Почему баба Вера не получила пенсию
В отделении связи выдавали пенсию. Раньше пенсию разносили по домам. Сейчас нет. Опасно для почтальона. Нет, не собак страшно. В деревне все собаки знают работника почты, а работник почты каждую собаку.
Собаки, они собаками и остались. Им, собакам, глубоко… нагавкать на смену общественного строя, поскольку кость во все времена представляла только кость, и будка, цепь, луна – неизменны. А опасаться почтальоны стали… людей. Ну и что, что вы живете, к примеру, в селе, мол, все знают друг дружку, но всё-равно вероятность, что тюкнут почтальона по темечку, достаточно высока.
Люди изменились. Люди повернулись к свету, зажженному перестройкой, и увидели, что лучший друг – деньги, и чем их больше, тем лучше. Не все так думают, но в основном. А условия существования так и подталкивают нас к какой-нибудь пакости.
Собакам, им трудно приобрести какие-нибудь человеческие навыки, а вот человеку собачьи – нет. Человек универсален. Он хоть под кого мимикрирует, лишь бы ему хорошо было. И вот, чтобы сберечь единственное темя почтальона, толпится престарелый люд на почте в день выдачи пенсии.
С шести утра толпится, очередь занимая. Выгонят коров в стадо и в очередь…
А в общем всё не так и страшно: каждый получит свою, якобы, пенсию, если выстоит. Может быть поэтому баба Вера не пришла получать свою, якобы… отказалась и всё…
Все пришли на почту а она нет. Обычно она с утра уже в очереди стояла, а к часу дня – в дамках. Полдня уже прошло, и добрая половина получателей рассосалась а бабы Веры всё нет. Все конечно заметили, что её нет. Почтальонка Наташа удивилась.
- А где баба Вера? – спрашивает.
Все опешили. Да, действительно, где же она? Не заболела ли случаем? Всегда день в день, час к часу была, а тут нет. Но не должна она заболеть – крепкая бабка потому что. Другие чахнут: песком, шлаком, холестерином напичканы в огромных количествах – кряхтят, чихают, кашляют, зрение ни к чёрту. А баба Вера – нет. Она, говорят, ещё с молодыми мужиками погуливает. Нынче квартирант у неё имеется лет под сорок. Откуда он взялся – никто не спрашивал, но по проверенным данным имеется точно. Спину он ей тёр как-то в баньке, так визгу было как от молодой. А может, врут.
Но она действительно не старо выглядит, ну лет под пятьдесят, пятьдесят пять, не больше. А на самом деле ей у-у-у… Но если она так хорошо выглядит, то ей просто позавидовать можно, а люди пусть языком трепят, на то они и языки. Так что вполне возможно баба Вера не отказалась от пенсии, а просто валяется в кровати со своим молодым квартирантом.
Замуж, конечно, ей неудобно - от внуков стыдно будет. Да и возьмёт ли её квартиросъёмщик этот? Зачем ему старуха. Ну и что, что она неплохо выглядит. Моложе есть. А вот домишко её ох как может пригодиться ему, бомжу этому. Он её, наверно…
Ах- ах, вот поэтому баба Вера и не пришла за пенсией! Потому что он её скорее всего тюкнул по темени, чтобы завладеть жилищем. Поди прописан он, как же не прописанному бабку по голове молотком. Должен же он хоть чуть- чуть соображать, если не пьный был.
А если и баба Вера напилась в этот день?! Если, конечно, напилась- значит деньги имеются. Значит, нечего толкаться полдня на почте. Но если человек пьёт, то деньги ох как нужны, и их непременно получить надо, иначе не проживёшь до следующей пенсии.
Баба Вера не пришла на почту по другой простой причине: она решила сберечь господачку в этом месяце, а потом получит вдвое больше. А жить будет за счёт квартиранта. Она ему цену загнёт круче: инфляция, мол, туда- сюда… вот такие пирожки, импотент чёртов! Если только прикинуть, что за прошедшие полгода хлеб подорожал на пятьдесят копеек, а мыло на целый рубль, то вполне вероятно, что баба Вера приняла очень правильное решение по отношению ко всяким квартиросъёмщикам, которые хотят на халяву существовать. Плати хорошо и существуй вволю. Бесплатно, как говорится, бывает сыр в мышеловке, да ещё проповедь от батюшки.
Она, баба Вера, может быть и набожный человек. Может она в церкви чаще бывает, чем на почте, но ей тоже хочется пожить по- человечески. Вот она и решила повысить квартплату, а сэкономив пенсию, примерно, за несколько лет, если не будет крутой инфляции, она приобретёт какой-нибудь бытовой предмет, типа электрохлеборезки. Только зачем ей такая роскошь, когда можно накупить достаточно средство для борьбы с колорадским жуком, который вот уже три года как поселился в этих краях. Вот- вот!.. Теперь уж точно известно, почему баба Вера не пришла за пенсией.
А не пришла баба Вера за пенсией, потому что находится с утра в огороде: увлеклась шибко – жука собирает и перекидывает его через забор соседу Фёдору. А она ему назло это делает: уж очень он Америку нахваливает – то это там лучше, то другое, а баба Вера старый партийный работник, член КПСС с … надцатого года, потому и не терпит всяческих демократий, в смысле якшаний с дядей Сэмом. А жук что? А жук-то из штата Колорадо!.. вот и на тебе, Федя, Американский подарок!
