ВЕРСИИ
Я зашел в свою берлогу (так я называю свою однушку в типовой девятиэтажке, доставшуюся мне, как молодому специалисту, в далёкие восьмидесятые, а потом успешно приватизированную в девяностых), не ахти какие хоромы,конечно, но мне много и не надо: было бы где переночевать и просто побыть одному. У окна лежал так и не разобранный этюдник, я хотел его поставить, но, вдруг, вспомнил слова Виалетты Маркеловны о сантехнике и сразу же стал звонить помощнику. Как я мог забыть об этом? Всё из-за зуба, будь он неладен! В трубке послышался голос Пети:
- Слушаю, Андрей Игоревич.
- Петь, совсем забыл! Зуб достал, мозги напрочь отказали, соседка сказала, что прямо перед вашим приездом слесарь приходил. Проверь в домоуправлении действительно это так или это кто-то под слесаря сработал.
- Хорошо, Андрей Игоревич, всё сделаю.
Мысли о новом деле полностью завладели мной. Прокручивая в уме последние события, я машинально установил этюдник (все ножки прекрасно выдвигались, не такой, уж, он и старый!), прикрепил лист бумаги, завесил стул, стоящий возле шкафа, цветастым покрывалом, поставил на него кувшин, чайную чашку, положил рядом лимон и стал рисовать. Теперь ничто не мешало спокойно думать, я любил такие минуты.
Так что же произошло на улице Нахичеванской? Что мы имеем: благополучная семья, судя по обстановке в квартире – довольно зажиточная, наверняка есть определённый капиталец, короче, всё путём; с другой стороны - отставка, болезнь жены, возможный конфликт с детьми. В принципе, достаточно причин для самоубийства; только факты говорят, что кто-то решил всем этим воспользоваться. Для чего? Здесь основная зацепка – обчищенный сейф, что там могло быть? Деньги, вряд ли там была большая сумма; деньги в банке хранят, а в сейфе так, на непредвиденные мелкие расходы. Скорее там хранились какие нибудь бумаги, может акции? Вряд ли. Полковник ФСБ – бизнесмен? Вот компромат на кого-нибудь – это вполне возможно, завещание тоже вполне могло быть.
"Хорошо, будем плясать от печки,- думал я, вырисовывая кувшин на белом ватмане, - Если это элементарный грабёж, причем здесь слесарь? Почему убитый пустил его в дом, хотя не вызывал, и что он там полчаса делал, по сути, в момент убийства? Если это он убил, то должен хорошо знать и про сейф, и хозяину быть знакомым, и пистолетик уже при себе иметь... Стало быть, бывать у них раньше или же иметь сообщника из таковых.
А, что если папаня наследства просто деток лишил, ведь не зря, соседка про страшную секту всё твердила... Так вот, кто-то из них решил грохнуть папеньку, чтоб не шалил, и прибрать к рукам завещаньеце. Жутко, но в наше время, чего только не бывает!
А может это банальная месть, сработанная под ограбление? Там, где служил убитый, можно много врагов себе нажить. К тому же мужчина он был видный, может, соблазнил чью-нибудь жену, обиженный муженёк его и завалил. Такой вариант тоже нельзя опускать..." - подумал я и принялся вырисовывать чайную чашку.
Не стоит и наших коллег из спецслужб со счетов сбрасывать, уж очень замудрёно здесь всё. Хотя, ляп с левой рукой не в их стиле... А что если это специально сделано, чтобы под непрофессионала сработать и на ложный след вывести? Про эту версию лучше забыть, но всё возможно. Например, недовольный отставкой полковник стал шантажировать начальство каким-нибудь разоблачением, а они его по-тихому убрали, чем не вариант? Впрочем, будет видно по ходу следствия. Эти ребята, если рыльце в пушку, будут нам всячески «помогать».
