Памятные даты
ИСТИННО НАРОДНЫЙ ПОЭТ
230-летию И.А. Крылова посвящается
«Дедушка Крылов»- так назвал его народ, выразив этим свою любовь к великому русскому баснописцу. Из-под его пера вышли не только басни, он писал и лирические стихи, и веселые и злые комедии, и смелые сатирические произведения, но именно басни сделали его имя известным всему миру.
А.С. Пушкин, высоко оценивая национальное своеобразие басен Крылова, видел их основной характер в «каком-то веселом лукавстве ума, насмешливости и живописном способе выражаться». Пушкин первым назвал Крылова: «истинно народный поэт».
Н.В. Гоголь называл его басни «книгой мудрости самого народа».
В.А. Жуковский тоже считал его басни «поэтическими уроками мудрости», «которые дойдут до потомства и никогда не потеряют в нем своей силы и свежести: ибо они обратились в народные пословицы, а народные пословицы живут с народами и их переживают».
В.Г. Белинский говорил о Крылове, что «как истинно гениальный человек, он подобно другим, не ограничился в басне баснею, но придал ей жгучий характер сатиры и памфлета».
Наследство
Отец Ивана Андреевича- Андрей Прохорович Крылов- прошел трудный жизненный путь. Многие сотни верст были исхожены и изъезжены им за время службы в армии.
Происходил он из обер-офицерских детей. Умел читать и писать, но наукам не учился. Еще в 1751 году Андрей Прохорович был определен рядовым в Оренбургский драгунский полк и с тех пор тянул солдатскую лямку. Служил в должности ротного писаря, каптенармуса, сержанта и, наконец, на четырнадцатом году службы получил первый офицерский чин- прапорщика. Долгие годы кочевал его полк по бескрайним оренбургским степям.
На одной из зимовок скромному прапорщику приглянулась застенчивая девушка. Хотя она и не знала грамоты, но была разумна и приветлива. Андрей Прохорович долго не раздумывал и женился. В 1768 году полк перевели из Троицка в Астрахань. 2 февраля (по старому стилю) 1769 года у Крыловых родился первенец- Иван. Местом его рождения биографы баснописца называют Москву. Возможно, что мать, ожидая ребенка, не решилась на тяжелый поход и отправилась на время к родственникам в первопрестольную и лишь после рождения сына вернулась к мужу в Астрахань.
У Крыловых не было ни наследственного имения, ни родословного древа, ни даже оседлости. Вслед за драгунским полком в обозе, в кибитке с нехитрым имуществом следовала за мужем верная Мария Алексеевна. Она делила с ним тяготы походной жизни, опасности и неудобства стоянок по маленьким захолустным крепостцам, испепеляющий летний зной степных переходов, стужу и лютые ветры зимних заснеженных дорог.
Андрей Прохорович был беден, исполнителен, немногословен. Он добросовестно выполнял распоряжения начальства, учил солдат, старательно начищал амуницию, не пил хмельного и не играл в карты. Единственной страстью его были книги. Они тогда стоили дорого, приходилось ради них во многом себе отказывать. Но в долгие зимние вечера чтение заменяло друзей и собеседников. И Андрей Прохорович возил с собой сундучок с книгами. В 1772 году он произведен был наконец в капитаны. Капитан Крылов проявил мужество и находчивость при защите Яицкого городка от бунтовщиков. Жена Крылова во время военных действий находилась с четырехлетним сыном в Оренбурге, осажденном Пугачевым. В 1833 году, более полувека спустя, Крылов рассказал Пушкину впечатления от пугачевщины, сохранившиеся в его памяти. Вот этот рассказ Крылова в записи Пушкина: «Отец Крылова (капитан) был при Симонове в Яицком городке. Его твердость и благоразумие имели большое влияние на тамошние дела и сильно помогли Симонову, который вначале было струсил. Иван Андреевич находился тогда с матерью в Оренбурге. На их двор упало несколько ядер, он помнит голод и то, что за куль муки заплачено было его матерью (и то тихонько) 25 рублей! Так как чин капитана в Яицкой крепости был заметен, то найдено было в бумагах Пугачева в расписании, кого на улице повесить, и имя Крыловой с ее сыном…»
Рассказами Крылова Пушкин воспользовался в работе над «Капитанской дочкой». И в капитане Миронове, несомненно, воплощены черты скромного служаки Андрея Прохоровича.