Она тем самым избавит свою картошку от прожорливого паразита, а сосед пусть уж как-нибудь… А она ему уже дважды перекидывала: до цветения картофеля, на цвет, да вот и сейчас, в то время, как ей нужно стоять в очереди за пенсией.
А может баба Вера, вовсе не увлечена сбором этого мерзкого насекомого, потому как в этом году она и не садила картофель. А много ли надо картофеля одинокому человеку. Купит у кого-нибудь ведёрко раз в месяц и ладно: супец, борщец там… а квартирант пущай на её стол не засматривается, своё пусть имеет. Получается, что её приусадебный участок в четыре сотки отдыхает нынче, зато на следующий год он даст вдвое больше картофеля и колорадского жука.
Скорее всего, баба Вера не пришла за пенсией по той причине, что огород её гуляющий уж больно зарос крапивой да лебедой, и она, досадуя на такое безобразие, попросила этого хмыря-квартиранта, взять косу и проложить наконец-то дорогу к туалету, находящемуся где-то в конце огорода, но тот заблудился в сорняковой глухомани. Он несколько раз, вырубая просеку, выходил к чужим соседским заборам, но так и не нашёл бабкин нужник.
А судя по схеме, начерченной твёрдой рукой бабы Веры, это незамысловатое строение должно быть там, где и обозначено, но, скорее всего
оно было виртуальным, и когда этот еще не старый подселенец, оголил все четыре сотки от растительной скверны под чутким руководством хозяйки, то был уже вечер, и потому баба Вера поздно вспомнила о своей пенсии – увлеклась. Она так надеялась увидеть в огороде то, чего не имела, но обманулась.
И всё-таки, неужели баба Вера не получила причитающуюся ей господачку именно из-за этого запущенного донельзя участка? Навряд ли.
Она просто могла дать указание этому с утра уже опохмелённому постояльцу, а сама пойти на почту, тем более кто-то из престарелой братии, проходя мимо её избушки, даже покликал бабу Веру для компании, но, не дождавшись, пошёл сам.
Конечно, этот человек, был её сосед через дорогу, тоже пенсионного возраста, тоже ветеран и участник перестройки, мог бы просто зайти, а не стоять у калитки, высвистывая, как девчёнку, бабу Веру. Свистел он, потому что, видать, челюсти новые вставил и решил испробовать их на деле, но свиста не вышло – одно шипение со слюной, вот потому она и не услышала позывных и продолжала дружить с храповицким, потому что коровы нет – нет нужды рано вставать, а про пенсию могла просто забыть.
Во-о-от почему баба Вера не пришла на почту. Склероз у неё развился: перепутала вторник с пятницей и всё тут. Да и если бы пенсия была не то что солидных размеров, а хотя бы нормальной, то о ней помнил бы всегда, а так только концы с концами… И получается, что виной всё-таки не склеротические бляшки в кровеносных сосудах, а размер пенсии.
Она могла бы, да и имеет право думать, что государство вовсе ей ничего и не назначило, поскольку жалованье это так мало, что его и не видно, а старушке-то иногда и сладенького хочется, а сахар лишним не бывает у неё. Не залёживается – весь тут же уходит на брагу для самогона, чтоб зашибить кое-какую копейку, да протянуть до этой самой пенсии.
Вот баба Вера и подумала – продажей от самогонки она делает неплохой бизнес, и пенсии поскольку не видно – мизерная , потому она на неё и плюнула. Натурально – слюной, в сторону где находится отделение связи. И зря тот сосед, проживающий через дорогу, хотел высвистеть её. Баба Вера в это время зорко следила за процессом выгонки зелья, чтоб ни одна драгоценная капля не пролетела мимо посуды. А навыки в этом деле у неё на высоте: вся округа знает, что напиток бабы Веры очень забористый, а что она туда добавляет – секрет фирмы.
Спрос на её продукцию высокий, поскольку никто ещё из местных алкоголиков – постоянных её клиентов, не отравился этим самогоном у её же дома. И никто, никогда не видел процесса выгонки, ну а если кому-то показалось, что самогон отдаёт дихлофосом, или старыми портянками, то это ещё доказать надо. А кому нужны эти доказательства? Живи каждый, как можешь. Жить разрешено по-разному, а раз хватает тебе своих честно награбленных средств, то зачем беспокоиться за какую-то жалкую пенсию, до которой ещё дожить надо, а дожил, то можешь плюнуть, как баба Вера, по-мужски, по пролетарски – смачно, если оно так и было на самом деле.
А если такого не было, тогда почему же баба Вера не приволоклась в нужное время к нужному месту, чтобы почтальонка Наташа позолотила ей ручку. Не померла ли случаем? Да нет же! Ведь крепкая бабка. Вот приболеть могла. А почему бы и нет. Грипп там и прочее… вирусы, бациллы, микробы, палочки и черт знает, что ещё. Грипп всё-таки – маловероятно – июль месяц, а другой, какой заразой – запросто. Руки не помыла и пожалуйста… живот скрутило: рези там страшенные а телефона нет вызвать врача, а квартирант с утра на работе. Как бы не хотелось, чтобы это было именно так, а раз есть вероятность чего-то другого неопределенного, то кто прольёт свет на загадочное обстоятельство с нашей бабой Верой в день выдачи этой самой пенсии.