КРАСИВО ЖИВЁМ
Труп был вздувшийся, белый. Он зацепился за корягу, метрах в десяти от берега, и легко покачивался на небольшой волне. По берегу бегал злой участковый Синьков, он громко ругался в сторону утопленника, а рука его то и дело тянулась к кобуре, словно он хотел ещё и пристрелить того, кто и так уже был на небесах.
- Вот чёрт! Да сколько же вас!.. На той неделе с одним валандался, и опять!.. Эй, Михалыч, кто там с тобой?.. Помогите что ли.
Недалеко, на бревне, сидели двое и казалось равнодушно созерцали эту картину.
- Чем помочь-то? – откликнулись.
Участковый подошёл к ним, весь запыхавшийся, со съехавшей на затылок фуражке. Его небольшое остроносенькое лицо (про такое лицо говорят – птичье) было красным от негодования а тонкие крылья носа широко раздувались. Двое привстали. Поручкались.
- Мужики, надо того,.. его на другой берег переправить. – Синьков при этом озирался по сторонам, вытирая носовым платком вспотевшее лицо, шею.- Достали они меня, черти.
- А зачем же его переправлять, коль он к нам приплыл? – спросил удивлённо Михалыч, пятидесятилетний, кряжистый, терзаемый вечной геморроидальной болью мужик. Рядом с ним сидел его давний друг, приехавший из Казахстана и подыскивающий себе местожительства в России. Он был помоложе Михалыча – суховатый и чёрный от южного солнца, и по всему видать нервный – левую бровь его постоянно бил тик.
- А ему там лучше будет. – Участковый заговорщески подмигнул обоим и, вытянув по-гусиному шею, вновь осмотрелся. – Вы, понимаете, как бы того,.. не видели и всё. А на том берегу им будет другой райотдел заниматься. Помните, в прошлом году они нам труп отбуксировали рано поутру. Втихаря сделали… Я тогда ещё с обеда в бинокль видел, что он к ним прибился, а к утру, собака, он был уже здесь!.. Вот и я им подарок сделаю. А с ним знаете хлопот сколько… Кто? Откуда? Сам в реку или…
Друг Михалыча округлив от ужаса глаза, не мигая смотрел на миллионера.
- Не понял? А мы-то причём? – Задёргался он.
- Да, действительно, причём здесь мы? – подхватил Михалыч и со смешанным чувством страха и брезгливости посмотрел на реку в сторону покойника. – Они тут до самых заморозков плавают… так что же теперь…
- Да мне лодку хотя бы. – Синьков нервно прикурил. Сплюнул.
- Ну это другое дело. Сходи, возьми сам, а нас не впутывай.
Сарай Михалыча был рядом – в конце огорода, выходящего к реке. Через пару минут оттуда вышел Синьков, неся на голове резиновую одноместную лодку.
- А вы идите, идите подальше к такой матери! Глаза не мозольте! – крикнул он мужикам. – Мне свидетели не нужны!
- Точно, Борис, - засуетился Михалыч, - сматываемся вон за те кусты. – И друзья скрылись в густом тальнике. Оттуда они осторожно подсматривали за действиями участкового. Метрах в двухстах ниже по реке, настраивал снасти какой-то рыболов.
- Вон свидетель, - прошептал гость из Казахстана.
- Далеко, не увидит, а увидит – не поймёт. Да нам-то, собственно какое дело до этого.
- А лодка, Михалыч, твоя ведь.
- Если чего, про лодку я тоже ничего не знаю. Мент у меня её выкрал, ге-ге.
Синьков подплыв к трупу, привязал верёвкой его за ногу и взялся за вёсла. Коряга глухо хрустнула и груз, натягивая верёвку, медленно, но верно, рассекая спокойную, вечернюю гладь реки, поплыл за лодкой. Было хорошо слышно, как Синьков несколько раз ругнулся в мать.
- Дурак, - процедил сквозь зубы Михалыч, - река хорошо звук носит, и про это знать надо. Ты, Боря, фильм видел « А зори здесь тихие»?
- А как же.
- То-то. Там на этом природном явлении и фильм построен. Вот и знахари тоже над банкой с водой молитвы нашёптывают – вода хорошо информацию принимает. Ну хватит нам с тобой тут торчать, далеко он уже. Пойдём на старое место – обсудим твои дела горемычные,.. ишь ты,.. вынужденный переселенец…
Они вновь сидели на бревне и курили. Река густо окрашивалась багрянцем заката. Где-то плескалась мелкая рыбёшка, звонко, как пощёчина, ударяясь о водную поверхность. У пологого берега усыпанного мелкой галькой, бегали юркие трясогузки.
- Хорошо-то как, господи. – вздохнул блаженно Михалыч. – Живу и не нарадуюсь: река, закат, воздух хвоёй настоянный. Так бы тыщу лет ещё…
- Чего хорошего,.. – насупился гость Борис. – Пойдёшь рыбалить а там утопленник.
- Да, Боря, бывает и так, времечко-то лихое – в городе тюкнут кого, и в реку, а он к нам по течению… А кто и по пьянке тонет. Нажрутся и в воду, и судорога там и прочее… Каждое лето бывает. Как купальный сезон так и... пожалуйста.