По завершении военных действий капитан Крылов подал челобитную об «увольнении его от воинской в статскую службу», ссылаясь на свое расстроенное здоровье. Но не столько расстроенное здоровье, сколько обида побудила Андрея Прохоровича выйти в отставку. Награды и чины за кампанию получили другие, те, которые имели знатных покровителей, связи, сумели войти в доверие. Капитан же Крылов не получил ни чинов, ни наград. Его попросту забыли. В 1775 году вышел приказ об его отставке. Он был назначен членом губернского магистрата только что образованного Тверского наместничества. А вскоре Андрей Прохорович получил повышение- стал председателем губернского магистрата. Отставной капитан имел теперь чин коллежского асессора.
Андрей Прохорович целыми днями находился в присутствии. Служба была хлопотливая и неприятная. Приходилось решать запутанные дела купцов и торговцев, осаждавших магистрат жалобами на чиновников и полицию, разбираться в ссорах окрестных помещиков, покушавшихся на земли своих соседей, похищавших их девок, а иной раз и жен. Магистратские чиновники и повытчики, понаторевшие в искусстве судейской кляузы, брали взятки и приношения с обеих тяжущихся сторон и до такой степени ухитрялись запутывать даже ясные и простые дела, что разобраться в них не было никакой возможности.
Из присутствия Андрей Прохорович приходил измученный, раздраженный. Служба отнимала у него силы и здоровье. Привыкнув к военной дисциплине, к раз навсегда установленному порядку, он чувствовал себя, как в сетях, в сложной и хитрой неразберихе, которую искусно создавали его подчиненные. Жалованья не хватало. Жизнь на новом месте требовала больших расходов, к которым он не привык на военной службе. А так как взяток он не брал и сурово отклонял всякие приношения и вещественные благодарности, к вящему удивлению сослуживцев, то и жили Крыловы бедственно.
Андрей Прохорович на глазах таял. Врачи говорили, что он болен грудной болезнью. Умер он незаметно. Ивану в это время было десять лет. Мать с сыновьями (старшим- Иваном и младшим Левушкой) остались без средств к существованию. Чтобы как-то сводить концы с концами, она бралась за любую работу: читала псалтырь по покойникам, оказывала отдельные услуги в богатых семьях. Но этого было недостаточно. Мать пишет жалостливые прошения о назначении пенсии, просит учесть «беспорочную службу» мужа, снизойти к ее «крайней бедности». Пишет даже на высочайшее имя. Но мольбы остаются без ответа. Удалось устроить Ивана на работу подканцеляристом в том же магистрате, где ранее работал отец. Иван переписывает набело канцелярские бумаги. Он чувствовал, что на него легла роль главы семейства. Но и его скудный заработок не мог вывести семью из бедности.
А от отца Ивану в наследство достался лишь сундук- старый, видавший виды походной жизни деревянный сундук, обитый железными скобами. Не алмазы и не бриллианты были в нем. Он содержал гораздо большие драгоценности- книги. Они нашли в Крылове своего горячего поклонника и определили его судьбу. Потертые переплеты из свиной кожи придавали книгам очень внушительный вид. Здесь были романы, книги по истории, описания странствий, журналы, энциклопедия XVIII века «Письмовник, содержащий в себе науку российского языка со многим присовокуплением разного учебного и полезно-забавного вещесловия…», стихи, повести, народные песни и пословицы, сведения о науках и художествах… Многое узнал Крылов из этих книг. Но особую роль в его творческой судьбе сыграла небольшая книга в кожаном переплете с выцветшими от времени страницами. Она лежала на самом дне сундука. Это были «Эзоповы басни» «с нравоучениями и примечаниями». Эту книгу он многократно с восторгом перечитывал, хохотал от души… Эта книга станет его любимой книгой до последних дней жизни. И она же направит его на путь баснописца.