Тем временем набросок натюрморта был готов, я открыл акварельные краски, налил в банку воды, взял кисть и стал прописывать основные цвета. Набросок версий тоже вырисовался, не терпелось начать работу над ними. Я отложил кисть и краски и опять позвонил Булкину.
- Всё выяснил, Андрей Игоревич. Действительно из квартиры Львовых поступала заявка, и слесарь там был: Попков Юрий Викторович. Он по нашей базе проходит, бывший медвежатник, ныне в завязке. Женат, двое детей; в последнее время никаких нареканий, на работе хвалят. Отправили наряд за ним, дома нет, жена говорит, как узнал про убийство Львовых, быстро собрался и куда-то ушёл, куда не сказал. Похоже, Андрей Игоревич, он их и порешил, надо в розыск подавать срочно.
- Крюгер – убийца!? Не может быть! Он же завязал!
- Какой Крюгер?
- Да, кличка у него такая была, лет пятнадцать назад это был знаменитый вор, а кличку получил за перчатку с отмычками на пальцах (умелец ещё тот был!); не могу поверить, чтобы Крюгер взялся за старое, да, ещё и на мокрое дело пошёл! Вор он был знатный, но не убийца.
- Времена меняются, Андрей Игоревич, видимо, припёрло... Может, задолжал кому-нибудь или фильмов насмотрелся про воров, сейчас часто показывают, вот ностальгия и замучила.
- Ты ещё скажи, что от скуки он двоих завалил.
- Тоже вариант.
- Ладно, мыслитель, срочно ориентировку на него, чтобы из города не выбрался, а завтра поднимем его старые связи и начнём искать.
Зуб опять дал о себе знать, резкая боль заставила забыть обо всём. Обезболивающее я оставил в машине, хорошо хоть не стал отгонять её в гараж, чтобы с утра сразу поехать на работу. Я взял зонтик и выбежал во двор. Дождь по-прежнему стучал по асфальту, вечерело, вдоль дороги зажглись фонари. Мой старичок "Опель" стоял на стоянке, зажатый крутыми современными иномарками. Я открыл дверцу, достал таблетки и сразу выпил пару штук.
Возвращаясь домой, вдруг почувствовал страшную усталость и желание поспать, придя, быстро принял душ, почистил зубы и сразу же лёг на диван. Предыдущая бессонная ночь и насыщенный день сильно утомили меня, поэтому уснул я быстро и спал, как убитый.
Рано утром проснулся от ноющей зубной боли. Выпив таблетки, стал готовить завтрак. За окном восходящее солнце опалило плоские крыши многоэтажек, дождь закончился, чистый новый день звал в свои объятия. Сейчас к зубному и в управление, надо срочно искать сбежавшего слесаря.
Выбежав на улицу, я вдохнул свежий влажный воздух полной грудью и тут же скривился от боли: холодный воздух резанул по десне и ноющему зубу, в голове колокольным звоном отозвался его рассекающий удар. Скорее к стоматологу, я договорился по телефону с Левинсоном Мишей, моим старым приятелем, что забегу с утра к нему домой (он занимался частной практикой).
С Мишей мы познакомились ещё в восьмидесятых, я молодой лейтенант должен был провести опознание личности по останкам погибшего: на одной из дач в нашем районе была ночью перестрелка, соседи позвонили в участок. Пока мы приехали, дача уже сгорела. По нашим данным там жил местный авторитет – Утёсов Василий Васильевич, по кличке Утёс. Когда разгребли пепелище нашли труп мужчины, точнее то, что от него осталось. Погибшего, видимо, привязали к газовому баллону, а потом подожгли дом, пожар сделал своё дело: мужика разорвало в клочья, собирали по кусочкам. Нашли челюсть с пломбированным зубом, выяснили где Утёс зубы лечил и меня с челюстью в целлофановом пакете туда отправили. Там мы с Мишей и познакомились, он практику в поликлинике проходил. Я, когда обугленную челюсть из кулька достал, практикант со стула и рухнул в обморок. Помню, что старый врач, у которого он стажировался, сказал мне: «Ты, лейтенант, мне всех студентов распугаешь своим огрызком!». После осмотра старик подтвердил, что челюсть принадлежит Утёсову и попросил меня, чтобы Мишу быстрее в чувства привести после обморока, разрешить ему осмотреть мои зубы. Зубных я с детства не любил, поэтому стал отнекиваться и ссылаться на занятость, но потом согласился, уж очень настойчив был старый врач. Пока практикант осматривал мои зубы, старик рассказывал анекдоты и давал советы студенту. Потом я всегда ходил в ту поликлинику лечить зубы, а Миша после института там работал. Незаметно мы сдружились и дружим до сих пор.
