Альбина, конечно же, была та ещё стерва, но красива, не отнять. И не как какая-нибудь простолюдинка, торговка там, или, к примеру, пастушка, а по-настоящему. С другой стороны, чему удивляться, род её был древним, не чета моему. Говорят предок нынешнего сотника Верещака, отца Альбины, стал шляхтичем ещё во времена Оранжевой, а то и того раньше с самого Большого Перелома. Ну, это уже, я так думаю, просто россказни. Причём здорово преувеличенные. Но… чем чёрт не шутит? Может всё и так. Не пускаться же из-за этого в исторические изыскания? Достаточно того, что её род выше моего. Хоть я и шляхтич, а наши отцы формально равны по положению, оба сотники, но… Нашему титулу всего тридцать лет. С небольшим. Мой дед заработал, во время очередной заварушки за Змеиный. И пусть посвящение проводил сам гетьман Витковский, всё равно… Я всего лишь третий по счёту, а у неё – длиннющая вереница благородных предков. И наверное мне стоило бы просто повздыхать в тёмном уголке, периодически подбирая слюни, да и подкатиться к кому попроще, но… Это проклятое, но. Я был слишком самонадеян. И тому имелись причины. Красавец-кадет, а через пару лет – офицер. Лучший на курсе, да и везунчик к тому же. Плюс собственно ситуация. Бал, в гвардейском училище, по случаю Дня Города. Девчонки, традиционно приглашённые из соседствующей с нами женской гимназии… да о чём я рассказываю?! Они также желали более тесного общения, как и мы. Затем и пришли сюда. Не думаю, что Альбина в чём-то отличалась от других. В плане желаний. И ещё, ведь мы с ней уже станцевали. Дважды. И как-будто всё вышло, очень даже нормально. По крайней мере, мне показалось, что отнеслась она к моим потугам, я имею в виду – дважды подряд приглашение на танец, довольно благосклонно. Ведь не отказала же. Так почему бы не попробовать развить? В общем, решился, да и подошёл.
Она была не одна, конечно. Троица подружек вокруг. Все смеются над чем-то. Но, едва я объявился рядом, смех смолк. Моментально, как отрезало. Альбина же, нахмурившись, спросила:
- Чё, опять танцевать?
- Нет, - я пренебрежительно махнул рукой и быстро, пока не пропала решимость, сказал, - Слышь, Альбина… давай после тусняка вместе завалим куда-нибудь? А? В кабак, например… по коктейлю задавим? Мохито там… то, сё. Оттянемся… Давай?
Она несколько секунд молчала, задумчиво поглаживая родовую татуировку на шее. Потеребила колечко пирсинга в верхней губе и вдруг улыбнулась. Сказала:
- А ты ничё… прикольный! Только знаешь, давай прям щас свалим. Нудняк тут! И это… не в кабак, а по клубам пробежим. Тусанём по сильному, поорём?
- А то! Погнали?
Она рассмеялась. Чмокнула меня в щёку, шепнула:
- В туалет заскочу по-быстрому и валим. Ага? Ну всё, жди…
Умчалась. Я было собрался к выходу. Но сзади донеслось:
- Зря…
- Что? – резко обернулся.
Одна из Альбининых подружек, красавица-шатенка, немного курносая, смуглая, не без усилий солярия, грустно улыбнувшись, покачала головой. Сказала:
- Зря, говорю. Лучше бы меня позвал. Я б с тобой хоть на край света, хоть к тебе домой. А у Альбиночки… мальчик есть. Чуть постарше тебя. Да в плечах пошире. И Альбиночка ему нравится очень. Очень-очень, я бы сказала…
- И что? – пренебрежительно бросил я, отворачиваясь. Не дожидаясь ответа, направился к двери. Но ответ меня всё же догнал.
- Да ничего. Просто мальчик ревнивый очень. Как бы беды не было…
***
Жарко. Даже сейчас, хотя солнце уже часа два как село. А уж под майкой у девчонки и того горячее…
Мы прятались за колонной, в полумраке какого-то клуба. Признаться, даже не знаю какого, как-никак седьмой по счёту. Или восьмой. Не помню. Да и всё равно. Главное всё потихоньку складывалось. Поцелуи становились всё неистовей, объятья всё крепче. Руки мои блуждали по телу Альбины и, как я уже упоминал, в конце концов оказались у неё под майкой. И вскоре губы мои тронули сосок на её левой груди, а секундой позже обхватили целиком, вместе со вставленным в него колечком. Девчонка захихикала и вдруг отстранилась. Я в недоумении потянулся следом, но она отрицательно покачав головой, сказала:
- Не надо здесь. Людей вокруг полно…
- Так может ко мне? Родоков дома нету, так что…
- А поехали…
Выйдя из клуба, некоторое время безуспешно пытались поймать такси. Альбина, вдруг хитро улыбнувшись спросила:
- А чё ты с Наташкой не ушёл?
- С кем?
- С подружкой моей, блин. Смуглая такая. Пока я в туалет бегала, взяли бы да и свалили. Или хочешь сказать, она не предлагала?
