(1814—1841)
«Чёрт знает — страшно сказать, а мне кажется, что в этом юноше готовится третий русский поэт и что Пушкин умер не без наследника». Так 9 февраля 1840 года писал В.Г. Белинский в письме к В.П. Боткину после прочтения стихотворения Лермонтова «Дары Терека». Виссарион Григорьевич даже представить себе не мог, что ко времени написания этого письма великий поэт уже состоялся и что жить ему оставалось немногим более одного года.
Михаил Юрьевич Лермонтов родился в ночь со 2 на 3 октября 1814 года в Москве. его Юрий Петрович Лермонтов (1787—1831) был армейским капитаном. Мать, Мария Михайловна (1795—1817), урожденная Арсеньева, являлась единственной дочерью и наследницей пензенской помещицы Елизаветы Алексеевны Арсеньевой (1773—1845), происходившей из рода Столыпиных. Брак между родителями оказался неудачным, они постоянно ссорились, и Мария Михайловна предпочитала чаще бывать у матери, чем дома.
24 февраля 1817 года мать поэта умерла от чахотки на двадцать втором году жизни. Похоронили её в фамильном склепе в Тарханах. А в начале марта Юрий Петрович уехал в свое имение Кропотово, оставив сына на попечение тёщи. В дальнейшем отношения между отцом и сыном оставались дружескими, они переписывались, но почти не виделись. Умер Юрий Петрович 1 октября 1831 года от чахотки и похоронен в Кропотове Тульской губернии. Шёл ему сорок четвёртый год.
Детство поэта прошло в Тарханах. Вначале за ним смотрела немка Христина Осиповна Ромер, женщина строгих правил, добросердечная и религиозная. Когда мальчик подрос, к нему приставили гувернёром немца Кнапа. Но по-настоящему Мишеньку опекали бабушка, тётушки и кузины. Был он всеобщим любимцем и баловнем.
Елизавету Алексеевну очень беспокоило здоровье внука. Особое внимание уделяла она физическому развитию мальчика. Впоследствии Михаил Юрьевич, несмотря на свою инфантильную комплекцию, отличался от сверстников ловкостью, смелостью и физической силою так, что гнул шомпола и завязывал из них узлы.
Для укрепления Мишенькиного здоровья летом 1825 года бабушка повезла его в Горячеводск на воды. Там находилось имение родной сестры Елизаветы Алексеевны — Екатерины Алексеевны Хастатовой (1775—1830), за мужество и смелость прозванной в высшем обществе «авангардной помещицей». В те годы Россия ещё только начинала осваивать Кавказ, и Екатерина Алексеевна была непосредственной свидетельницей и участницей многих происходивших там исторических событий. Её рассказы навсегда захватили фантазию мальчика. По наблюдениям некоторых биографов, многие кавказские произведения поэта навеяны не столько его личными впечатлениями, сколько воспоминаниями о рассказах Хастатовой.
В Горячеводске к Мише пришла первая любовь. Сам он написал об этом следующее: «Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея десять лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских: бабушка, тётушки, кузины. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет девять. Я её видел там. Я не помню, хороша была она или нет. Но её образ и теперь ещё хранится в голове моей».
В 1826 году Миша с бабушкой перебрались в Москву, где мальчика определили в пансион Женро. Там он обучался, в частности, французскому и английскому языкам, немецкий он уже знал в совершенстве. Через два года Лермонтов перешёл в университетский благородный пансион и сверх того брал частные уроки у Мерзлякова, первого в те годы знатока словесности. По окончании курса состоялся публичный экзамен, на котором Михаил получил первую награду за сочинение и успехи в истории.
Стихи Лермонтов начал писать ещё в Тарханах. А в Москве в 1828—1829 годах им были уже созданы поэмы «Корсар», «Преступник», «Олег», «Два брата», «Последний сын вольности», первая редакция «Демона». Все эти произведения, как и большинство творений поэта, были опубликованы только после его гибели. Сам Михаил Юрьевич считал их недоработанными, но началом своей поэтической работы он всегда называл 1828 год.
В 1830 году после сдачи экзаменов Лермонтов был зачислен на нравственно-политическое отделение Московского университета. К этому времени относится первое сильное юношеское увлечение Лермонтова — Екатериной Александровной Сушковой (в замужестве Хвостовой) (1812—1868), с которой он познакомился у своей приятельницы Александры Михайловны Верещагиной (1810—1873). Ей посвящён цикл стихов 1830 года.
