Страницы истории новосильской медицины

               

   В процессе изучения истории Новосильского края и, в частности, истории  здравоохранения, нам удалось обнаружить фамилии людей, которые во второй половине 19 века составляли гордость  Новосильского уезда, но были незаслуженно забыты.
 В 2014 году Новосильская больница может отмечать 150 летний юбилей.  А в 1889 г. Новосильское земство подводило 25-летний итог деятельности народного здравоохранения в крае. В отчёте земского врача В.П. Грушецкого говорилось о том, что до этого в уезде было всего два врача, живших в городе: уездный и городовой. Последний совмещал заведование городской больницей, в которой ранее по штату полагалось всего 12 кроватей и лечение было платным для всех. При больнице кроме врача состояли фельдшер, сторож, кухарка и смотритель. В 1866-1867 г.г.  Новосильская земская больница помещалась в наёмном доме, принадлежащем вдове Мурлыкиной из д. Сорочий Мост, в 1871-переведена в дом, купленный у Н.С. Казакова.  Медикаменты для больницы поставлял аптекарь Величковский, практиковалась также заграничная выписка медикаментов. По закону каждая волость имела и содержала на свои средства оспопрививателя, который находился под надзором врача.
   Медиками во второй половине 19 века были в основном выпускники Московского университета, медико-хирургической академии Дерптского и Казанского университетов. Несмотря на то,  что средняя продолжительность  службы каждого врача около пяти лет, врачи Константин Францевич Залесский и Федор Васильевич Зябрев прослужили  в Новосильской больнице по 17 лет. Зябрев и Петровский умерли на службе от чахотки. В 1883 году врачом недавно выстроенной князем Голицыным в с. Голунь  Александровской больницы был принят закончивший курс медицинских наук в Московском университете   двадцатичетырёхлетний дворянин Вячеслав Петрович Грушецкий. Через пять лет он становится заведующим Новосильской городской земской больницей, практикующим земским врачом.
   27 сентября 1882 года земское собрание приняло очень важное решение о бесплатном лечении новосильских крестьян во всех больницах уезда; земледельцы же других уездов должны были платить за это по 25 копеек в сутки. Введение бесплатного лечения сразу подняло дело врачевания в Новосильском уезде на несколько ступеней, ведь прежде поступали в больницу не те, которым нужно было помочь, а те, кто мог заплатить. Теперь врачи не убеждали крестьян лечь в больницу, а порой отказывали им  за неимением мест.  В конце 80-х годов  19 века в официальных отчётах медиков впервые появились данные  о роженицах. В списках значились и наши землячки.
 
