Le chevalier d’Eon(1728-1810)
Относительно фактов жизни этого тайного агента Франции, можно быть уверенным только в двух фактах: в дне его рождения и в дне его смерти. Все остальные факты его биографии полны недомолвок и слухов. Даже пол д’Эона по сегодняшний день представляет собой нескончаемый источник к раздорам.
Личность кавалера д'Эон до сих пор является загадкой. Одни считают его первым откровенным трансвеститом, другие — гением шпионажа, третьи — обманщиком и скандалистом, четвертые — одним из тех великолепных авантюристов, которыми прославился XVIII век.
Полное имя этого человека — Шарль Женевьев Луи Огюст Андре Тимоте д’Эон де Бомон. Родился он 5 октября 1728 года во французском городе Тоннер (Tonnerre) в небогатой дворянской семье адвоката Луи д’Эона де Бомона (Louis d’Eon de Beaumont) и его супруги Франсуаз де Шавансон (Fran;oise de Chavanson).
Шарль д’Эон воспитывался в Париже в коллеже кардинала Мазарини. Любил литературу и языки и просто обожал изящную словесность. Был прекрасным наездником, а так же и фехтовальщиком.
Ребенок в своем развитии намного опережал сверстников. Причем известно, что Шарль вызывал насмешки своих сверстников, однако мастер шпаги и рапиры быстро заставил замолчать всех своих недоброжелателей. О мастерстве юного д`Эона говорит тот факт, что ещё в юности он был избран старшиной фехтовального зала. Разумеется, амбициозному молодому человеку было тесно в родном городке Тоннер, который славился своим вином, и он решил уехать жить в Париж. Рекомендации, без которых было невозможно сделать карьеру, помогли юноше войти в высший свет, и здесь он прославился… мистификациями.
И дело конечно же в том, что д`Эон шутки ради переодевался женщиной. Именно этот талант сослужит ему службу в недалеком будущем.
Известно например, что на одном из балов, где присутствовал сам король Людовик XV, произошел небольшой. Но оставшийся в памяти многих людей инцидент. Как известно, женщины являлись непреходящей страстью короля. И тут на балу ему приглянулась прехорошенькая девушка. Однако, когда Людовик стал оказывать ей знаки внимания, она как-то странно смутилась. Ситуацию спас Лебель, лакей короля и главный организатор его амурных похождений. Он шепнул монарху, что красавица — переодетый мужчина. Что почему-то очень развеселило короля. Он пожелал узнать о юном обманщике побольше. Оказалось, его привлекательность соответствовала уму: молодой шевалье написал трактат о системе доходов Людовика XIV. Король назначил юношу на прекрасный пост в министерстве финансов, что круто изменило карьеру д`Эона.
В своих записках сам д’Эон утверждает, что в детстве его одевали как мальчика, хотя был он девочкой: наличие наследников мужского пола стало условием получения наследства со стороны родственников по материнской линии. С отличием окончив колледж, д’Эон устроился клерком в налоговое ведомство, а семь лет спустя был завербован тайной сетью французских дипломатов.
Но почему-то запискам самого шевалье никто не верит. Вместо того, каждый, кто хоть немного занимался его жизнью, придумывал свою собственную версию. Вообще все сведения о его жизни разноречивы. И оттого, что слухи рисовали этого человека некой легендой, писатели обращалась к жизни кавалера не раз.
Валентин Пикуль посвятил Шарлю д’Эон один из своих известнейших романов «Пером и шпагой». Роман этот описывал участие этого авантюриста в составлении подложного завещания Петра Великого. Рене де Кастри (Ren; de Castries), написавший биографию Бомарше, принадлежащая перу описывает кавалера д’Эона так:»Был он среднего роста, с тонкими чертами лица, довольно округлыми формами и жиденькой бородкой, говорил фальцетом, и никто никогда не слышал о его любовных похождениях. «Ты, целомудренный, как Лукреций…», — писал ему его друг Тюрк де Майерн.
Подобное отсутствие темперамента современная сексология назвала именно по имени нашего героя — эонизм. Это психическое расстройство, наблюдается у лиц мужского пола со слабо выраженной сексуальностью. Сами себя эти мужчины считают женщинами, но при этом не всегда имеют тягу к гомосексуализму. Д’Эон обожал переодеваться в женское платье. Существовала даже легенда, будто однажды на маскараде Людовик XV принял кавалера Д’Эона за девицу и даже сделал попытку поухаживать за ним.
Эти качества кавалер-девицы как раз и решили использовать высокие чины тайной дипломатии французской королевской секретной службы (Le secret du Roi). И вот, его отправили ко двору Елизаветы Петровны с дипломатическим поручением -восстановить отношения между Россией и Францией.