- Да-а, жутко-вато. – передёрнул плечами Борис. Нервный тик также активно дергался на левой брови. – Чёрт его знает, где лучше жить. Может я зря сюда намыливаюсь. Росиия большая – надо взвесить. Да и работа нужна.
- Работа всем нужна. При желании её найти можно.
- Что? Трупы вылавливать в речке?
- Да ты что с этими трупами привязался! У вас их нет разве? – занервничал Михалыч, отмахиваясь от комаров веткой боярышника. – Зато природа вон какая!.. А у вас что? Степи у вас.
- Не скажи, Михалыч, в степи тоже красиво. Поехали мы как-то к казахам на отгон,.. водочку там…
- Ну, Боря, с водочкой и на северном полюсе жить можно, ха-ха! – Михалыч больно шлёпнул его ладошкой по колену. – Переезжай, будем рыбачить с тобой, по весне здесь язь хорошо берёт. Ещё карп бывает, щука.
- А у нас на Или сазан во-о-т та-кой!.. – Борис широко развёл в стороны руки.
- Слушай, Боря, ох-х ты,.. падла!.. – Михалыч привалился на одну ягодицу. – Что ж ты мне коры с карагача не привёз-то, говорят, помогает. Здесь он не растёт.
- Да от геморроя, Михалыч, рецептов много. Ты помнишь Николая Квасюка, соседа моего. Ну когда ты ещё приезжал ко мне, мы у него сидели… Ну лет пять назад,.. он вешался ещё по пьянке, мы потом скорую ему вызывали.
- Да помню. А причём здесь он?
- Вот у него тоже геморрой был. Страдал бедняга.
- А щас? Вылечился?
- Нет, повесился. Говорят, кто хоть раз в петлю слазит, то обязательно своего добьётся.
- Вот рецепт так рецепт, ха-ха-ха! Верёвка!.. Это он видать от геморроя и повесился.
- Да нет, Михалыч, тут в другом дело: Квасюк-то лечился особым рецептом и, говорил, помогало. А удавился, видать, от такой жизни – безработным был, да и запил основательно, а потом уже и не искал. А у него семья…
- Так, так,.. Безработица она и у нас наблюдается. Наши вон в город ездят – кто пожарником, кто в охране,.. а ты вот и не сказал, чем это Квасюк геморрой лечил?
- А, сейчас я,.. Значит рецепт такой: одну часть,.. то ли две… фу, чёрт, подзабыл. Ну, в общем, нужно сметану смешать с порохом…
- Ну, ни хрена себе!.. Вот это смесь, х-хух ты!.. Взры-во-опасная ха-ха-ха! А, в общем-то, попробовать можно,.. Только где ж я порох возьму?
- Вон у участкового, за аренду лодки.
- Точно! Язви тебя. Конечно же, у него.
Они сидели ещё минут пятнадцать, разговаривая о трудностях жизни. Борис жаловался на частые кишечные колики, на что Михалыч советовал обязательно показаться врачу. Уже темнело, как вблизи послышались всплески воды, потом зашуршали галькой – возвращался с лодкой Синьков.
- Управился? – Спросил у него Михалыч.
- Да, - ответил хрипловато участковый, присаживаясь рядом и прикуривая, - там ему лучше будет. А наш район уже свой план по преступности выполнил – даже с гаком. – Потом помолчал, зло затягиваясь дымом. – Лодку, Михалыч, на место что ль?
- Да ладно, сам отволоку. Слушай, лейтенант, у меня к тебе одна просьба имеется.
- Валяй. Ты мне, я тебе.
- Мне порох нужен для лечения, - и Михалыч заёрзал задницей. – Тут дружок мне необыкновенный рецепт подсказал для лечения - мне нужен для этого порох.
- И много?
- Да хотя б с пол-ладошки.
- Хм-м,.. надо подумать. – Участковый поднялся, отряхивая форму. – Я обязательно что-нибудь придумаю, завтра, – он пожал друзьям крепко руки. – Ладно, пока.- Потом сделав несколько шагов, вернулся, - Михалыч, пару патронов хватит?
- Да пожалуй, для начала хватит. – обрадовался больной.
Синьков клацнул обоймой пистолета.
- Лечись. Будь здоров!
Старые друзья ещё немного посидели. Помолчали. С реки тянуло приятной прохладой, а со стороны села слышался лай собак и одинокий звонкий стук топора.
- Как всё-таки жизнь хороша! Правда, Боря?! – патетически воскликнул Михалыч.- Ах –х, дышится как!.. Река, лес… а что ещё нужно для счастья? Я каждый вечер прихожу на реку, когда с удочкой а другой раз - просто полюбоваться… Красота-а!.. Красиво живём!
- А ты вон туда глянь! – испуганно схватил его за рукав товарищ. – Там что-то опять плывёт! А ты «Красиво живём.»
- Где? Тебе мерещится уже наверно.
- Да вон посередине реки тёмное что-то. Поди опять утопленник?!
- А может, и нет. Ну а если всё-таки утопленник – то это не наш. Этот дальше пойдёт. Где-нибудь у Глиновки прибьётся, там излучина.. Эх-х, пойдём, пойдём, Боря. Моя обещала на ужин манты сготовить, по-азиатски прям. Ты же любишь манты?! Посидим, выпьем самогоночки, переселенец ты мой вынужденный. Пробьёмся! – И Михалыч опять больно хлопнул дружка по коленке. – Вставай, берём лодку.