Школьные годы мои часть 2

 
       Как говорилось чуть выше , училась я хорошо (могла бы и лучше), но всё
   дело в том, что дома я делала только письменные работы, а устные совсем не
   учила и практически не открывала учебники. Второй, третий и четвёртый классы
   окончила также хорошо, как и первый. Вот только особых воспоминаний в памяти
   не отложилось, кроме поездки в Устюжну. Раньше каждую четверть подводились
   итоги в соревновании между классами. И наш класс большей частью занимал
   первые места. И поездка в Устюжну была нам наградой за первое место.
      Туда и обратно мы ехали, вернее плыли на параходике. Назывался он Иван
   Земнухов. Тогда наша река Молога была намного многоводнее, чем сейчас.
   В то время по реке сплавляли лес, между Устюжной и нашим городком ходили
   параходики и грузовые баржи. А ещё давным- давно в нашей реке Молога водилось
   много раков и, уже не помню в какой книге читала, но в Мологе добывался
   речной жемчуг. Всего этого , к большому сожалению, в нашей реке нет. И будет
   когда либо. Наша Молога настолько обмелела за те шестьдесят лет, как я живу
   здесь, что не поддаётся никакому сравнению ни с чем. Теперь (летом) реку
   практически в любом месте можно перейти вброд. Есть места глубокие, говорят
   что это воронки от бомбёжек во время войны. До нашего городка немцы не
   дошли, хотя многие города, посёлки и деревни Новгордской области были
   захвачены немцами, но до нас немцы не дошли.
       Впрочем и татаро-монгольская орда тоже до наших мест не дошла.
       Сейчас трудно в это верить, но в более древние времена по Мологе
   проходил путь из Варяг в Греки.( Молога впадает в Волгу).
       А вот до войны в двадцатых годах, немцы по концессии строили лесозавод
   и строили дома для своих работников и для рабочих, которые работали на этом
   заводе. Многие дома и сейчас стоят, как напоминание о тех временах.
      Некоторых домов домов уже нет, на их месте стоят многоэтажки.
      Но я отвлеклась.
      После окончания четвёртого класса меня хотели послать в спортшколу,
   куда конкретно, я уже не помню (то ли Москва, то ли Ленинград). Но родители
   мои были категорически против этого.  Далее, с пятого класса нас уже
   учили много учителей по предметам. С первого, по четвёртый у нас была
   одна учительница. Класс в который я пришла, был её первым классом в этой
   школе. Потом к ней в первый класс пошёл мой брат.
      С пятого по восьмой класс я училась так же хорошо и так же делала только
   письменные задания, а устные практически не учила. Всё, свободное от учёбы,
   время читала книги. К тому времени я была читательницей трёх библиотек.
       Время летело, учителя менялись, я набиралась знаний и понемногу
   взрослела. Если в первом классе из сорока учеников, я по росту была на
   четвёртом месте от зада, то когда, пришла в восьмой класс, моя классная
   руководительница едва узнала меня, так я выросла за лето. И уже по росту я
   была четвёртая, но спереди.Раньше в школах было много разных кружков и
   бесплатных (не в наше теперешнее время). Многие кружки вели всё те же
   учителя. И у некоторых учителей был, даже не знаю как сказать, то ли метод,
   то ли привычка "командирская", они почти в приказном порядке говорили , кому
   в какой кружок нужно ходить.  Вот таким приказным тоном мне было сказано,
   что я должна ходить в кружок рисования. Но мой характер был таков, что я
   сама решала куда мне идти и что делать, и не захотела ходить в кружок рисо-
   вания. В результате учитель стал ставить мне по рисованию тройки, считая,
   что таким образом он заставит меня ходить в свой кружок. Но я была очень
   упрямая и так и не пошла в этот кружок. Если бы он посоветовал мне, чтобы
   я пошла к нему в кружок, то скорее всего я бы с удовольствием стала ходить
   в кружок, тем более, что мне нравилось рисовать и я неплохо рисовала. Но...
   Правда на следующий год их семья уехала куда-то на Дальний Восток. А другой
   учитель не заставлял никого ходить в кружок рисования. (Да и вообще его
   не было больше).
      Вообще-то я была выдумщица, как теперь говорят, креативный человек.