«В 1775 году девица Лия де Бомон, бывшая не кем иным, как шевалье д’Эон, отправилась в Санкт-Петербург, везя в своих дорожных сундуках роскошные женские наряды, — пишет Рене де Кастри. — С собой в дорогу она взяла томик Монтескье «О духе законов», в обложку которого было вложено тайное послание Людовика XV русской государыне. При весьма туманных обстоятельствах Лия де Бомон смогла стать чтицей Елизаветы Петровны и завоевать её полное доверие. Страсть императрицы к маскарадам придает этой истории правдоподобие. Кроме того, имеется другое косвенное доказательство того, что миссия д’Эона была успешно выполнена. Вспомним, хотя бы тот факт, что в Семилетней войне Россия выступила на стороне Франции, союзницей которой страна осталась до самой смерти Елизаветы».
Здесь Рене де Кастри ошибается. Императрица Елизавета Петровна скончалась 25 декабря 1761 года, а Семилетняя война длилась с 1756 по 1763 год. Однако, так или иначе, прибытие кавалера в Северную Пальмиру в 1775 году было весьма кстати для секретного кабинета Луи.
А вот что пишет советский историк Е.Б.Черняка «Пять столетий тайной войны».
«Некоторые серьезные исследователи, и среди них Вандаль и Рамбо, отрицали достоверность всей этой истории в целом и утверждали, что д’Эон появился в Петербурге лишь в 1756 году. Напротив, Гайярде, Бутарик, а из авторов новейших работ — А. Франк, А. Кастело не сомневались в её правдивости. Намеки на поездку «Лии де Бомон» встречаются в корреспонденции французского дипломата де Л’Опиталя и в письме самого Людовика XV от 4 августа 1763 г., адресованном д’Эону».
А теперь обратимся к историку Евгению Анисимову:
«Летом 1775 года в Петербург направили шевалье Маккензи Дугласа. Антифранцузская позиция канцлера была столь яростной, что он не разрешал приезжать в Петербург ни одному французу», — свидетельствует Анисимов. Согласно легенде, в свой первый приезд в Россию Дуглас привез с собой племянницу Лию де Бомон и, возвращаясь в Париж, оставил девушку на попечение друзей. Воронцов представил юное создание двору. Императрице, падкой до всего французского, девица понравилась. Вскоре она стала фрейлиной и жила в одной комнате с юной же графиней Екатериной Воронцовой (в замужестве — знаменитой княгиней Дашковой). И вдруг наступил ужасный момент — Лия заявила своей подруге Катеньке, а потом и императрице, что она вовсе не девица, а мужчина, сподвижник Дугласа, и что вся операция с переодеваниями нужна была только для того, чтобы проникнуть во дворец и сообщить государыне о страстном намерении Людовика XV восстановить отношения с Россией. Елизавета была в восторге от проделки ловкого француза и послала его в Париж с известием о том, что раскрывает свои объятия христианнейшему из королей. Всё это — выдумка, за исключением того, что во второй приезд в Россию в 1756 году Дугласа сопровождал секретарь шевалье д’Эон».
Сфабрикованное «завещание» Петра Первого, о котором кавалер д’Эон упоминает в своих мемуарах и копию которого он якобы сумел выкрасть из секретного императорского архива в Петербурге, было настолько неправдоподобно, что его текст был первоначально лишь изложен в сокращённом виде. Накануне 1812 года, когда Наполеон стягивал свою «Великую армию» к Неману, в Париже под руководством историка Шарля-Луи Лезюра (Charles-Louis Lesur) вышел 500-страничный памфлет «О возрастании русской державы с самого её начала и до XIX столетия» (De la politique et des progres de la puissance russe depuis son origine jusqu’au commencement du xix-e siecle). В этом опусе уже в который раз излагалось поддельное завещание царя Петра. Полный текст фальшивки увидел свет только четверть века спустя, когда в Париже в 1836 году вышли воспоминания кавалера д’Эона.
Вернемся, однако, к заметкам Рене де Кастри: «20 июня 1756 года шевалье опять отбыл в Санкт-Петербург, но уже в качестве секретаря французского посольства, и был представлен императрице как брат мадемуазель д’Эон, читавшей в прошлом году романы Её величеству. После года успешных переговоров, за которые он получил от царицы в подарок триста золотых экю, дипломат удостоился милости Людовика XV: король произвел его в чин лейтенанта драгун, а также наградил солидной суммой денег и золотой табакеркой, усыпанной жемчугом и украшенной портретом его величества. Вернувшись в Россию, шевалье получил от императрицы предложение занять должность при Её дворе. Он отказался от этой милости и обратился к кардиналу де Берни, занимавшему пост министра иностранных дел, с просьбой пожаловать ему капитанский чин, который вскоре и получил».
