В поэзии Сергея Есенина создан удивительно прекрасный образ России. Поэт очень тонко ощущал своё кровное родство с русской природой и стремился выразить волнующие его чувства через стихи:
Я снова здесь, в семье своей родной,
Мой край, задумчивый и нежный...
"Родная семья" - это берёзки и клёны, ковыль и цветы, ведь именно к ним испытывает Есенин братские чувства. Он вырос в деревне, впитывая не только запахи полей, лесов, но и набираясь сил от берёзового сока, от лечебных трав. Поэтому родство с природой "кровное", и поэтические символы в его произведениях связаны с образом Родины («несказанное, синее, нежное»). Эти ощущения отразились, например, в метафорах («страна берёзового ситца») и в образах («берёзка-невеста», «голубая Русь»). Тесную связь своего творчества с темой России, с темой любви к родному краю не раз подчеркивал и сам Есенин:
«Моя лирика жива одной большой любовью к Родине. Чувство Родины – основное в моём творчестве».
Одним из произведений, посвящённых главной теме, является стихотворение «Спит ковыль. Равнина дорогая...». Поэт написал его в июле 1925 года, а опубликовано оно было 20-го июля 1925 года в газете «Бакинский рабочий», затем перепечатано журналами «Огонёк» и «Красная нива».
Стихотворение написано автором в сложный период его жизни, когда Есенин ощущал некий дискомфорт, благодаря отношениям с теми людьми, которые не понимали его душевного состояния. Стремясь избавиться от неприятного окружения и навязываемого ему образа хмельного бунтаря, хулигана, который, будто бы, наиболее талантливо проявился в «Москве кабацкой», Есенин уезжает на Кавказ. Он много работает, создаёт цикл стихов под названием «Персидские мотивы». В это же время пишет и два таких противоречивых, противоположных по смыслу и идейному содержанию стихотворения, как «Неуютная жидкая лунность» и «Спит ковыль. Равнина дорогая...». Если в первом он решительно говорит, что хочет «видеть стальною» «бедную, нищую Русь», то во втором вынужден признать, что новшества на родине воспринимает «как сильного врага».
Произведение «Спит ковыль. Равнина дорогая...» занимает важное место в творчестве Есенина, отражает эволюцию его мировосприятия и поисков своего места в новой России. Написано оно в жанре философского стихотворения с соблюдением тех традиций, какие отмечались во всех произведениях Есенина, посвящённых теме отношения поэта к Родине. Это особая тональность, которая передана через эмоции, выраженные определённой лексикой и средствами выразительности речи. Это пейзажные зарисовки, картины природы, нарисованные с помощью различных тропов, и это философские раздумья, за которыми следует вывод.
Особый смысл заключён в названии стихотворения. Есенин не дал отдельного заголовка, и названием является первая строка, представляющая собой два коротких предложения. Используется приём инверсии, позволяющий выделить главное слово (сделав логическое ударение на слове «спит») и заострить внимание на состоянии природы, чему также способствует использование олицетворений. Есенин одушевляет природу, возвеличивает её, как бы говорит c ней «на Вы».
«Спит ковыль». Двумя словами создана картина степной Руси в ясное, погожее утро. Нет ветра, и поле, поросшее ковылём, не волнуется, оно спит. Безбрежный простор вызывает чувство покоя, умиротворённости. Именно поэтому и «равнина дорогая», где интонационно выделяется слово «равнина», снова подчёркивается главное: не горы, не море и скалы, а равнина, то, что дорого сердцу с детства, милые, привычные глазу степи России, её леса и рощи. В этом и заключён смысл названия, которое подчёркивает тему стихотворения, то есть отношение поэта к Родине.
Нарисовав дорогую картину родного уголка, поэт подводит черту, делает вывод:
Никакая родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь.
Опять инверсия, выделено слово «теплынь», и это подсказка: поэт пишет о родине детства, ведь именно там греет душу всё вокруг; человеку тепло там, где его любят и ждут самые близкие люди.
Сюжет произведения прост и динамичен; в композиции имеется завязка (пейзажная зарисовка), развитие сюжета происходит со второго по четвёртое четверостишие, кульминации сюжет достигает в пятом четверостишии, а в шестом – развязка. Жизненные и художественные материалы распределены по строфам следующим образом:
первая строфа – пейзаж центральной части России и вывод, объясняющий преданность поэта родному краю;
вторая строфа – философские размышления о том, легко ли даётся человеку жизненный выбор, и опять вывод («хорошо живётся на Руси»);
третья строфа – пейзаж, объясняющий, почему нельзя разлюбить родные края, и вывод (« никто... не разлюбит отчие края»;
четвёртая строфа – откровения автора о собственных духовных поисках и вывод («всё равно остался я поэтом золотой бревенчатой избы»);
пятая строфа выбивается из общей тональности, она и в идейном плане особая, так как здесь лирический герой делает отступление и сообщает о своих переживаниях по поводу того, что «чужая юность брызжет новью» на его «поляны и луга»; здесь отсутствует вывод, он перенесён в следующее четверостишие;
шестая строфа – окончательное решение и общий вывод, относящийся ко всему стихотворению, о том, что только «на родине любимой» до конца жизни хочет жить поэт («всё любя, спокойно умереть»).
Основным настроением можно считать лёгкую грусть лирического героя при созерцании картин природы, а также сожаление, огорчение по поводу того, что он «новью теснимый». Но лейтмотивом всего стихотворения остаётся горячее желание говорить о любви к родному краю, выразить это чувство поэтическими строчками, чтобы убедить весь мир, как дорога ему Родина. Эти эмоции переданы и озвучены почти в каждом четверостишии.
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живётся на Руси.
Но никто под окрик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.
Всё равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.
Дайте мне на родине любимой,
Всё любя, спокойно умереть!
