Все случилось очень быстро. Лиза даже не успела испугаться. Вот секунду назад она идет по тротуару, а вот она уже мертва.
Случившегося ничего не предвещало. Был ласковый июньский вечер. Где-то высоко по лазурному небу проплывали обрывки белых облаков. Из-за верхушек деревьев выглядывало солнце. Город был чист и зелен. Лето только-только полноправно вступило в свои права, еще не успев подсушить цветы и покрасить листья в желтоватый оттенок. Лизе нравилось это время. Если весна была временем надежд, то лето было временем их исполнения.
Она шла по тротуару вдоль широкой улицы в центре города, погрузившись в собственные мысли. Надо отметить, что мысли ее в этот момент были, как это июньский вечер, - светлые и добрые. Лиза еле заметно улыбнулась. Просто так. Просто потому, что подул легкий теплый ветерок, а солнце, выглянув из-за крыши здания, дотронулось до ее щеки теплым прикосновением.
В следующий момент она услышала где-то за спиной скрип тормозов и... Лиза даже не успела почувствовать боли. Она умерла мгновенно. Машина, внезапно вылетев с проезжей части, припечатала ее к стене здания. Да, там была кровь и крики, толпа зевак, полиция и неотложка, журналисты. Там было все, как полагается в таких случаях. Но Лиза уже этого не видела.
Она понимала, что ее сбила машина. А что это еще могло быть? Визг тормозов, чей-то крик и темнота. Глупо, подумала Лиза. Глупо и обидно погибнуть в такой чудесный вечер. Интересно, что будет с Мишей, когда он узнает об этом? Он, наверное, сидит и ждет ее на летней веранде маленького кафе. Пьет, как обычно, свой двойной эсперессо. Слишком крепкий и слишком сладкий для обычного человека. Потом он начнет ей звонить, думала она. А затем? Встанет и пойдет домой? Глупо и грустно так погибнуть.
Затем размышления Лизы коснулись ее собственной жизни. Она вспомнила о своем детстве, о своих мечтах. Она думала о том, чего добилась в свои двадцать девять лет и чего хотела добиться. При мысли о родителях она почувствовала, что хочется заплакать. Мертвые, наверное, не плачут, решила Лиза, и открыла глаза.
Она лежала на траве, а над ней было свежее лазурное небо. Лиза улыбнулась. Я не умерла, подумала она. Но тогда где я? Или это и есть загробная жизнь? Лиза приподнялась с травы и огляделась. Она сидела на небольшой полянке, покрытой густой ярко-зеленой травой. Полянка была обрамлена деревьями – березами и липами. Справа находились заросли какого-то кустарника. Картина была настолько идеалистической, что казалась нереальной.
Как странно, подумала Лиза. И это «странно» относилось ко всему вокруг. Стоял полный штиль. Ветра не было совсем. Не было обычных звуков, присущих живой природе. Листья не колыхались на ветру. Не было слышно жужжания насекомых. На небе не было ни облаков, ни солнца. Свет, который наполнял мир вокруг, казалось, просто брался из воздуха.
Лиза посмотрела на себя. Она была одета в ту же одежду, что и несколько мгновений назад, когда беззаботно шла по улице на свидание с Мишей. Если бы я попала в аварию, то, вероятно, должна быть вся в крови, размышляла она. Но крови или еще каких-либо следов трагедии не было. Чувствовала себя Лиза прекрасно. Наверное, все-таки, я умерла, решила она.
- Лиза! – вдруг услышала она голос позади себя. Голос был мужской, приятного тембра, не низкий и не высокий. Приветливый голос.
Лиза встала на ноги и обернулась.
- Подойди к нам, - снова произнес голос.
На краю полянки находились двое мужчин. Один из них мешал угли маленькой кочергой в аккуратном и блестящем мангале. Второй сидел на пластиковом садовом стуле под большим белым зонтиком. На столе возле него стояла пара бокалов с коньяком, ваза с фруктами и массивная пепельница, в которой дымилась толстая плотно скрученная сигара.
