«Когда не можешь предотвратить пьянку, ее надо возглавить!»
Чьи это слова?
Въелись в память…
Лето за Полярным кругом. День Военно-морского флота на носу. Подводникам без напоминаний такое событие необходимо отметить.
Наша воинская часть со своим «железом» базируется в поселке Оленья Губа, что под Мурманском. Командир в преддверии праздника поспешил уйти в отпуск. Старший помощник командира при этом остается в экипаже и на подводной лодке за старшего, а старпомом в те времена был я.
А праздник приближается и подготовка к нему идет полным ходом.
И если в экипаже у нас среди личного состава полный порядок, подшит, поглажен, песня строевая выучена, а нога при прохождении парадным строем поднята на заданную высоту, и присутствует четкий поворот головы по рубленой команде: «Смирррно!Рааавнение! Нааа! Право!», то среди офицерского и мичманского состава, за исключением, заступающего на праздники в дежурство и на вахту и смирившегося с неизбежным, присутствуют брожения.
Подготовка эта заметна и по коротким разговорам, чтоб начальство не слышало и по блеску в глазах.
Семьи у многих отсутствуют в такое время года, а присутствуют на «большой земле» где-нибудь в Севастополе и Санкт-Петербурге, Воронеже и Твери, на пляжах, проспектах и бульварах больших городов. Нечета нашей Богом забытой «ОлЕньке».
Ну чем еще здоровому мужику, причастному, так сказать, к великому и могучему Военно-морскому флоту, в свой профессиональный праздник заняться? Конечно же – принять на грудь. И принятие это при определенных обстоятельствах может обернуться чрезмерным и отразиться на нервах начальства.
А нервы уже ни к черту.
В свои тридцать четыре года и погонами капитана второго ранга чувствую себя разбитой калошей и старым валенком.
Все кто мог с флота уже ушел и этому поспособствовала политика государства, порезав наши боевые подводные ракетные крейсера на американские транши…
О чем это я, ах да…про нервы…
Так вот, предчувствие грандиозной пьянки витали в воздухе…
Принимаю решение возглавить празднество, к тому времени уже было известно, что все свободные от дежурства офицеры и мичманы соберутся возле ближайшего озера в сопках.
После торжественного подъема военно-морского флага, построения и прохождений в составе бригады, инструктажа дежурных и вахтенных, остающихся при «железе» и личном составе, в полной парадной форме убываем на природу.
Мясо куплено, спиртное загружено в сумки, размещено в двух дежурных машинах. Отъезд. Пять минут и мы в сопках возле озера. Природа Севера радует глаз и расслабляет напряженные нервы. Подготовка к празднику отняла все силы, начальство инструктажами и проверками измотала все жилы.
Костер, скворчащее мясо, ветерок, вяло шевелящий листочки деревьев, солнце, излучающее тепло и накладывающее мазки загара на лица офицеров и мичманов. В общем, природа и сама окружающая обстановка постарались сгладить нервную и предпраздничную суету.
Первый тост за праздник, за экипаж, за ….да просто, за праздник на душе!
Полились разговоры. Мероприятием руководит механик, капитан второго ранга, неутомимый балагур и пьяница.
Между первым и вторым…разговоры оживляются…
Третий: «За тех, кто в море!» - святой и ритуальный у всех моряков.
Механик что-то частит, сыплет шутками, прибаутками и неутомимо дает команду на наполнение фужеров. Пьем традиционное классическое «шило» и интеллигентную водку.
В нашей команде назначены дежурные лица во главе со мной, которые в дальнейшем должны проследить за тем, чтобы моряков, «принявших на грудь» не забрали в комендатуру. Это старые заслуженные мичмана, уже выпившие за свою долгую жизнь свою норму, при этом кто за рулем, не пьет совсем, это приказ.
На машинах двое, я и старый мичман. Нам предстоит доставить ребят по домам, «железо» и база подводных лодок находится примерно в 15 километрах от наших городков, где мы проживаем.
Веселье льется рекой. Наблюдаю со стороны. Вроде как и участвую, но без возлияния.
Спиртное не закончится никогда, т.к. подготовка была серьезной.
Выпито достаточно. Съедено тоже.
Разговор заходит про женщин. И это естественно соответствующая стадия военно-морской пьянки.
Разговаривали, мечтали, и думали не долго.
Через пятнадцать минут машина мичмана привезла двух прекрасных особей женского полу, которые немедленно поддержали военных моряков в их безудержном веселье.
Погоны, парадные мундиры, фуражки с золотом «крабов», тосты: «За прекрасных дам!», искрящееся «шило» и появившееся откуда то шампанское мгновенно духовно сблизили женщин с экипажным весельем.
…………….
Солнце летом на Севере, не заходит никогда….
Около часу ночи, обозревая картину Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» и понимая, что к утру здоровье личного состава приблизится к состоянию не менее известного полотна «Утро стрелецкой казни», принимаю решение, пьянку прекратить.
Чтобы ее прекратить, необходимо вычленить и обезвредить главного заводилу – механика, что и было сделано, с помощью предложения продолжить мероприятия в более тесной компании и в присутствии, так понравившихся механику женщин в своем городе.