В Санкт-Петербурге
Крылов воспользовался первой же представившейся возможностью, чтобы оказаться в столице. Этой возможностью оказалась работа канцеляристом в столичной казенной палате, хотя служебная карьера его вовсе не привлекала.
В Санкт-Петербурге кипела литературная и театральная жизнь. Крылов стал постоянным посетителем театра: «Недоросль» Фонвизина, комедии Княжнина, Сумарокова…
Крылов тоже пробует свои силы в драматургии: пишет либретто оперы в стихах «Кофейница», две трагедии из древнегреческой жизни («Филомела», «Клеопатра»), комедии («Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей», «Проказники»). В своих комедиях Крылов высмеивал порядки дворянского общества: погоню за чинами и богатством, пренебрежительное отношение к людям низших сословий, тщеславие, напыщенность, низкопоклонство перед зарубежными нравами… Его комедии были так остры, что театральное начальство не отважилось их поставить.
А в своих тонких лирических стихах Крылов воспевал жизнь на лоне природы, противопоставлял ее «цепи шумливой суеты» столицы.
Пробует он свои силы и в издательском деле: начинает издавать журнал «Почта духов».
Описывая в «письмах» этой «Почты духов».порядки в подземном царстве Плутона и в подводном царстве Нептуна, он в завуалированном виде («эзоповым языком) продолжает высмеивать придворные обычаи и нравы.
Но эхо французской революции 1789 года докатилось и до Невы. Екатерина II сбросила с себя маску «просвещенной монархини». Начались репрессии против передовых людей и печати. Радищева она отправила в Сибирь, Новикова заключила в Шлиссельбургскую крепость. За Крыловым установили полицейское наблюдение, произвели обыск, запретили издавать «Почту духов».
Крылов ищет пути преодоления цензуры. В 1792 году он издает журнал «Зритель», а в 1793 году- «Санкт-Петербургский Меркурий», сплачивая вокруг этих изданий прогрессивные силы. Но и эти журналы пришлось закрыть.
Крылов вынужден прекратить литературную деятельность и на несколько лет уехать из столицы, чтобы скрыться от зорких глаз императрицы. Но и после смерти Екатерины II (в 1796 году) реакционный курс правительства не изменился.
Павел I еще больше усилил политический гнет и цензуру. Крылов живет сначала в Киевской губернии в имении опального князя С.Ф. Голицына. Здесь он пишет «шуто-трагедию» «Подщипа»- едкую сатиру на самодержавие, столь острую, что опубликовать ее стало возможным лишь в 1871 году, то есть через 27 лет после кончины ее автора.
После смерти Павла I Крылов работает секретарем князя Голицына, назначенного генерал-губернатором Риги, а затем уезжает в Москву. В 1806 году он возвращается в Санкт-Петербург. Здесь он живет все последующие годы вплоть до ухода из жизни в 1844 году. Его жизнь входит в однообразное и мирное русло. В течение тридцати лет (1812-1841) он служит в Публичной библиотеке, возглавляя отдел русской литературы и заботясь о систематическом пополнении и изучении фонда книг. Он активно участвует в работе литературных и научных обществ, близко знакомится с виднейшими писателями (Пушкиным, Гнедичем, Батюшковым…)
Лишь либеральные веяния начала царствования Александра I позволили Крылову вернуться к литературной деятельности. Он пишет комедии («Модная лавка», «Урок дочкам»), текст комической оперы «Илья Богатырь». Но главным в его творчестве становятся басни. При жизни Крылова вышло десять их изданий. Именно они и сделали его «дедушкой Крыловым».
Юрий Жданов 1999 г.
Крылов о себе
О своей внешности он отозвался не без юмора (из стихотворения «К другу моему А.И.К.», обращенного к поэту А.И. Клушину в 1793 году, когда Крылову было 24 года):
Нередко, милым быть желая,
Я перед зеркалом верчусь…
И испугавшись сам себя,
Ворчу, что вялая природа
Не доработала меня
И так пустила, как урода.
Досада сильная берет:
Почто я выпущен на свет
С такою грубой головою.
