заскрипела железная дверь, и в камеру ввалился Эктор.
- Это что за железный дровосек? – уставилась на него Анна.
- Эктор Тобиты – сказал Саша.
- Эктор Тобиа, госпожа, - железный дровосек отвесил неожиданно легкий поклон. – Я пришёл за вами обоими. Капитул Непогрешимости ожидает вас к полудню. Соблаговолите идти за мной.
- А завтрак, любезный Эктор? – подал голос священник.
Эктор махнул рукой и в камеру вкатился пузатенький служака с подносом, скинул на стол три миски, дымящиеся чем-то горячим, и выкатился вон. Эктор сложил руки на груди и встал у двери, жужжа латами.
- Пять минут на завтрак.
Трое узников молча сели за стол. Овсянка, хоть и на воде, была неожиданно для такого места густая и вкусная, и Анна с Сашей, обмениваясь понимающими взглядами, съели её всю. Неизвестно, что их ждёт, но силы могут понадобиться.
Эктор распахнул перед ними дверь и, сопровождаемые крестными знамениями и благословлениями отца Ансельма, они вышли из камеры.
- Да, чуть не забыл, - Эктор тяжелым взглядом окинул их обоих, - протяните руки.
Анна и Саша переглянулись, но руки протягивать не спешили. Эктор неожиданно быстро сам схватил каждого за руку и нацепил на них по металлическому браслету и щелкнул какой-то кнопкой на порече. Анну и Сашу будто сжало невидимым облаком.
- Магнитное поле, чтоб не сбежали, - упредил их вопрос Эктор и пошел по длинному коридору. Анна и Саша послушно потащились за ним, увлекаемые магнитной силой.
- Сашка, ты придумал что-нибудь? – прошептала Анна.
- Попробуем осмотреться и убежать в дороге, - шепнул он в ответ, - пока смотри вокруг и запоминай.
Вслед за Эктором они миновали несколько коридоров и каменных лестничных пролётов и очутились на квадратном, мощённом плитами дворе, окружённом высокой, метров десять, стеной, украшенной поверху витками совсем знакомой железной проволоки. Прямо напротив каменной тюрьмы в стене были железные ворота, а на каждом углу стены возвышалось по сторожевой башне с «железным дровосеком» внутри. У ворот стояла машина, похожая на джип, только гораздо более неуклюжая. К ней и повел пленников Эктор, распахнул дверь машины и жестом пригласил «гостей» садиться. Спорить было бесполезно, и пленники забрались внутрь. Мотор взревел, ворота со скрипом открылись и Эктор выехал на прямую, как стрела, дорогу, уходящую вглубь бескрайнего леса. Анна и Саша попеременно пытались вызвать Эктора на разговор, но с тем же успехом могли обращаться к везущей их колымаге. Лес вдоль дороги стоял беспросветной стеной, и, не видя ему конца и края, пленники стали пытаться потихоньку стянуть браслеты с рук. Напрасные попытки – браслеты обхватывали запястья, как литые, на их поверхности не было ни единой щелочки и было непонятно, как вообще Эктор одел их им на руки.
Они ехали уже не меньше часа, когда Эктор, кинув взгляд назад и, не видя за ними на дороге ни единой души, вдруг резко свернул в лес. Машина затряслась по кочкам и корням деревьев, и протестующий мотор недовольно завыл громче, но Эктор ехал все дальше еще несколько минут, и, наконец, остановив машину, повернулся к вцепившимся в сиденья Анне и Саше и сказал:
- Вот теперь поговорим.
Пленники только открыли рты, но Эктор опередил:
- Говорить буду я, а вы слушаете и запоминаете. У меня мало времени, у вас его тоже немного, поэтому запоминайте с первого раза.
Анна и Саша подобрали упавшие было челюсти, а Эктор вытащил откуда-то из-под сиденья два свертка:
- Одежда, немного еды и денег. Теперь внимание. Разломы в пространстве тяготеют к большому скоплению энергетического или технического потенциала, то есть к городам. Поэтому вас закинуло неподалёку от Лондиниума. Разлом всегда двойной, поэтому вы попали вдвоем, хоть и из разных городов, так?
