Отправили родители Андрейку пожить какое-то время у деда. Совсем Андрейка в последнее время от рук отбиваться стал, пригляд постоянный нужен. Родители всё больше на работе и Андрейка сам себе, да улице всё больше предоставлен. У себя-то в городе он боевым петухом ходил, ко всем задирался, да не по делу цеплялся. Непутёвый, говорили парнишка растёт, без стержня внутри. Вот и отправили его по первому снегу в деревню к деду на поселение да на исправление.
- Дед мудрый, не один десяток лет на Земле живёт, многое знает и тебя многому научить сможет, - сказали они в напутствие в дорогу Андрейке.
Вот приехал Андрейка в деревню к деду, всё ему не так, как в городе видется, всё в диковинку. Идёт не спеша, головой по кругу вертит, всё разглядывает. Дороги здесь под асфальт не спрятаны, поля, что шагом не смеришь, а лишь глазом окинуть можно. И леса по кругу, всё равно, что дома высокие, только без жителей. Не то, что в городе!
А вот и дом деда Василько: невысокий, из брёвен сложенный, на оконцах резные наличники да ставеньки. У входа крылечко – высокое, столбовое, с трёх сторон миру открытое. А тут и сени за крылечком. Входит в них Андрейка, по сторонам озирается, всему удивляется.
- Деда! Василько! - закричал толи от радости, то ли с испуга Андрейка.
- А, Андрейка пожаловал, как же, как же, ожидаю уже. Да ты в сенях то не стой, в избу, в горницу дальше проходи, – отворив дверь, улыбаясь в морщинки, заговорил дед Василько.
А в горнице, не как в родном доме: стол дубовый посерёд стоит, лавки по бокам, да печка с лежанкой. Вот и вся нехитрая обстановка. А на стене четыре разноликих маски солнышка висят и у всех лица чем-то схожи, но всё же, не похожи.
- А что это дед? – указывает на них Андрейка.
- Это – мудрость одна, да ты погоди, поживёшь со мной годок, так всё и узнаешь.
Стали Андрейка, да дед Василько вместе жить. Дед Андрейку всему учит, хитрости житейские рассказывает. А тут как-то дед Василько первую маску с ряда снял и в центр, над входом повесил.
- Вот и пришла пора первому солнышку властвовать, - говорит он.
- Как первому? Солнце ведь у нас одно, о чём это ты дед?
- Солнце-то одно, а лиц у него четыре,- хитро отвечает дед Василько.
Смотрит на него Андрейка с недоверием, плечами пожимает и деду на то отвечает:
- Что-то ты дед в своей глуши совсем из ума выжил, когда же у солнца лица были?
- А ты вот смотри – первое лицо солнце показало, нежное, тёплое. Как мама родная - ласковое. Только мама тебя ласкает и теплом нежным одаривает, а такое солнышко – землю. Не верится? Так на поле, да на луг пойдём – сам всё и увидишь.
Вышли Андрейка с дедом на луг, а там и вправду земля под тёплыми лучами согрелась – росточки к солнышку потянула.
- А вот смотри, что в лесу происходит: лес то у нас тоже домом стал, все этажи заселились.
Смотрит Андрейка, а там и вправду, от тёплого солнышка жучки повыползли – нижние этажи леса заселили. Животные семьями обзавелись – детёнышей вывели, так этаж чуть повыше заняли. А там, на ласковое тепло солнышка и птицы слетелись, да каждая свой этаж занять норовит – повыше. Не лес, а целый зелёный квартал жителей!
- Это лицо солнышка, как стихия нежности и любви. Солнышко ласковое, и всем хорошо! А теперь наберись терпения и второе лицо солнышка дождись.
Через три месяца и вправду дед Василько другое лицо со стены с ряда снимает и над входом вешает. У прежнего, первого лица цвет был нежно-розовым, а у этого уже огненно-красный.
- Вот теперь только смотри – это солнышко, как петух драчливый, как дракон коварен может быть. Где зазеваешься, считай пропало. С этим солнышком глаз да глаз нужен.
Не поверил деду Андрейка, солнышку яркому радовался, гулял, да загорал, картошки себе в углях пёк, да с горящими головешками игрался. А тут вдруг обернулся, а сзади огонь по траве к лесу, к сосёнкам бежит, словно с ним, с Андрейкой, в догонялки играется. Побежал было Андрейка огонь догонять, да не тут-то было! Разогнуться нет мочи, так спина на солнышке обгорела, что хоть плачь. Стал он кричать, звать Василько. Прибежал дед, а как с огнём управился и говорит Андрейке:
- Ну что, познакомился со вторым лицом солнышка? Это лицо может быть коварным и жестоким, оно словно стихия огня, стихия разрушения. Вот смотри – лес из-за его жара, вспыхнул, спина твоя обгорела, а в огороде, что ты полить забыл – всё и засохло. Птицы не поют, да и звери в норы попрятались. Вот тебе и второе лицо солнышка!
- Дед, а третье лицо, какое будет?
- А третье лицо будет жёлтое. Солнышко уже свысока глядит на всё то, что случайно обидело, погубило и на всё то, что сберегло, стараясь одарить своей последней нежностью. Оно яблочкам подарит спелость и сочность, с листьями попрощается, одарив их новыми нарядами. И лицо это у солнышка, как стихия мудрости и щедрости.
- А к нам людям, такие лица подходят? Или это у солнышка только такие разные лица бывает?
- А ты вспомни себя, драчуном – какое лицо тебе подберём?
- Красное, огненное! – засмущался Андрейка, - Я всё понял, как от солнышка могут пострадать невинные, так и от меня страдали. А четвёртое лицо почему у твоей маски бледное?
- Да потому, что солнышко сонное. Свой день, длиной почти в год, закончила, пора и на отдых, до следующего солнечного утра! Это лицо, что стихия покаяния и засыпания.
Пока с дедом жил, на многое Андрейка взглянул другими глазами, многое узнал, да через душу свою детскую пропустил. Да и с тех пор Андрейку, словно подменили, стал он каждый свой поступок оценивать, лицо себе в соответствии подбирать.