В декабре 1834 года поэт вновь встретился с Екатериной в Петербурге и через месяц добился от неё признания в любви. Это означало, что девушка скомпрометировала себя. Дальнейшие события показали скверную сторону характера поэта. 5 января 1935 года он написал Сушковой анонимное письмо с намёком, что в обществе знают о её чувствах к Лермонтову. Немедленно произошел разрыв отношений, но до конца жизни Сушкова не узнала, что автором анонимки был сам Михаил Юрьевич.
По-видимому, несколько позднее Лермонтов пережил ещё более сильное, хотя и кратковременное чувство к Наталье Фёдоровне Ивановой (1813—1875). Ей посвящён большой «ивановский цикл» стихов 1830—1832 годов. Иванова вначале ответила Лермонтову взаимностью, но затем неожиданно порвала с поэтом отношения, чем глубоко оскорбила его и вызвала в молодом человеке чувство женоненавистничества.
В ноябре 1831 года Михаил Юрьевич познакомился с Варварой Александровной Лопухиной (в замужестве Бахметевой) (1815—1851). Поэт встретил девушку вскоре после разрыва с Ивановой. По свидетельству хорошо знавшего поэта Алексея Павловича Шан-Гирея (1821 — ?), «чувство к ней Лермонтова было безотчетно, но истинно и сильно, и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей…» Чувства были взаимными. В 1835 году Лопухина под давлением родителей вышла замуж за немолодого Николая Фёдоровича Бахметева (1798—1884). Предполагают, что на брак Варенька согласилась, когда до неё дошли слухи о поступке Лермонтова в отношении Сушковой. Поэт воспринял этот брак как предательство и долго страдал.
Лопухиной посвящены многие замечательные произведения Михаила Юрьевича, в том числе «Валерик», «Молитва» («Я, Матерь Божия, ныне с молитвою…»), «Белеет парус одинокий…», третья редакция «Демона», поэмы «Измаил-Бей» и «Сашка», стихотворение «Нет, не тебя так пылко я люблю», неоконченный роман «Княгиня Лиговская».
Лопухина стала прототипом Веры в «Княжне Мери», некоторые литературоведы считают, что с неё писана сама княжна Мери.
Долгое время родственники Варвары Александровны запрещали исследователям говорить о её отношениях с Лермонтовым. Поэт при жизни тоже старался не открывать имя своей возлюбленной.
В 1832 году Лермонтов переехал в Петербург, надеясь продолжить образование в Петербургском университете; однако ему отказались зачесть прослушанные в Москве курсы.
Чтобы не начинать обучение заново, Михаил Юрьевич, вопреки советам бабушки, сдал в ноябре 1832 года экзамены в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров и был зачислен на правах вольноопределяющегося унтер-офицера лейб-гвардии Гусарского полка. Два года провёл поэт в Школе, где его время было посвящено преимущественно строевой службе, дежурствам, парадам…
В начале учёбы Лермонтов чуть не погиб. Он самовольно сел на необъезженную молодую кобылу, к которой подбежал конь и с силой ударил седока копытом. У Михаила Юрьевича нога ниже колена была разбита до кости, его вынесли из манежа. После этого случая поэт долго болел, а когда выздоровел, стал прихрамывать.
По окончании Школы в сентябре 1834 года Лермонтов был произведён в корнеты лейб-гвардии Гусарского полка. Он поселился в Царском Селе, где стоял его полк, и повёл буйную, рассеянную жизнь богатого офицера.
В июле — августе следующего года в «Библиотеке для чтения» была напечатана поэма «Хаджи-Абрек». Она стала первой публикацией в жизни Лермонтова. Известно, что рукопись была отнесена в журнал без ведома автора другом его Николаем Дмитриевичем Юрьевым (1814 — ?).
В Царском Селе Лермонтов создал первую редакцию драмы «Маскарад», работал над поэмами «Сашка», «Боярин Орша», начал роман «Княгиня Лиговская». Драму «Маскарад» цензура признала безнравственной, к публикации её разрешили только в 1842 году, после гибели поэта, а на сцене премьера её состоялась лишь 27 октября 1852 года в Александринском театре.
27 января 1837 года был смертельно ранен А.С. Пушкин. В тот же вечер по городу распространился слух о его смерти. На следующий день Михаил Юрьевич на одном дыхании написал первую часть стихотворения «Смерть Поэта». По свидетельствам современников, после кончины Пушкина 29 января «стихи Лермонтова на смерть поэта переписывались в десятках тысяч экземпляров, перечитывались и выучивались наизусть всеми».