  К концу 90-х годов  в Новосиле и уезде было четыре  врача, две акушерки, четыре фельдшерицы-акушерки  и восемь  фельдшеров. В «Трудах VII  съезда земских врачей Тульской губернии»(1900 г.) перечислен весь состав медицинского персонала  Новосильского земства. Назову лишь  имена врачей:  это вышеупомянутый врач Новосильской городской  земской больницы Вячеслав Петрович Грушецкий, врач 1 участка Сетушинской больницы Иван Моисеевич Сивицкий, врач 2 участка Спасской  больницы Николай Михайлович Виноградов, врач 3 участка  Михайловской больницы Валерьян Валерьянович Рейдемейстер.  Фельдшером при Новосильской городской больнице служил Василий Петрович Покровский, а  фельдшерицей –акушеркой-Аграфена Алексеевна Покровская. Смотрительницей была Аграфена Филипповна Грузинова. При аптеке были свои фельдшеры - Яков Иванович Крылов и Евгений Ильич Райский.  Ранее в документах встречалось имя  ещё одного фельдшера  городской больницы. Им был дворянин Дмитрий Иосифович Глотов (1831-1882).  В введении городского врача находилась  Новосильская больница на 36 коек. Конечно, не все получали пользу от амбулаторного лечения-  требовалось изменить весь уклад жизни и быта крестьян. Из-за антисанитарных условий в уезде часто случались эпидемии (тиф, холера, сибирская язва, сифилис).
   «Самое слабое место  в земской медицине,  особенно в Новосильском уезде, - это борьба с эпидемиями,- говорил земский врач  В.П. Грушецкий.- Мы, собственно, и не боремся с ними,  а лечим людей, да и то кое-как. Ведь если занозу из пальца не вынуть, то,  сколько ни пичкай лекарствами, сколько ни  мажь мазями, нарыв всё-таки будет! 300 рублей в год для борьбы с эпидемиями -  это смешно!»
  В начале 1893 года была разработана программа борьбы с эпидемиями.  В «Памятных книжках Тульской губернии» мы ещё не раз встретим фамилию надворного советника  В.П.  Грушецкого.
 1894 год.  Грушецкий инспектирует местную аптеку Еввы Абрамовича Желудского. Провизором и управляющим  в аптеке служил Натан Моисеевич Михельсон. Ревизия нашла состояние аптеки «вообще удовлетворительное», заметив при этом, что в ней отсутствует коктория (комната, где производились фармацевтические операции, требующие горячего настаивания и отваривания –прим. авт.) и комната для толчения. А также, что на 1-3 копейки против таксы завышаются цены на лекарства.
  В  1904 г. Грушецкого, очевидно, переводят в Тулу, где он становится врачом Ваныкинской больницы с детской больницей Св. Владимира. Собрание Новосильского земства от 1903 года выразило бывшему врачу земства Вячеславу Петровичу Грушецкому  благодарность за его двадцатилетнюю полезную деятельность на поприще здравоохранения и присвоило одной из коек  новой больницы его имя .
 По данным за 1913 год Новосильская земская городская больница насчитывает уже 68 коек. Заведует ей  коллежский советник Николай Михайлович Виноградов. В Голунской Александровской больнице борется с болезнями врач Мария Михайловна Смирнова. Земскими врачами в уезде трудятся В. Т. Менчинский, Н.А. Аршинов, П.С. Комаров, И.Я. Андрушкевич., П.Т. Дашкевич. В годы первой мировой войны в больнице  размещается лазарет на шестьдесят коек.               
Врач Грушецкий в Туле  в это время тоже  лечит раненых в лазарете при больнице. В 1917 году В. П.  Грушецкий в чине коллежского секретаря  является Председателем Правления общества Тульских врачей,  состоит членом Благородного собрания.
    Жизнь врача оборвалась трагически: он  был убит на улице Тулы, о чём  был дан некролог в губернской газете "Коммунар".  Похоронен  на почётнейшем месте Всехсвятского кладбища в трёх метрах от церкви, на семейном участке.(См. фото вначале)
"Тульский краеведческий альманах" в 2013 году опубликовал статью  " Прощание с доктором", которой я хочу поделиться.
    "Главврачом больницы Грушецкий оставался и в первые годы советской власти. Ежедневно в определенные часы он выходил в приемную и беседовал с посетителями. В октябре 1924 года на одном из таких приемов он был ранен симулянтом, недовольным тем, что его рано выписали из больницы (по другим данным – наркоманом). Через две недели Вячеслав Петрович умер. Хоронили доктора 10 ноября 1924 года, некролог был помещен на второй странице газеты «Коммунар» – небывалая честь для того времени.
«Вячеслав Петрович жил больницей и для больницы, – писали в нем. – Ваныкинская больница была одной из тех больниц в Туле, где больные не знают отказа. Всякий рабочий и служащий даже в тяжелое время знал, что стоит обратиться к доктору Грушецкому, как тот сдвинет кровати, поставит койку в коридоре, но примет больного. Никогда не отказывался ехать к больным на дом и никогда не интересовался – платят ли за визит. Вячеслав Петрович прослужил врачом 41 год».
Похоронили доктора Грушецкого на Всехсвятском кладбище Тулы. Губисполкомом назначил его вдове пенсию в размере 20 рублей в месяц. Правда, скоро ее попросили выселиться из домика, который семья занимала на территории больницы. Она было поехала жить в Москву, к старшей дочери. Везла с собой две корзинки – с бельем и с фамильным серебром. В  дороге ее обокрали. Так оказались утеряны почти все семейные архивы и реликвии.
Кое-что, правда, осталось. «У меня есть прабабушкино обручальное кольцо с гравировкой «Вячеслав», иногда ношу его», – рассказывает Вера Савина.
Дожили до наших дней и зеркала, стоявшие в доме Грушецкого, в которые когда-то смотрелся и Лев Толстой. Сейчас они в квартире Веры Юрьевны в Минске, как и его письменный стол и кресла середины XIX века, кое-что из посуды, книги, единственная серебряная ложка с гербом Грушецкого.
Остался также Новый Завет с дарственной надписью «1888 г. апреля 2-го Ее Высокоблагородию Марии Ивановне Грушецкой от священника села Спасского Федора Дагаева».(с.Спасское Новосильского уезда Тул.губ). Этот подарок сделал отец Владимира Фёдоровича  Дагаева, ставшего преемником Грушецкого на посту главного врача Ваныкинской больницы".