Пленники кивнули, затаив дыхание, а Эктор продолжал
- Разломы имеют обратную силу, то есть, открывшись из нашего мира в ваш, откроются и из нашего мира в другие. Мы называем это эффектом зеркала. С вероятностью 90% разлом откроется в ваш мир. Эффект зеркала происходит с разницей в три дня, значит послезавтра вы должны быть в месте наиболее вероятного появления разлома. Держите карту, тут обозначен район, наиболее вероятного появления разлома. Если вам не повезёт, там есть и другие указатели на карте, а на обороте кое-какие вычисления, вам пригодятся. В город лучше не суйтесь, чужаками от вас несёт на милю. Вопросы?
Прошло несколько секунд, прежде чем Анна и Саша сообразили, что инструктаж закончен.
- Почему… - начал было Саша, но Эктор перебил:
- Почему я вам решил помочь – не ваше дело. Радуйтесь, что кто-то это делает для вас. Другие скорее сдадут вас за награду в сотню фунтов, как тот господин егерь, - он неожиданно подмигнул Анне. Она понимающе кивнула:
- Так он охотник за головами?
- Да, девочка.
- Господин Эктор, скажите, - попросила Анна, - куда деваются «гости» после Капитула?
- После промывки мозгов, как мы его называем, одни из «гостей» попадают на верную службу к баронам или графам, или к аристократам помельче. Самые глупые и неинтересные люди попадают на нефтедобывающие заводы или горные рудники – рабы всегда нужны. Женщины становятся девками в непотребных домах или, если женщины привлекательны или неглупы, - тут он слегка поклонился Анне, будто отдавая честь ее уму или внешности, - становятся любовницами и содержанками аристократов, а то и короля.
Анну передернуло от отвращения, у Саши лицо все больше вытягивалось.
- У Нейтона я видела в сувенирах детскую игрушку… - голос Анны дрогнул. Эктор поднял на неё ставшие вдруг печальными глаза:
- Участь детей, попавших сюда, не более благополучная, чем у взрослых. Их воспитывают в духе повиновения Порядку и Слову Божьему… или они попадают в те же непотребные дома и те же рудники…
- Сволочи! – вырвалось у Саши.
- А у вас в мире всё благополучно? – с насмешкой поинтересовался Эктор. Саша хотел было ответить, но Анна дёрнула его за руку.
- Да, чуть не забыл, - Эктор щёлкнул кнопкой на порече и браслеты свалились с рук бывших пленников.
- А теперь выметайтесь отсюда, пока я не передумал! – вдруг рявкнул он.
Гостей, как ветром, вымело из машины. Мотор взвыл, и машина снова рванула через лес в неизвестном направлении, оставив гостей этого мира одних…
Полдень застал их в чаще леса, переругавшихся в пух и прах по самым возможным поводам. Саша, дитя высоких технологий, обладал неисчерпаемыми теоретическими знаниями в области приготовления девятисот девяноста девяти блюд всех стран мира, навыками выживания во льдах Антарктиды и в кратерах вулканов, но был абсолютно не подготовлен к разжиганию костра из сырых веток посредством одного чирка зажигалки.
Сидя на поваленном дереве в темной сутане, оставленной Эктором, он разглагольствовал о сравнительных достоинствах Средневековья и Эпохи Возрождения, со снисхождением глядя на Анну одетую в мужской костюм, похожий на одеяния Нейтона. Она, скорчившись у сложенных шалашиком веток, изо всех сил раздувала маленький костерок, не давая дыму погасить крохотные язычки пламени. Дым ел глаза, и слёзы бороздили дорожки на её чумазом лице, но уроки выживания в детском доме, помноженные на упорство, дали результат и костерок разгорался.
- Слушай, пошёл бы ты… рыбу потрошить, - Анна кивнула на лежащих на траве пару рыбин, с великим трудом выловленных ею из небольшого пруда, на который они наткнулись в лесу. В то время, как она бродила по мелководью, водя Сашиной рубашкой с завязанными рукавами в воде, как допотопным неводом, он сидел на берегу и отпускал шуточки по поводу возможно имеющихся в воде ядовитых змей и раков, кусающих за пальцы, раздражая её так, что она с трудом удержалась, чтобы не заехать пойманными рыбинами по его самодовольной физиономии.
- Не мужская это работа – стряпать. Ты женщина, вот и потроши сама. К тому же у нас нет ножа, - нашел он веские доводы своему безделью.
Анна пошарила в заднем кармане джинсов и швырнула парню крохотный перочинный нож.
