Уже который час Долли бесцельно слонялась по своему громадному дому. По началу, она то и дело натыкалась на куда-то спешащих друзей, занятых очередной перестановкой или перестройкой родственников, а также на их многочисленных родственников, друзей, собак и кошек. Все были чем-то чрезвычайно заняты. Все с чрезвычайной слоновьей осторожностью охраняли ее от своих дел.
Помнится сначала она шла в библиотеку, чтобы найти там что-нибудь почитать, но попав несколько раз в совершенно другие комнаты, стала просто бесцельно бродить по дому.
Когда-то она жила в обыкновенной трехкомнатной квартире, пусть и не в центре Москвы, но во вполне престижном спальном районе. Как там было все просто и легко: протянул руку – вот тебе библиотека, вышел на балкон – тренажерный зал! Кроме того, Долли всегда точно знала, сколько народа и живности в данный период проживает в ее доме. И всегда было чем заняться: то проводку закоротит из-за включенного по ошибке в радиоразетку утюга, то убежит вода из оставленной кем-то без присмотра «Эврики» и затопит соседей снизу, то начнут гореть сапоги, поставленные для просушки в духовку. Котята забирались в вентиляционный короб и, застряв там, устраивали на все 12 этажей концерт. Кошки прыгали с балкона за птичкой и застревали в ветвях дерева или повисали, истошно вопя, на перилах соседского балкона. Однажды к ним из провинции приехала ее добрая знакомая в ярко красных бусах, каждая размером с перепелиное яйцо. Собаки так обрадовались ей, что случайно разорвали леску, и бусины покатились по всем лестницам. Был конец рабочего дня. На трех из пяти площадок, расположенных под ними не горел свет…
Потом очень близкая подруга Долли вышла замуж за соседа по площадке, и они объединили квартиры, чтобы жить одной большой дружной семьей. Через некоторое время двоюродный брат Долли приехал к ней погостить и женился на очаровательной девушке – соседке с верхнего этажа. К ним пробили ма-а-а-ленький ход с винтовой лестницей, но соседи по этажу из соседнего подъезда стали почему-то жаловаться, что у них обваливается потолок и трещат какие-то перегородки. В этот самый момент соседи с низу заявили, что им надоели бесконечные протечки, что им никогда не нравился цвет обоев, которые клеила им Долли и вовсе не устраивал дизайн потолка и паркета, хотя на последний Долли обычно начинала откладывать деньги, лишь только закончив очередной ремонт. Пришлось переехать.
Как раз к тому времени одна из бывших учениц Долли – жуткая двоечница и прогульщица, писавшая всему классу объяснительные записки от имени родителей и виртуозно подделывавшая подписи всех учителей школы, включая двух завучей и директора, - стала вдруг необычайно знаменитой. Долли удалось неплохо заработать, продав на аукционе ее старые школьные тетрадки и кое-что из тех самых объяснительных записок. Кроме того, одно крупное издательство заказало ей книгу воспоминаний о школьных годах знаменитости. Так Долли со всеми своими домочадцами переехали в небольшой симпатичный домик в только что отстроенном коттеджном поселке недалеко от московской кольцевой дороги.
Это место ей посоветовал бывший второй муж ее старшей дочери, женившийся на племяннице первого мужа Долли. Он и сам купил там дом по соседству. Молодые так часто засиживались у Долли и так часто сами зазывали Долли, ее младшую дочь с сынишкой, подругу дочери с мужем и дочерью от первого брака, а также подругу Долли с мужем-бывшем соседом Долли, а также двоюродного брата с женой – короче, всех, кто мог оказаться поблизости в момент приглашения, что для удобства было решено объединить два дома, построив между ними небольшой переход. Увидев его, младшая сестра Долли от второго брака их отца закатила истерику, заявив, что Долли пренебрегает семейными узами и что именно она всегда хотела жить вместе с Долли. Пришлось строить еще один переход, с другой стороны дома и чуть длиннее первого, так как дом сестры находился в соседнем коттеджном поселке. Так над дорогой, разделяющей два коттеджных поселка, появилась красивая стеклянная арка-переход, в котором в свободное от строек и перестроек время собирались все члены семьи и любовались заходом солнца.