- Почему? – я пожал плечами, - Предлагала. Не слишком настойчиво, но…
- Так почему не захотел? Она ведь красивая. Красивее меня…
- Ну, это ты уже загнула! Она красивая, даже очень. Тут ты права. Но ты мне больше нравишься…
- Врё-ошь, - Альбина улыбнулась и погрозила мне пальцем, - Ох и врёшь!
- Клянусь, - приложив руку к груди и изобразив приличествующую случаю мину на лице, ответил я, - Вот чем хочешь клянусь! Ты намного лучше!
- Эх, врунишка, - девчонка хихикнула и привстав на цыпочки чмокнула меня в щёку. Отвернувшись, пробормотала, - Да где эти таксисты драные, спят что-ли все?
Я вновь пожал плечами. Да, вру. Но не признаваться же, что я банально испугался? Как в таком сознаться? Чтоб я! Я!! И взял, попросту, и струсил! Пусть даже и причина имелась. Я довольно неплохо разбираюсь в гербовой символике, да и признаться, учат нас этому. Но даже если бы не учили… если бы я даже ничего не понимал в этом… Всё равно, не узнать такого клейма? Бросьте, не смешно! Клановая татуировка на правой щеке Альбининой подруги известна даже детям. Крохотная усечённая пирамида. Широко открытый глаз, вместо отсутствующей вершины. Плюс ритуальные шрамы на руках. То ли по четыре, то ли по пять на каждом предплечье. И означать это может лишь одно – в Храме Солнца она давно не подмастерье. Как минимум "серебряная" жрица. Это в четырнадцать-то лет! Каждый шрам, лично проведённое жертвоприношение. В день солнцестояния. То есть дважды в год. Это значит она лет с десяти начала… А то и раньше. Точно "серебряная". Так что пойти с такой, себе дороже. И пусть солнцестояние два месяца назад было, а всё равно – мало ли, что у таких в голове…
Показалось такси и я, приобняв Альбину за талию, другую руку выставил в сторону, тормозя машину. Но уехать, не вышло.
Сзади раздался голос полный неподдельного удивления:
- Вот это да! Какая неожиданная встреча!
Мы обернулись. Троица парней, примерно на год старше нас. Стоящий впереди остальных… что сказать? Дорогой костюм (в такую-то жару!), очки в золотой оправе, в правом кулаке зажата пара белых перчаток (ну и пижон). На губах злая улыбка. Заговорил, медленно цедя слова:
- Альбина, тебе не кажется, что сложившиеся между нами отношения, предполагают наличие, хотя бы минимальных проявлений верности?
- Лёш, я… - начала было девчонка, но парень её перебил. Обращаясь уже ко мне:
- А вы сударь, можете ехать. Вас никто не задерживает. Об Альбине не переживайте. Эта девушка вам не принадлежит. И принадлежать не будет…
- Да пошёл ты!
Особых переживаний он у меня не вызывал. "Серебряная" сильно преувеличила. Он никоим образом не был здоровее меня. Пижон. Да я его… Разве что дружки… А плевать.
- Сударь, вы хам, - презрительно поджав губы, он вдруг шагнул на встречу. И перчатками… этими погаными, белыми перчатками, хлестнул меня по щеке. Естественно схлопотал в ответку. С левой боковым в скулу, прямо над клановой татуировкой (странная, я такой не знаю, хотя… что-то смутно вспоминается). Правой, прямой в нос. Понятное дело, разбив в кровь.
Подскочившие дружки "пижона" схватили меня за руки, выворачивая за спину. А он медленно утёршись, вынутым из кармана платком и отбросив окровавленную тряпицу в сторону ближайшей урны, с трудом сдерживая ярость, заговорил:
- Завтра же! В любом месте! Любым удобным для вас оружием…
- Началось, - пробормотал один из державших меня, - Нет бы – побуцкались да разбежались, - и вдруг прошептал мне, - Лучше извинись!
Я отрицательно замотал головой. А парень Альбины, между тем продолжал:
- Итак, я жду!
- По "сорок второму" до Широнинцев. Там, буквально десять минут от остановки, подходящий пустырь.
Он кивнул, выслушав. Сказал:
- Знаю. Годится. Оружие? Ладно… пять минут подумать. Не решишь – выберу сам.
Вновь забубнил "советчик":
- Пистолеты. Выбирай пистолеты. Лёха тебя завалит, конечно. Как-никак мастер спорта. Чемпион страны, между прочим. По пулевой. Юниоры, ясное дело, но без разницы. С первого выстрела уложит. Зато мучится не будешь. Не хочешь? Ну, тогда рапиры. С этим у него похуже. Где-то на КМС потянет, всего лишь. Так что есть шанс. Слушай, выбери рапиры, а?
- Руки! - я повёл плечами и меня отпустили. Выпрямился. Ожидающий ответа "пижон" поинтересовался:
- Выбрал?
- Конечно, - я кивнул, - Что тут выбирать?
- Пистолеты, рапиры? – с улыбкой спросил он. Ясное дело слышал "советы".