Не прошло и часа, как я уже вышел из шикарной квартиры Миши, и, сев в Опель, ехал в управление. Неприятные ощущения после лечения понемногу утихали, на душе становилось веселее. В приподнятом настроении я подъехал к управлению, быстро припарковался и бодрым шагом направился к входной двери. Поздоровавшись с дежурными, поднялся на второй этаж и зашел в наш кабинет. Казённая мебель, серые экраны допотопных мониторов словно встрепенулись, когда я вошёл. Мне нравилось бывать здесь, по сути, это был мой второй дом. Кроме моего стола и Петиного, у стены напротив от меня, стоял стол Кузьмина Сергея – давнего друга, капитана полиции и опытного следователя, служившего в отделе уже не первый год. Сегодня с утра я попросил его наведаться к старшему сыну Львова, который жил с семьёй в нашем городе, недалеко от Серёгиного дома.
Я сел за стол возле окна с видом на набережную. Утро разгоралось солнечным сиянием, обещая замечательный день, одинокие фигурки людей сновали туда-сюда вдоль кованной, узорчатой ограды. Река тёмно-синей гладью блестела солнечными зайчиками.
Вдруг зазвонил телефон на столе.
- Товарищ майор, здесь к вам посетитель просится, - чеканил голос дежурного.
- Какой посетитель? – недоумевал я.
- Попков Юрий Викторович. Говорит: по очень важному делу.
- Кто? – я ещё больше удивился, услышав фамилию Крюгера. – Сам пришёл, вот это номер! Проводи его ко мне.
Через пару минут в дверь постучали, потом она открылась, на пороге стоял лейтенант Кротов, он доложил, что доставил посетителя и указал на сухого, долговязого мужчину, лет пятидесяти, с морщинистым лицом, покрытым грубой двухдневной щетиной.
- Спасибо, Кротов! Можешь идти, - отпустил я лейтенанта и обратился к посетителю. – Ну, здравствуй, Крюгер!
- Здравствуйте, гражданин начальник!
- Что опять за старое взялся?
- Что вы, Андрей Игоревич, разве я сейчас к вам бы пришёл? Просто, когда услышал про Львовых, сразу сообразил, что это подстава и решил в бега податься, а потом остыл немного, про вас вспомнил. Я ведь не забыл, как вы мне тогда помогли, а могли же всех чертей на меня повесить... Ан нет, только то, что было доказано. Век не забуду, Андрей Игоревич! Вспомнил всё это и решил вас возле управления с утреца дожидаться.
- Ну что ж, рассказывай, раз пришёл.
- А что рассказывать? Когда я получил эту долбанную заявку к Львовым, ещё удивился: я ведь у них лично месяц назад всё поменял. Меня сам Осипыч подкалымить пригласил, не могло там ничего протечь. Удивился, но пошел, заявка есть заявка, знаете ли... А когда пришёл, он на меня палкана спустил, чуть ли не благим матом орёт, чего, мол, припёрся, я никого не вызывал, а потом успокоился и говорит, что кран ему не нравится, как открывается, иди, мол, посмотри, раз пришёл. Я и зашёл, дурачина! Кран посмотрел, чуть-чуть ослабил и всё, он мне ещё стольник отстегнул, насчёт бабосов он всегда щедрый был, не скупился. Вот и всё.