Забывшись, рок я поношу
И головы другой прошу,-
Не зная, чем и той я стою,
Которую теперь ношу.
В этом же стихотворении он поведал о своем главном критерии нравственности- «чине человека»:
Сует, бывало, ненавидя…
Чинов я пышных не искал;
И счастья в том не полагал,
Чтоб в низком важничать народе,-
В прихожих ползать не ходил.
Мне чин один лишь лестен был,
Который я ношу в природе,-
Чин человека:- в нем лишь быть
Я ставил должностью, забавой;
Его достойно сохранить
Считал одной неложной славой.
«Крылатые» выражения
Мы слышим их и произносим очень часто, не всегда задумываясь, что они- из басен И.А. Крылова. И это потому, что они «отделились» от своих «мест рождения» и стали популярными, известными каждому из нас чуть ли не с пеленок, пословицами.
Попробуйте вспомнить, в каких баснях И.А. Крылова родились эти пословицы, а потом сверьтесь с ответами на стр. 24:
1. А ларчик просто открывался.
2. А Васька слушает, да ест.
3. Попался, как ворона в суп.
4. У сильного всегда бессильный виноват.
5. Ах, Моська! Знать, она сильна, что лает на Слона!
6. Наделала Синица славы, а море не зажгла.
7. Беда, коль пироги начнет печи сапожник.
8. А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь.
9. Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет.
10. Услужливый дурак опаснее врага.
11. Слона-то я и не приметил.
12. Демьянова уха.
13. Чем кумушек считать, трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?
14. Запели молодцы: кто в лес, кто по дрова.
15. Кого нам хвалит враг, в том, верно, проку нет.
16. Пой лучше хорошо щегленком, чем плохо соловьем.
17. Сильнее кошки зверя нет.
18. Когда почтен быть хочешь у людей, с разбором заводи знакомства и друзей.
19. Иному, до чего нет дела, о том толкует он охотнее всего.
20. Быть сильным хорошо, быть умным лучше вдвое.
21. А жаль, что незнаком ты с нашим петухом.
22. Кто посмирней, так тот и виноват.
23. У него пушок на рыльце есть.
24. Не презирай совета ничьего, но прежде рассмотри его.
25. Охотно мы дарим, что нам не надобно самим.
26. Таланты истинны за критику не злятся.
27. Скупой теряет все, желая все достать.
28. Кто с пользою Отечеству трудится, тот с ним легко не разлучится.
29. Хоть ты и в новой коже, да сердце у тебя все то же.
30. Хоть видит око, да зуб неймет.
31. Не льстись предательством ты счастие сыскать.
32. Худые песни Соловью в когтях у кошки.
33. Чем нравом кто дурней, тем более кричит и ропщет на людей.
Ответы к «Крылатым» выражениям:
1. «Ларчик». 2. «Кот и повар». 3. «Ворона и Курица». 4. «Волк и Ягненок». 5. «Слон и Моська». 6. «Синица». 7. «Щука и Кот». 8. «Квартет». 9. «Квартет». 10. «Пустынник и Медведь». 11. «Любопытный». 12. «Демьянова уха». 13. «Зеркало и Обезьяна». 14. Музыканты». 15. «Лев и Барс». 16. «Соловей». 17. «Мышь и Крыса». 18. «Крестьянин и змея». 19. «Три мужика». 20. Лев и Человек». 21. «Осел и Соловей». 22 «Мор зверей». 23. «Лисица и Сурок». 24. «Орел и Крот». 25. «Волк и Лисица». 26. «Цветы». 27. «Скупой и Курица». 28. «Пчела и Мухи». 29. «Крестьянин и Змея». 30. «Лисица и Виноград». 31. «Мальчик и Червяк». 32. «Кошка и Соловей». 33. «Волк и Кукушка».
Петр Алексеевич Плетнев
Из очерка, написанного сразу после смерти Крылова Петром Алексеевичем Плетневым (1792-1865)- литературным критиком, поэтом и издателем, профессором Петербургского университета, человеком, близким А.С. Пушкину, В.А. Жуковскому, А.А. Дельвигу, П.А. Вяземскому, Н.В. Гоголю.
