Маленькие ладошки сжимали куст, с силой втискивая колючки в плоть. Как ни странно, они были довольно острыми и вгрызались в нежную кожу легко, пуская кровь. Маленькая девочка внутри взрослой охотницы спряталась подальше, в закрома сознания, но даже там она не могла найти покоя, даже там малышка билась в безмолвной и безвольной истерике, охватываемая безумным ужасом при виде своих окровавленных ладоней.
Но и взрослой Дэлис было не по себе. Ей даже казалось, будто по ее плечам прошелся зыбкий холодок – порождение ее сознания. Рвать свои пальцы в кровь, превращая их в фарш было страшно, хоть она и почти уверилась в нереальности здешних мест, хотя она и не чувствовала пронзительной боли – лишь легкие покалывания. Отвратительное ощущение, когда так разнятся чувства зрения и осязания, надо сказать. Совершенно сбивающее с толку. Багровая кровь капала на землю. Из глаз девочки текли слезы – малышка со своим сильнейшим эмоциональным порывом все же проникала наружу потихонечку. Она была очень сильной девочкой, хоть и трусишкой. Дэлис поняла это с удивлением. Вот так неожиданно она что-то узнала о своем детстве.
Охотница продолжала кромсать собственные пальцы, нещадно насаживая их на иголки. Внутри бушевала и рыдала девочка, но Дэлис удерживала ее в узде, хоть и с трудом. Охотница каждый раз представляла боль, которую должны были испытать ее руки, и прокручивала в своем сознании разницу между тем, что должно быть и тем, что она чувствует в этом мире. С каждой секундой девушка все явственнее чувствовала эфемерность этого мирка. Он, словно декорации, осыпался с каждым ее движением. Она забывала мелкие детали, она переставала чувствовать запах так явно, а краски вокруг меркли, будто время пожирало их, как на старинных картинах. Девушка уже чувствовала слабость, ведь она потеряла немало крови. Слабость была – а вот боль проходила мимо. Но охотница отринула панические мысли о том, что с ее силой утекает сама жизнь. Дэлис полностью сконцентрировалась на колючем кусте, который весь уже краснел от крови. Она упрямо копалась в памяти, пытаясь явственнее вспомнить подходящую боль, и вдруг…
«Боль, адская боль, безумие вокруг… Истошный крик из ее собственных уст, в котором она пыталась утопить боль и не могла, не могла… Весь ее мир обратился в боль, казалось, что ее пальцы пронзают тысячи раскаленных и ядовитых игл».
Из глаз покатились слезы. Дэлис и Лис плакали в унисон, жалея себя по одной и той же причине. Их обеих вводил в изуверство колючий безжалостный куст. Вот только каждая боялась своих колючек в своем мире. Дэлис прокручивала в памяти воспоминание о том, как Кирон вытаскивал ее недавно из болота с помощью колючей палки. Малышка Лис сходила с ума при виде собственной крови, заливающей ее руки и устрашающий колючий куст. Здесь Дэлис поняла, что девочка родом из этого мира, а сама она нездешняя, и вот-вот ее выдворят из этого тела. Еще немного, и она станет занозой этого мира, дырой, порождающей неувязки и несовместимости, ломающей здешнюю логику, а значит, и сам этот мир. Сейчас, нужно только еще в одном месте проломить это бытие, нужно еще немного нелепости, еще немного несоответствия, хоть чуть-чуть…
В этот момент Лис, сильная духом малышка, воспользовавшись отвлеченностью Дэлис, завладела сознанием. Она вырвалась из своего дальнего угла и потеснила охотницу. Девочка с ненавистью устремила буравящий взгляд на куст. И потеснившаяся Дэлис почувствовала, что за ней снова следят. Здесь, в лесу, в ином мире, за ней все равно следят. Чей-то неустанный взор ощупывал ее… Нет, не тело – ее душу, ее естество. Сущность охотницы Дэлис Франкс. Девушка ощутила холод и страх. И тут же вспомнила, что находясь в глубине сознания девочки, она ощущала слежку, когда бич обратился против своего хозяина, и когда кинжал на лету поменял свое направление… Словом, когда в этом мире происходили все эти немыслимые чудеса.