Утверждают, что, несмотря на хрупкое телосложение и высокий голос, капитан д’Эон слыл крутым офицером. В 1763 году за отвагу и находчивость при взятии Вольфенбютеля он получил из рук короля Крест Святого Людовика. По приказу своего короля кавалер отбыл в Лондон, где работал в посольстве под началом герцога де Ниверне, а позже стал советником у его преемника графа де Герши. Для придания большего авторитета д’Эону был присвоен титул министра-советника (ministre plenipotentiaire). До прибытия в английскую столицу де Герши кавалер-дипломат, к которому отныне обращались Monsieur le ministre, исполнял обязанности поверенного в делах и превосходно справился со своими делами. В руках французского шпиона д’Эона находились секретные бумаги, в том числе планы высадки французских войск на британских островах. Этим кавалер пытался выторговать себе финансовые привилегии у Людовика. Когда переговоры с несговорчивым секретным агентом зашли в тупик, французский монарх на переговоры с шевалье отрядил Пьера Огюстена Карона де Бомарше.
Перед автором «Фигаро» д’Эон разыграл целую сцену, которая к сожалению, не попала на театральные подмостки. «Залившись слезами, шевалье признался Бомарше, что он женщина, а поскольку подобные слухи упорно циркулировали в Лондоне, Пьер Огюстен Бомарше вполне мог попасть на эту удочку, введенный в заблуждение внешностью шевалье, — пишет Рене де Кастри. — Его не смутило даже то, что д’Эон пил, курил и ругался как пруссак». И создатель театрального образа пройдохи на все времена — попался на удочку кавалера-дамы.
Королю Людовику XVI драматург писал: «Когда думаешь, что это преследуемое создание принадлежит к тому полу, которому все прощают, сердце сжимается от нежного сострадания». Мнения историков разделились: одни полагали, что шевалье смеялся над наивностью Бомарше, другие считали, что тот лишь умело подыграл ловкачу.
Но что бы там не считал Бомарше, известно, что французский тайный агент д’Эон, принадлежавший к дипломатической сети «Королевского секрета, первую половину жизни провёл как мужчина, а вторую половину — как женщина. Вопрос об истинной половой принадлежности шевалье остаётся открытым.
Первым поручением д’Эона была поездка в Россию, где он должен был войти в доверие к царице Елизавете с тем, чтобы расстроить русско-австрийский альянс. Этот период жизни д’Эона окружён легендами, отразившимися в романе Валентина Пикуля «Пером и шпагой», однако достоверно о нём мало что известно. Согласно легенде именно д’Эон «обнаружил» в Петербурге и вывез во Францию так называемое завещание Петра Великого.
Некоторые историки считают, что агент так называемого «королевского секрета» действительно мог быть причастен к фабрикации этой знаменитой подделки. По другой версии, именно в Петербурге д’Эон стал носить женское платье и настолько преуспел в своей миссии, что был допущен в число фрейлин престарелой самодержицы, ежедневно читая ей на сон грядущий. Но так или иначе, после смерти Елизаветы Петровны д’Эон был отозван во Францию и даже успел принять участие в последних битвах Семилетней войны.
Однако уже в 1763 г. д’Эон, в мужском платье, отправляется выполнять тайное предписание в Лондон. В его задачу входило установление контактов с британской аристократией путём кредитования их французским вином и разработка плана вторжения французов в Уэллс. С этой целью он даже ездил осматривать западное побережье страны.
Деятельность д’Эона была прервана назначением нового посла, графа де Герши, с которым наш шевалье не сошёлся характерами. Дело вообще-то могло окончится дуэлью. Но этому помешала смерть посла. И тут же всё посольство разделилось на партии сторонников и противников шевалье.
В 1764 г. посол всё-таки добился отстранения д’Эона от дел. Однако д’Эон вступив в сговор с другим экс-шпионом, Тевено де Моранд. Тут двое друзей стали плести интриги. Написано в частности было письмо королю, в котором посол обвинялся в попытке подстроить своё собственное отравление. И вообще, видимо, не без участия самого шевалье д’Эона лондонские издатели опубликовали в 1764 г. переписку между агентами «Королевского секрета».