Мешавший угли в мангале отложил кочергу, водрузил на мангал решетку и принялся раскладывать на нее куски аппетитно выглядевшего сырого мяса.
- Лиза, иди сюда, не бойся, - произнес он.
Сидевший на стуле второй мужчина отхлебнул коньяк из бокала и сказал:
- Нам нужно серьезно поговорить с тобой.
Лиза нерешительно приблизилась к ним и осторожно спросила:
- Где я?
Человек у мангала хитро улыбнулся и посмотрел на второго, сидящего под зонтиком. Тот в ответ развел руками, в одной из которых была сигара, а в другой – бокал.
Теперь Лиза могла внимательно их рассмотреть. Они были абсолютно не похожи друг на друга. Не похожи настолько, насколько могут быть не похожи два разных человека.
Мужчине у мангала было на вид лет пятьдесят. Он был невысокого роста, кряжистый и загорелый. Его голову обрамляла короткая, почти армейская, стрижка, поэтому седины было практически не видно. На нем была одета красная футболка с надписью «life to burn» и синие потертые джинсы. Его руки были мускулистые и мозолистые. Лицо его было скорее мужественным, чем красивым. Высокий лоб, голубые проницательные глаза, нос с горбинкой и массивный подбородок. Несмотря на то, что он говорил мягко, в его голосе чувствовалась та властность, которая присуща людям с колоссальной волей.
Мужчина, сидящий под зонтиком, был моложе. Или, по крайней мере, так выглядел. Он был высокий, широкоплечий, с изящными аристократическими запястьями и тонкой шеей. Сказать, что он был красив – ничего не сказать. Он был чертовски красив. В его лице не было ни одного изъяна, оно было идеально. Его красота была настолько правильной и рафинированной, что казалась отталкивающей. Таких лиц не бывает, подумала Лиза. Она посмотрела не его необыкновенной белизны рубашку, серые брюки без единой лишней складочки и туфли, начищенные до такого блеска, что, казалось, можно рассмотреть в них свое отражение. Когда она встретилась взглядом с его проницательными серо-голубыми глазами, то смущенно отвела взгляд. Такой взгляд невозможно было выдержать.
- Видишь ли, Лиза, на самом деле этого места нет. Ты сейчас нигде, - произнес мужчина в красной футболке, - мы его придумали для того, чтобы поговорить с тобой.
- Значит, я все-таки умерла? – в голосе Лизы чувствовалась некоторая досада. Будто до этого момента существовал пусть маленький, но шанс. А теперь его не было.
Ее собеседник вздохнул:
- Увы...
Они все помолчали немного, словно скорбя о гибели хорошего человека. Затем Лиза спросила:
- Кто вы такие?
- Лиза, ты никогда не задумывалась, что этот мир несколько сложнее, чем кажется? Что все, что происходит – происходит неслучайно?
Он перевернул кусочек мяса на решетке.
- Тебе никогда не казалось, что какими-то событиями стоит некая сила?
Лиза помедлила, но все же обронила короткое «да».
- Вот, - красный выпрямился и посмотрел Лизе в глаза, - эта некая сила – и есть мы. Можешь называть нас как угодно. Ангел и демон. Бог и дьявол. Суть дела это не меняет.
Лиза хотела сказать «понятно», но слово застряло у нее в горле. Нет, черт возьми, было совсем непонятно.
- Вы будете судить меня? – тихонько спросила она.
Теперь Лизе стало страшно. Она вдруг поняла, что совершила в своей жизни немало плохих поступков, самым чудовищным из которых, как теперь ей казалось, был ее атеизм. Нет, она носила на шее крестик. Посещала церковь на Рождество и Пасху. Один раз даже пыталась поститься. Дело было в том, что в глубине души она никогда не верила в Бога. Как, собственно, и в Дьявола. Она никогда не задумывалась, что один прекрасный момент придется ответить за все.
Человек в красной футболке рассмеялся:
- Нет, Лиза. Судить мы тебя не будем. Это, в конце концов, не наше дело, да и судить тебя особо не за что.
Лиза немножко расслабилась. По крайней мере, от того, что прямо сейчас ее не посадят на раскаленную сковородку, а черти не будут тыкать в нее своими трезубцами.
