Ночь манила меня всегда, а еще манили кладбища. Фильмы показывали их туманными и мрачными... В жизни-же они выглядели зелеными и тихими. Ничего более. По крайней мере днем. Ночью я боялся туда ходить.
Выдался аномально теплый день, хотя стояла середина осени. Это к очень холодной ночи - говорила мне бабушка. Сегодня и настанет Тот самый день. Мы с друзьями договорились пойти ночью на кладбище. Благо, друзьям я полностью доверяю, не первый год. Вообще они славные ребята: Йорк любит религию, хотя его в ней интересуют только способы отхода к праотцам, а Элизе нравится мрак. В этом мы с ней очень похожи.
К вечеру все собрались у меня во дворе, ибо я ближе всех жил к кладбищу. Из инвентаря только хороший фотик, чтобы было что вспомнить, и три фонарика, которых хватит до утра. Их родители думают, что они заночуют у меня, а мои - что я у друзей. Такие дела, но не важно. Мы двинулись по темным улочкан, озаряемым желтыми пятнами фанарей. Элиза и я сразу ощутили романтику ночной улицы... Йорк лишь светил фонариком в сторону страшных кустов, но быстро успокаивался и светил на следующие кусты. Так мы прошли до самого, наверное, темного места - входа на кладбище. Городок у нас маленький, зато очень старый, и изображение смерти и её псов у арки кладбища когда-то было традиционно для всего округа. Йорк кратко поведал, что собаки достанут любого, кто захочет обмануть смерть и т.д. Мне это показалось неинтересным, Элиза промолчала.
Обсудив план действий - осмотреть интересные могилы, сделать фото в старом склепе и заночевать там же - мы вошли на земли покойных. Фильмы лгали и никакого тумана здесь нет. Просто темное пространство, озаряемое луной. Луна сегодня красива, впрочем, я всегда могу назвать её красивой, даже за тучами. Мы прошлись возле некоторых могил и, наверное, я один чувствовал какое-то сопротивление воздуха что-ли возле некоторых... Я не решился выразить чувства вслух.
Мы нашли то, что и искали - могила была действительно была интересной: каменные розы, но если не светить фонарем, то они становились мрачным плющем, ядовито переплетаясь и отбрасывая не менее травящие тени. Фото были сделаны тут же.
Мысленно поставив галочку около первого задания, я поискал глазами склеп, в который не решался зайти даже днем. Он был выдолблен из огромного валуна: арку держали две колонны-монаха, только без лиц, что пугало... Стены снаружи пестрили странными языками и изображениями людей или.. Не очень людей. Щупальца, девушка на столе, при чем она голая.. Хотя из живота у неё тоже щупальца торчали, так что это не было похоже на эротику.. ну.. только если готическую.. В общем, мы стали шаг за шагом погружатся под полы потолка этого зловещего сооружения. Мне в голову лезли разные пытки, о которых я достаточном много знаю, а Элиза, трусиха, даже прижалась к моей спине и смотрела из-за плеча..
Слева и справа были совсем безумные картины, так же выдолбленные в монолите склепа. Это же надо так точно знать рисунок, чтобы без возможности исправить что-то так долбить эти образы... Я удивлялся больше и больше.
Мы и не заметили, как уперлись в массивную могилу у дальней стены, над которой изображались люди, которые стоят на коленях, а вдали человек, вокруг которого полосы, означающие сияние. Йорк заметил, что на нем головной убор священников, но символы почему-то относятся к поклонению демонам..
Мы сделали несколько фото, как внутри могилы что-то начало скрести. Это был шок и мы с воплями выбежали из склепа. Все кладбище скрипело, гудело, сзади подул холодный, даже загробный ветер. Затхлый привкус во рту прибавил ощущений.. Из некоторых могил выкапывались крышки. Мы стали убегать от таких могил, затем из какой-то могилы сзади вылез самый настоящий труп! Теперь все мысли об усталости превратились в прах, в который, по идее, должны были превратится и трупы.
Йорка убили! Этот труп порвал ему живот! Мы с Элизой были в холоднейшем ужасе. Бегали туда сюда от медленно умнаящих нелюдей, затем увидели под ступеньками какого-то склепа лаз и пробрались туда.
Сердце так и не переставало биться даже через пять минут спокойного дыхания. Горло пекло от горечи. Эл всхлипывала и рыдала. Лаз был тесный, так что я мог пытаться лишь словами её успокоить.. Топанье и гул не прекращались так же, как тысячи вопросов в один момент в моей голове...