В данном произведении, кроме героя-автора, присутствуют и другие лирические персонажи. Это различные предметы и явления, которые одушевлены поэтом: ковыль спит, вербы плачут, тополя шепчут, чужая юность брызжет новью, новь теснит поэта. У каждого лирического персонажа своя роль, а все вместе они создают тот фон, те настроения, которые соответствуют целевой установке автора – показать, что настоящая любовь к Родине не уничтожается никакими испытаниями или трудностями.
Однако настроение лирического героя подвержено изменениям. От тёплого чувства в первом четверостишии оно переходит к некоторой ожесточённости во втором, о чём говорят разнородные сочетания, то есть однородные обстоятельства, противоположные по смыслу (при общем сказуемом «живётся»): радуясь – свирепствуя, мучась – хорошо. Затем в третьем четверостишии сентиментальная настроенность перерастает в почти надрывное признание, что сердце русского человека, который умеет чувствовать тоску журавлей, расстающихся осенью с родиной, обречено на неизменную любовь к «отчим полям».
Четвёртое и пятое четверостишия выявляют противоречивый уровень настроения и сознания лирического героя, так как здесь отражена внутренняя борьба его взглядов и убеждений. Тон был задан во втором четверостишии, когда поэт ссылается на мнение других людей («всякого спроси»). Многие, по мнению автора, в данный период испытывают мучения и некоторую злость, но также и радость, то есть признают, что жизнь в новой России лучше, чем была прежде. Это даёт повод для сомнений: значит, что-то неладно в обществе, где «новый свет» не принимается только как благо.
Автор отмечает, что «новый свет», какие-то новые обстоятельства и факты современности он видит, «как сильного врага». Поэту нелегко констатировать, что здесь, в родном краю, «чужая юность брызжет новью». Видимо, не все новшества ему по душе. Можно только предполагать, что это за «новь»: молодёжные организации с их бескомпромиссностью или же «стальная конница», с которой не может тягаться «глупый, смешной жеребёнок», или новые законы, которые пришли, как говорит Есенин, «на мои поляны и луга».
Поэту также трудно признать, что его мировоззрение иногда находится в противоречии с убеждениями нового поколения, что он, «новью той теснимый», должен отступить, хотя уверен в своей преданности деревне, так как «всё равно» остался певцом «золотой бревенчатой избы». Неприятный факт «оттеснения» лирический герой компенсирует тем, что может «прочувственно пропеть», сказав людям главное: жить и умирать он намерен «на родине любимой», принимая её в своё сердце не зависимо от общественно-политических перемен (что подтверждают слова «всё любя»). В этом и заключена идея стихотворения, тот главный вывод, к которому приходит автор.
Поэзию Есенина часто называют «песенной», так как читатель, чувствуя музыку стихов, попадает в «песенный плен». Это происходит, благодаря удивительной гармонии чувств и мыслей, образов и пейзажей, создаваемых не только с помощью богатства средств художественной выразительности речи, но и особым, есенинским ритмом стихов, их тональностью и эмоциональной окрашенностью. В анализируемом стихотворении ритм зависит от смены картин и размышлений. Поэтому при неизменном во всех строфах размере (использован хорей), ритм второго четверостишия отличается от ритма в других, вследствие ускоренного темпа. Это как учащённое дыхание при волнении, и здесь оно вызвано смысловой нагрузкой (радуясь, свирепствуя и мучась).
Рифмовка использована перекрёстная (абаб), и наряду с традиционными рифмами имеются также сложные, своеобразные рифмы. С.А.Есенин, по словам Л.Л. Бельской (Песенное слово. 1990 год), «расширяет выбор рифмующихся слов». Например: участь – мучась, теснимый – любимой, пропеть – умереть.
Стихи Есенина о природе (по наличию художественных средств) близки к народной поэзии. Богатство красок достигается цветовыми эпитетами (свинцовая свежесть, золотая бревенчатая изба), а спокойное, хорошее настроение выражено через пейзажи, где применяется такой приём, как олицетворение, характерный для устного народного творчества (плачут вербы, шепчут тополя). Особую поэтичность придают также метафоры (чужая юность брызжет новью) и разговорная лексика (теплынь; у всякого спроси).
Одним из типичных для Есенина приёмов является инверсия, позволяющая оттенить нужные слова, расставить необходимые логические ударения (и моей коснулась жизнь судьбы). Характерны для данного стихотворения и сложные предложения, в том числе, бессоюзные, когда перечислительная интонация соответствует описательному характеру создаваемого пейзажа:
Свет луны, таинственный и длинный,
Плачут вербы, шепчут тополя.
Есенин нередко использует как скрытые, так и прямые сравнения (вижу я, как сильного врага), иногда употребляет вводные слова и конструкции:
Знать, у всех у нас такая участь
И, пожалуй, всякого спроси...
Особую музыку стиха создаёт и поэтическая фонетика, одним из средств которой является аллитерация (ковыль, полынь, теплынь; участь, свирепствуя, мучась). Той же цели служит ассонанс (ковыль, равнина; теснимый, любимой).
О поэтическом мастерстве С.А. Есенина можно говорить бесконечно, но, пожалуй, достаточно мнения писателя Л.М. Леонова, который после смерти поэта написал, что хотел бы, чтоб «...творческие соки... снова брызнули... из есенинских тайников, как по весне проступает светлый и сладкий сок на берёзовом надрезе». Леонов считал, что «могучей творческой зарядкой был отмечен звонкий есенинский талант».
В наши дни стихи Сергея Есенина звучат не только на уроках в школе, или на вечерах поэзии, или на сцене. Их любят, заучивают многие ценители поэзии во всём мире, и одним из любимейших является стихотворение «Спит ковыль. Равнина дорогая...».