Но я лишь улыбнулся в ответ. Нашёл дурака. И вообще – любым удобным оружием, говорите. Ну что же…
- Никаких пистолетов, рапир… Иглы. Иглы и воск…
***
Иглы… Иглы у меня от бабушки. Четыре штуки. Так и просится на язык – набор. Но, не полный. Должно быть семь, да и чехла нет, так что сами понимаете… В остальном же… пользоваться то буду одной, максимум двумя. Для намеченного больше и не нужно.
Сунулся в нижний ящик стола. За пачкой старых альбомных листов свёрток. Положил перед собой. Чуть помедлив, погладил. Потянул за концы бечёвку. Старая кожа, слегка похрустывала, разворачиваясь. Тигель, пара тяжёлых металлических формочек и завёрнутые в промасленную тряпицу иглы.
Серебро, медь, дерево и камень, больше похожий на мутное стекло. Куда подевались остальные и были ли они вообще, бабушка Зина не говорила. Да я и не интересовался. Сперва был не в курсе сколько же их в стандартном наборе. А когда стал разбираться, уже понимал, что о некоторых вещах знать не стоит. К примеру, о количестве игл в комплекте. Или о том, каким образом Зилгейна, урождённая гаитянка, мамбо си пвен к тому же, стала Зиной, да ещё и супругой моего деда. Ну и моей бабулей, в конечном итоге. Главное ведь не это. А то, что из всего кагала, собственных детей и внуков, она почему-то выбрала меня, назвав будущим приемником. И как бы не сопротивлялась моя мать, но… с бабулей не поспоришь. В общем, лет с четырёх, бабушка взялась меня учить. Чему? Ну, в подробности вдаваться пожалуй не стоит. Скажем так – всему. В том числе и обращению с иглами…
Тряхнув головой, отгоняя воспоминания, взял из развёрнутой тряпицы одну. Свою любимую. Тяжёлая, выточенная из железного дерева, почти десятисантиметровая игла, была вся покрыта, вырезанными символами. Мне нравилось ощущать их под своими пальцами. Ощущение было… ну вот как-будто электрический ток, разбегался от иглы, через руки, по всему телу. От первого прикосновения, чуть изогнутого кончика к воску… а ладно, проехали. На всё это времени нет. Дуэль через полтора часа, а переться считай на другой конец города. А надо ещё воск поплавить. Можно бы и на месте, всё равно куклу именно там лить, но я хотел кое-чего добавить. Зря что-ли в урне рылся?
***
Укол, как не смешно – совести. Он был передо мной практически беззащитен. И даже не подозревал об этом. Вылитая им минуту назад кукла, с моим волоском, мы, понятное дело обменялись перед началом, была практически бесполезна. Нет, при должном умении и имея порядочный запас времени, и с таким сочетанием можно дел натворить. Но, всё дело в том, что времени-то у него не осталось. Да, да именно из-за этого и взбрыкнула на миг совесть. Я собирался выиграть, а потому вчера, попросту подобрал выброшенный этим дурачком платок. Весь в его крови. И воск который я лил в форму только что, уже был "заряжен". Обошёлся бы без волоска. Ё-моё, да я мог угробить его не выходя из дому! Но уж очень хотелось взглянуть вживую на муки этого засранца…
Забавно, чего это он… Уколол своей иглой себя же, прямо в татуировку. Что ж это за дрянь, чёрный паучок, ещё и лапки так, как-будто пляшет? Никак не вспомню. Что-то такое бабушка рассказывала. Давно. Ну ладно. Нечего отвлекаться. Все слова сказаны, процесс, как говориться, пошёл. Я задумчиво повертел иглу в пальцах, примерился к куколке. И не выдержал, вновь взглянул на противника. Его лицо поплыло, всё больше становясь похожим на лик ребёнка. Ребёнка-дебила. Ниточка слюны, потянулась из угла рта на белую рубашку. Ещё недавно белую. Почти вся правая сторона была в крови. Как он умудрился так себе шею изодрать, я и представить не могу. Кукла перед ним, тоже вся испачкана, а он, всё трёт рукой то свою шею, то её. Идиот! Я хихикнул. Кое-что новое, сорвал пару стеблей травы и пеленает подобие. Он, что и правда играет?
Я попытался заглянуть ему в глаза, ловя остатки разума. Тщетно. Перевёл взгляд на окровавленную шею. Сквозь пятно проступала татуировка. Разрастаясь в размерах, всё больше и больше…
Я едва не закричал от боли. Повернул голову, косясь на левое плечо. Бледные, почти прозрачные пальцы Папы Легбы едва не переломали мне кости. Да что происходит?
Резко обернулся к противнику. И вновь, едва не заорал. На сей раз от страха и обречённости. За спиной того, кого я считал без пяти минут покойником, встала огромная, чудовищная тень. Большой Кваке! Чёрный паук Ананси, поднявший перед собой передние лапы. От них струились тонкие нити паутины, оплетая лежащую на земле куколку. Капля яда упала со жвал ей на лицо и я понял, что засыпаю. Туго спелёнутый паутиной, абсолютно беспомощный. Последние ощущения перед провалом во тьму – почти не различимый пинок под рёбра. И голос, как сквозь вату:
- Любым удобным оружием… Ха! Говорили тебе – выбирай рапиры…