Через несколько минут я понял, что мы так замерзнем. Права была бабушка - холод стоял зверский. Я поддался здравомыслию и стал ползти вперед, в надежде на какое-нибудь укрытие, Элиза ползла следом. Слева был провал а впереди выход на кладбище. И я, конечно, поддался первому варианту.
Мы упали с обрыва и оказались в небольшой норе, у дальней стены которой была дверь. Подобравшись ближе, мы не нашли ничего более логичнее, чем просто открыть.
«Недры моего безумия»
Зубы заскрипели песком, дышать стало щекотно, в открывшиеся глаза ударил жестокий свет. Промычав, я отплевался. Впереди был звук текущей воды и я поддался ему, а затем, промывшись, я стал слышать. Слышать веселые крики и диалоги незнакомых голосов. Вокруг был пляж.
Походив туда-сюда, я понял, что ничерта не понял. Элиз пропала - еще одна нещадящая разум мысль впивалась в итак пульсирующие виски. Я подходил к людям, но они не хотели говорить, лишь уговаривали веселится. До самого вечера я срывался с ног, обходя пространство вокруг и спрашивая народ. Ничего. Пусто. Я не знаю это место и не знаю где Эл.
Солнце садилось и мне показалось, что если наступит ночь, я снова окажусь среди трупов, умнаящих и жаждущих забрать меня на кладбище поближе к ним... Мысль оборвалась, когда солнце стало выходить оттуда же, куда клонилось к закату. Это чертов бред!
Несколько таких дней все таки повлияли на мой уже не здоровый разум. Чтобы хоть как-то попытатся не сойти с ума, я стал весело проводить время. Купался, бегал, развлекался с людьми, имена которых менялись каждый такой "день" и мне совсем не хотелось спать. Это очень странное ощущение... Голова бурлит непереработанными мыслями, каждую секунду додумываешь мысль, которую отбросил секунд десять назад.
Я шел по берегу, когда на другой стороне увидел что-то странное. Переплыв, я увидел пегаса. Глаза не обманывали. Это был маленький жеребенок с крыльями. Я начал приближаться, но, логично, что он испугался и стал удаляться на такое же расстояние. Наконец, загнав его к каменистому холму, который негде было обойти, я приблизился настолько, чтобы протянуть ему ладонь. Он издавал прерывистые звуки страха и тут на холме появились еще пегасы и один, наверное, вожак, подошел к краю и втянул мощными ноздрями воздух, вместе с которым, как мне показалось, и запах моей души. Он стал грозно смотреть на маленького и с силой выдыхать, издавая какие-то призывательные звуки, затем посмотрел на меня и расправил просто огромные крылья. Я понял, что должен прокатится на своем загнанном друге. Отделав его, я погладил его гриву и как можно доверительнее похлопал его крылья. И мы полетели... Сначала, конечно, он был не уверен, но потом мне было очень здорово. Но вот мы сели и маленький взлетел на холм, оставив меня внизу и все пегасы взмыли в голубую гладь неба.
Они летели в ту сторону, с которой я пришел, и заставили меня инстинктивно бежать за собой, пока справа от меня что-то безумно громко не громыхнуло! Я очнулся через секунду с гулом в голове. Я схватился за голову, когда сзади кто-то по-дружески но жестко похлопал моё плечо, спросив живой-ли я. Кивнув, мне сунули в руки автомат и я смог разглядеть окрестности - это уже совсем не то место, в котором я был! Я уже сошел с ума, раз это происходит наяву!
Почувствовав безразличие к дальнейшей моей и чужой судьбе, я кинулся вперед, думая, кого же мне убивать. Ответ выбежал прямо из окопа, которых тут было многовато. Человек с узкими глазами попер на меня с ножом и получил несколько очередей свинцовых пуль в грудь. Я убил человека с таким безразличием, что стало еще безразличнее и я стал убивать всех похожих на убитого, которых только замечал. Когда шум прекратился, мне сказали, что в Альфе нужен танк и что на меня вся надежда. Я даже не пытался это осмыслить, просто нашел взглядом танк и залез в него, а за мной еще двое. Я схватился за два поручня и пробовал сдвинуть их - с ними двигалась башня танка.
