Так, я все шел по обочине, разъеденной давно не прекращающимся дождем, дороги. Продрогший насквозь, неся на себе, отяжелевшее, полное ледяной воды, пальто. В ботинках хлюпала вода, подтверждая каждый шаг, и я чувствовал, как подошва под стопой скрипит.
Дождь лил несколько суток подряд, я не помню даже, как все это началось, то извергаясь ливнем, то монотонно- скорбно, словно обида, перешедшая в глубокую печаль, ноет тупой болью в сердце неба. Струям ливня, казалось, мало места, и они толкались и обрушивались сплошным тяжелым потоком, ища приют.
Глядя в небо, я видел только одно – густую серость переходящую в черноту ночи. Я не поднимал руки проезжающим мимо авто, потому-что, представив свой силуэт, вдруг, ужаснулся – фантом, застрявший между мирами!
Стало совсем темно. Молнии рвали небосвод на лоскуты. Ветер стал порывистый. Я, скорее по привычке, поднял воротник, но тут же ощутил струйки воды бегущие по спине. Может быть, так трава летом ощущает внезапный град. Вынув руки из пальто, понял сразу, что там, в карманах, все же теплее – ветер не студит. Главное, идти и не сбиться с дороги, - промелькнула мысль. И это было не трудно, молнии то тут, то там змеились в вышине.
Через какое-то время, вдруг, ощутил что стало очень легко и спокойно, даже возвышенно. Что случилось?! – пронеслось в голове. Кажется, я потерял страх! Потерял жалость к себе, потерял надежду. Надежду на что? Надежду на то, что когда-нибудь приду. Надежду на то, что вообще, когда-нибудь куда-то приду! Туда, где я мог бы сбросить с себя это ледяное, разбухшее пальто и упасть в забвение сна, где нет звона дождя, холода и бесконечной ходьбы. Пропасть в ничто. Стать обетованной бездной самого себя. Вывернуться наизнанку начал.
Опять сверкнула молния, прервав поток мыслей, И я увидел, что дорога делает крутой поворот, и в скале, открылась взору пещера, которую освещал костер. Больше всего хотелось спать. Видимо, еще и оттого, что страх перестал меня подгонять. А просто, напоминание, что нужно выжить, почему-то впервые, вызывало улыбку. Такую новую и странную, я назвал бы ее – полуулыбка и не иначе. Словно, спокойно отвечающую на любую угрозу одним и тем же, - ты это серьёзно?
В пещере было очень сухо и тепло. Возможно, мне так казалось, после многодневного изнурения. Не дойдя до костра, вокруг которого сидели несколько человек, я почувствовал, что сейчас могу упасть и уснуть, резко дернул плечами и головой. Лица людей, которых освещало пламя, были чисты, открыты и отрешенны. Словно я нечаянно попал на мистерию, где Ангелы становятся людьми – уже без крыльев, но, еще без чувств.
Равнодушные, как палящее солнце в пустыне, шальной ветер, пустая тетрадь, которой не касалось, одержимое рифмой, перо поэта. Непостижимые, как Тайна и безучастные, словно, сердца их еще не начали отсчет, но мне показалось, что вот-вот набат внутри огромной пенной волной и начнет клокотать. И взойдет зарею Любовь, неудержимая и беспредельная – одна на всех.
Мне показалось, что они были еще в состоянии сна. Подобное испытывают, листья внутри почек, перед весенним пробуждающим теплом. Им было не до меня. Глаза были открыты и смотрели в огонь – в каждом зрачке танцевало, кривясь, пламя. Силуэты казались, высечены из камней и источали покой и силу. Ту Силу, что стоит за пределами добра и зла. Время в их жилах, словно, застряло и остановилось. Где я, кто они? – но, я не стремился отвечать, и словно в сердце звучал ответ бесстрашия. И звучал он, за пределами понимания, и распускался огромной розой – чудом бредового ума, что и сам является сном!
Костер был ласковый и теплый. Я подошел, тяжело шаркая ногами, все тело словно, до краев было залито свинцом. Каждая клетка чувствовала отупение и тяжелое опьянение усталостью. Я понимал, что теряю контроль, мир вокруг начал казаться текучим. Ноги мои подкосились, словно отпустили тряпичную куклу, и она тут же бесформенно упала на пол. Уже лежа, проигрывая липкому и густому забвению, но, не сдаваясь, я расстегивал пальто и сдергивал полную воды обувь. И помню, что делал это в тяжелом бреду, где реальность путалась и рвалась, но силою воли я возвращал ее, и судорожные, нелепые движения, будоражили сознание, уходящее в безбрежный океан тьмы, где ничто нельзя выделить, или на что-то опереться. Уму невыносимо смотреть туда, но он и сам сшит из этого, т.к. знает, что быстротечность и движение, есть выдумка, причем, его же. Так в этот миг, если вообще, можно сказать, что это происходит во времени, увиделось, что весь мир, создается умом, только и благодаря ему, он удерживается и воспринимается, как реальность. Последнее что помню – желание обнять костер…веки слиплись и «свет погас».
Так, в лабиринтах уставшего мозга, (который, так же нарисован на холсте ума) остывают все образы и истории, на миг, не нашедшие подтверждения, на миг оставшиеся без внимания. Как просто, «незыблемая реальность» сворачивается в точку из которой, якобы, взорвется отсчет, якобы, существования. Где бренные тела, имея возможность заявить «я», всю жизнь будут старательно подтверждать это. Играя только в это, создавая новые и новые вариации на тему. Превращаясь то в Ангелов, то в людей….