- Тогда зачем я здесь? – спросила она.
- Видишь ли, Лиза, твоя смерть не входила в наши планы, - красный пожал плечами, - это случайность. Роковая ошибка. Форс-мажор. Очень редко, но такое случается. До тебя был всего один такой случай. В четырнадцатом веке или в пятнадцатом.
Он посмотрел на человека в белой рубашке.
- В четырнадцатом, - кивнул головой тот.
- Да, - произнес красный, - мы играли в одного молодого монаха из Аквитании. Кстати, увлекательная была игра, правда?
Он подмигнул человеку в кресле. Тот улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных зубов, и снова кивнул головой.
- К сожалению, при строительстве крепостной стены ему на голову упал каменный блок, - вздохнул красный, - очень печальное событие. Мне кажется, у меня тогда были все шансы победить.
Лиза была в полном недоумении. Ей хотелось думать, что сейчас прозвенит будильник, и она проснется в собственной кровати.
Это все, конечно, походило на сон. Она даже чувствовала себя не так, как в обычной жизни. Лиза вдруг поняла, что не переминается с ноги на ногу, у нее не чешется нос или что-то еще. Не хотелось ни есть, ни пить. Не хотелось проглотить слюну. Ей казалось, что если она захочет, то сможет даже не дышать и не моргать. При этом Лиза чувствовала себя настолько великолепно, как не может себя чувствовать обычное живое существо.
- В тебя, Лиза, мы играем третий раз. Это, можно так сказать, финальная игра. И то, что случилось, было для нас полной неожиданностью. Поэтому ты здесь, - сказал красный и принялся выкладывать поджаренное мясо с решетки на большую красивую тарелку.
- В смысле, играете в меня? – осторожно спросила Лиза.
- Согласись, ты прожила короткую, но достаточно увлекательную жизнь, - серьезно сказал красный, - ты сбегала из дома, принимала наркотики и сделала аборт в семнадцать лет. С другой стороны, ты годами ухаживала за парализованной бабушкой, любила и была верна своим близким. Тебя любили. Тебя предавали. Ты то опускалась на дно, то взмывала в небо. Думаешь, это все случайно?
Он хитро посмотрел на Лизу и стал раскладывать на решетке новую порцию барбекю.
Лиза молчала, не понимая, что сказать человеку, который и так знает про нее все.
- Вы хотите сказать, что за всеми событиями в жизни каждого человека стоите вы? – наконец спросила она.
Красный улыбнулся.
- Нет, Лиза, - сказал он, - не каждого человека. Мы играем в определенных людей. Те, в кого мы играем – это фигуры на шахматной доске. Остальные – пешки. Они нужны только для того, чтобы создавать те или иные условия. Разумеется, для фигур. Таких людей миллионы вокруг тебя. В их жизни ничего не происходит. Они как декорация. Конечно, они не знают об этом и думают, что жизнь – это и есть то серое существование, которое они ведут. Впрочем, так и есть.
Мужчина усмехнулся и продолжил:
- Вспомни хотя бы своих друзей и знакомых. Ну, например, Кристину. Это же твоя самая близкая подруга. Задумайся над ее жизнью.
Красный закончил выкладывать мясо на решетку, а тарелку с готовым поставил перед человеком за столом.
- А что с ее жизнью? – спросила Лиза.
Ее собеседник вытер руки белоснежной салфеткой и посмотрел на нее.
- Ничего, - сказал он, - и в этом-то все и дело. Задумайся: она родилась в полноценной семье со средним достатком, окончила школу без блестящих успехов, но все-таки с очень неплохими оценками, отучилась в университете, вышла замуж, родила детей, сейчас работает каким-то экономистом, а в свободное время плетет из бисера с дочкой. Лиза, признайся, тебе даже поговорить с ней о чем.
Он прав, подумала Лиза. Она на самом деле чувствовала себя не такой, как все. Как будто она всегда была выше той бытовой возни и проблем, в которой жили окружающие ее люди.