Я ухмыльнулся.
- А нет. Вот ещё, - он достал из кармана золотую цепочку и пару колец, – У себя в рабочей сумке нашёл после того, как узнал о смерти Львовых.
- Больше ничего подозрительного не заметил?
- Да нет, всё как обычно, единственное мне показалось, что Осипыч снулый какой-то, будто обкуренный был. Да, и еще... Мне странным показалось, что жена голоса из спальни не подавала, она обычно спрашивала у него, кто пришёл, и здоровалась, а этот раз молчала.
- Хорошо, Юрий Викторович, пока, до выяснения всех обстоятельств дела, посидите у нас, а там видно будет.
Когда его увели, в кабинет вошёл стройный мужчина, вылитый Аполлон, стильно одетый и благоухающий дорогим мужским парфюмом.
- Привет, Дон Жуан, что опять ночь жаркая была, очередная краля спать не давала. Смотри, Серёга, доведут тебя бабы до ручки!
- Привет, женоненавистник! Что завидуешь?
- Было бы чему.
- Завидуешь. Небось от тоски воешь в своей холостяцкой берлоге?
- Нет, сегодня от зубной боли в основном, - буркнул я, потому что слова Серёги задели за живое: порой, и правда, бывало до боли тоскливо без женского тепла. – Что у тебя там по Львовым?
- Да так ничего особенного. Мужик, как мужик, кстати, наш бывший коллега.
- Интересно!
- Да ты его должен знать: он замом начальника уголовного розыска в соседнем районе был.
- Роман Викторович Львов, Ромка, не может быть! То-то, я думаю: фамилия знакомая. Классный сыщик был, а потом вдруг исчез.
- Вот это, пожалуй, и самое интересное: ушёл в отставку по религиозным убеждениям.
- Да, ты чё! Львов в религию вдарился!
- Не просто в религию, а в нетрадиционную; он стал Свидетелем Иеговы, более того, ещё и жену свою туда затащил.
- Так вот оно что! Они все иеговистами стали.
- Кто они?
- Дети Львова.
- Не знаю, как все, а старший точно, он у них там даже вроде главного. Ещё выяснил от соседей, что дочь они свою из-за этой секты потеряли и что отец их проклял и лишил наследства.
- Вот это оборот! А ведь Роман вполне мог провернуть это дело и Крюгера подставить... Но этого просто не может быть! Не могу поверить, чтобы Ромка Львов стал бандитом! Что в мире делается? Куда катимся? Нет, не может такого быть!
Дверь в кабинет распахнулась, зашёл Булкин, он поздоровался и, смеясь, стал увлечённо говорить:
- Слушайте, мужики, какую хохму я только что видел. Часов в шесть утра вызвали нас по одному адресочку: мужик пьяный жену убивает. Приезжаем, а там хлюпик в трусах и майке и жена – центнер с гаком - на кухне к стулу его привязала, а тот орёт благим матом на весь дом: «Убью заразу!». Вот соседи полицию и вызвали. Так это ещё не всё, мужики! – затараторил Петя, видя, что история не очень нас развеселила. – Когда мы хлюпика отвязали, он стал жизнь свою проклинать и кричать, что надоело так жить и всё такое, потом вскочил на подоконник, раскрыл окно и выпрыгнул, руки распластал, как Бетман, мордой об асфальт так и шмякнулся.
Мы с Серёгой переглянулись, не понимая, что с нашим сотоварищем, что он так веселиться от этой истории.
- И что насмерть? – спросил я.
- Какой насмерть! В том весь и прикол: бедолага с перепою забыл, что уже неделю новоселье празднует. Это раньше они на восьмом этаже жили, а теперь на первом. Короче, нос себе расквасил и лицо об асфальт всё свёз, теперь в больнице под присмотром врачей и полиции. Пятнадцать суток за хулиганство схлопотал. Может из запоя хоть выйдет.