             ПАМЯТИ врача  СЕМЁНА ИВАНОВИЧА ДУБЕНСКОГО

    В этом году мы получили от коллег из Алексинского краеведческого музея уникальные материалы, раскрываюшие страницы биографии ещё одного врача -  Семёна  Ивановича Дубенского, к тому же и родившегося в наших краях.
    «На память моим детям» - такое посвящение дано на титульном листе рукописи Дубенской-Мерцаловой , оно стало названием первой из цикла публикаций мемуаров в «Алексинской городской газете» (2004, №27 - 52).
Автор мемуаров – из семьи военного доктора, впоследствии земского врача, сама также стала врачом. Ее дочь продолжила династию медиков.
Дубенская-Мерцалова в воспоминаниях пишет о своих родителях, о своем детстве, об учебе в женской гимназии в Туле, куда она поступила в числе первых учениц в 1859 году,
     Автор мемуаров была верной помощницей в делах своего любимого мужа и хранительницей семейного очага. Свои воспоминания она  составила с единственной целью – оставить детям возможно подробную память об отце: «… я хочу оставить Вам на память описания нашей жизни, преимущественно служебной и общественной деятельности вашего отца, так как она представляет немало интереса, а он умер, не оставив после себя никаких записок…».

Мемуары Дубенской-Мерцаловой были переданы в Алексинский художественно-краеведческий музей в 1988 г. Н.А.Дубенской, внучатой племянницей автора.
      Со страниц мемуаров перед нами встает образ принципиального честного служителя уездной медицины, который не боялся во имя дела поспорить и с земским начальством, и с самим губернатором. Так, чтобы восстановить справедливость в оплате городового врача, он подал жалобу в губернское присутствие на Новосильскую Думу. Но там постановление Думы утвердили. Тогда Семен подал жалобу в Сенат, и добился справедливого решения.
Встают перед нами  со страниц мемуаров и  образы новосильского мещанства, дворянства, купечества…  Приведу примеры из текста мемуаров.
    « В Новосильском уезде мы оказались опять совсем в другой сфере, среди столбового дворянства. Не очень нравилась нам с самого начала эта сфера. Сразу почувствовали мы, что, несмотря на всю любезность и предупредительность, они не ставили нас на одну доску с ними, всегда считали себя выше нас. Но мы видели, что это были люди гораздо менее образованные и развитые, чем мы, особенно женщины, да и из мужчин с высшим образованием было всего только 2 – 3 человека. Меньше, чем у кого-нибудь было дворянской фанаберии у Дементьева (судбищенский помещик –А.Б.) но это потому, что он был очень добрый человек. Дворянских предрассудков у всех была масса, и мы стали держаться очень настороже…
Откровенных разговоров нельзя было вести ни с кем, ни по политическим, ни по общественным вопросам, поэтому мы с Семеном только между собой делились своими мыслями о прочитанном или о том, что делалось в России. Так продолжалось во все время нашей жизни в Новосильском уезде, до 1896 года».
     Помещики вначале относились к врачу с недоверием, так как он был сыном попа, да ещё местного, а держал себя очень самостоятельно, ни к кому не подлизываясь, поэтому его считали гордецом.
   Но с  годами авторитет врача в узде неизмеримо вырос.

...«Скоро мы узнали, что Семена не пустили в отпуск вовсе не потому, что некому было поручить больницу, а потому, что земцы побоялись потерять Семена: «Поедет в Петербург, найдет там другое место и уйдет от нас», - говорили они. Так изменилось отношение к нему земцев, то есть собственно дворянства, потому что крестьяне всегда любили и ценили его. А между тем он часто спорил и всегда отстаивал свои взгляды и убеждения в области земской медицины: других областей он с ними не касался. Отстаивал также и низших служащих. Так он заступился за молодого фельдшера Райского, взял его под свою опеку».