- Кристина – это декорация, - продолжал красный, - нет, она, конечно, настоящий живой человек, но ее жизнь никому не интересна. Она нужна только для того, что в нужный момент шепнуть что-то на кухне тебе. Тебе, слышишь? Она нужна только для того, чтобы ты увидела, или услышала, или подумала о чем-то. О чем-то, что нужно мне или моему другу.
Их, этих Кристин, миллионы. С ними ничего не происходит. Они рождаются и проживают нелепую, пустую жизнь, зачастую они даже умирают только для того, чтобы их кто-то убил, не спас или посочувствовал.
- Почему я? – спросила Лиза, - я что-то должна была сделать? Почему вы играли именно в меня?
Человек улыбнулся.
- Просто в тебя интересно играть. Ты эмоциональная, непредсказуемая. Ты не идешь на поводу у общества, а принимаешь решения сама.
Он присел на раскладную табуретку возле мангала. Лиза был готова поклясться, что мгновение назад этой табуретки на полянке не было.
- Таких людей, на самом деле, немного, - сказал красный и поджал губы, - у большинства хоть кол на голове теши, а толку нет. Это не интересно. Интересно – из конченного подонка сделать святошу. Или наоборот. Интересно – когда приходится бороться за человека, и когда человек сам борется за себя.
- Значит, я особенная? – неуверенно заключила Лиза.
- Нет, ты такая же, как и все. Просто чуть более сильная и живая.
- А для чего нужны эти игры?
Человек в красной футболке взял кусок мяса и целиком проглотил, почти не пережевывая.
- Лиза, вечность – это очень долго. Сидеть на этой полянке, жарить мясо и пить коньяк в течение миллионов лет безумно скучно.
- Другим словами, вы просто развлекаетесь? – удивилась она.
- Можно сказать и так, - улыбнулся красный, - эти игры очень древние. Мы всегда в них играли. Вообще-то мы только и делаем, что играем. В некоторых людей, которые нам нравятся, мы играем много раз. Например, ты.
- А что это значит? – спросила Лиза.
- Сейчас где-то на Земле твое тело лежит на теплом асфальте. В нем переломано куча костей, а внутренние органы превращены в месиво.
Лиза вздрогнула. Она попыталась представить эту картину, но не смогла.
- А между тем, ты в данный момент беседуешь с нами, - продолжал красный, - как по-твоему, что это означает?
- То, что сейчас я – это моя душа, правильно? То есть тело там, а душа здесь.
- В яблочко, Лиза! – он засмеялся, - а это значит, что душа твоя бессмертна. Кроме того, она может обрести новое тело.
- Что-то вроде переселения душ? – поинтересовалась Лиза.
- Ну, да. Что-то вроде этого, - ответил ее собеседник, - в первый раз мы решили сыграть в тебя в конце девятнадцатого века. Ты родилась в небольшой деревушке в Карпатах. Ты пережила две мировые войны. Голод. Смерть. Разорение. И, тем не менее, до конца своих дней ты была любящей женой и матерью. Твое сердце не раз наполнялось ненавистью, а голод и нужда подстрекали на поступки, плохо согласующиеся с моралью и честью. Но ты выстояла. Ты стала примером для многих людей. Это была величайшая победа для одной стороны и величайшее поражение для другой.
В следующий раз ты родилась в пятидесятых годах в Калифорнии. Эта игра была не столь эпичной, но не менее захватывающей. Но в тридцать лет ты пожадничала с кокаином и умерла от передозировки.
Он помолчал и серьезно взглянул на Лизу.
- Счет был «один-один». Мы решили сыграть в тебя третий раз. Но чертов придурок с отказавшими тормозами спутал нам все карты.
Красный взял в руки новый кусок мяса, внимательно оглядел, засунул в рот и принялся меланхолично пережевывать.
- И что теперь? – недоверчиво спросила Лиза.
Сидящий напротив нее мужчина проглотил мясо, вздохнул и произнес:
- Игру нужно заканчивать. Ведь не зря же мы двадцать девять лет передвигали пешки по доске.
- Что вы хотите от меня?