Само собой разумеется, все эти мини и макси строительства требовали профессионального подхода, поэтому в доме Долли появился молодой архитектор. Сразу после строительства стеклянного перехода он попросил у Долли руки ее младшей дочери и был не прочь усыновить ее ребенка от первого брака. Дом архитектора находился на другом конце поселка, но Долли претила сама мысль жить с дочерью в разных домах, поэтому благодаря гениальности самого архитектора, большим деньгам, которые обычно водятся в больших домах, а также тому, что главный застройщик поселка был троюродным братом молочной сестры Доллиной матери, оба дома соединил изящный подземный лабиринт. В укромных уголках оного уютно расположились сауна, бильярдная, тир и ма-а-аленький – на 4 дорожки – боулинг.
Дом неимоверно разросся. Естественно, он нуждался в постоянном уходе. Специальная пристройка решила все вопросы – ее немедленно заселили «гости» из ближнего зарубежья. Теперь у Долли отняли последнюю возможность быть полезной своей семье. Стоило ей лишь взять в руки метелку от пыли, как перед ней вырастала уборщица Ганна и заводила бесконечную песню о том, как «это ужасно, что тебя не ценят, что вот бьешься, аки горлица неугомонная, стараешься на благо хозяев своих, а воны – каки не благодарны! – так и норовят ее, бедную, беззащитную, от отца-матери оторванную, куском хлиба попрекнуть! Так и ходють тут и своими неумелыми руками машуть! Пылюку только лишнюю поднимають!..» Едва Долли собиралась по старой привычке помыть собакам после прогулки лапы, как набегали горничные – Альфия, Гульнара и Зуйбеда – и разбирали всех собак. Дворники критиковали ее клумбы, повара так виртуозно нарезали сыр и с такой скоростью шинковали лук и морковь, что она сразу отказалась от желания «быть им полезной».
Некоторое время она развлекалась тем, что пыталась составить план собственного дома, но дом продолжал достраиваться и перестраиваться уже безо всякого ее участия, и она вскоре плюнула на эту затею. Чтобы гости и хозяева не плутали по дому, был приобретен небольшой коммутатор, а по всему дому расставлены телефоны. Долли была бы не прочь помогать бедным заплутавшим в коридорах ее дома родным и соседям, но оказалась совсем не пригодна к общению с техникой. Безраздельным властителем коммутатора стал
Павлик. То ли брат той самой Доллиной подруги, что вышла замуж за соседа, то ли дядя той самой милой девушки с верхнего этажа, на которой женился кузен Долли, то ли племянник архитектора, который женился… Да, впрочем, какая теперь разница!
Павлик появился в их доме, когда на заводе, где он работал, сократили должность инженера по технике безопасности. Может, на этом заводе стало слишком много техники, а, может, безопасность была уже совсем никому не нужна – кто знает! Теперь он трудился на благо семьи, осуществляя повсеместную связь в прямом и переносном смысле этого слова. Вот уж кто был в курсе всех перестроек и перестановок! Еще бы – ведь это он связывал архитектора со строителями, представителей землеустройства с архитектором и т.п.! Кроме того, слуги активно судачили о том, что в отсутствие хозяев Павлик водит по дому экскурсии. На них он, кстати, вполне неплохо зарабатывал – может, поэтому, не просил платы за свои труды на коммутаторе. Долли, конечно, знала об этом, но закрывала глаза – не чужой все-таки! Да и жить ему на что-то надо было. Долли тяжело вздохнула: как жаль, что она не разбирается в коммуникациях, еще больше жаль, что столь удачная идея об экскурсиях не ей первой пришла в голову!
Пройдя еще немного вперед, Долли повернула налево и вместо ожидаемого коридора увидела винтовую лестницу, уходящую куда-то вниз. Как это ни прискорбно признавать – она все-таки заблудилась. Пора было прибегнуть к помощи Павлика. Она отыскала телефон. Павлик откликнулся сразу же после первого гудка.
- Привет, старушка! Где это ты запропастилась? Тут все с ног сбились, разыскивая тебя, но я – глух и нем, как договаривались!
- И зачем это я вдруг всем так понадобилась? - удивилась Долли.
- А ты что, совсем, что ли не в курсе? – Павлик даже присвистнул.
- Да, что такое? – Долли уже начала волноваться. – Говори скорей, не тяни резину!
- Кто тянет-то… - обиженно пробасил Павлик. – Сама ведь сказала: хоть пожар, хоть потоп – хочу побыть в одиночестве!
- Ну ладно тебе! Сказала и сказала… Надеюсь там ни потоп и ни пожар?
В трубке раздалось неразборчивое бормотание, затем Павлик с явным облегчением сказал:
- Тут вот опять Ариадна на проводе… Я тебя с ней соединю. Она тебе объяснит все в лучшем виде!