 «…С заправилами города Семен держался так же самостоятельно, как и с дворянами, совершенно не заботясь о том, чтобы приобрести их расположение, а вместе с этим и практику. Так через полгода после его вступления в должность городового врача полиция вздумала осмотреть лавки и пригласила врача. Семен во многих лавках, где торговали провизией, нашел ужасную грязь, в других тухлую солонину и составил протоколы. Был составлен протокол и на лавку городского головы Белевцева, торговавшего мясом. Потом судья оштрафовал его и других на 50 рублей. Сильно злились купцы на Семена, да ничего не могли сделать с ним. Они говорили: «Дело не в 50-ти рублях, а дело в сраме! Осрамил нас Семен Иванович!». С течением времени он завоевал и их симпатии, тогда они сами говорили ему это. А Семен отвечал им: «Так вам и следует! Не держите лавки грязно».

      «Вместо покойного Дементьева председателем Управы  был избран Федор Иванович Данилов, человек умный, с высшим образованием, но властный. Он не признавал даже, что Управа – учреждение коллегиальное, а считал, что всем распоряжается председатель, а члены Управы – его помощники, которые имеют только совещательный голос. Семен часто спорил с ним по этому поводу.
Весной 87 года Ясинский перешел уездным врачом в Ефремов, место в Новосиле освободилось, и Семен был назначен в Новосиль. Мы были довольны потому, что не приходилось переезжать и оставлять старушку-мать одну в Вяжах.
   Месяца через 2 после получения места уездного врача Семен получил приглашение от князя Голицына заведовать его больницей в Голуни, которой прежде заведовал Ясинский. Это давало ему лишних 600 рублей заработка в год; хотя ездить нужно было 2 раза в неделю на своих лошадях, но лошадей все равно нужно было держать для службы и уездного врача. А земцы долго дулись на Семена за то, что он ушел из земства, особенно Данилов, но потом обошлось».

  « …В следующем,1893 году, ожидали сильную холеру в наших местах, поэтому Земство и Красный Крест стали приготовляться к ней. Прежде всего решено было нанять людей в санитары и посредством популярных лекций дать им понятие об анатомии и физиологии человека и об уходе за больными. Санитары были разделены на 2 отряда: одному читал лекции Грушецкий, другому – Семен. Не знаю, как читал Грушецкий, но Семен читал так просто и так интересно, что его лекциями заинтересовался кандидат на судебную должность Алексеев, и слушал их,  когда было время; он говорил так: «А ведь занятно!». Санитары Семена оказались впоследствии очень хорошо, для санитаров, подготовленными.
    Дела во время холеры была масса. Семен постоянно ездил из одной деревни в другую и почти не жил дома. Кроме студентов были приглашены Красным Крестом три сестры милосердия; в деревнях, где появлялась холера, выдавалась горячая пища больным и бедным здоровым. За всем надо было смотреть Семену, так как студенты были еще очень неопытные люди. Кроме того приходилось бывать изредка и в других деревнях, где работали студенты, приглашенные Земством, по должности уездного врача».

