- 8 -
Проводив внука ранним утром в школу и условившись с директрисой, что к обеду документы четвероклассника Михаила Калашникова будут готовы, потом буквально на минуту зайдя в больничный морг, а потом и в реанимационное отделение к Светиной маме, Борис Владимирович направился на Московский вокзал Петербурга за билетами во Владивосток.
В сутолоке и многолюдье вокзала можно было растеряться, но решительный дальневосточник сразу вычислил расположение касс и направился к огромному табло с расписанием. Интересных предложений было много, было из чего выбирать. Не то, что в застойные времена, когда почти любое передвижение по гигантской стране было недорогим, но крайне проблематичным, и без знакомств было иногда просто невозможно.
Выяснилось, что достигший 10-летнего возраста ребёнок должен добираться до противоположного конца страны за полную стоимость. Борис Владимирович был морально готов к этому. А вот обязательная пересадка в Москве допускала варианты. Более длительная остановка в столице предполагала значительное уменьшение стоимости билетов, а при таком огромном расстоянии это весьма существенно.
Поразмыслив, он решил разделить всю поездку на две части. Ведь побывать в столице России ему с Мишкой наверняка доведётся ещё не скоро. Поэтому из Питера в Москву лучше ехать на ночном экспрессе, а до дома добираться уже из Москвы, заблаговременно взяв билеты в Питере, решил он. Это на сутки дольше в пути, и без того очень долгом, зато заметно дешевле, а начинающий пенсионер уже научился экономить.
Купив себе и внуку билеты до Владивостока, и оставив в кассе не одну свою пенсию, Борис Владимирович поспешил за Мишкой в Царское Село. Поднимаясь в кабинет к директрисе за аттестатом, на лестнице он столкнулся с взволнованной классной руководительницей, которая, отводя глаза, огорошила его известием об исчезновении Михаила.
«Ну вот, кажется, началось!...» - Подумал Борис Владимирович. – «Ещё не успел забрать внука к себе, а он уже пропал… Так, спокойно, «педагог»!»
- Как и когда это случилось? – По-военному чётко спросил дед.
- Перед уроками! Он убежал из школы и больше его никто не видел. Мобильник у него выключен, а дома трубку не берут…
- Его там, скорее всего, нет… - Вслух подумал Борис Владимирович и быстро направился к выходу. Выйдя на улицу и сосредоточившись, он попытался представить себе, куда бы он направился, если бы был на месте внука. Ноги сами потащили его в парк.
Он был здесь впервые, поэтому не знал устройства парка. Но ему помогало то, что весенняя листва ещё не так уж густо одела кусты и деревья, что позволяло просматривать местность довольно далеко вперёд. Он издалека заметил у подножия позеленевшей бронзовой статуи сидящей девушки почти так же сидящую фигуру своего внука и тревога, сжимавшая его сердце, наконец, отпустила.
Борис Владимирович сбавил шаг, внимательно всматриваясь в постепенно увеличивающуюся фигуру внука, и пытаясь угадать, что же заставило его здесь оказаться. Так и не поняв это, дед нашёл лавочку поблизости от фонтана и, усевшись поудобнее, стал доставать из цветастого полиэтиленового пакета сдобные булочки, купленные на вокзале. Мишка, услышав шуршание, обернулся и, вскочив, быстро подошёл к деду.
- Что, проголодался? Присаживайся, вон вода, будет, чем запить! – Пытался пошутить дед, указывая на фонтан.
Пока голодные Калашниковы, молча, перекусывали, стояла блаженная тишина, сопровождаемая вкрадчивым журчанием воды и оголтелым щебетом птиц. Но их дружное «тили-тили» уже не трогало сердце отрока. Дед понимал, что сейчас пытать внука бесполезно. Главное, цел! Но, закончив трапезу, он всё-таки спросил:
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – Не получив ответа, дед встал. – Ну, тогда пойдём!
Мишка поднял с земли ранец и потащился за дедом, демонстративно и даже подчёркнуто театрально делая вид, что ему безумно тяжело. У пацана очень натурально получалось изображать полное изнеможение. Дед принял вызов, но твёрдо решил не обращать внимания на эту показную пантомиму юного лицедея. Дойдя, наконец, до школы, Калашниковы остановились и переглянулись.
- Ну, что, пошли за аттестатом?
- Не пойду! – Упрямо выпалил внук.
- Надеюсь, что ты не сбежишь опять, пока я поднимусь к директору? Я тебя больше искать не буду! – Решительно сказал дед и оставил внука одного.