А между тем прямо на глазах охотницы куст начал рассыпаться. От него сами собой отваливались колючие ветви, которые взмывали в воздух и улетали куда-то восвояси. Все это время малышка с поджатыми губами озлобленно буравила этот куст и думала о том, как она ненавидит это растение. Все это происходило очень быстро, сухие ветви надламывались и улетали с дикой быстротой, вспарывая воздух окровавленными колючками. Дэлис смотрела на все это с полным непониманием, чувствуя, как вместе с кустом осыпается и эта неправдоподобная действительность. Исчезали звуки и запахи. Краски тускнели, пока не воцарилась беспросветная тьма. И вот снова она – мысль, подвешенная в небытие. То же самое Дэлис ощущала, когда этот чуждый мир гнева и боли затаскивал ее в свои сети. Вот только здесь не было боли. Лишь полное небытие, в котором не существовало ничего кроме ее сознания, яркого, живого и самодостаточного, как никогда.
А потом резко стало светло. Ярко, шумно, сыровато, тепло, а также слегка больно.
Ее широко распахнутые глаза с жадностью осматривали окрестности. Слегка болела голова в месте, которым она ударилась о бревно, когда падала. Вот и оно. Вот и уютный их костер, уже почти потухший. Вот и Кирон, распластавшийся по земле… Она подняла глаза и увидела безмятежные воды Озера. Такого мирного и спокойного, что не верилось, что на нем совсем недавно происходила кровавая расправа. Дэлис с тревогой перевела взгляд на Кирона. Его глаза были орошены слезами. Охотница пыталась сообразить, как же пробудить его. Она снова прильнула к груди друга, пытаясь расслышать дающий жизнь стук. Этот миг напомнил ей то, как она слушала его сердце перед тем, как иной мир ужасов затянул ее в себя. Перед глазами всплыли недавние картины нечеловеческой жестокости. Дэлис вздрогнула и мотнула головой, пытаясь отогнать наваждение, однако…
Охотница поняла, что не может выкинуть из головы эти жуткие картины и сцены. Сколько она не пыталась восстановить в голове картину безмятежного Озера, перед глазами снова появлялись ужасные видения кровавой расправы над детьми. Дэлис вскрикнула резко и пронзительно, как чайка, и этот звон вспорол небо. Ужасно тихое до этого. Снова эта нехарактерная для природы и для леса тишина.
Эта тишина дала ей понять, что происходит. Мир боли и жестокой несправедливости снова пытался завладеть ей. Страх поднялся к горлу, Дэлис отчаянно не хотелось возвращаться в это ужасное место, просто до дрожи в коленях! А между тем, страшные видения становились все четче и четче и даже казалось, будто где-то близко пахнуло кровью…
-Не-е-ет! Мое место здесь! – крикнула Дэлис непонятно кому, желая всколыхнуть эту жуткую тишину звуком собственного голоса.
Почему-то это подействовало. Картинка кровавого мира дрогнула, на мгновение показав очертания безмятежного озера, но тут же сменилась уже знакомыми отвратительными сценами. Она снова видела кровавую поляну у Озера и свирепые лица солдат, полные жестокости и непоколебимости.
Дэлис вдруг сорвала с шеи оловянное сердечко и бросила его на землю, а затем побежала к безмятежному Озеру, вспоминая направление по появившейся на секунду картине ее мира. Охотнице казалось, что вода смоет наваждения, смоет этот ужасный мир, как смывала сновидения из остатков сознания по утрам. Охотница быстро примчала к берегу, пробежала еще несколько шагов и плюхнулась в воды Озера вместе с головой. Здесь она принялась яростно протирать руками глаза, а потом осторожно, робко открыла их. К ее ликованию вокруг была лишь мутная вода. Никаких видений. Никакой крови.