- Держи! И не вздумай отлынивать, - прикрикнула она. – Пока мы отсюда не выберемся, мы будем держаться вместе, хотя я бы с удовольствием бросила такой… сухогруз, - она улыбнулась, видя, как разозлился Саша.
- Ага, вместе, - передразнил он девушку, - может, ещё за ручки держаться будем?
- И за ручки, и за ножки, и спина к спине, если понадобится, - отрубила Анна. – Чисть рыбу, жрать охота.
Так в милой светской беседе прошли полдня. К вечеру, ненавидя друг друга всей душой, они шли к Лондиниуму, который судя по карте Эктора, находился в паре миль. Можно было и не заходить в город, а, обойдя его по неширокой дуге, выйти к месту возможного разлома, которое было обозначено на карте крестиком. Но побывать в чужом мире и не увидеть средневекового города – от такого невозможно отказаться. К этому выводу они пришли на редкость единодушно, невзирая на предупреждение Эктора. К тому же в городе можно было купить еды на несколько монет, великодушно им оставленных Атлантом.
В сумерках они вышли к городу, окруженному величественными и грозными зубчатыми стенами, беспрепятственно миновали городские ворота. Древний город с щедростью факира развернул перед ними веера знакомых по фильмам и книгам улиц, соборов и дворцов, и вот уже, раскрыв от удивления рты, шли по какой-то улице, запруженной людьми и транспортом всех видов. Там и сям на фасадах каменных лавок и банков вспыхивали электрические огни вывесок, в воздухе витал прочная смесь ароматов красного перца и корицы. Народу на улицах вечернего Лондиниума было не меньше, чем на Крещатике в праздничный день, и Сашка с Анной держались за руки, боясь потерять друг друга. Проезжали вереницы футуристического вида грузовиков, доверху набитых глыбами камней, а вдалеке по грохоту и поднимавшимся в вечернее небо столбов пыли, угадывалось строительство моста через Темзу, ставшего в их мире впоследствии знаменитым Лондон Бриджем. Вдоль проезжей части вереницей стояли фонари и сейчас медленно загорались приятным светом, разгоняя подступавшую к городу темноту. В толпе попадались оборванные мальчишки, явно промышлявшие тем же, чем и Анна в столичном метро. Дамы в сопровождении служанок или кавалеров, не спеша прогуливались и, привлеченные призывными завываниями торговцев, заходили в лавки. Сашка строил местным красавицам глазки, а Анна уже по привычке обшаривала взглядом похожих, машинально намечая беспечную жертву своих ловких рук. Где-то рядом зазвонили колокола, призывая верующих на вечернюю службу, и людская река заметно обмелела. Одетые в местную одежду, они не привлекали внимания аборигенов, торговцы, купцы, военные, священники и зеваки всех возрастов текли мимо них, и вот у Анны рука сама собой потянулась к висящей на поясе сумки идущего впереди дородного мужчины в богатой одежде.
Со скучающим взглядом Анна протянула руку к сумке, и вот уже ее пальцы перебирали какие-то мелкие предметы, натолкнулись на плотный кожаным мешочек, набитый чем то твердым и округлым и ухватив его, потянули наружу. Видимо Гермес, покровитель воров и торговцев, следил в эту минуту за погрузкой товаров на торговые корабли, во множестве стоящих на причалах Темзы, поскольку Анне изменила удача. - Попался, воришка! – раздался над ухом голос и руку Анны сжала грубая мужская рука. «Попалась»: - подумала она и быстро взглянула на обладателя крепкой хватки.
- Попался, воришка! – раздался над ухом голос и руку Анны сжала грубая мужская рука. «Попалась», - подумала она и быстро глянула на обладателя крепкой хватки.
Над ней возвышался одетый в добротную одежду мужчина, похожий на слугу. Свободной рукой он похлопал чуть не ограбленного толстяка со словами:
- Господин, вас грабят!
Краем глаза она заметила разъярённое лицо Сашки. А дальнейшее происходило быстро, как в скоростной съёмке. Рванув руку из клещей державшего, Анна одновременно заехала ему в пах ногой и толкнула на толстого купца. Не ожидая такого неожиданного отпора, мужчины повалились друг на друга, истошно вопя:
- Караул! Грабят! Стража!!!
