(Из повести «Никто тебя не любит так, как я»)
Витька женился!
Эти слова слышу уже, несколько часов подряд, как приехала в Лесничество. От тети Лиды, от Мани, от тети Наташи.
Да знаю я, знаю. Милька об этом, хоть и скудно, но написала. И ехать не хотела.
Взяла путевку в санаторий на берег Черного моря, но весь срок думала о Витьке «Все же, разлюбил...»
А, в этот год, наконец-то, похорошела. Покрасилась в блондинку, прическу удачную подобрала, ну и нарядами обеспечилась хорошими. Первый раз, себе понравилась, а оказалось - зря.
В санатории пытались познакомиться молодые люди, но что-то во мне умерло, не было той задорной и заводной девчонки, которая любого могла рассмешить и растормошить. Все парни раздражали, в них видела одни недостатки, а в себе одни достоинства. Потом поняла, что это- временное явление, реакция на новость, то есть, обычный депрессняк.
Вечерами, сидела на балконе седьмого этажа и грустила при луне.
Однажды, на балкон залез мужчина, а я ,даже, не прореагировала. Хотя, можно было бы, ведь седьмой этаж, не первый.
Зато, удивила его.
-А почему не вскрикнули от испуга, не возмутились от наглости, да и вообще, не замечаете меня?-спросил он, улыбаясь, как лучший друг,- вам не интересно, что я здесь делаю?
-Не интересно,- безразличным голосом, сказала я.
-А , мне интересно, почему такая симпатичная девушка, проводит вечера в гордом одиночестве? Давайте, угадаю с трех раз: вы влюблены! И это любовь, с первого взгляда....
-Вы угадали,-подтвердила я, неохотно, вступая в разговор, -да, да, влюблена, и это любовь, с первого взгляда, только несбыточная.
-И вы, вините себя,-продолжал мужчина.
-Мне не в чем себя винить,- не согласилась я.
-Тогда, обижены на весь мир....
-Мир здесь не при чем. Никого не виню. Просто, грустно.
-Вам же нужно счастье? А счастье - это я. Пойдемте со мной. Внизу стоят друзья со своими девушками, я им сказал, что приведу свою. Только она, на седьмом небе, от счастья.
Я посмотрела на него, как на придурка.
-Фамилия моя, такая, Счастье. Марк Счастье. Правда!-пояснил мужчина. Вот паспорт, посмотрите.
Он подходил еще, не раз. Надо отдать должное, отвлек от грусти. Я смирилась со своей судьбой. Ведь и бабка-колдунья предупреждала, что ничего между нами не будет.
Марк, он же Марик, был другом для всех. Он не потерял мальчишеский азарт, хотя ему было тридцать пять лет, и развлекал своих друзей и девушек также, как и меня. Не навязывался, не надоедал, а я это ценю, но, когда нужно, был рядом и смешил своими историями.
После моря, захотелось в лес, ужасно захотелось.
«Поеду», решила я,- «насмотрюсь на Витьку в последний раз и навсегда исчезну из Лесничества».
Вот и приехала. А тут, все стараются напичкать подробностями его женитьбы, последней новостью Лесничества.
«Когда Серегу Дьячкова посадили, Моряка в пьяной драке убили, Белый погиб, а Шмель пропал без вести, тетя Фаина стала давить на Витьку: женись, да женись.
Сама за Ольгу хлопотала, ту, что провожала в армию. Да и Ольга подсуетилась, бросила свой техникум, уже на дипломе была и, с чемоданом, к ним домой, на постоянное житье.
Три месяца назад отпраздновали свадьбу.
Месяца не прошло, как Ольга стала законные права качать, перво- наперво с тетей Фаиной разругалась: то ли «территорию» не поделили, то ли Витьку.
Теперь, у них постоянные разборки вечерами, обе ждут Витьку с работы, чтоб нажаловаться».
К моему приезду, друг друга уже ненавидели.
Тетя Фаина, соседкам жаловалась, что «гадючку своими руками в дом притащила. Мол, сначала показалась такой хорошей, тихонькой и услужливой, что лучше не бывает, а сейчас матерится, слушать противно, и ничего не делает в доме».
Ольга, тем же соседкам сообщала, какая тетя Фаина грязнуля, сплетница и скандалистка.
Все это, узнала без единого вопроса, не успела, даже, разуться с дороги.
В общем, навалились новости, выдержать бы.
А тут, Манькин муж на обед приехал, бросился ко мне со всех ног, приобнял, шепнув, что скучал по мне.
Этого еще не хватало. Думала, в прошлый год понял бесполезность своих притязаний. Но, не тут то было. Взрослый мужик, двое детей, а туда же. Пришлось Маньку подключить.
А она:
-Не обращай внимания. Ну, пусть обнимет, типа, поздоровается. Его не переделать. Пошути с ним, тоже. Тебя не обидит.
Получив благословение супруги, перестала бурно реагировать на каждый «выпад» ее мужа и он, постепенно, стих. Но, это потом.
Вечером, услышала Витькин голос у нас во дворе. От своих узнал, что приехала и заявился похвастаться счастьем, наверное. Ишь, как заливается, соловьем.
Подкралась в прихожую и, через тюлевую занавеску, посмотрела во двор.
Вот он, прямо против нашей двери стоит, с соседом лясы точит, да громко как. Надеется, что услышу и выйду. О-о-о, теперь фигушки вам....
Хотела отойти от окна, как услышала голос Витькиной жены. Ишь ты, тоже, прибежала. Нашла причину, зовет ужинать.
Отмахнулся от нее Витька, как от надоевшей мухи. Но, она не уходит, его «верная Пенелопа».
Ну, и стойте весь вечер.
Все, что хотела услышать услышала, все, что хотела увидеть, увидела.
Ушла в комнату, подошла к зеркалу-коверкалу, критически осмотрела себя во всех сторон, вздохнула: «жаль, что не покрасуюсь перед ним, такая...».
Потому, как поняла: не смогу глаза в глаза с ним встретиться, не выдав себя с потрохами.
Витька еще долго тянул разговор с Манькиным мужем, три раза Ольга за ним прибегала, а он все не уходил.
(Продолжение следует)
http://www.proza.ru/2014/07/30/42