НЕТИТУЛЬНЫЕ НАЦИИ
Предложение поехать в Киев на совещание писателей-представителей национальных меньшинств было неожиданным. Верная правилу не навязываться и не отказываться, я согласилась, хотя и с внутренними сомнениями. Все-таки мы, русские на Украине, очень странное меньшинство. Эту странность осознает и так называемая титульная нация. Украинский поэт Иван Билый сказал, когда я зашла в писательскую организацию за командировкой, что больше смысла было бы поехать ему, ибо в Донбассе украинские писатели в меньшинстве. Как и читатели, прибавила бы я. Что-то от истины в его словах было. Все же следовало отнестись с уважением к проявленному вниманию со стороны властей, да еще в столь сложное для государства время.
Совещание, самое малочисленное из всех известных мне совещаний, открылось 3-го ноября. Нас было двенадцать, как апостолов, не считая публики. Первый секретарь правления СПУ Ю.Мушкетик приветствовал собравшихся соответствующими моменту словами. С докладом выступил представитель Министерства нацменьшинств, - именно оно выделило деньги на мероприятие, - заместитель министра Р. Ш. Чилачава. После выразительного, по-грузински сердечного приветствия сам доклад казался скучным не только слушателям, но и самому докладчику, пожалуй. Чудилось, что цель совещания – вне писательских проблем. Не оставляла мысль, что у литературы «меньшинств» и литературы украинцев одни трудности, и потому я не совсем понимала, почему их следовало рассматривать отдельно. Говорят, цифры бесстрастны. Но одна цифра из доклада была вопиющей, как на нее ни смотри. Выходящая на русском языке в Украине литература составляет более пятидесяти процентов. С одной стороны, хотя русские писатели Украины в этой цифре не «виноваты», она не может не раздражать известные политические силы. С другой стороны, цифра опять возвращает к мысли о странности русского национального меньшинства. Издание книг, ориентирующееся только на спрос, показало, что срочная переориентация населения на украинский язык успеха не имеет. Большая часть населения предпочитает читать книги на русском языке. Законы рынка и политика националистов вошли в противоречие друг с другом.
Совещание катилось по накатанным рельсам, и ничто не предвещало, что «поезд» с них сойдет. Первым в прениях выступил симпатичный еврейский юноша, сотрудник Соломоновского института. Он попросил политиков не отталкивать еврейскую художественную интеллигенцию, готовую к культурному сотрудничеству. Юный гагаузский поэт говорил о сокровенной мечте иметь газету. Где взять на нее деньги? Крымские татары оказались счастливее: у них газета выходит. Правда, имеются свои трудности. Редактору приходится: и выпускать газету, и строить дом. Тем не менее, он был самым жизнерадостным, хотя и сожалел, что писатели Крыма разделились на два лагеря: в одном лагере – русские и часть украинцев, в другом – татары и другая часть украинцев. Похоже, национальный вопрос расколол украинцев Крыма.Почему совещание взорвалось и из рутинной работы превратилось в зрелище, можно понять, если дать справки о главных действующих лицах завязавшегося на наших глазах сюжета. Итак, на трибуну вышел Виль Гримич.
Из справочника 1988 года «Писатели Советской Украины»: Виль Григорьевич Гримич родился в Москве, в 1925 году. Участник Великой Отечественной войны, награжден орденами и медалями. Работал завотделом «Литературной газеты» и журнала «Всесвит», заместителем редактора газеты «Молодь Украины» и журнала «Днипро». Заслуженный работник культуры Украины. Член КПСС. Член Союза писателей. Автор статей, очерков, эссе о литературе народов СССР и социалистических стран.
Наверное, не только в литературной среде встречается тип пламенного оратора, просто не способного, ни о чем говорить спокойно. Этих людей влечет трибуна. Они пламенны, выступая и на заданную тему, и в первый, и в сотый раз. В данном случае оратор метал громы и молнии по поводу министерского плана развития русской литературы на Украине до двухтысячного года. В самом деле, неловкий жест, даже где-то провокационный. Хотелось оратора успокоить: «Не волнуйтесь вы так. Планы имеют особенность такую – не выполняться. Тем более при нынешней ситуации и экономическом положении. Но я настолько не оратор, что где уж мне решиться в таком пламени на реплику. Пламенный оратор – беспроигрышная роль. Тем более, когда он доказывает очевидный факт. Как, скажем, можно не грустить о судьбе прекрасного издательства «Днипро»!? Свидетельствую и как читатель, и как автор. Оно было не только крупнейшим, но и культурнейшим, обращенным и к классике отечественной литературы, и к вершинам литературы мировой, и к литературе, рождающейся на глазах. Теперь погибает. Но кого упрекать за это? Вопрос! Сколько ни обзывай русскую литературу, вернее, нынешнюю книжную продукцию на русском языке, делу не поможешь.
Вышел к трибуне и представитель странного меньшинства-большинства Владимир Югов. Речь его, увы, была тоже до боли знакома. Из того же справочника: Югов(Остолопов) Владимир Трофимович, родился в 1927 году в Киргизии. Работал в «Рабочей газете», в обществе «Знание», в издательстве «Реклама». Автор нескольких романов. Член КПСС. Член Союза писателей.
