Глава 15. Эпоха развитого бандитизма.
Приют спокойствия трудов и вдохновения хранил заповедную тишину и пыль. Ну и все прибамбасы для сотворения абсолютного компьютера. Объёмный принтер ждал только программы работы. Исходные материалы пластикового и металлического вида уже лежали во рту его величества Принтеруса Объёмуса.
А кровать ему приготовили трехсапальную. Самсон грустно усмехнулся взглянув на этот траходром.. Разве что Капитоновну положить сюда для сугреву души. А телу женщины безразличны. Что печально. Наверно это такая плата за суперменство.
В комнате холодильнике хранились замороженные туши быков и прочего замороченного и замороженного мяса, овощей, хлеба.
Электропечи тоже с нетерпением ждали своего часа.
Дня три Самсон думал, гуляя по красочному осеннему лесу. Или валяясь на гигантской кровати, или волком рыская по интернету за счет армии.
Вывод он огласил на весь ещё полупустой цех по производству недоступной вирусам памяти
– Так я и думал! Мы живём в эпоху развитого бандитизма. Где то там даже государственного.
Увы за этим выводом следовали проекты как ограбить грабителей. ВСЕХ.
Это улучшит человеческую породу, что и есть конечная цель проекта СУПЕРМУПЕРМЕН.
Ресторан «Ампир и пир» заполняли гости Расторгуева . Сорок лет это ж почти юбилей.
К светло пьяному виновнику многих торжественных преступлений подкатил некто.
Тощий семит с усиками и бородкой делающим его смешным предстал пред не совсем ясные очи виновника торжества.
– Кто такой, фраерман? – поинтересовался бомбообразный Торг Уев.
– Партнер по очень выгодному бизнесу. Десять тонн экстра ма дури из Экстрамадура.
Это первый транш, а дальше как помиримся.
Если интересно, то поговорим о договоре.
Расторгуев обернулся к сыну.
– Пошурши с ним. Я сегодня выходной.
Когда они кончили шуршать младий Торг Уев загорелся личными идеями. Мешки в гарантированной халупе, а не в грузном колесухе. Когда будут таскать, то ребята могут зангыкать сколько нахальсьво и местность позволят. Вот и хн суровому папаше. Сами окажемся с усами.
Следующее утро наступило поздно. Оно всегда так после хорошей пьяни. Самсон встретил их прямо у парадного подъезда. Ихнего , разумеется
В руке полно размерный чемодан фирмы «Кавларич» прикованный к правой своей руке
– Вот этот чем вы и наполните сотками, тогда и поедем.
– Сначала товар увидим…
– Э, нет, вблизи товарного места стоять долго нельзя. Это опасно и вам тоже. Вы наполняйте чем , я тщально проверю , не спеша проверю, что всё по чесноку с маком, вот тогда и поедем. А бычарам твоим , по мордам вижу, надо опохмелится пивом, а то на радостное дело скучные, –это не к добру.
–Чемодань то больше тебя будет весить. Как понесешь?
– Как истинный горец – на голове. Ну, шучу. До фуры вашей дотащусь. Своя ноша хныкать не тянет, а на месте меня осёл дожидается.
– С пулеметом?
– Тьфу нва. Настоящий ишак, который только ИА умеет говорить. Лишнего не скажет.
Они не удержались от хохота, когда лихая братва увидела древнего осла, привязанного за скобу вбитую в забор надёжной высоты. Человечество придумало разные штуки разделяющей мир на здешнее богатство и нездешнюю нищету. Забор, забрал кусок пространства у авто свалки и просто свалки мусора.
Сильные же всегда отбирают у слабых.
Самсон лихо запрыгнул на осла и…
Улетел через забор, правда от такого толчка осел упал на землю и сказал своё ИА, вероятно в последний раз.
– За ним, ослятины. Да вы то так не прыгнете. Один на плечи другого
Самсон то точно знал куда прыгал на останки автомобилей приземлится левая нога, а куда правая показал пролет метров в десять, прямо в дверь летавто .
Следующие за ним этого знать не могли.
Вот они даже не услышали, как улетел супермен. Они как злые мысли, взялись бегать по свалке.
Такой компактный шибздик мог спрятаться где угодно и где уж вовсе не угодно.
А он улетел не домой в лес густой, а на дело
То есть экспроприация ворованного в законе не закончилась.
Ровно через минуту он сел на крышу особняка Расторгуева и лихо, через открытое ветрам окно проник в его кабинет, чтобы перекачать его заграничные мани в свои кармани, заграничные , конечно, Берендееву предназначеные.
Но тяжелые шаги на подходе к кабинету отвлекли его от этого благородного дела.