      В восьмом классе на Восьмое Марта я принесла в школу своей классной
   учительнице три тюльпана (они как раз расцвели у нас дома к 8 Марта первые 5
   штук). Сначала никто не понял, что это живые цветы, тем более в то наше
   время их в нашем городке и вообще не купить было живые цветы. Вот эти
   цветы стояли в банке с водой на столе и был как раз урок литературы, то
   есть нашей классной учительницы. Она что-то писала на доске, а в это время
   выглянуло солнце, и тюльпаны повернули свои чудесные крупные головки к
   солнышку и прямо на глазах у всего класса , цветы раскрылись. Весь класс
   дружно ахнул. Наша Руфина Павловна со строгим лицом повернулась к классу
   и увидела распустившиеся тюльпаны. И расцвела в улыбке и весь класс тоже
   улыбался. Потом на переменах вся школа бегала смотреть на цветы, и не только
   школьники, но и учителя. Почти никто не знал, что эти цветы принесла я, и
   тем не менее сразу разнёсся слух, что это мои цветы, так как больше никто до
   такого додуматься не мог, кроме меня.
       Математика у меня шла особенно хорошо. Практически все задачи я
   умудрялась решить двумя, а то и тремя способами. И даже в пятом классе я 
   получила двойку по математике (но это было только для меня в тетради, а на
   самом деле была пятёрка). А когда я со слезами спросила учителя, за что же
   мне двойка, ведь я решила всё правильно, как все. Он ответил, что за то и
   двойка, что решила, как все, а не так как могла. С тех пор я практически
   всегда делала решения задач двумя, а иногда и тремя способами.  И даже
   решала задачи, на темы которые мы ещё и не проходили. И не только по
   математике, но и по физике, и по химии. Как это у меня получалось, сама
   не знаю. Как я сама объясняла, мыслила логически и решала. Даже учителя
   удивлялись. А в десятом и одиннадцатом классе и вообще, наша классная учи-
   тельница математики, придя на урок, писала задание на доске и вызывала меня,
   чтобы я доказала теорему. И мне приходилось выходить и доказывать эту самую
   теорему. Многие говорили, что я вперёд учу. Но всё дело в том, что все
   теоремы, задачи я решала и объясняла всегда по своему, не по книжному
  (бывало иногда так, что понятливее, чем в учебнике). Во время контрольных,
   я успевала решить и свой вариант и и второй и передать соседу по парте, а
   там уже было, как говорится, дело техники. В одиннадцатом классе нам  давали
   для решения задачи, в виде подготовки к вступительным экзаменам. Я помню,
   что их было сорок задач.  К каждому уроку мы решали по одной-две задачи (кто
   как сможет). И вот попалась одна задача, которую ни один ученик из пяти
   выпускающихся классов решить не смог, в том числе и я. Да и не только я, но
   и наша учитель математики, и завуч школы, который считался лучшим
   математиком района, да и в области одним из лучших. Все считали, что
   задача не имеет решения, а в учебнике опечатка. Я мучилась целую неделю, а
   потом как-то поливая дома цветы, которых у нас было великое множество,
   мне что-то стукнуло в голове, а почему мы применяем эти теоремы, а если
   попробовать решить эту задачу по другому? И я на улице, прямо на песке
   стала решать её. Что-то стало выходить, вроде задача решилась, ответ получен.
   На следующий день, как обычно учительница спросила, может кто решил задачу?
   Я спросила, а какой там ответ? Неужели решила? Вроде решила, ответила я.
   Она взяла у меня тетрадь, сверилась с ответом, всё правильно. Тетрадь она у
   меня забрала, чтобы я никому больше пока не давала решение этой задачи. На
   что я сказала, что я и так помню это решение. Следующий урок математики был
   в 10А, в котором учились три ученика, которые шли на золотые медали (которые
   они и получили). Наша классная учительница и у них спросила о задаче. Никто
   не решил, утверждая, что у задачи нет решения. Тогда наша Вера Сергеевна
   сказала, что в её классе один человек решил всё-таки эту задачу. Повисла
   тишина (как она потом рассказывала), а потом эти три медалиста хором выдали,
   что если кто и решил эту задачу, то только я. А потом ещё через урок ко мне
   подошёл завуч школы и сказал, что я даже лучший математик, чем он думал и
   пожал мне руку. Мне, честно говоря, было приятно.


                Продолжение следует.