- Мамочка! Где же ты пропадаешь? – услышала Долли в трубке голос своей старшей дочери, недавно в очередной раз удачно выскочившей замуж за одного итальянского банкира. Правда злые языки называли его мафиози, но Долли не верила – чего только люди ни придумают от зависти! Дочь меж тем тараторила:
- Я уже весь дом обыскала! Телефон твой вне зоны, а Павлик… - дочка запнулась, пытаясь подыскать нужное слово, но, видимо, так ничего не придумала и решила продолжать без комментариев:
- Кто-то сказал, что тебя видели рядом с бильярдной, я – туда: тебя там нет! Сообщили, что ты только что прошла через зимний сад, я – туда – тебя и след простыл! Затем…
- Короче! Что случилось-то? – потеряла терпение Долли. – В стране очередной переворот? Революция? Террористы зарыли бомбу в нашем саду?
- Мама! Но как ты еще можешь шутить в такой ситуации?! – в голосе дочери послышались слезы. – Все намного-намного ужаснее!..
- Да, что вы все сегодня взялись испытывать мое терпение? – рассердилась Долли. – Скажи, наконец, четко и ясно, что там у вас произошло?
- Ах, мама! Нам нечем… абсолютно нечем кормить наших животных! – в отчаянии заламывая руки, проговорила Ариадна. (Долли, конечно, не видела, как она это делает, но прекрасно знала манеру своей дочери все драматизировать).
- Только и всего? – с облегчением проговорила она, спускаясь на пару ступеней вниз, чтобы присесть на верхней ступеньке обнаруженной ею лестницы. – А я уж было подумала, что у вас действительно случилось что-то из ряда вон выходящее! Пошлите кого-нибудь в город, пусть закупят корм. Думаю, пару часов наши зверушки вполне могут подождать – им не в первой…
Долли уже хотела переключиться на Павлика, чтобы узнать, куда это она забрела и как ей отсюда выбраться, но дочь торопливо затараторила:
- Да в том-то и дело, что наши кошки и собаки голодают уже не пару часов, а вторые сутки!
- Что?! – Долли так и подпрыгнула на месте.
- Мамочка! Мамочка… - поспешила объяснить ей Ариадна. – Мы только вчера обнаружили, что корм практически закончился, Поликарп сразу же поехал в Москву, но вернулся ни с чем: во всех ближайших зоомагазинах и супермаркетах корм отсутствовал! Сегодня с утра мы все отправились за кормом, но… ты понимаешь… кормов нет…
- Как нет? – оторопела Долли. – Такого не может быть…
- Мы все тоже думали, что не может! А вот может, оказывается!
- А как же наши звери…
- Вспомнила, наконец! – всплеснула руками Ариадна. – Звери не хотят больше ходить голодными! Вот – послушай!
Ариадна, по-видимому, отняла трубку от уха, и Долли услышала многоголосый собачий лай и возмущенное кошачье мяуканье.
- И куда ты только забрела, что ничего не слышишь и не видишь? – судя по голосу, Ариадна уже начинала злиться.
«В самом деле «куда»?» - подумала Долли и вспомнила, что, блуждая по коридорам, действительно слышала лай и мяуканье, но просто не обращала на это внимания – у них дома было полно кошек и собак, которые время от времени лаяли и мяукали. Хотя, стоит признаться, сегодня ей действительно казалось, что собаки лают как-то слишком уж долго, а кошки мяукают как-то особенно жалобно… Так вот оказывается в чем дело!
- Я уже нашлась, зайка! – бодро воскликнула Долли дочери. – Мужайтесь! Скоро буду! – и она переключилась на Павлика.
«Ничего без меня не могут!- раздраженно думала про себя Долли, но счастливая улыбка на ее губах целиком и полностью выдавала притворность этого «раздражения». - Взрослые все! Самостоятельные! А как что-то не так – сразу: «Мама!»
Пробегая по стеклянной галерее Долли посмотрела вниз: у ворот толпились соседи, стояли скорая помощь и милицейская машина, на подъездную аллею сворачивала пожарная.
«Какого черта!» - рассердилась Долли. Вообще-то, с соседями она жила дружно, но всегда найдутся какие-нибудь недовольные, которым не нравятся кошки… или собаки… или строительство… Короче, всегда находится кто-то способный отравить жизнь спокойным, мирным гражданам.
Долли влетела в столовую.
- Корм для животных это, конечно, прежде всего, но у нас чрезвычайная ситуация!