«Едва понятно, как мог этот человек, один, без власти, не обладавший ни знатностью, ни богатством, живший почти затворником, без усиленной деятельности, как он мог проникнуть духом своим, вселиться в помышление миллионов людей, составляющих Россию, и остаться навек присутственным в их уме и памяти. Но он дошел до этого легко, тихо, свободно, сам едва сознавая необъятность и высоту своего беспримерного успеха. Всем известно, что Крылов не отвергал от себя общего достояния людей мыслящих- знаний и счастливых произведений, обработанных на других языках. По своим понятиям, суждениям, по своей жизни, привычкам и прекрасно очищенному вкусу, по любви к талантам и личным успехам в некоторых художествах (например, в рисовании, музыке) он был равен всем самым образованным людям высокого разряда.
Народность его произведений заключается не в одном прекрасном употреблении чисто русского языка, народных поговорок, не в одном верном описании костюмов, быта русского, нравов, привычек, добрых, дурных наших качеств, нет: в его слове живо обрисованы полные сцены нашей духовной жизни с зародыша идеи, или с первого взгляда, молчаливо остановившегося на предмете, до конца умственной работы, или до последнего явления в действии.
Трудно найти человека, которого жизнь была бы до такой степени обогащена анекдотическими событиями, как жизнь Крылова. По своему характеру, привычкам и образу жизни он беспрестанно подвергался тем случаям, в которых выражаются резкие особенности ума, вкуса, добродушия или слабостей. Если бы можно было собрать в одну книгу все эти случаи и сопровождавшие их явления, она составила бы в некотором смысле энциклопедию русского быта и русского человека- в виде Крылова.
Пушкин напечатал анекдот о Крылове, как над его головою несколько лет висела большая картина, сорвавшаяся с одного гвоздя и чуть только державшаяся на другом, угрожая неминуемым падением на диван, где сиживал Иван Андреевич, и как он не беспокоился об этом в уверенности, что рама, в случае падения картины, непременно должна описать косвенную линию и миновать его голову. Рассказ Пушкина знакомит несколько читателя с характером жилища, с беспечностию и вместе с математическим умом Крылова. Много было оригинального в этом человеке, в его взгляде на вещи и в его привычках.
Спокойствие, доходившее до неподвижности, составляло первую его потребность. Читая, или просто сидя в размышлении (я не заставал его ни разу за работою у письменного стола, которого и не было у него), или принимая у себя посетителей, он обыкновенно курил, прекомодно (удобно) расположившись на диване. Сигарета его во время разговоров потухала беспрестанно. Тогда он звонил. Входила служанка с зажженною маленькой восковою свечкой, которую приносила без подсвечника… Все вокруг него, столы, стулья, этажерки, вещи на них, покрыто было пылью, так что не без затруднения надобно бывало ухитриться, чтобы сесть перед ним, не дав ему почувствовать неприятного своего ощущения. Летом у него всегда была открыта форточка, в которую влетали с Гостиного двора голуби, располагаясь на шкапах его, на окнах, за книгами, в вазах, как в собственных гнездах. Сор, перья, пух дополняли картину домашнего его опрятства.
У него была до конца жизни свежая память. В числе рассказов, которые передавал он с одушевлением, особенно помню я воспоминания его о пожарах. Его так всегда занимали они, что не было ни одного из них (разумеется, когда доходила до него весть о том), на который смотреть не отправлялся бы он, хоть с постели. Думаю, что по этой причине и описания пожаров в его баснях так поразительно точны и оригинально хороши.