       « …Семен не мог пожаловаться на скуку в Новосиле, так как у него была обширная и разнообразная деятельность. Как уездный врач, он не только должен был ездить со следователем на вскрытия (которых было, впрочем, в Новосильском уезде мало), но и ездить по всем эпидемиям и даже эпизоотиям, особенно первые годы своей службы, когда ветеринара в Новосильском уезде еще не было. Затем он посещал Голунскую больницу 2 раза в неделю, где принимал и амбулаторных больных. Кроме того, он никогда не терял связи с земством, его всегда приглашали на медицинские советы и он имел такой же совещательный голос на них, как и земские врачи. Притом он принимал немало крестьян на дому, прописывал рецепты в земскую больницу, и всегда по его рецептам отпускали лекарства из земства. Особенно любили его вяжевские крестьяне; некоторые говорили ему: «Прими нас; мы твоего прихода!». Семен смеялся и отвечал, что он не поп, у него нет прихода, но, конечно, принимал их. Раз он оказал большую услугу нескольким вяжевским крестьянам, в числе которых был любимец его Степан, смирный, работящий мужик. Они обвинялись в убийстве своего односельчанина, известного вора. Им грозила каторга. Тогда они обратились к Семену, прося найти им защитника недорогого, который бы защитил их. Как всегда в этих убийствах скопом, они попались случайно, а много других, которые тоже били, может быть, больше их, не попались. Семен стал хлопотать о защитнике и нашел его по рекомендации подруги Маши Дубенской в Нижнем Новгороде. Он согласился приехать в Новосиль за 100 рублей всего; это был молодой, начинающий адвокат Фрелих. Такую сумму крестьяне собрали между собой, и вот Фрелих защитил их настолько, что их присудили только к заключению в тюрьме на несколько месяцев. Надо было видеть радость этих крестьян, когда они пришли благодарить Семена за его хлопоты!
Это был очень волнующий случай. Но кроме того Семен всегда давал советы всем, обращавшимся к нему по разным делам, крестьянам, потому они и любили его; и лечил нередко их лошадей, когда не было ветеринара.
В 89 году мы купили дом в Новосиле, а через год были выборы в городские гласные, и Семена выбрали мещане. В Думе он всегда стоял за интересы бедных городских жителей, был инициатором многих улучшений в городском хозяйстве, поэтому городские бедняки так же любили его, как и крестьяне, и все искренне жалели его, когда мы собрались уезжать».
Во времена эпидемий и прочих бедствий взор невольно обращается в прошлое: а случалось ли с нашими предками подобное тому, что переживаем сегодня мы, и как они с этим справлялись?
Профессия врача по природе своей героическая – надо отвечать за жизнь человека, вверившего свою судьбу в его руки, быть при этом хладнокровным, знающим специалистом своего дела. Но нередко в работу врача вмешиваются внешние грозные явления:  война, разруха, эпидемии, стихийные бедствия… В крайне тяжелых условиях в этот период приходилось работать передовым земским врачам. Вот что рассказал тульский  врач И.С. Баташов на съезде земских врачей о положении врача, выезжавшего на борьбу с эпидемией:    "Земский врач не раз мучительно падал духом, когда, обходя деревню, заставал в нетопленной избе с одним крошечным окошечком, в котором часто стекла заменены тряпкой, мать в бреду, больную сыпным тифом, с температурой 40 градусов, а около нее в люльке грудного младенца тоже с высокой температурой, и никого около..."  В Тамбовской области на берегу реки Цны в селе Сампур есть памятник  Лазарю Петровичу Рош -Балаховскому. Врачу, погибшему в борьбе с эпидемией в 1902 году на 36 году жизни...
В новейшей истории особую опасность для южных и центральных губерний Российской империи представляло распространение холеры. В Тульской губернии вспышки холеры произошли в 1830 и 1831 гг. Основными средствами по противодействию эпидемии холеры в губернии стали введение карантинов на границах губернии и в выявленных населенных пунктах, прекращение скопления народа в трактирах, постоялых дворах, на улицах, открытие и содержание временных больниц, приобретение медикаментов. Данные меры потребовали дополнительных денежных средств, которые выделялись как из государственных фондов (Тульская казенная палата, Тульский приказ общественного призрения), так и частных источников (пожертвования дворян, купцов и др. представителей населения). Принятые для борьбы с холерой в 1830 г. меры позволили победить очаг инфекции в Тульской губернии к январю 1831 г. Однако, летом 1831 г. вспышка эпидемии холеры повторилась. Властями губернии были вновь приняты уже опробованные меры и за три месяца к октябрю 1831 г. эпидемия холеры отступила полностью. «Сведений о количестве жителей заболевших и умерших от холеры за период первой пандемии не сохранились. За время второй вспышки эпидемии с 29 июня по начало октября 1831 г., заболело 2817 человек, из них  умерло 1006.
Таким образом, благодаря решительным мерам, своевременно принятым властями Тульской губернии по противодействию распространения и лечению пандемии, эпидемий холеры было всего две, и они имели минимальный как человеческий, так и материальный урон по сравнению с другими губерниями Российской империи» (http://tulagosarchive.ru).
        В Новосильском уезде с болезнями в 19 веке борются Константин Францевич Залесский и Федор Васильевич Зябрев – врачи,  прослужившие   в Новосильской больнице по 17 лет.Очагам эпидемий противостоят  врачи К.Залесский, Ясинский, С.Дубенский.
 К концу 90-х годов  в Новосиле и уезде было четыре  врача, две акушерки, четыре фельдшерицы-акушерки  и восемь  фельдшеров. В введении городского врача находилась  Новосильская больница на 36 коек. Конечно, не все получали пользу от амбулаторного лечения – требовалось   изменить весь уклад жизни и быта крестьян. Несоблюдение элементарной санитарной культуры, плохое питание сказывались на массовости заболеваний. Из-за антисанитарных условий в уезде часто случались эпидемии (тиф, холера, сибирская язва, сифилис). Практическая  деятельность новосильских врачей была связана с опасностью для их собственной жизни. Многие  земские врачи заражались и умирали, оказывая помощь пациентам в  период эпидемий. 1883-1888 годы были страшными для жителей уезда – свирепствовала страшная эпидемия брюшного тифа, за этим бедствием пришла и сибирская язва.  Во время голода в 1892 г., когда сыпной тиф в Новосиле  принял характер эпидемии, земство открыло тифозное отделение, которым заведовал Вячеслав Петрович. При его непосредственном участии при тифозном отделении был устроен приют для выздоравливающих больных. В 1892 г. В. П. Грушецкий был делегатом VII съезда земских врачей в Петербурге, принимавших участие в борьбе с холерой. Летом 1892 г в Новосиль прибыли студенты-медики, врач и фельдшер, всего около 40 специалистов. Уезд разделили на четыре  санитарных участка. Сельским властям вменялось в обязанность следить за приезжими людьми, своевременно информировать о заболевших жителях.
        «Самое слабое место  в земской медицине,  особенно в Новосильском уезде, – это   борьба с эпидемиями, – говорил   в своём выступлении на съезде   В.П. Грушецкий. – Мы, собственно, и не боремся с ними,  а лечим людей, да и то кое-как. Ведь если занозу из пальца не вынуть, то,  сколько ни пичкай лекарствами, сколько ни  мажь мазями, нарыв всё-таки будет! 300 рублей в год для борьбы с эпидемиями -  это смешно!»
В 1903 году Собрание Новосильского земства выразило бывшему земскому врачу Вячеславу Петровичу Грушецкому благодарность за его двадцатилетнюю полезную деятельность на поприще здравоохранения и присвоило одной из коек новой больницы имя В. П. Грушецкого...
   В начале 1893 года была разработана программа борьбы с эпидемиями. Её автором являлся председатель Новосильского попечительства Красного Креста Иван Иосифович Шатилов. Петр Петрович Извольский, бывший в  то время заместителем министра народного просвещения, в 1892-1893 г.г.  руководил отделением Российского общества Красного Креста в Тульской губернии, занимался организацией продовольственной помощи голодающему населению.  С  июля 1906 г -  обер-прокурор Святейшего Синода. В 1907 году  ему было присвоено звание  Почётного  гражданина города Новосиля   за помощь бедным во время эпидемии холеры и за участие в создании Голунской ремесленной школы. 
     НЕЗАСЛУЖЕННО ЗАБЫТЫЕ(новые страницы истории новосильской медицины)