К тому времени, часть офицеров и мичманов, была уже с моим помощником мичманом отправлена по домам, в виду их явного «состояния - не стояния». Оставалось нейтрализовать две группы, которые были с соседних гарнизонов, что мы и проделали с дежурным мичманом.
Наведя на берегу после себя порядок и погрузив «тела» в машину, самым малым ходом отправляемся в путь. Наша машина идет в Снежногорск, машина мичмана в Полярный. В машине кроме меня, помощник командира, механик и две подруги, примкнувшие и причастившиеся к всеобщему веселью.
Общее состояние экипажа машины близкое к нулевому, но слабое шевеление присутствует.
Подъезжаю к КПП, на котором проверяет документы сотрудник ГАИ.
Изумление на лице, из машины торчат руки, ноги и головы причастившихся, со стойким запахом, убивающим все живое на расстоянии мили. Тот еще видок.
Видя за рулем трезвого офицера в форме, светлеет лицом. Запаха от меня нет, парадная форма старшего офицера, лицо без следов возлияния. Успокаиваю его, что в течение пяти-десяти минут, уложу эту гоп компанию в городе – герое Снежногорске.
Отъезжаем.
Задумывал там отправить помощника и девиц по домам, а самому с механиком отправиться в Гаджиево, т.к. проживаем мы там, но по прибытии во Вьюжный (первое название Снежногорска) план летит к чертям.
Механик требует продолжение банкета, успел, гад такой, протрезветь.
Помощник галантно раскланивается и практически без крена уходит домой. Понимаю, что с ним проблем не будет, он человек ответственный.
Картина на всю жизнь: Яркая солнечная полярная ночь. Два часа после полуночи. Вокруг по периметру ярко освещенные ночным солнцем дома и деревья и наша группа в центре этого буйства света. Две фигуры в форме старших офицеров и две девушки.
Механик, зараза, пьян, и пьян сильно, надо его уводить. Он отчаянно цепляется за одну из «присутствующих здесь дам», при этом женщина сама на ногах практически не стоит, а виснет на механике. Вторая дама, менее причастившаяся и более устойчивая, заявляет, что она практически дома, благодарит за прекрасный вечер, и быстро исчезает в ближайшем подъезде.
Остаемся втроем. Механика не отлепить от дамы, а даму от механика, но нужно их уводить с этой ярко освещенной сцены северного городка. Не думаю, что в это время северные люди поголовно спят. Может уже кто и в милицию звонит, сообщает сей вопиющий факт.
Механик наотрез отказывается уезжать домой, даму тоже необходимо доставить до дома. Действую на автомате. Узнаю адрес дамы (слабый жест рукой). Веду компанию к указанному дому, таким же образом узнаю подъезд и квартиру. Ключи найти – дело минутное. Мы внутри, какая – никакая защита от чужих глаз. Девушка, поняв, что дома, обмякает в момент. Механик требует продолжение банкета. Отмахиваюсь от него, укладываю девушку в постель. Механик продолжает буянить, и требует доступ к телу, отказываясь уезжать.
Понимая, что добром это может не кончиться, командую механику отбой, что он с неохотой и делает в соседней комнате.
Пока возился, на часах около 4-х ночи.
Ехать к себе домой, чтобы лечь около пяти утра, смысла нет, тем более оставлять пьяного подчиненного, за которого отвечаю головой с беззащитным женским телом. Что у него на уме?
Принимаю решение тоже поспать немного.
Трезвый и не выспавшийся, как сволочь. Утром на подъем флага, построение экипажа.
Ложусь рядом с девушкой, других кроватей нет…не с механиком же…
Только сомкнул глаз, звонок в дверь, иду открывать. На пороге незнакомый парень, смотрит на меня с недоумением. На мне брюки и рубашка с погонами, парадную тужурку в золоте, естественно я снял.
- Что надо?
- А где, Оля?
- Спит.
- А вы кто?
- Мы здесь ночуем. Что надо? - Осталось поспать 2 часа. - Ты кто?
- Я жених Оли.
- Слушай, жених, утром приходи, дай поспать. С Олей все в порядке, она спит.
- Вы кто вообще такие, что вы здесь делаете?ОЛЯ!!!!
Объяснять ничего не хочется, жутко хочется спать (стоял дежурным накануне). Парень рвется посмотреть на Олю.
Объясняю ему еще раз, что с Олей все в порядке, выпила немного, спит, не надо ее трогать.
На шум просыпается и выползает пьяный механик, сует под нос парню солидную красную книжечку с фотографией в форме, с подписями и печатями, как потом оказалось участника ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф, совместными усилиями выпроваживаем гостя за порог, укладываемся спать.
Через час по звонку просыпаемся, пьем чай на кухне приветливой хозяйки, которая продолжает спать, садимся на машину и через 15 минут мы в своем гарнизоне, на родном «железе».
Итог: мероприятие выполнено, замечаний по экипажу нет.
По поступившей информации из Вьюжного девушка получила «люлей» от своего парня, что спит неизвестно с кем. А в беседе со своей подругой даже посетовала, что не помнит ничего и никого, и не знает, может кто и переспал с ней и воспользовался ее внеземной красотой.
На что, я попросил передать и успокоить, что с ней действительно переспали, но вот тронуть не тронули. Занавес.