Чтобы стрелять, надо было дергать поручни на себя. Я понял это, когда мы ехали на нужный пункт и впереди выехал танк, возможно, врага. Я не понимал всей политики этой войны, но что это война понял, когда адреналин заставил стрелять в танк.
За глубокими вдавлеными следами гусениц нашего танка осталось еще несколько танков. Впереди я увидел невероятное для меня нечто! Огромнейший корабль, который каким-то образом держался на воде.
Приблизившись, мне сказали, что это и есть цель. Мы поехали через развалины порта, когда эта махина стала палить из таких же немыслимых орудий в танк, но водитель, кажется, был опытным и избегал мгновенных смертей. Я же пытался выстрелить, но не мог из-за тряски и тогда мы остановились между двух умерших домов и солдаты в моём танке хором заорали "давай!", и я дал...
Время как будто устало и я мог видеть, как снаряд вылетает из дула и направляется в корабль. В ушах защелкало и все краски погасли, слившись в один цвет. Где-то в голове манил голос..
Элиз плакала, когда я наконец открыл глаза. Она крепко сжала меня в объятиях и стала сквозь истерику рассказывать, что очень боялась, что и я умер..
С каждым её словно о моем состоянии горький ком все больше обволакивал раздраженное горло, мне стало страшно. Она говорила, что я выкрикивал что-то, затем лицо изменилось, затем вообще перестал дышать, но она звала... Пыталась вернуть и вот.
Я осмотрел новое место: сзади окуталая скала, впереди белый свет. Двигатся вперед уже просто не хотелось, но просто сидеть было еще ужаснее. Мы маленькими шажками приближались к звукам и картинам, которые складывались из белого фона
Существо долго смотрело на нас, затем за его спиной пространство выплюнуло сине-белый круг, в который начала всасыватся поднятая пыль. В голове мы услышали:
"Здесь родилось место. Здесь время еще молодое. Здесь вас уничтожит злой рок или подарит второй шанс фортуна." и перед нами раскинулось широкое и быстрое течение, которое вело к островку, на котором находилось существо и круг света.
Логично, конечно же, что надо было доплыть туда. Я сказал Элиз, что поплыву я, ибо имел опыт плавания по быстрым течениям, но она просила не делать этого, просила просто остаться здесь или она сойдет с ума, если что-то произойдет и я каким-либо способом покину её... Мне оставалось лишь коснутся её губ, как легким ветерком, своими и прыгнуть в воду, увидев через плечо её широко раскрытые глаза.
Вода была ни теплой, ни холодной, как будто не было же. Течение не самое тяжелое, я плавал и в течениях сильнее, но впереди внезапно появился поворот и я не смог противится направлению, не успев доплыть до нужной стороны. Меня несло, пока я не остановился из за опустившейся воды. Дальше она превращалась в завораживающиее зеркало, такое спокойное...
Я пробирался назад через болотистый берег и наткнулся на глаза. Впереди. Чертовы глаза смотрели прямо мне в душу. Нечто, вроде тени, но с изящным телом девушки вышло из темных кустов. Вообще цвета здесь имели два цвета - черный и серый. Это очень сильно влияло на страх, который при виде этих глаз, этой заплывыей физиономи, повышался раз в десять.
Тень начала медленно, уверенно шагать прямо на меня, а я хотел убегать, но вода под ногами стала такой густой, что двигать ногами получалось с огромным трудно. Жалящие слипшиеся пальцы познакомили горло с жутким давлением.
Картинка сменилась спиной Элиз. Я подошел и шумно присел рядом. Она ласково гладила мою голову, ощущая такое же отчаяние, что и я. Она видела мою смерть. Так она сказала. И еще... Тот поцелуй. Она попросила сделать это еще раз, потому что неизвестно, что будет впереди, а целоваться она так и не умеет. Да и то был самый первый.
Собрав в себе все силы, чувства, эмоции... я обнял её со всей возможной любовью неизвестной природы. Она положила голову мне на плечо так спокойно, что я понял, что она ощущает всю теплоту этих объятий. Поцелуй был таким, будто это последний поцелуй. С жадностью, с незнанием будущего и от этого не менее любящим, но более властным, он получился совсем не впечатляющим. Вернее, другим он бы показался ничем не примечательным. Простой поцелуй когда двое обоюдно ласково сжимают губы друг друга.
Это наполнило душо таким теплом, что я шепнул ей, что вытащу, обязательно вытащу нас. Она тут же поняла, что же я хочу, но, возможно, я её убедил.