  В процессе изучения истории Новосильского края и, в частности, истории здравоохранения, мы открываем для земляков фамилии людей, которые были незаслуженно забыты. Имя доктора В.П. Грушецкого, его 20-летнее служение новосильской медицине составляет теперь гордость нашего края. В 2011 г благодаря публикации в газете нам удалось связаться с потомками врача, получили фотографии из семейного архива.
В прошлом году мы получили от коллег из Алексинского краеведческого музея уникальные материалы, раскрываюшие страницы биографии ещё одного врача – Семёна Ивановича Дубенского, к тому же и родившегося в наших краях(с. Вяжи). Со страниц мемуаров перед нами встает образ принципиального честного служителя уездной медицины, который не боялся во имя дела поспорить и с земским начальством, и с самим губернатором. («Особенно любили его вяжевские крестьяне» – «Новосильские вести» – 2020, №50).
Всего одной строчкой были обозначены в исследовании новосильской медицины фамилии врачей первых десятилетий XX века – Виноградова, Дашкевича, Менчинского… И вот – новая удача. Мы получили из Москвы книгу Н.Ю. Менчинской «Человек с солнечной стороны», рассказывающую об её прадеде Александре Теофиловиче Менчинском, известном в прошлом враче Крыма, его бескорыстном служении медицине.
К сожалению, в книге сведений о новосильском враче Менчинском нашлось немного,  и я постаралась их расширить.