«Ах, так? Ну, что ж, поискать всё-таки придётся!...» - Ехидно выпалил бесёнок, сидящий у Мишки внутри. И пацан, не тратя зря времени, стал искать, куда бы спрятаться. Но им руководило скорее нежелание попасть на глаза кому-нибудь из одноклассников, а вовсе не попытка довести деда.
Он нашёл подходящее убежище, где его никто не видел, но у него самого был неплохой обзор. Явный запах мочи напомнил ему об удовлетворении естественных потребностей, что было очень кстати, потому, что ещё немного, и он бы просто описался.
По счастью, ждать деда пришлось недолго, а столкнуться с кем-нибудь из класса так и не довелось. С облегчением, крадучись и прячась за толстыми стволами вековых деревьев, он последовал за появившимся на улице дедом.
Получив нужные внуку документы, Борис Владимирович, выходя на улицу, был почти уверен, что Мишки на месте нет. Так оно и было. Озадаченный дед медленно направился в сторону автобусной остановки, незаметно осматривая окрестности. Эта игра в поддавки с внуком была для него в новинку.
За свою долгую педагогическую карьеру Борис Владимирович привык относиться к своим студентам, как к равным, за что они его очень ценили. Но сейчас он осознал, что имеет дело с ребёнком, а как обращаться с ним – забыл. Он понимал, что придётся всё начинать с ноля.
Зайдя под козырёк остановки, Борис Владимирович увидел на лавочке Мишкин портфель и немного успокоился. Из-под лавки за нависающей пластиковой стенкой павильона торчали кроссовки внука. Дед сделал вид, что не замечает его и сел рядом с портфелем.
«Когда подойдёт автобус, может возникнуть напряжённая ситуация…» - Думал дед. Эта игра в прятки начала утомлять его, но проявлять свою власть над внуком ему почему-то не хотелось. Борису Владимировичу за последние дни крепко досталось, поэтому сердце стало частенько напоминать о своём существовании и, он чувствовал неприятное покалывание в груди.
Подошёл автобус и Борис Владимирович, взяв ранец, приготовился к посадке, боковым зрением внимательно следя за действиями внука. Мишка, успев запрыгнуть на подножку и, буквально дыша в спину деду, прошёл через валидатор. Дед, сжав зубы, опять промолчал, но про себя подумал, что не мешало бы почитать литературу по детской психологии.
Пока ехали, Мишке, видимо, надоело испытывать терпение деда, и он подсел к нему.
- Слушай, а давай рванём на Аврору?! – неожиданно предложил Мишка.
- Давай, только сначала пообедаем, хорошо?
- Конечно, хорошо!
Как по заказу, за окном мелькнул полосатый тент симпатичной террасы, специально пристроенной к ресторану весной. Калашниковы дружно, как по команде, вскочили и вышли на ближайшей остановке. Им пришлось немного вернуться назад, и они успели оценить старания декораторов, понимающих толк в оформлении.
Открытую веранду по периметру окружали многочисленные вазоны с яркими цветами. Не смотря на время обеда, народу было не много, и можно было свободно выбрать удобное место. Расположившись, дед стал изучать меню, а Мишка глазел по сторонам, но ничего, сколько-нибудь интересного для себя, не находил.
По соседству сидели, в основном, худосочные девицы из близлежащих офисов. Все, в общем-то, симпатичные, но поразительно похожие друг на друга. Деду они напоминали сбежавших с торжественной линейки пионерлагеря прошлого века. «Светлый верх, тёмный низ» - общий для всего офисного планктона дресс-код старательно стирал все черты индивидуальности. То, что они, как птички, клевали, довольно трудно было назвать обедом. Но дед решил не экономить и, на оставшиеся от покупки билетов деньги, накормить внука как следует, потому, что на Софью Андревну особо не рассчитывал.
За неимением подходящих объектов для изучения, скучающий Мишка стал с интересом наблюдать за двумя воробьями, успевшими украсть с крайнего стола корочку белого хлеба и теперь дерущимися из-за добычи на асфальте рядом с террасой. Пока дед делал заказ официантке, Мишка так увлёкся, что чуть не вывалился на тротуар, перегнувшись через ограждение веранды.
Дождавшись, когда принесут салаты, дед принялся за еду, а Мишка начал ковырять в нём вилкой, недоумевая, как их соседки считают ЭТО единственным блюдом своего меню. Видимо, сдобная булочка слегка подпортила ему аппетит. Но, когда принесли горячий борщ, Мишка оживился. У мамы он получался всегда очень вкусным, и сын, почти всегда, просил добавки. Но то, что принесла официантка, скорее напоминало сборную солянку из того, что осталось недоеденным вчера. Дед тоже ел без всякого удовольствия, по необходимости.