Не дав расступившейся толпе взять себя в кольцо, Анна и Сашка рванули по улице, но через несколько метров дорогу им преградили два стражника, вооружённые уже знакомыми «гостям» поречами. Сзади надвигался купец в сопровождении нескольких мужиков, потрясая кулаками и ругаясь с завидным разнообразием. Их брали в кольцо и Анна, решившая дорого продать свою жизнь и свободу, скомандовала:
- Спина к спине! – и сама прыгнув за Сашку, прижалась к нему спиной. Окружавшие их приблизились, но то ли вид у приготовившихся к обороне был достаточно грозный, то ли местное население не привыкло к дракам, то ли захват воришек они возложили на стражей, - изощряясь в ругательствах, они остановились в нескольких метрах. Стражи приближались, держа оружие наготове, вот до них остался метр, и Сашка скомандовал вполголоса:
- Бросок под ноги и убегать зигзагами… на счет «три»… Три!
Одновременно и молниеносно они бросились в ноги стражникам, сбивая их с ног. Стражи не могли открыть по ним огонь без риска попасть в изрыгающих проклятья мужиков и рухнули на землю. Анна и Сашка, не теряя ни секунды, вскочили и понеслись по улице так, что ветер засвистел в ушах, перекрывая доносящиеся сзади крики:
- Именем короля-а-а! Стоя-а-ать!
Анна с растущим восхищением смотрела на бегу, какие ровные зигзаги выписывает Сашка, лавируя в поредевшей толпе и с удивлением заметила, что он её уже перегоняет. Вот тебе и «ботаник»! Она наподдала и догнала напарника, и теперь плавные зигзаги они выписывали слаженно, как пловчихи в синхронном танце.
- Плавать… умеешь? – на бегу выдохнул Сашка.
- Ещё как!
- Значит прорвёмся!
Вот в вечернем свете блеснула вода, и они вылетели на берег реки, через которую протянулся остов будущего моста. По берегу там и сям стояли машины, сновали невысокие подъёмные кранчики, цепляясь крюками, как хищными когтями, за веревки, опоясывающие каменные глыбы на грузовиках и укладывая их ровными рядами на земле. Рабочие деловито сновали по своим делам и на бегущих почти никто не обратил внимания. К счастью для беглецов, опоры и полотно моста были наведены уже пару десятилетий назад, и им не пришлось испытать глубину и чистоту вод средневековой Темзы. Несмотря на стремительность бега по недостроенному мосту, Анна увидела существовавшие и в этом мире мрачные башни Тауэра, зловеще темнеющие за Темзой по правой стороне. На миг представив их узниками этих мрачных стен, Анна едва не споткнулась, но вовремя вспомнила, что в Тауэр обычно заключали государственных преступников преимущественно дворянских кровей. Преодолев мост в считанные секунды и промчавшись по пустынным редким улочкам заречного Лондиниума, беглецы скрылись в тенях огромного леса, шумевшего, словно рассерженный улей.
Погоня отстала достаточно быстро, солдаты в тяжелых латах предпочли вернуться на дежурство, чтоб не получить лишний выговор и наряд за преследование каких-то мелких карманников.
6.
Вязкая тьма растеклась по узеньким улицам, опустевшим площадям, заливая тишиной землю и небо. Казалось, город обрёл иные, гротескные формы, погружаясь в сон. Впрочем, ни Саша, ни Анна этого не заметили. Лес поглотил беглецов словно жадный зверь, так, будто их и не существовало вовсе.
Сашка матерился долго и потрясающе затейливо, с каждым судорожным вздохом порождая новый перл красноречия, пройдя по всей родословной Анны до Адама и Евы и сотворив чудовищных монстров и мутантов из её предков. Анна понимала, что она виновата, но внимала ниагаре сашкиного красноречия скорее с удовольствием, чем с раскаянием
Внезапно Саша остановился и подал знак Анне, дескать «Стоять», а та, скорчив рожу, показала ему рукой неприличный жест, намекавший на направление, куда должен пойти раскомандовавшийся напарник. Парень печально вздохнул и привалился к старой липе, попутно пытаясь понять, где они находятся. По идее, если он не ошибался, они сбежали в Савинтерский лес (так было указано в картах Эктора), а в нём была некая пещера, идеально подходившая для укрытия на ночь. Свернув карту, он посмотрел на Анну и произнёс, наверное, самые мудрые слова в своей жизни:
- Послушай, я прекрасно понимаю, что твоя ошибка могла стоить нам жизни. Но, кроме того, я понимаю ещё и то, что если б не твоё умение потрошить чужие карманы, мы бы загнулись достаточно быстро. Не то, чтобы я хочу орать матом, я очень хочу делать это… Только не поможет особо, поэтому, давай думать, что делать дальше.
