Колючие песчинки проскользили по рукам, по лицу. Мизинец едва шевельнулся, за ним и остальные пальцы. В области лба разгорелась саднящая боль. Лао Цзи захрипел. Глубокий вдох. Открылись глаза. Песок попал в рот, и Лао закашлялся. Сел на колени. Внезапный поток ветра заставил его прищуриться. Спустя мгновение ветер затих, обнаруживая едва заметные для слуха звуки. Лао Цзи показалось, что за стеной диковинных деревьев играют и веселятся дети. И что-то знакомое. Близкое сердцу. Звонкий смех его пятилетней дочки – Киу. Лао Цзи даже на какое-то время почувствовал себя дома, но волнение, медленно вылезающее из глубин его души, подобно улитке, выглядывающей из своего панциря, скомкало и уничтожило тепло. Он огляделся – по правую и левую руку рваными контурами протирался пустынный и бескрайний пляж. «Как я здесь оказался?». На пляже он был один. «Где моя команда? Где корабли?». Он пустил руки в вырвавшиеся из пучка волосы. Обернулся. Первый короткий вдох. За ним второй. Третий. В миле от берега из толщи воды вырывались черные, как смоль, деревья, а в их ветвистых кронах запуталась вся дюжина кораблей.
- Боги…
Лао Цзи сделал пару некрепких шагов и зашел по колено в спокойную воду.
Он не верил своим глазам.
А смех за его спиной стал много громче. Всего в паре метров. Лао Цзи обернулся.
Он никого не увидел на уровне своих глаз.
- Папа, - произнесла девочка.
Бежевое платьице, черные волосы и зеленые глаза, собравшие в себе всю яркость летней листвы. То была Киу. Спокойная и улыбчивая. Как ранняя осень.
- Дочка…
- Папа, пойдем со мной, пожалуйста.
- Дочка…что ты…ты…почему здесь…
Но Киу не стала отвечать. Она побежала в сторону леса. Вприпрыжку, разбрасывая беспомощные песчинки песка. Киу обернулась и посмотрела слишком серьезно.
- Папа! Пойдем со мной! – то уже был не голос девочки. Хриплый, шумящий. Так могли говорить разве что духи в детском теле.
Лао Цзи замер. Он внимательно смотрел на неё. Она на него, да так, что в душе все переворачивалось с ног на голову. Идти за духом в его владения? Лао Цзи не понаслышке был знаком со злыми духами. Когда-то его дед сражался с таким в родных китайских лесах. Он одержал победу с огромными потерями – дух разорвал в клочья его руки. Позади по-прежнему над водой нависали корабли. И неизвестно, где находилась его команда.
- Где…где мои люди?
- Они все целы, - произнесла Киу. – Они там, - она указала в сторону деревьев, произрастающих из океана.
- Хорошо, - произнес Лао Цзы и вышел из воды.
Девочка двигалась очень быстро. Казалось, она была знакома с каждым деревцем, каждым кустом и травинкой в этом лесу. Стволы некоторых деревьев опутывали обвислые черные нити, словно гигантские пауки начинали плести паутины, но так и не закончили. Пару раз Лао Цзи врезался в них и падал, пытаясь не отстать от духа. Он слышал разговоры детей, но не видел никого из них. И что-то иное. Плачь. Скоро деревья расступились, открывая взору небольшую реку, спокойно протекающую по скалистому ущелью. Кто-то и правда плакал, Лао Цзи вовсе не показалось.
- Дети плачут о нас всех, папа, - произнесла Киу, заглядывая Лао Цзи в глаза, - обо всех нас плачут, папа, - голос поменялся, - обо всех нас!
Она снова побежала, сопровождая поток кристальной воды.
- Папа, быстрее! – а потом звонко засмеялась, спрыгивая с камня.
Дети плакали.
Лао Цзи как можно быстрее побежал, чтобы не остаться одному.
Скоро лес изменился. Деревья опускали свои ветви, словно клонились в сон, а трава под ногами вяла. Впереди маячила поляна, которую лес обходил стороной. Над черной землей стелился дым.
- Мы пришли, папа, - произнесла Киу и направилась спокойным шагом к хижине, расположенной посреди мертвого круга.
- Туда? – спросил сам у себя Лао Цзи, не двигаясь с места.
Спустя мгновение он пошел следом.