Посмеявшись, мы взялись за дело: каждый высказал свои соображения, наметили план работы над версиями. Решили, что Петя займётся сбором сведений о погибших, Серёга – детьми потерпевших, а я – слесарем. Внутреннее чувство подсказывало мне, что Крюгер не виновен, но факты говорили обратное.
После совещания, когда помощники умчались выполнять полученные задания, я решил немного подумать. В управлении это сделать невозможно (постоянно кто-нибудь отвлекает), поэтому я пошёл в ближайший парк. Там был пруд, заросший жёлтыми кувшинками, на берегу которого в одном укромном уголке, под раскидистой ивой стояла скамейка. Я всегда уходил сюда, если надо было покумекать над заковыристым делом. Приглушённый шум города, влажный воздух с запахом тины, кваканье лягушек и щебетание птиц – всё это располагало к размышлению.
Как обычно я решил разложить всё по полочкам. Что против Крюгера: во-первых, время и место; во-вторых, вещественные доказательства; в-третьих, его преступное прошлое. Короче, достаточно, чтобы впаять ему по полной.
А что за него: моя интуиция и его рассказ. Не густо. Ну, ещё то, что раньше он никого не убивал - так времена меняются, и люди тоже.
Почему я так уверен, что его рассказ правда? Я не мог ответить на этот вопрос, но моя уверенность от этого не ослабевала.
Хорошо, будем плясать от печки: допустим, я хочу подставить бывшего рецидивиста. Для этого я должен знать его прошлое и нынешнее положение, график работы, чтобы всё спланировать, вызвать в нужное время. Это единственная зацепка и возможность выйти на настоящего убийцу. Итак, надо искать того, кто вызвал слесаря.
После обеда был запланирован обыск в доме и гараже Крюгера, поэтому я решил заглянуть в домоуправление и узнать всё, что можно о заказчике.
Через полчаса мой старичок "Опель", продравшись сквозь городские пробки, доставил меня в нужное место. Коридоры домоуправления блистали только что сделанным евроремонтом, как бы напоминая пришедшим жильцам, что их денежки в надёжных руках, и если они будут платить вовремя за свои квартиры, в их домах коридоры будут такими же красивыми. Узнав у секретаря, кто может мне помочь, я оказался в кабинете главного техника.
Это была женщина лет сорока, довольно привлекательной наружности, в облегающей розовой кофточке и коротенькой юбочке. Увидев меня, она всем своим видом показала, что на посетителей у неё хроническая аллергия, а когда я представился и показал удостоверение, лицо её и подавно приняло вид бультерьера, готового вступить в смертельную схватку.
- Мне сказали, что вы, Анна Алексеевна, можете помочь мне узнать, кто вызывал сантехника в воскресенье по адресу Нахичеванская 105, квартира 10.
- Так вы не из-за горячей воды?
Когда она поняла, что я не просить и не жаловаться пришёл, то её вид бультерьера преобразился в образ милой болонки.
- Вообще-то мы по воскресеньям не работаем, но в эти выходные, действительно, была моя очередь дежурить в аварийной службе, я помню этот вызов, как вы говорите? Нахичеванская 105 -10? Да, точно. - она полистала журнал и нашла нужную запись. – Вот в девять часов утра поступил запрос на сантехника, прорыв трубы на кухне, я сразу же направила туда Попкова (он у них эти трубы устанавливал). Тот сразу выехал, они бонусы за каждый такой вызов получают, поэтому сейчас оперативно работают. Через час Попков вернулся, Юра всегда хорошо делает свою работу, я ещё удивилась, когда узнала, что его трубы прорвались.
- Скажите, Анна Алексеевна, в голосе заказчика не было чего-нибудь запоминающегося?
- Запоминающегося? Да вроде, голос, как голос: приятный голос зрелого мужчины. Хотя нет, было – картавил он слегка, я ещё подумала,что прямо, как Ленин говорит. Даже когда Юру отправляла, пошутила, что Смольный вызывает, сам Владимир Ильич позвонил.