Вода теперь была чертовски холодной, а впереди появился округлый поворот, создававший водоворот прямо перед островком с неизвестно спасением-ли... Навскидку я знал, что сил преодолеть такой вихрь мне хватит, но...
Тяжкое погружение и отчаянные попытки выплыть и глотнуть воздуха исказили лицо Эл, которая все видела. Абсолютно все.
Легкие отчаянно перерабатывали оставшийся воздух в необходимые организму ингредиенты, насыщая сознание волей к жизни. Инстинктивной, панической попыткой спастись.
По щекам девушки потекли крупные следы, шею свело нервным напряжением. Она вскочила и побежала к воде, овдирая босые ступни об поднимающиеся бритвы небольших плоских камней, а у самой воды воздух принял такое сопротивление, что она не могла двигатся дальше.
Отчаяние и горечь разбитого обещания минуту назад вспыхнувшей попытке жить и Лиз тонули в невозможности так же, как и я. Воздух давно кончился, я чувствовал медленно накатывающую слабость. Мучительное инстинктивное желание пары глотков воздуха и желание просто вернутся домой вместе со всеми усиливались вместе с тем, как вязли мысли в голове. Я уже схватил носом воды, так что чувствовал полные прохлады легкие. Мне нравился холод. В нем я всегда видел тишину и покой. Вот и сейчас я ничего не слышал и ощущал подступающую секунда за секундой смерть...
Она сорвала голос горькими рыданиями, скользила всем телом по барьеру, не пускавшему её к умирающему... Её рассудок уничтожал тело, напрягая пальцы ног в судороги. Но вот это снова случилось.
Знакомое ощущения и я снова перед знакомой спиной. Мне хотелось либо умереть, либо чтобы все прекратилось. Её лицо выражало такую боль... Я умер уже два раза, могу понять, что сейчас в её голове...
Вода впереди ярко сверкнула, что на мгновение я перестал видеть, а затем на месте воды появился крисящийся синими переливами мост из чистого света.
Она шептала мне мольбы о том, чтобы не заставлять её еще больше желать смерти, чтобы прекратить все это. Голос не мог четко выразить всю глубину боли в её желании меня удержать, не дать еще раз умереть. Её ножки были изрезаны, но она всеми силами сжимала меня, даже когда я говорил, что никуда не пойду. Истерика не прекращалась так долго, что она просто потеряла сознание от такого надрыва воли и разума. Но слезы не переставали идти. Даже теперь.
Голос... Маленький ребенок, женщина, мужчина, монстр... Такой контраст, но существо на другой стороне говорило именно так. Говорило о том, что это должен был чувствовать каждый желающий Знать. Я взял Эл на руки и понес через мост, каждый миг думая, что это очередная смерть, да еще и единичная. На губы Элиз я смотрел непереставая. Запечатлить миг перед кончиной или спасением. Меня продрало на страх. Мне казалось, что эта попытка понять будет последней, что если сейчас мы умрем, то все! Смерть откроет свои двери разлуки и пустоты! Но я шагал лишь из надежды. Один миг - и яркий круг расширился и кинулся в нас, а я попытался коснутся её губ...
Тепло...
Кажется, объятия.
Элиз! Элиз. Её тепло. Её!
Кто-то зашуршал. Неприятный звук.
Сознание прогоняло сон. Знакомый голос помогал.
Я открыл глаза и увидел настолько любимое лицо, что внутри все сжалось в безумном желании продлить этот момент.
Йорг просвистел знакомую мелодию и назвал нас голубками. Эл тоже открыла глаза и слышала это.
Мы лежали в знакомом окружении безумных картин и гроба. Склеп выглядел простым помещением в лучах солнца. Йорг сообщил, что уже надо-бы и домой возвращатся, что потрясная ночь была, но мы, подлецы, уснули, да еще и во сне обнялись, потом кричали, прижимались даже целовались. И он не выдержал, пошел гулять по кладбищу и видел туман! Восторженно так повествовал он. Но потом немного разочарованно сказал, что это был обычный туман. Дождь пошел еще.
Элиз прижалась щекой к моей шее и просто заплакала. А я молчал. Хорошо, что она плачет, плачет тут. А я знал. Прошло слишком много времени. Время постарело и я это знал! Чертовы знания, неизвестно откуда пришедшие, но я не чувствовал подвоха. Будто так и должно быть. Я не сомневался в реальности этой реальности и увидел губы. Те самые губы...