7 февраля Лермонтов написал заключительные 16 строк стихотворения («А вы, надменные потомки…»).
Очень скоро «Смерть поэта» в полном варианте достигла Николая I. Император был глубоко оскорблен в лучших чувствах. И кем?! Корнетом, молокососом! Уже 18 февраля Лермонтов был арестован и помещен в одну из комнат верхнего этажа Главного штаба. Началось политическое дело о «непозволительных стихах». Николай I приказал «… старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он…»
Под арестом к Лермонтову пускали только камердинера, приносившего обед. Поэт велел завёртывать хлеб в серую бумагу, и на этих клочках с помощью вина, печной сажи и спички написал несколько удивительных по красоте и силе стихотворений, в их числе «Когда волнуется желтеющая нива…», «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою…», «Кто б ни был ты, печальный мой сосед…»
В феврале 1837 года был отдан высочайший приказ о переводе Лермонтова прапорщиком в Нижегородский драгунский полк на Кавказ. В марте поэт выехал к новому месту службы через Москву. Пока он находился в пути, в журнале «Современник» было помещено его программное стихотворение «Бородино».
По дороге Лермонтов простудился. Вначале он лежал в ставропольском военном госпитале, затем его перевели в пятигорский госпиталь для лечения минеральными водами. Фактически это лечение стало путешествием по Кавказу. Лермонтов изъездил вдоль всю Линию, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии.
Тем временем за хлопоты о ссыльном внуке взялась Е.А. Арсеньева. Она обратилась за помощью к шефу корпуса жандармов Александру Христофоровичу Бенкендорфу (1781—1844) и великому князю Михаилу Павловичу (1798—1849). Бенкендорф принял «живейшее участие в просьбе… доброй и почтенной старушки». По его ходатайству перед императором, в октябре 1837 года Лермонтов был переведён в Гродненский гусарский полк, стоявший в Новгородской губернии, а немного позднее — в лейб-гвардии Гусарский полк — в Царском Селе.
В январе 1838 года Лермонтов вернулся в Петербург.
Пришло время его литературной славы. Поэт сразу был принят в пушкинский литературный круг — его приветствовали В.А. Жуковский, П.А. Вяземский (1792—1878), П.А. Плетнёв (1792—1865), В.А. Соллогуб (1813—1882), семейство Карамзиных.
Из ссылки Лермонтов привез целый ряд гениальных произведений, которые он публиковал по мере их доработки. Ещё будучи в ссылке, поэт анонимно напечатал в «Современнике» «Песнь про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», в 1838 году там же появилась «Тамбовская казначейша». В марте 1939 года в «Отечественных записках» была напечатана «Бэла. Из записок офицера о Кавказе».
В 1840 году в Петербурге отдельными изданиями вышли единственные прижизненные книги Лермонтова — сборник «Стихотворения», где в числе других произведений были впервые полностью опубликованы поэма «Мцыри» и «Герой нашего времени». Однако подавляющее большинство произведений великого поэта было опубликовано посмертно.
Михаил Юрьевич ухаживал в то время за красавицей княгиней Марией Алексеевной Щербатовой (ок. 1820—1879). Молодая женщина только-только овдовела. Она нравилась не только Михаилу Юрьевичу, но и барону Эрнесту Баранту (1818—1859), атташе французского посольства в России. 16 февраля 1840 года на балу у графини Александры Григорьевны Лаваль (1772—1850) произошла ссора между соперниками, во время которой Барант спровоцировал Лермонтова на дуэль. Состоялась она 18 февраля 1840 года на Парголовской дороге за Черной речкой. Сначала дрались на шпагах, причём Барант слегка оцарапал Лермонтову грудь, а у поэта переломился конец шпаги. Тогда перешли на пистолеты. Барант стрелял первым и промахнулся, Лермонтов выстрелил в сторону. На том противники помирились.
Однако, когда слухи о состоявшейся дуэли дошли до высшего начальства, Лермонтова взяли под арест и предали суду. Баранта выслали из России.
Николай I, узнав о случившемся, сказал, что, если бы Лермонтов подрался с русским, он знал бы, что с ним сделать, но когда с французом, то три четверти вины слагается. В конце концов, император приказал ускорить дело и «поручика Лермонтова перевесть в Тенгинский пехотный полк тем же чином».