То, что просилось на язык Гримичу, но от чего он все-таки удержался, прозвучало в невыразительной речи Югова-Остолопова. При всей своей не художественности речь, однако, отвечала требованиям нынешней, яростной идеологии. Во-первых, выступающий сказал, что он автор благополучный. Подразумевалось: разве может быть иначе в суверенной Украине? Во-вторых, вспомнил, что некогда за какое-то неосторожное слово его перевели в Сибирь. Стало быть, пострадал от режима. В-третьих, он поделил русских на тех, кто имеет имперское мышление, и тех, кто не имеет. Надо полагать, вообще. В- четвертых, сообщил, что ему стыдно за русскую писательницу Ермолову, заявившую недавно, что русские сидят на чемоданах. Мне тоже по мере продолжения его речи становилось все стыднее. К счастью, слово взял снова Чилачава. То, что он сказал, как говорится, примиряет с человечеством. Не будучи ни пламенным, ни тусклым, он порадовал благородной прямотой и логикой. Из министерского чиновника вдруг выглянул, нет, лучше сказать, вырос свободный и оскорбленный в лучших чувствах человек. Напрасно Мушкетик просил его не реагировать на нелепости. «Нет, я должен объясниться», - произнес он со сдержанным достоинством.
Из того же справочника: Чилачава Рауль Шалвович, родился в 1948 году в Грузии. Закончил Тбилисский университет. Кандидат филологических наук. Член КПСС. Пишет на грузинском и украинском языках. Переводил на грузинский язык Т.Шевченко, П.Тычину, В,Сосюру, Б.Олийника, В.Сухомлинского и других. Лауреат Премии комсомола Грузии и украинской премии имени М.Рыльского. Член Союза писателей СССР с 1974 года.
Чиновник Чилачава был скучноват. Поэт Чилачава прекрасен. Во-первых, пояснил он, план развития русской литературы не единственный. В недрах министерства разработаны такие же планы и еще раньше по всем национальным литературам Украины. Во-вторых, Рауль Шалвович не единственный, кто этими планами занимался. В-третьих, заниматься ими – прямая обязанность министерства. Заниматься проблемами украинской литературы обязаны другие чиновники. И если его министерство их опережает, то оно в этом не виновато. В-четвертых, как можно было на таком основании называть его, отдавшего годы переводам с украинского, проводником имперской политики, русским шовинистом и, вообще, отказывать ему даже в поэтических способностях, да еще третировать его детей, студентов университета!? Оказалось, что еще до нашего скромного совещания целый тайфун пронесся по украинским средствам массовой информации с обличениями замминистра. Подумать только!
А вечером был концерт. Музыкальные, вокальные, танцевальные номера чередовались с литературными чтениями. Такая этнографическая демонстрация. Запомнились вскрикивания в польском танце. Я тоже готовилась прочесть стихи, коль уж приехала в такую даль. Но меня не удостоили выступления. И тут всплыла одна подробность. Мои товарищи из Донбасса, грек и бурят, были удивлены. Оказалось, ко всем, абсолютно ко всем участникам совещания, - да и сколько там нас было! – подходила женщина, отвечающая за вечернюю программу, предлагала и даже уговаривала выступить. Ко всем, кроме меня. Я ее видела, даже обратила внимание на одну странность в ней. Как бы близко она от меня не стояла, ни сидела, ни проходила, глаза ее смотрели мимо. Она в упор не видела меня, даже говоря что-то шепотом поэтессе из Луганска Татьяне Дейнегиной, с которой мы сидели в тот момент рядом. Такой в упор не видящий взгляд был настолько заметен, что невольно запомнился. То была не просто невежливость. О, он мне теперь слишком хорошо знаком, этот, в упор не видящий русских на Украине взгляд! Так смотрят те, кто провозгласил: Украина – для украинцев! Кто заявляет: не хочешь учить детей украинскому языку, выметайся, границы у нас открыты. Именно с этой неточной формулировкой: обучение на языке и изучения языка – разные вещи. В русских областях Украины украинский язык изучался всегда. Эти люди в упор не желают видеть, что Украина – двуязычное государство, что в ней сосуществуют две крупнейшие общины одного народа. Украина подобна Канаде, с той разницей, что связи двух общин теснее, родственней, что за спиной их – единая история. Именно этот факт вызывает истерическую реакцию националистов. В ненависти ко всему русскому проявляется энергия бессмысленной злобы. Злоба всегда себе ищет форму и оправдание. Совещание показало, что даже робкая попытка властей поступать естественно, исходя из реалий жизни, вызывает ярость у известных сил. Может, они чувствуют свою историческую неправоту? Уже несколько лет часть украинской интеллигенции ведет идеологическую обработку сознания народа. Главный лозунг: Россия – враг, русские – опасны. Пока их успехи очень скромны. На эту агитацию поддались немногие. Но поддались. Однако есть еще украинцы, которые считают, что люди, раскалывающие нынче Украину, просто клятвопреступники.
Дело независимости Украины, в конечном счете, зависит от того, насколько культурно странное русское большинство-меньшинство, от прочности союза между двумя общинами. Практически союз между ними, и притом, теснейший, существует. Теоретически и фактически его постоянно пытаются расшатать, не давая русскому языку статуса второго государственного, или заявляя, что всякая война на Украине на пользу украинскому правительству. Чем больше наблюдаешь, тем меньше веришь в искренность так называемых патриотов. На днях включаю телевизор, вижу поэта Ивана Драча, дающего интервью из Южной Америки. Как часто и далеко радетели наши ездят! Представила себе в долларах цену билета. Денег с избытком бы хватило на то, чтобы бедным гагаузам год выпускать свою небольшую газету. А можно было бы издать несколько сборников украинских поэтов. Не есть ли любовь к Отечеству у некоторых деятелей просто, ну очень большой любовью к себе самим?
1 декабря 1995