Пока ждали второго, дед уговаривал внука доесть первое, мотивируя это тем, что рассчитывать им, мужикам, особо не на кого. А, если не нравится, то завтра придётся готовить обед самим. Ведь бабушка работает «кормилицей» у мамы. Еле еле удалось уговорить внука поесть «впрок».
Второе тоже подверглось ковырянию Мишкиной вилкой, в результате чего, исследователь обнаружил в котлете внушительных размеров … целое варёное яйцо. С трудом глотая его, он пытался представить себе, когда и как оно туда попало. Все знают, как тяжело иногда бывает проглотить крутой желток, поэтому глаза у него чуть не вылезли из орбит и, яблочный сок оказался очень кстати.
Щедрое весеннее солнце и сытный обед разморили мальчишку, и он стал зевать, забыв о приличиях. Сказывались две тревожных, практически бессонных ночи. Ни о каком крейсере «Аврора», конечно, уже и речи быть не могло. Дед думал сейчас только о том, как без потерь добраться до дома. Он тоже чувствовал себя хуже, чем обычно, и чем хотелось бы. Оставив и здесь довольно ощутимую сумму, пенсионер не стал напоминать внуку о вестнике октябрьской революции и уговорил его ехать домой.
Шёл третий день после трагедии, унесшей жизнь Олега. И вроде бы ничего уж очень плохого в этот третий день не случилось, но именно теперь накопилось такое количество напряжения и негатива, что Борис Владимирович чувствовал себя совершенно разбитым. Исчезновение и игра в прятки с внуком вымотали его так, как будто он разгружал вагоны. «Всё-таки со студентами гораздо легче,» - думал он, - «а ведь это – только начало…»
В электричке они оба так крепко заснули, прислонившись друг к другу, что чуть не прозевали свою станцию Тосна. А добравшись, наконец, до дома, дедушка, чуть ли не волоком, затащил внука по лестнице без лифта на третий этаж до дверей квартиры. На сей раз портфель казался Мишке действительно стопудовым, а ноги, заплетаясь, совершенно не слушались. На их счастье, Софья Андревна ещё не вернулась из больницы и, по очереди приняв бодрящий душ, мужики завалились спать, хотя до вечера было ещё далеко.
Борис Владимирович проснулся от звука открываемой входной двери, когда за окном гостиной было ещё светло. Тоже еле живая, из клиники вернулась Софья Андревна. Она весь день была на ногах, которые к вечеру её совсем подвели. Борис Владимирович неожиданно легко и быстро подоспел встретить уставшую женщину. Это немного смутило её, потому, что уже очень давно она отвыкла от мужского внимания.
- Вы с Мишей наверно проголодались? - Заботливо спросила Софья Андревна.
- Не волнуйтесь, мы пообедали. А сейчас он спит, устал наверно. – Почти шёпотом добавил дед.
- А я пельмени купила на ужин, сейчас сварю. - И старики направились в кухню.
Софья Андревна поставила на плиту кастрюлю с водой, а Борис Владимирович включил телевизор, но заметив строгий женский взгляд, заглушил звук до минимума. На экране мелькали, ставшие немыми, но уже привычными, ужасы с окраины России.
- Что вы думаете по поводу того, что там происходит? – С тревогой спросила москвичка.
- А это происходит не только там, это происходит везде, практически по всему миру. США, уже много лет живущие в долг, чтобы поднять курс доллара, ведут войны за ресурсы, за рынки сбыта и при этом, неизбежно происходит передел мира. Но сейчас это происходит здесь, с нами. Ведь это фактически именно нас, русских, «бьют ногами под дых», при этом очень крепко «держа нас за руки».
- Как точно и образно вы это сказали! У меня каждый день сильно болит сердце от всего, что там творится. Света даже запретила мне включать телевизор, потому что и Миша стал во сне кричать по ночам!...
- Всё это – грандиозная национальная трагедия, которую мы прозевали.
На газовой горелке вода очень быстро вскипела и, минут через десять, ужин был уже готов. Особенный, «фирменный» запах, который невозможно перепутать ни с каким другим, разбудил и Мишку. Взъерошенный спросонья, он, зевая, зашёл в кухню, где бабушка уже раскладывала по тарелкам дымящиеся пельмени. Поспешно выключив телевизор, дед полез в холодильник искать сметану или майонез.
Юный петербуржец уселся в серединке, между дедом-дальневосточником и московской бабушкой и, это необычное трио, молча, приступило к вечерней трапезе. А дед при этом невольно вспоминал, как в детстве, в сибирской деревне у бабушки, они, собравшись всей семьёй, вместе с детьми, лепили руками сотни, тысячи таких пельменей впрок.