   Владимир Теофилович Менчинский(1875-1919) по данным «Памятных книжек Тульской губернии» был земским врачом Новосильского уезда не менее десяти лет(1906-1916 г.г.). В 1914-1916 годах дворянин Владимир Теофилович Менчинский указан как уполномоченный Городского общественного управления Новосиля. Но «Памятные книжки» обрываются 1917 годом … и проследить дальнейшую судьбу врача пока не представилось возможным. Возможно, он вернулся в Симферополь к родным…
В присланной нам книге сказано, что у врача и его жены Варвары Павловны было трое детей. Подтверждение тому мы находим в ведомости документа «Отчёт по операциям пенсионной кассы служащих в земстве Тульской губернии за 1906 год», где в списке членов Новосильского земства, имеющих детей и получающих на них пенсионное пособие, есть и имя В.Т. Менчинского, 30 лет, его супруги 32 лет и сыновей Всеволода (4 г.) и Арсения (2 г.) О судьбе старших мальчиков автору книги ничего не известно; немного упоминается о младшем – Геннадии, запомнившимся тем, что собирал родословную, переписывался с многочисленными родственниками и вносил в родословное древо каждую новую веточку…. Вот и я решила немного углубиться в родословную Менчинских.
  Заглянув на сайт «Память народа», я обнаружила там имя и даже фотографию Геннадия Менчинского, который оказался нашим земляком! Он родился 28 ноября 1907 года в городе Новосиль. Был призван в армию в 1933 году Краснопресненским РВК Московской области. В звании старший лейтенант служил в 35 стрелковом полку, 855 ббап, 11 завп. Награждён медалью «За оборону Кавказа». Очевидно, после ранения служил уже в запасном полку. Медаль «За боевые заслуги» (15.08. 1945) получил  «…за образцовое выполнение заданий командования, подготовку и повышение квалификации лётных кадров и обеспечение действующей Армии авиационным вооружением». Награждён также орденом Отечественной войны II степени(16. 04. 1985 г).
После войны Геннадий Владимирович Менчинский служил в Книжной палате. Интернет помог найти ещё одного Менчинского, Андрея, оказавшегося внуком Всеволода. Вот что он пишет:
 "Мой дед Всеволод умер в 1965 году, когда мне было 13 лет. Он был зам. министра финансов, имел труды по финансовым вопросам. К сожалению, я его помню очень смутно… А в 1978 году к нам приехал его брат Геннадий, мы познакомились и стали общаться..."

Но вернёмся к медицине. Практическая деятельность земских врачей была связана с опасностью для их собственной жизни. Вот что писал В. Вересаев в книге «Записки врача»:
«Ты, брат, не знаешь, что такое земская служба... Со всеми нужно ладить, от всякого зависишь. Больные приходят, когда хотят, и днем, и ночью, как откажешь? Иной мужик едет лошадь подковать, проездом завернет к тебе: нельзя ли приехать, баба помирает. Участок у меня в пятьдесят верст, два фельдшерских пункта в разных концах, каждый я обязан посетить по два раза в месяц. Спишь и ешь, черт знает как. И это изо дня в день, без праздников, без перерыву. Дома сынишка лежит в скарлатине, а ты поезжай... Крайне тяжелая служба».
 Многие земские врачи заражались и умирали, оказывая помощь пациентам в период эпидемий. Очевидно, немало усилий в борьбе с эпидемией холеры в Новосильском уезде в 1906-1907 г.г. пришлось приложить и Владимиру Теофиловичу Менчинскому.
Интересно познакомиться с факультетским обещанием студента Императорского Московского университета, которое давали медики по окончанию обучения:
"Принимая с глубокой признательностью даруемые мне наукой права врача и постигая всю важность обязанностей, возлагаемых на меня сим званием, я даю обещание в течение всей своей жизни ничем не помрачать чести сословия, в которое ныне вступаю.
Обещаю во всякое время помогать, по лучшему моему разумению, прибегающим к моему пособию страждущих; свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказываемое мне доверие.
Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способствовать всеми своими силами ее процветанию, сообщая ученому совету все, что открою.
Обещаю не заниматься приготовлением и продажей тайных средств.
Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам-врачам и не оскорблять их личности; однако же, если бы того потребовала польза больного, говорить правду прямо и без лицеприятия.
В важных случаях обещаю прибегать к советам врачей, более меня сведущих и опытных; когда же сам буду призван на совещание, буду по совести отдавать справедливость их заслугам и стараниям".

   Думается, что врач В.Т. Менчинский, выросший в атмосфере благородной интеллигентной семьи, где примером для подражания был старший брат Александр, в полной мере следовал этим заветам.