В начале мая 1840 года поэт вновь отправился на Кавказ и уже в июле участвовал в стычках с горцами и в кровопролитном сражении при реке Валерик. Об этом сохранилась запись очевидца: «Тенгинского пехотного полка поручик Лермонтов во время штурма неприятельских завалов на реке Валерик имел поручение наблюдать за действиями передовой штурмовой колонны и уведомлять начальника отряда об её успехах, что было сопряжено с величайшею для него опасностью от неприятеля, скрывавшегося в лесу за деревьями и кустами. Но офицер этот, несмотря ни на какие опасности, исполнил возложенное на него поручение с отменным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших солдат ворвался в неприятельские завалы».
Тем временем на поэта надвигалась новая гроза. Прочитав «Героя нашего времени», Николай I отметил «… это жалкое дарование, оно указывает на извращённый ум автора». Назревала новая опала.
За подвиги во время военных действий император разрешил поэту двухмесячный отпуск. Но ходатайства военного командования о переводе Лермонтова «в гвардию тем же чином с отданием старшинства», о его награждении золотой саблей с надписью «За храбрость» и о награждении орденом Святого Станислава 3-й степени были отклонены.
В начале 1841 года Михаил Юрьевич приехал в Петербург и начал хлопоты об отставке. Но он не получил даже отсрочки и в апреле вынужден был вернуться в Пятигорск. Накануне выезда, 20 апреля, Лермонтов написал знаменитое стихотворение «Прощай, немытая Россия…».
Военное начальство разрешило поэту задержаться в Пятигорске для лечения на минеральных водах. Здесь в последние месяцы жизни Лермонтов создал такие шедевры, как «Сон», «Утёс», «Тамара», «Выхожу один я на дорогу…», «Морская царевна», «Пророк» и другие.
В Пятигорске Лермонтов нашёл общество прежних знакомых. В их числе был давнишний приятель поэта Николай Соломонович Мартынов (1815—1875). Дружили они еще со Школы юнкеров и почти никогда не прерывали отношений.
13 июля 1841 года на вечеринке у сестёр Аграфены Петровны (1822—1901) и Надежды Петровны (1826—1863) Верзилиных Лермонтов и Мартынов поссорились. Точно причина ссоры неизвестна. По версии самого Мартынова, Лермонтов, будучи в компании с младшим братом Пушкина Львом Сергеевичем Пушкиным (1805—1852), долго насмехались над ним. Мартынов несколько раз прямо просил оставить его в покое, тем более что он был неравнодушен к Надежде Верзилиной. Но друзья не унимались. Мартынов был доведён издевками до состояния отчаяния и вызвал Лермонтова как заводилу на дуэль.
Утром 15 июля Лермонтов, Пушкин, их приятельница Екатерина Григорьевна Быховец (1820—1880) ездили на пикник. Поэт был уверен, что всё обойдется. Между 6 и 7 часами вечера того же дня Михаил Юрьевич Лермонтов был убит на дуэли. Пуля попала прямо в сердце.
Вначале поэта похоронили в Пятигорске. Но по прошению Е.А. Арсеньевой прах его перевезли в Тарханы, где и похоронили в семейном склепе 23 апреля 1842 года.
Елизавета Алексеевна ненадолго пережила внука. Она умерла 23 апреля 1845 года и похоронена в том же склепе.
Николай Соломонович Мартынов был отдан под суд. В дальнейшем по приказу Николая I он был посажен на три месяца на гауптвахту в Киевской крепости и предан церковному покаянию на 15 лет. В 1843 году Святейший Синод сократил срок покаяния до 5 лет. Умер Мартынов в 1875 году.
Гибель Михаила Юрьевича настолько запутана, что получила широкое распространение версия о том, что дуэли не было — был заговор и убийство. Об этом говорят многочисленные косвенные улики. Самое любопытное, никто не знает, где и когда именно погиб поэт. Место, которое ныне показывают в Пятигорске как место гибели Лермонтова, было определено методом тыка начальственного пальца через пятьдесят лет после событий, когда уже не осталось живых свидетелей случившегося.
Свидетельства о времени гибели поэта тоже очень противоречивые, равно как и документальные материалы медицинского освидетельствования трупа (вскрытия не было, описывали рану «на глазок»). Достоверно ясно одно: Николай I и его окружение к смерти Михаила Юрьевича не имеют никакого отношения, хотя с лёгкой руки Константина Паустовского именно царя винят в организации заговора.