- Лиза, жизнь любого человека – это цепочка событий. Зачастую они кажутся людям малозначимыми, но, на самом деле, именно они определяют его дальнейшую судьбу. К примеру, год назад одна знакомая попросила у тебя взаймы денег. Помнишь? Помнишь. А ты ей отказала. Отказала не потому, что у тебя не было денег. Нет. Просто потому, что тебе не хотелось расстаться с ними, пусть даже на время. Я ведь прав?
Красный уставился на Лизу ехидным взглядом.
- Да, - сказала она, - это так.
- Вот, - продолжил он, - она, конечно, обошлась без этих денег. В целом, даже ваши отношения не испортились. Но есть одно «но». В ответ на твою помощь она тоже бы могла помочь тебе. Как? Ты бы узнала через несколько лет. И поверь, она бы оказала тебе неоценимую помощь. Все это было уже решено и просчитано. Как было просчитано и то, что будет, если ты все-таки решишь не помогать ей. Ты, Лиза, всегда думала, что все происходит так, как происходит. Что все так и должно быть. А мы, на самом деле, знаем все варианты развития событий. Их тысячи, миллионы! Каждую минуту линия твоей судьбы разветвляется и идет по новому сценарию. Сегодня ты прошла мимо брошенного котенка, и завтра уже никогда не будет таким, каким оно могло быть.
Он улыбнулся, взял с тарелки еще один кусочек мяса, поглядел на него и положил обратно.
- Мы хотим, чтобы ты ответила нам на один единственный вопрос. Только ответила абсолютно честно, - сказал красный.
- И что это за вопрос? – с любопытством спросила Лиза.
Ее собеседник сделал невинные глаза.
- Очень простой вопрос. Я бы сказал банальный, но очень важный, - сказал он, подняв вверх указательный палец.
- Лиза, двадцать минут назад ты шла на свидание с одним молодым человеком, - вдруг произнес человек в белой рубашке, - мы знаем, что он ждал тебя в кафе. Этим вечером вы хотели погулять с ним. Скажи, куда ты хотела пойти гулять?
Лиза оторопела. Это и есть тот самый вопрос, ради которого она здесь? Разве это так важно?
Красный, словно прочитав ее мысли, произнес:
- Неожиданный вопрос, правда? – он пожал плечами, - зато очень простой. Ответь, Лиза, куда ты собиралась пойти?
Лиза улыбнулась и ответила:
- Я не знаю.
Человек перед мангалом снисходительно улыбнулся.
- Ты врешь, - сказал он, - ты определенно решила, куда хочешь сходить.
- Лиза, - человек в кресле выпрямился и строго посмотрел на нее, - просто ответь и мы оставим тебя в покое.
- А почему вы спрашиваете? Разве вы не можете прочитать мои мысли?
Человек в белой рубашке вздохнул.
- Мы способны на многое, но далеко не всемогущи. Конечно, мы можем попытаться узнать, что у тебя в голове, но не станем этого делать. Это будет не честно.
- А что будет дальше со мной?
- Все будет, как обычно. Ты скоро родишься в другом теле и забудешь про все, что с тобой случилось.
- И вы больше не будете играть в меня?
- Нет, Лиза, просто ответь на наш вопрос, и мы обещаем больше не вмешиваться в твою жизнь.
Лизе вдруг сталь грустно. Она на секунду замешкалась, а потом выпалила:
- Я не скажу вам!
Ее собеседники переглянулись.
- Ты знал, что так будет, - с улыбкой произнес красный.
- Ты тоже, - подмигнул ему белый.
Они по-доброму засмеялись и посмотрели на Лизу.
- Ты уверена, что не хочешь ответить на наш вопрос? – красный хитро прищурился, - Ты хорошо подумала?
На самом деле, Лиза не думала. Она просто хотела, чтобы было так и никак иначе.
- Да, - ответила она.
- Хорошо, пусть будет по-твоему, - сказал человек в белом и глубоко затянулся сигарой.
Через мгновение Лиза перестала существовать.
Лизы больше не было, а ее бессмертная нематериальная сущность уже неслась навстречу новой жизни.