По всей вероятности, именно во время этого конфликта посольство стало распускать слухи о том, что отставной французский драгун на самом деле является женщиной. Дело это получило большую огласку. В печати стали появляться карикатуры на д’Эона. Дошло до того, что ставки спорящих о поле шевалье, стали объектом торговли на Лондонской бирже.
Хотя существует ещё одна версия по которой д’Эона вынудили «признать» себя женщиной, дабы у родственников графа Герши не было возможности бросить вызов шевалье после всех его интриг против посла. Ведь д’Эон считался одним из лучших фехтовальщиков Европы. И ни у кого не возникло сомнений об исходе поединка.
Прошло десять лет, прежде чем смерть короля и роспуск «Королевского секрета» открыли д’Эону возможность вернуться на континент. В ходе переговоров с Бомарше, представлявшим интересы французского правительства, о которых мы уже рассказали вам выше, д’Эон потребовал, чтобы его признали женщиной и позволили носить женское платье. Получив от короля деньги д’Эон в 1777 г. вернулся на родину. С тех пор и до конца жизни шевалье звался мадемуазель де Бомон.
В 1779 г. д’Эон опубликовал мемуары под названием «Военная, общественная и частная жизнь мадемуазель д’Эон», правда, под чужим именем. В этих мемуарах он приукрасил свои приключения, разжигая и без того бушующие вокруг его персоны страсти. В то время он жил с матерью в Тоннерре на пенсию, назначенную покойным королём. И тут разразилась французская революция, лишив его постоянного дохода. Распродав свою библиотеку, д’Эон в 1785 г. Уезжает из Франции в Англию, где у него имелся широкий круг знакомств.
Но вот прогремела революция, опасность миновала. А мадемуазель де Бомон никак не оставляла попытки вернуться на военную службу под знамёнами Франции, несмотря на свой пожилой возраст. Так она предприняла неудачную попытку принять участие в
Освободительной войне американских колоний. А в 1792 г. направила в Национальное собрание петицию с предложением возглавить женский батальон так называемых амазонок. Принимала участие в турнирах по фехтованию, до тех пор, пока не получила серьёзное ранение в 1796 г.
Последние годы мадемуазель д’Эон провела в нужде, деля жилище с некой мисс Коул. Умерла в Лондоне в возрасте 81 года. Осмотревший её тело доктор пришёл к выводу, что оно принадлежит мужчине, и подписал акт следующего содержания: «Настоящим подтверждаю, что осмотрел и вскрыл труп шевалье д’Эона и при этом обнаружил на его теле мужские гениталии, прекрасно развитые во всех отношениях». Не исключено, что шевалье страдал от синдрома Каллмана (неполная маскулинизация).
Так кем же был де Эон? Мужчиной? Женщиной? Классическим гермафродитом? Этого мы не узнаем никогда. Известно только, что “он” не был близок ни с одной женщиной, а “она” — ни с одним мужчиной. Что ему не было равных на поле боя и на дуэли, а ей — в бальном зале и за пяльцами. А им обоим не было равных в тайной дипломатии того времени.
И еще известно, что привезенное когда-то де Эоном в Париж “Завещание Петра Великого” до сих пор является главной козырной картой всех тех, кто затевал когда-либо агрессию против России. Если верить их объяснениям, они не нападали, они защищались от завещанной Петром страшной агрессии против Запада со стороны России.
Что же касается могилы де Эона, то её не существует. На том месте, где когда-то похоронили великого мистификатора, теперь проходит железная дорога. Ничего не осталось от того, кто 48 лет прожил мужчиной, а 34 года считался женщиной и который и в мундире, и в юбке сумел прославить себя, одинаково доблестно владея и шпагой, и пером. Но какой вред нанес он истории России!
Литература:
Alfred Hutton (Альфред Хаттон): The sword through the centuries (Меч сквозь столетия)
The European Magazine, and London Review = vol. 19. — London: J. Sewell Cornhill, 1791.
Linda Grant De Pauw. Battle Cries and Lullabies: Women in War from Prehistory to the Present. — University of Oklahoma Press, 2000. — 432 с. — ISBN 978-0806132884.
Portrait mistaken for 18th-century lady is early painting of transvestite. // The Guardian, 6 июня 2012.
Judith Mackrell. The name's d'Eon. Chevalier d'Eon. // The Guardian, 19 февраля 2009.
Gary Kates. Monsieur D’Eon Is a Woman: A Tale of Political Intrigue and Sexual Masquerade. — Johns Hopkins University Press, 2001. — 400 с. — ISBN 978-0801867316.
д’Еон-де-Бомон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки:
Jonathan Conlin. The Strange Case of the Chevalier d’Eon // History Today, Vol. 60, апрель 2010. (англ.)