Девушка вынырнула и с наслаждением отдышалась, безмерно радуясь тому, что кошмар закончен. Кажется, Озеро было пристанищем, куда не мог добраться тот ужасный мир. Здесь было так прохладно, свежо и хорошо, совершенно не хотелось выходить на берег, чтобы попасть прямо в лапы к тому безумному миру. Однако… Там остался ее друг. Ее друг, который не оставил Дэлис в беде, когда девушка угодила в болотную топь. Тогда ей было так страшно. Так обидно за бездарно заканчивающуюся юную жизнь… Она взглянула на Кирона. Нет, кажется, глаза не обманывали ее – он действительно плакал. Тот безумный мир приносил его душе ужасные страдания. И если он не сгинет там бесследно, как сгинула бы в болоте Дэлис, то застрянет там навеки, видя лишь боль и бесконечное мучение маленьких невинных детей. Непонятно, какой вариант хуже.
Так что, Дэлис обязана помочь другу ценой собственной жизни. Как Кирон потащил ее из болота, рискуя увязнуть самому, так и она должна вытащить его из того мира, рискуя самой оказаться поглощенной им. Нужно просто подумать, как сделать это…
Дэлис подплыла ближе к берегу, чтобы лучше видеть бессознательное тело друга и села на дно. Озеро приятно холодило ее, омывая своей безмятежностью. Оно казалось единственным убежищем в этом проклятом месте. И значит, именно сюда для начала нужно притащить тело Кирона. Возможно, воды Озера смоют с него пелену грез и тот мир отпустит его, как отпустил Дэлис, едва она погрузилась в воду.
Девушка принялась осторожно выходить из воды, но чем ближе она подходила к берегу, тем чаще в сознании мелькали посторонние картины, окрашенные в алый. На тех картинах снова и снова расправлялись с маленькими детьми. Перерезали горла и вгоняли кинжалы в сердца. Не в силах терпеть эту муку, Дэлис побежала назад в озеро и вновь окунулась в воду с головой, очищая сознание.
Нет, она не дойдет до Кирона, она не успеет затащить его в Озеро прежде, чем иной мир завладеет ее сознанием. Дэлис уже побывала по ту сторону Озера, а значит, оно оставило отметину на ее душе и легко сможет проникнуть туда вновь, заманивая ее сущность в мир крови и боли.
Охотница легла на спину, стараясь охладить свои мысли в водах тихого озера, чтобы ее интуиция подсказала выход. Дэлис несколько минут пролежала на спине с закрытыми глазами, убаюкиваемая течением. И в голову действительно пришла интересная мысль.
Тот мир не мог полностью забрать ее, потому что одного чувства у Дэлис не хватало. Осязание, не самый важный орган чувств. Другое дело – зрение. Сколько информации о мире мы получаем с помощью него! Надо просто чем-то плотно закрыть глаза. И пойти за Кироном по наитию.
Она долго думала, что поможет ей закрыть глаза, но все, что у нее было – это одежда и лоскуты ткани на руках. Но последние разматывать никак нельзя – это защищает ее от иного мира. Решив, что лучше остаться без верхней одежды, чем без нижней, девушка оторвала от своей импровизированной рубахи лоскут простыни (руки под бинтами неожиданно отозвались болью) и сделала плотную повязку на глаза. Теперь она не видела ничего, к тому же над Озером нависли сумерки.
И вот, защищенная собственной слепотой, девушка пошла вперед по памяти и слушая интуицию. Видения пытались прокрасться в ее разум, но Дэлис легко прогоняла их усилием воли. Она вскоре наткнулась на тело своего друга.
Едва попытавшись поднять Кирона, она поняла, насколько тяжело будет тащить. Но все же, схватившись за здоровую руку дикаря, Дэлис потянула. Она представляла, как сдирается кожа бедняги о землю при трении и заранее сочувствовала мужчине, но ничего поделать не могла. Он был слишком тяжел, чтобы нести. В силах девушки было только влачить тело по земле, да и то с большим трудом, плохо ориентируясь в пространстве с закрытыми глазами.
Но все же, она сделала это. Прогоняя видения мира иного и прикладывая все свои силы, она втащила друга в озеро. И, сняв повязку с глаз, окунула его голову в спасительную воду.
Предыдущая глава (Глава 31. Нереальная реальность) - http://www.proza.ru/2014/07/28/1415
Следующая глава (Глава 33. Стоит только захотеть) - http://www.proza.ru/2014/07/31/1623