О замечательной способности Крылова к иностранным языкам я заметил уже выше. Когда-то разговорились у Оленина, как трудно в известные лета начать изучение древних языков. Крылов не был согласен с этим мнением и оспаривал его против Гнедича. Желая представить когда-нибудь несомненное доказательство своих слов, он дома, шутя, принялся за греческий язык. Без помощи учителя в несколько месяцев он узнал все грамматические правила. После, с лексиконом, прочитал он некоторых авторов, менее трудных; наконец, восходя от легкого все выше и выше, он уже не затруднялся в чтении Гомера. Тогда, к изумлению и радости Алексея Николаевича, он предложил в обычном обществе воскресных друзей, чтобы Гнедич проэкзаменовал его по Гомеру. Опыт оказался в полной мере удовлетворительным. Замечательно, что Крылов с детства и до старости чувствовал странную антипатию к языку латинскому- и никогда бы не решился (как сам говорил мне) посвятить ему столько трудов, сколько в старости положил он на греческий, без всякой цели, кроме удовлетворения минутной прихоти.
Действительно, он прочитал все, что дошло до нас любопытного на греческом языке,- и не увлекся ничем для перевода на русский. Его даже не соблазнила «Одиссея». Между тем он способен был побеждать трудности. Напрасно воображают, что легкие стихи его сами текли с пера. Кто сравнит басню «Дуб и Трость», как она первоначально им переведена была из Лафонтена и как он напоследок принудил себя переделать ее, тот убедится, что счастливые стихи его стоили ему долговременной работы. Собрание греческих классиков уложил Крылов все на полу под своею кроватью, доставая оттуда по надобности того или другого автора, когда, нежась в постели, сбирался читать по-гречески. Достигнув цели своей, он уже никогда не протягивал руки под кровать, где толстый слой пыли наконец совсем покрыл священную древность. По прошествии двух или трех лет, однажды, вспомня о своей греческой библиотеке, он протянул было туда по привычке руку, но ничего там не нашел, кроме маленького остатка разрозненных томов. Служанка его, заметив, что эти пыльные книги валяются без нужды, придумала им полезное назначение: каждый раз, когда приходила топить печку, подле кровати Ивана Андреевича, она разрывала по книжке и подкладывала листы под дрова, чтобы они скорее разгорались.
Не один Кант, достигнул всемирной славы, проведши целую жизнь только в том городе, в котором он родился. То же можно сказать и о Крылове. Поездки его в Москву и Ригу ничего не значили в сравнении с тою неизменною оседлостию, которая владела им в продолжение большей и замечательнейшей части жизни. Почти с 1805 года до кончины своей он не покидал Санкт-Петербурга. Даже летом предпочитал он оставаться в городе, изредка посещая друзей на их дачах.
Поездка за границу однажды явилась было и к нему как искушение, как болезнь большей части достаточных у нас людей. Выгодно продавши одно из своих изданий на чистые деньги, он увидел себя обладателем порядочного капитала, который, как лишнюю вещь, захотелось ему промотать, что говорится, по-барски. Но в дальний и чуждый край на старости пуститься Крылову одному- это было невозможно. Он обратился к соседу и другу своему Гнедичу, подговаривая его на замышленное странствование. Поэт отвечал поэту прекрасными стихами, которые дошли до сердца и защитили друзей от добровольного креста, как называл В.Г. Тепликов страсть к путешествиям. Деньги, не истраченные на поездку в чужие края, беспокоили Крылова. Он предавался новой фантазии. Если нельзя или уже поздно разъезжать ему барином по Европе, так зачем не жить ему по-барски в Петербурге? Вот он заказывает лучшему мастеру во все свои три комнаты богатую мебель и обивает ее шелковою материею. Повсюду ставят ему из магазинов серебро, бронзу, фарфор, алебастр и хрусталь. Полы покрываются прекрасными английскими коврами. Буфет принимает в себя модные сервизы и прочие принадлежности богатых столов. Устроившись таким образом, Крылов назначает день и просит к себе на обед семейство Олениных с избранными общими их друзьями. Все в восхищении от каждой вещицы у Ивана Андреевича. Удовольствовавшись первым и единственным опытом суетности, он тут же понял, что это не прибавило ему счастия, что привычкам его нужны только спокойствие и поэтическая лень. На всю новую свою роскошь набросил он покрывало доброго старого невнимания, замкнул буфет- и уже ни разу с тех пор никого не звал пялить глаза на суету сует. В гостеприимную форточку по-прежнему налетели голуби и украсили следами дружбы своей все блестящие изделия столичных мастеров. Пепел сигар рассыпался с его халата на диваны и ковры. Так он доживал в библиотеке мирные дни свои. Старость его не привела с собою немощей. Он отяжелел, но не одряхлел. Еще без насилия себе он принимал приглашения нового поколения литераторов, в которых сознавал и таланты, и человеческое достоинство.