Снаружи хижина казалась просторней. На деле же оказалась маленькая комната без окон. На полу горел маленький огонек. Киу уже сидела.
- Садись, - произнесла она.
- Как тебя зовут дух?
- Ри!
- Тебе не обязательно принимать вид моей дочки...
- Мне казалось, Лао, тебе будет приятней разговаривать так, но коли ты хочешь...
Вокруг Киу заклубился туман. Она медленно таяла, и из её тела словно пытались вырваться люди. Лао видел их головы, натягивающие кожу девочки. Из головы Киу начали расти рога, похожие на оленьи. Сначала один, а за ним и остальные пока голову и плечи не покрыли пять штук. Лицо искажалось, тело росло. Скоро перед Лао Цзи оказалась сгорбленная обезьяна с красно-синим, словно разукрашенным красками лицом.
- Так лучше? - прохрипел дух и провел вдоль лица худощавой ладонью.
Лао Цзи не смел шевельнуться и смотрел в красные глаза Ри.
- Мне нужно кое-что показать тебе!
Ри стремительно приблизился, так, что его лицо остановилось перед лицом Лао Цзи, и тот почувствовал смердящее дыхание. Дух протянул ладонь и дотронулся до щеки. В ту же секунду перед глазами бесстрашного мореплавателя потемнело, и он провалился в глубокий сон.
Когда он очнулся, то почувствовал, как сильно колотится сердце. По лицу покатились капельки пота. Он испуганно посмотрел на Ри и попытался что-нибудь произнести, но вырвался только сухой хрип. После глаза его покрыла пелена смерти, и он бездыханно рухнул на теплый пол.
Ри бездвижно посидел некоторое время, а потом поднялся. Он встал над телом своей жертвы, наклонился и руками растянул челюсть до невообразимых размеров. Просунул в рот сначала одну ногу, следом - другую. Скоро он пропал внутри тела Лао Цзи. Рот захлопнулся. Глаза мореплавателя открылись. И он, пристально осмотрев свои руки, вышел из хижины.
Император Чжу-Ди воседал на троне в своем великолепном дворце, украшенном золотыми и нефритовыми драконами. Справа от него располагался самый большой - хранитель Китая. В возвышающиеся почти до потолка двери постучались. Вошел слуга и поклонился.
- Лао Цзи вернулся.
Чжу-Ди кивнул, позволяя пригласить его любимого мореплавателя. Когда он отправлял его в такое опасное и дальнее путешествие, ни на секунду не сомневался, что кампанию ждет непременный успех. Лао Цзи не спеша вошел и проследовал по коридору из расписанных гравюрами колон. В конце пути он опустился на колени.
- Приветствую тебя, мой император!
- Я рад видеть тебя, Лао Цзи! - произнес Чжу-Ди и в уголках глаз появились добрые морщинки. - Кто-нибудь налейте великому путешественнику. Слава о нем скоро пролетит по всему Китаю. Лао Цзи, расскажи мне, что ты повидал?
- Вы позволите подойти, император? - он поднял голову. - Мне нужно сказать очень...очень тихо.
- Нас никто не слышит здесь...впрочем, неизвестно, кто из нас по-настоящему велик. Я должен упасть на колени перед тобой, а позволю только прошептать мне на ухо нечто судя по всему крайне важное. Подойди ко мне, Лао Цзи.
Когда Лао Цзи наклонился над ухом императора, то едва прикоснулся указательным пальцем к его виску. Перед глазами Чжу-Ди возникла черная пелена. После он почувствовал невероятную свободу, почувствовал себя птицей. Мрак начал расползаться. Чжу-Ди действительно летел высоко над землей, дух перехватывало и в груди не хватало воздуха.
Картины сменялись. Они трепетали душу, вызывали страх. Некоторые - слезы.
Скоро все стало настолько невыносимым, что хотелось прекратить этот сон, режущее страдание, и тогда в голове прозвучал голос. Знакомый голос хранителя Китая.
"Я заберу вас отсюда".
Черная пелена вновь окутала сознание.
Голос хранителя разлетался эхом.