- Да, ты горазд языком молоть, но я не уверена в том, насколько нам это пригодится. Поэтому, давай так – ставим цель, думаем о средствах, выполняем задачи – ну и всё такое… - девушка со скучающим видом ковыряла ногтём кору дерева, попутно пытаясь понять, что с ней происходит. Нет, было очевидно – они попали в передрягу серьезную, абсолютно невозможную, но, тем не менее, реальную. Воровка, работавшая библиотекаршей, сисадмин, работавший сисадмином, священники на пенсии и благородные охранники тюрьмы – всё это лишь разбавляло абсолютный сюрреализм сложившейся ситуации. Но более того, её пугало то, что она прониклась невольной симпатией к вынужденному напарнику. В конце концов, их свёл абсолютно идиотский случай, который заставил довериться тому, кто в обычной жизни показался бы ей омерзительно скучным. Да и… Чего уж там – её раздражал сам факт того, что её спину прикрывал тот, кто даже на звание мужчины претендует с бо-о-ольшим скрипом.
- Мне кажется, или ты немножко не здесь? – вопрос прозвучал абсолютно невинно, хотя это не мешало Саше внезапно сменить дислокацию, приблизившись к девушке.
- Мне кажется, или ты собираешься ко мне приставать? Не советовала бы…
- Не говори глупостей, – тут парень замялся. – Я просто пытаюсь сделать так, чтобы ты перестала меня бояться. В конце-то концов, осознай – мы в чужом мире, который в буквальном смысле пытается вытошнить нас, промыв руками людей, населяющие эти земли, наши мозги. Он желает от нас избавиться, оставив лишь оболочку, которую бы можно было наполнить привычной канвой. Не знаю как ты, а я жить хочу, очень. Знаешь, чертов бешеный темп жизни не давал мне даже оглянуться назад и посмотреть, кем я был, и сравнить с тем, кем я стал. Забываю, что в моей жизни важно, а что – не очень. Себя теряю, понимаешь?
- Я понимаю, что эти твои розовые сопли ну совсем ни к чему. Они нам не помогут сохранить свои жизни. В отличии вот от этого, – с этими словами девушка выудила из кармана пистолет. Вернее, в идеале это называлось пистолетом, а на практике оказывалось больше похожим на маленькую дудочку с пружинкой. Анна вложила микроскопических размеров пульку в дуло и стала закручивать пружинку при помощи треугольного ключа на торце оружия. Когда та оказалась натянута достаточно для того, чтобы вытолкнуть маленький кусочек металла, девушка отвела руку, направив её на дерево и закрыла левый глаз. Палец нажал кнопку, и пуля пронзила молодую липу, росшую на отшибе, пройдя навылет. Саша от неожиданности подпрыгнул и свистнул.
- Ничего себе! У кого ты спёрла эту игрушку? Стоп, только не говори, что ты её действительно спёрла?!
Девушка хитро улыбнулась, спрятала пистолет и сложила руки на груди:
- Знаешь, есть у меня одно правило – никогда не оставляй спину открытой. Кто бы ни был рядом, всегда нужно иметь какой-нибудь сюрприз про запас, а… - она не договорила.
- Потому что этот кто-то тоже может иметь некий сюрприз, – Анна узнала голос, принадлежавший никому иному, кроме как поверхностно уважаемому Фредерику Нейтону, егерю лесов графа Эссекса. – Мой сюрприз, госпожа, состоит в том, что мой меч полностью заряжен и не потерпит лишних движений. Касс, Рурх, подите сюда! – гаркнул он в сторону. Из темноты вынырнули два молодца в лёгких доспехах из клёпаной кожи, в руках каждого блестели начищенные пороховые мечи, а на поясе болтались такие же пистолеты, вроде того, что украла Анна.
Что было дальше, плохо запомнили и Саша, и Анна. Резким движением парень выбросил руку вперёд, разжав кулак, после чего один из молодцев громко икнул и повалился мешком на землю. Второй попытался было заехать мечом в бок наглецу, но промахнулся, и, потеряв равновесия, свалился прямо на счастливого егеря его светлости. В результате все трое барахтались на земле. Правда, получив по голове найденной Сашей корягой, незадачливая троица уснула благостным сном, а девушка, обалдело почесав за ухом, вдруг звонко рассмеялась.