Друзья Жуковского всегда оставались и его друзьями. Таковы были постоянные сношения его с князем П.А. Вяземским и Е.А. Баратынским. В последние годы я встречал его на обедах у графини Е.П. Растопчиной и на вечерах у князя В.Ф. Одоевского. Он сохранял всю свою любезность и веселость, принимая с трогательною признательностью самые легкие оттенки внимания к его привычкам и вкусу. Он особенно любил настоящие русские кушанья, которыми и старались угощать его. Хоть зрение и ослабело, но с помощью очков он мог читать все, кроме собственного почерка, что, впрочем, происходило от удивительной и всегдашней его неразборчивости».
-«-«-«-«-«-
Вы, конечно, знаете, что И.А Крылов написал не только более двухсот басен, но и пьесы, повести, стихотворения, сатирические и философские произведения. Вот фрагменты из сатирического произведения «дедушки Крылова», которое, на наш взгляд, не потеряло своей актуальности в наши дни.
И.А. Крылов «Мысли философа по моде, или способ казаться
разумным, не имея ни капли разума»
«Любезные собратия!- так начинает мой философ,- уважая вашу благородную ревность казаться разумными в большом свете и в то же время сохранять наследственное прилепление к невежеству, предпринял я быть вам полезным и преподать способ, лестный для нынешнего воспитания, способ завидный- казаться разумным, не имея ни капли разума. Щеголь, который не умеет притворяться разумным, не может играть блистательного лица в большом свете, а к сему-то и нужны некоторые правила, приведенные в порядок. Вот предмет моего труда!
Привыкай заранее шутить над тем, что для предков наших было священно: ничто так не блистательно, как молодой человек, когда он шутит над важными вещами, не понимая их.
Должно быть забавным в обществе, уметь убивать время и делить его весело, а к сему нужна только одна наука- играть в карты: она заменяет в большом свете все другие науки. Карты суть душа наших собраний: без них четыре человека, съехавшись по несчастию вместе, не знали бы что делать.
Будь насмешлив, сколь можно: молодой человек, умеющий осмеять и подшутить, ищется, как клад, в лучшие общества; злословец не может быть дурак: вот определение модного света.
Остроумник нынешнего века должен острить свой язык насчет важных и почтенных людей. Если ты будешь смеяться над Ломоносовым, то подашь тем знак о превосходстве своего вкуса, который и столь великими талантами не мог быть удовольствован.
Отбери несколько авторов наудачу, затверди их имена, вздумай, что один из них пленил тебя своими красотами, так, как Дон-Кишот вздумал, что его пленила Дульцинея, которой он и в глаза не видывал; таким образом пожаловав одного какого-нибудь автора (тем больше тебе чести, если он иностранный) в свои любимцы, брани других и занимайся им одним, приписывай тем погрешности, которых в них нет, и придавай ему прелести, коих в нем не бывало; ничего нет милее, как видеть двух молодых щеголей, когда спорят они за своих авторов, не читав их.
Умей говорить, не думая; думать прилично ученому, а учение не пристало щеголю, и ты должен остерегаться, чтоб не сказать чего умного; молодой человек, который говорит умно, очень глуп в большом свете…Выучи поутру несколько чужих острых слов и умей их сказать кстати. Старайся, чтоб в словах твоих ни связи, ни смысла не было, чтоб разговор твой переменял в минуту по пяти предметов, чтоб ты, как барабан, оставлял по себе один приятный шум в ушах, не оставляя никакого смысла.
Остерегайся быть скромен или ты заставишь думать, что тебе нечего сказать, а это великий недостаток. Молодой щеголь нынешнего века должен быть то же, что морская труба: принимая в один конец слова, выдавать их тотчас в другой; и чем кто смешнее умеет пересказывать, тем более приписывают ему ума. Не заботься, если от таких пересказов родятся ссоры, драки и бедствия: тем более чести пересказчику.
