Это трагическое для меня событие произошло в конце апреля 1956 года, когда мне было чуть больше трёх лет. Стояли тёплые солнечные дни. Взрослые, родители и соседи, сидели на завалинке дома, грелись на солнышке и о чём-то оживленно разговаривали. Я играл около своего сарая. Для чего-то они меня позвали, и я побежал к ним. Пробежав полпути, я увидел, как из соседнего сарая выскочил петух и кинулся за мной вдогонку. Догнав, он запрыгнул мне на голову и стал клевать. От страха я закричал и упал. С тех пор стал сильно заикаться. Петуха, конечно, зарубили, но мне от этого легче не стало.
Мне трудно было говорить, а во время волнения речь совсем отказывала. Ох, и натерпелся же я тогда. Недруги обзывали меня заикой и передразнивали; друзья жалели и заступались… К кому и куда только меня мать не водила и не возила: ни врачи, ни бабки-знахарки вылечить не могли. Помог Чарыш!..
В конце пятидесятых - начале шестидесятых годов прошедшего века при строительстве в городе Алейске военного городка, ракетных точек и дорог потребовался качественный ПГС (смесь гальки с песком). Привозить его откуда-то издалека было не разумно - экономически не выгодно. Поэтому гравий стали брать экскаваторами прямо с перекатов реки Чарыш, оставляя огромные котлованы (надо заметить, что чарышский гравий был не только высококачественным, но и дорогим, поскольку в нем содержалось много полудрагоценных и драгоценных камней, таких как кварц, яшма, порфир, нефрит, халцедон, горный хрусталь и других). В свободное от рыбалки время как красивые камушки я собирал их на перекатах и привозил домой, одаривая родственников и друзей.
Одни котлованы, заполняясь (в среднем - где-то на метр) водой и затягиваясь, становились изолированными от реки, другие оставались соединёнными с ней. Вода за день в первых котлованах нагревалась до высоких температур, во вторых же - в зависимости от соединения с рекой - от чуть тёплой до холодной.
В один из июльских дней отец на мотоцикле М-72 повёз нас с братом Николаем на рыбалку, на реку Чарыш под село Самсоново. Рыбачить остановились за перекатом.
Проходящий диагонально реки перекат образовал в этом месте в виде затона большую заводь, в которой хорошо ловились язь, щука, крупные окунь и чебак (плотва). Вода в заводе-затоне хорошо прогревалась (до котлованов мы купались здесь), а в вершине даже цвела. Здесь хорошо росли разнообразные водоросли, служащие кормом и убежищем для мальков и щук-травянок, а падающая в заводь вода с перекатов приносила много разнообразного корма, который и привлекал рыбу.
Дни стояли безветренные, тихие и настолько жаркие, что всё живое пряталось и замирало до вечера. Листья на деревьях и трава под знойным солнцем жухли, а песок и камни были раскалены настолько, что невозможно было ступить босой ногой.
Отец, поставив спальную палатку, подготавливал рыболовные снасти. А мы с братом, надев кирзовые сапожки, отправились на перекат, где нас сразу привлекли прибрежные котлованы. Вода в них была хрустально прозрачной и горячей. Сбросив с себя одежду и сапожки, мы стали купаться.
Горячая вода приятно обжигало тело. Мы блаженствовали. Плескаясь, играли в догонялки и в прятки-куряшки, плавали наперегонки и ныряли в воду с берега. Вымазавшись береговой грязью, ложились на песок и ждали, пока она «не покроется панцирем», затем смывали её водой, падая в котлован. Доставали со дна камешки и соревновались кто дальше кинет. При этом визжали, кричали и смеялись на весь Чарыш, давая полную волю своим эмоциям.
Когда вода в котловане становилась очень мутной, мы переходили в следующий котлован, таким образом, побывали во всех водоёмах.
Потом стали чередовать купание в котлованах, купаясь то в горячей, то в холодной воде, испытывая при этом ещё больше восторга и наслаждения, пока нас с братом не окликнул на полдник стоящий на берегу отец.
Мы подбежали к нему и радостно наперебой стали рассказывать о нашем купании, при этом я говорил совершенно не заикаясь.
Не знаю, что испытывал при этом отец, но вида он не подал. А вот мать, когда мы приехали домой и поведали ей про чарышские сказочные котлованы с горячей и холодной водой и как в них было хорошо купаться, качнулась, обрадовано схватилась руками за голову, и у неё из глаз потекли слёзы. Она молча вытирала их фартуком, слушала нас и, торопливо крестясь, благодарила бога.
С тех пор я не заикаюсь и со временем совершенно забыл об этом коварном и жестоком недуге.