- Знаешь, а ведь, как ни крути, даже сейчас я не осталась без маленького сюрприза, то есть тебя, – она улыбнулась и чмокнула Сашу в щечку, отчего он зарделся и потупил взгляд.
- Спасибо… Ну, это… Давай, что ли, всё-таки найдем пещеру и переждем до утра. Эктор указал, что вторая точка разлома откроется примерно в 8.50 по местному времени на обрыве в километре отсюда. Я только об одном думаю – а как мы узнаем, сколько сейчас времени?
- Дорогуша, не забудь, с кем ты связался, – Анна снова рассмеялась и выудила из кармана небольшие часы на цепочке. – Сэр Нейтон соблаговолил поделиться с нами сим прекрасным предметом.
Найдя пещеру, они спрятались в глубинах между огромными сталагмитами и попытались уснуть. Но сырость, холод и плохое настроение особо этому не способствовали, поэтому они попросту обнялись, чтобы было теплее, и начали рассказывать друг другу о себе. До утра ещё было почти 9 часов, поэтому времени было много. В ход пошли и байки школьных времен, и басни университетских годов. Анна рассказала о своем приюте, Саша в ответ – про своих родителей. Им казалось, что происходящее – это, скорее, просто небольшое испытание, посланное откуда-то сверху, а не страшная сказка, как казалось поначалу.
За разговорами время пролетело незаметно, и, когда они выбрались из пещеры, уже рассвело. Отделались они только лёгким насморком и простуженной спиной – всяко лучше, чем пуля в спину. Улыбнувшись друг другу, друзья по несчастью направились к обрыву, где должна была открыться вторая точка разлома. Остановившись в нужной точке, Анна восхищенно охнула – отсюда открывался вид на весь Лондиниум. Огромные церкви с внешними лифтами, кособокие дома с пожарными лестницами, обнесённая деревянными брусьями посадочная площадка для какого-то летательного аппарата – это вызывало одновременно и страх, и трепет – наконец-то она осознала, что попала в иной мир. По грязным улочкам ехали фаэтоны, преследуемые стайками местной шпаны. Отряды стражи в мотолатах шагали стройными рядами по площадям. Город просыпался, и в пробуждении демонстрировал всю свою прекрасную враждебность.
Внезапно она заметила, как в небе над ними появилась ярко-синяя точка, которая начала расти. Холодный ветер разметал её волосы, Саша крепко обнял девушку и тихо шепнул: «Не бойся, я рядом», - она же кивнула и в последний раз окинула взглядом город. В момент их подхватило порывом теперь уже урагана и вынесло в небо прямо к синей точке. Хлопок, свист – и они уже лежат на том же обрыве в густой траве. «Получилось», - промелькнуло у них в голове и вырвалось наружу радостным криком.
Саша подскочил и галантно подал руку Анне. Та, впрочем, встала сама и аккуратно отряхнула одежду. Глаза заслезились от поднятой пыли, поэтому она начала яростно тереть их руками.
- Ну что, где мы? Москва или Киев? – девушка никак не могла нормально раскрыть глаза, они слезились и всячески протестовали.
- Я… не уверен. Наверное, всё-таки Киев, судя по тому, что отсюда видно Десятинную церковь, да и терема здесь покруче московских
- Церковь гово… КАКИЕ ТЕРЕМА?! – она сорвалась на крик и через силу открыла глаза.
Это был Киев. Любимый родной город… Только вот год – явно не 2010 и даже не 2000ый. Терема Саша узнал сразу – такие строились при князе Даниле Галицком и при нём же были уничтожены монгольским ханом Батыем.
Он не чувствовал ровным счетом ничего. Ни грусти, ни злости, ни радости, ни разочарования. Они не дома – вот и всё. В конце концов, наверное, зря он поехал тогда на работу…
В воздухе пахло свежескошенной травой. Киевская Русь никак не отреагировала на новоприбывших гостей, лишь ободранная кошка, выбежав из лесу, уставилась на них немигающим взглядом. Парень коснулся плеча девушки и шепнул:
- Ну вот, мы снова попали. Рука об руку. Спина к спине.
- Знаю. Закурить не найдется?