"Не верьте ни единому слову, ни единой картине. Все это мираж. Тот человек, Лао Цзи, который пришел к вам во дворец, вовсе не человек. Это злой дух - Ри. Он надел тело вашего друга. И использует его, чтобы Китай никогда не стал великой страной. Потому как, когда это случится, добра станет много раз больше, чем зла. И духи, подобные Ри, исчезнут, отправятся в небытие, поскольку питаются они страданиями, горем и ненавистью. Но вы, император и ваши дети и их дети, будете великими правителями - справедливыми и благородными. Мир будет лучше. Когда вы откроете глаза не верьте Ри. Я прогоню его, император."
Чжу-Ди открыл глаза. Лао Цзи, вернее дух ворвавшийся в его тело, стоял посередине зала и смотрел алыми глазами. Слева раздалось шипение. Золотой дракон обвил Чжу-Ди, и постепенно его змеиное тело начало покрываться разноцветной шерстью.
- Ри! - произнес хранитель Китая. - Покажешь свое истинное лицо?
Лао Цзы не сказал ни слова и опустил голову. Из ребер с хрустом, раздирая плоть, вырвались оленьи рога, а следом, деля грудную клетку надвое, показался и сам Ри. Он оголил гнилые клыки и гаркнул что-то на неведомом языке. Дракон рванул вперед, чуть не уронив на пол императора, и обвил обезьяноподобного духа. Они катались по полу, врезались в колоны. Чжу-Ди подумал, что славно иметь хранителя. С самого детства дух привязался к нему и помогал достигать вершин во всем, за что император только не брался. Так он и занял место в самой высокой точке величия Китая. Тем временем в стороны летела шерсть и раздавалось яростное рычание. Хранитель Китая вцепился в шею Ри острыми зубами, и вместе они вырвались в небо через крышу.
Прошло по меньшей мере пару часов. Чжу-Ди нервничал и волновался, потому что любил своего духа, как родного брата. Но в душе скребло еще кое-что. Во всей суматохе он не мог осознать, какое горе уже случилось. Его друг, идущий с ним в ногу с самого детство, великий мореплаватель Лао Цзи, стал жертвой духа. Он оставил в Китае красавицу жену и маленькую дочь - Киу. "Клянусь духами, подумал Чжу-Ди, - они не будут знать больше горя...". Тем временем через дыру в крыше вернулся хранитель Китая. Он свернулся в клубок рядом с император и посмотрел на него верными голубыми глазами.
- Я избавился от него, - произнес он.
- Я не знаю...не знаю как отблагодарить тебя.
Но Ри не умер. Разорванный на части, он лежал посреди непроходимых болот среди лесов. И чем дольше он там находился, тем сильнее кипела в нем ярость. Проходили десятки лет, времена года сменялись, а неземная злость внутри духа и жажда мести придавали ему сил. Он терял счет времени, но раны медленно, но верно заживали. Скоро он вновь обрел возможность передвигаться. Он использовал деревья и кустарники, чтобы пришивать к себе части тела. Он чувствовал смерть Чжу-Ди всем нутром. Воздух Китая наполнился скорбью. И это подтолкнуло его вернуться в Пекин. Он пришел в покои сына Чжу-Ди. И дотронулся ладонью ко лбу молодого правителя. Ри истратил все силы и его тело постепенно начало таять.
Кошмар настиг правителя Китая незаметно. Он оказался в своей собственной спальне и видел, как золотой дракон, стоящий обычно возле трона, ожил и вырывает его сердце, впиваясь в него острыми клыками.
Картины сменялись.
В глазах тускло отражалась смерть тысячи людей. Люди, которые его окружали, похожие на него китайцы, бежали друг на друга с оружием. Раздавались выстрелы. Гром, словно разразилась грозы. Они гибли. Гибли тысячами, десятками тысяч, сотнями... В глазах его дрожали слезы. Небо мутнело в клубах дыма, вырывающихся из белых зданий. Все казалось невероятно серым. Местами возвышались горы. И на них трудились люди с какими-то орудиями. Он заставил себя приблизиться и что увидел его ранило...Его бросило в жар. До неба возвышались горы детей. Грязных, в рваной одежде, мертвенно-бледных... А люди сбрасывали их в вырытые воронки в земле. "Это процветание? - кричал голос в голове. - Этого будущего вы желаете?"
На следующий день сын великого императора Чжу-Ди расплавил все золотые статуи драконов.
И в тот же день сжег все корабли и все, что было привезено из других земель, а мореплавателей приказал казнить. Злые духи смеялись, глядя на языки пламени, пожирающие их страхи.