Вот, любезные мои собратия, маленький опыт правил, столь необходимых тому, кто хочет с успехом блистать в модном свете!»
-«-«-«-«-
Рассказы о И.А. Крылове
О нем сохранилось много рассказов близко знавших его людей.
Эти рассказы получили название анекдотов. Вот некоторые из них.
Крылов, как старый холостяк, мало занимался своим туалетом и был вообще неряшлив и рассеян. Когда он приехал в первый раз во дворец для представления императрице Марии Федоровне, А.Н. Оленин, который должен был представить его государыне, сказал ему:
-Дай-ка взгляну на тебя, Иван Андреевич, все ли на тебе в порядке?
-Как же, Алексей Николаевич, неужели я поеду неряхой во дворец? На мне новый мундир.
-Да что же это за пуговицы на нем?
-Ахти! Они еще в бумажках, а мне и невдомек их раскутать.
Как-то раз, вечером, Крылов зашел к сенатору Абакумову и застал у него несколько человек, приглашенных на ужин. Абакумов и его гости пристали к Крылову, чтобы он непременно с ними отужинал, но он не поддавался, говоря, что дома его ожидает стерляжья уха. Наконец удалось уговорить его под условием, что ужин будет подан немедленно. Сели за стол. Крылов съел столько, сколько все остальное общество вместе, и едва успел проглотить последний кусок, как схватился за шапку.
-Помилуйте, Иван Андреевич, да теперь-то куда ж вам торопиться?- закричали хозяин и гости в один голос: - Ведь вы поужинали.
-Да сколько же раз мне вам говорить, что меня дома стерляжья уха ожидает; я и то боюсь, чтобы она не простыла,- сердито ответил Крылов и удалился со всею поспешностью, на какую только был способен.
Хозяин дома, в котором Крылов занимал квартиру до получения казенной, принес ему для подписи контракт. В этом контракте, между прочим, было написано, чтобы он, Крылов, был осторожен с огнем, а буде, чего Боже сохрани, дом сгорит по его неосторожности, то он обязан заплатить стоимость дома, именно: 60 000 руб. ассигн. Крылов подписал контракт и к сумме 60 000 прибавил два нуля, что составило 6 000 000 руб.
-Возьмите,- сказал Крылов, отдавая контракт хозяин,- я на все пункты согласен; но для того, чтобы вы были совершенно обеспечены, я вместо 60 000 рублей поставил 6 000 000.
Это для вас будет хорошо, а для меня все равно, ибо я не в состоянии заплатить ни той, ни другой суммы.
Рассказ Юрия Жданова «Истинно народный поэт- Иван Андреевич Крылов» опубликован:
1. Юрий Жданов. Истинно народный поэт. Газета «Радость» № 3- 4, 1999. Стр. 11- 14; 21- 23
2. Юрий Жданов. Великие имена. Сборник статей. М. Изд-во МХШ «Радость». 2005. 140 с. Стр. 76- 84 (Истинно народный поэт)
3. Юрий Жданов. Великие имена. Сборник статей. М. Изд-во МХШ «Радость». 2009. 184с. Стр. 76- 84 (Истинно народный поэт)
4. Юрий Жданов. Великие имена. Сборник статей. М. Изд-во МХШ «Радость». 2012. 184 с. Стр. 76- 84 (Истинно народный поэт)
Газета «Радость» издается с 1993 года Центром творческого развития и музыкально-эстетического образования детей и юношества «Радость» (ЦТРиМЭО «Радость»).
Начиная с 2009 года полное содержание газеты «Радость» размещается также на сайте ЦТРиМЭО «Радость» (в разделе «Газета «Радость»): www.radost-moscow.ru
Перечень рассказов Юрия Жданова, размещенных на сайте ЦТРиМЭО «Радость» (в разделе «Газета «Радость») смотрите на сайте: проза.ру Юрий Жданов 2 (Рассказ «Рассказы Юрия Жданова на сайте ЦТРиМЭО «Радость»)