- Спасибо вам, Анна Алексеевна, за полезные сведения!
Когда я вышел из домоуправления, жара и духота после вчерашнего дождя, приняли в липкие объятия. День набирал силу. Я решил вернуться в управление и узнать, что нового у экспертов, заодно оформить документы на обыск.
Муромцев Иван Павлович, наш патологоанатом, встретил меня хмурым взглядом из под широких, лохматых бровей а-ля Брежнев.
- Привет, Палыч! Чем порадуешь?
- Вам бы только радоваться, - буркнул старичок. Палыч уже не первый год на пенсии, но без дела сидеть не может, поэтому остался на службе, благо таких спецов ещё поискать надо.
- А что нам молодым и неженатым грустить?
- В общем, ничего нового я тебе не скажу. Смерть наступила в районе 10 часов, женщина умерла от яда, а мужчина от выстрела в голову, хотя тоже был отравлен, но доза поменьше, поэтому был ещё жив, когда в него стреляли.
- Что за яд?
- Судя по действию, довольно редкий. Знаю, что спец.службы таким пользуются. У экспертов спроси, они точно скажут.
- Ещё что-нибудь интересное есть?
- Нет, я же говорю, что без вскрытия можно было догадаться что и как, так что давай катись отсюда, не мешай работать, у меня ещё три трупа дожидаются.
- Спасибо, Палыч!
Из морга я зашёл к экспертам. Павлов отдыхал после дежурства, в кабинете сидела только Шурочка - высокая брюнетка, с орлиным носом и большими карими глазами. Белый короткий халат обтягивал красивую фигуру и выставлял на показ длинные стройные ноги. Она приветливо улыбнулась и кокетливо спросила:
- Андрей Игоревич, уж, не по мне ли вы соскучились, что лично заглянули в нашу скромную обитель?
- Конечно, Шурочка, разве от вас что-то скроешь!
- Ай, ай, яй, Андрей Игоревич, не хорошо девушку обманывать, вы ведь по вчерашнему убийству ко мне пожаловали.
- Я же говорю, Шурочка, что от вас ничего не скроешь.
- Вот отчёт. Пальчики на бокалах Львовых и ещё третьего, яд был в двух бокалах из трёх, так что выводы делайте сами.
- Значит, третий и есть отравитель.
- И, как вы об этом догадались, - опять игриво сказала Шурочка, а потом серьёзно продолжила, – в сейфе лежали какие-то документы, возможно деньги и что-то ещё золотое,потому как есть частицы и этого благородного металла. Причём, могу сказать точно, что золото лежало там давно, да и бумаги достали из сейфа, как минимум неделю тому назад.
- Откуда такая уверенность, Шурочка?
- Пыль, уважаемый Андрей Игоревич, есть везде, и у неё есть дурная привычка – оседать, так вот в сейфе неделю, как минимум, её не вытирали.
- Значит, Крюгера действительно подставили, - подумал я вслух, а потом обнял и поцеловал ошарашенную такой выходкой Шурочку. – Спасибо, родная, ты меня порадовала!
- А уж как вы меня порадовали, Андрей Игоревич! – придя в себя, опять кокетливо сказала девушка.
После экспертов я уже не сомневался в невиновности Крюгера, надо было это только доказать. К вечеру, проведя обыск, мы нашли кое-какие бумаги и пачку долларов в какой-то жестянке, на одном из стеллажей гаража. Эксперты подтвердили, что эти бумаги и деньги из сейфа и лежат в гараже не меньше недели. Круг замкнулся: кто-то делал всё возможное, чтобы свалить убийство на Крюгера, но убийца не учёл, что неделю назад слесарь Попков Юрий Викторович отдыхал с семьёй в солнечном Адлере, и знать не знал, что в его гараже делается. Попкова можно было отпускать, но мы решили попросить его нам посодействовать и остаться на пару дней в управлении, чтобы не спугнуть настоящего убийцу.