Родственники и друзья сначала возмущенно зароптали, но, узнав в чем дело, дружно взялись за разрешение конфликта.
Итальянских банкир взял на себя блюстителей закона. Он, хотя, и плохо говорил по-русски, но зато виртуозно владел языком денежных знаков.
Архитектор, кузен и Павлик, отозванный в связи с чрезвычайными обстоятельствами со своего боевого поста, пригласили пожарных осмотреть дом на предмет соблюдения правил пожарной безопасности и готовности обитателей дома к отражению огненного бедствия. Особое внимание пожарная команда уделила винному погребу, где по заверениям хозяев дома хранились наилучшие средства пожаротушения. Они особенно хорошо залечивали жжение в левой половине груди и успокаивали пылающие внутренности.
Остальные рассредоточились среди собравшихся у ворот соседей, обращая в свою веру заклятых врагов.
- Ах, Генриетта Сигизмундовна! – восторженно лепетала Ариадна, в экстазе заламывая руки. – Вы сегодня просто сногсшибательно выглядите! Вам ни за что не дать Ваших 45! 30 – не больше!
Бывшая мхатовская актриса, недавно скромно отпраздновавшая свой 75-летний юбилей, невольно потупила взгляд, стараясь скрыть непрошеную улыбку.
Жена кузена, Милочка, уже рыдала на шее самой ярой противницы всех Доллиных животных – бывшей директрисы центрального рынка.
- … только Вы, Азалия Львовна, только Вы… - всхлипывала она. – мо-можете понять меня!.. Ка-ак мне тяжело! Как невыноси-и-имо!.. Вот вчера: я всю ночь не могла сомкнуть глаз – так выл Пусик!.. И Вы тоже?! Как я Вас понимаю!.. а сегодня я проснулась от лая Эллочки и Полочки!.. О?.. Как у нас много общего! Вы меня понимаете? Понимаете! Я так рада!.. Можете представить, наши бедные звери уже два дня ничего не ели! Я так рада, что Вы тоже сочувствуете нашей беде! Вы такая чуткая! Милая! Добрая!..
Первый муж Ариадны, женатый теперь на племяннице первого мужа Долли вел беседу с одним из «новых русских», под участком которого проходила большая часть подземного хода.
- По факту, это ваще, типа, круто! Ты слушай сюда! Кто еще, в натуре, скажет тебе, что живет над самым настоящим подземным ходом? А то, что не обвалиться – зуб даю! Нам это все такой мировой мужик делал… Хочешь телефончик черкану? Может, пригодится еще! А, ваще, ты с Долькой потолкуй – она клевая чувиха, в натуре! Все понимает! Сконстралишь себе ходик в бильярдную… или в боулинг… А то еще окошечко…- он что-то с жаром зашептал соседу на ухо, и оба, явно довольные друг другом, заржали.
Долли, сделав глубокий вдох, решительным шагом направилась к врачу скорой помощи, который шустро выскочив с чемоданчиком из машины, теперь с недоумением оглядывался по сторонам.
- Доктор! – она цепко ухватила его за руку. – Наконец-то, доктор! Я так ждала Вас!
- Что с Вами? Что случилось? Нас вызывали… - начал было врач, но Долли не дала ему договорить.
- Доктор, я не знаю, что наговорили Вам там, по телефону, но я очень, очень больна! Заберите меня! Скорее увезите меня отсюда!
- Да, что с Вами? Чем Вы больны? – продолжал недоумевать Врач. – Мне сказали…
- У меня жар, доктор! Вот потрогайте, - она прижала его руку к своему лбу.
- Нет у Вас никакого жара! – врач тщетно пытался вырвать свою руку.
- У меня давление! – настаивала Долли. – Вы обязаны измерить мне давление! - И она поволокла упирающегося врача к ближайшей скамейке.- А еще сердцебиение! Аритмия… Я умираю, доктор! Вы должны сделать мне искусственное дыхание!
Она плюхнулась на скамейку, увлекая за собой молодого врача, которого все еще крепко держала за руку.
- Может, лучше укол… - растерянно пробормотал молодой человек, испуганно озираясь по сторонам.
- …а на скулы слегка нанести немного румян, - записывала Ариадна под диктовку Генриетты Сигизмундовны. – О-о-о! Это будет божественно!
- … а маленькие щенки так жалобно пищат… - в унисон рыдали Азалия Львовна и Милочка.
«Новый русский» уже рассказывал бывшему первому мужу Ариадны анекдот, младшая дочь демонстрировала кому-то привезенные из Италии джинсы, а муж лучшей подруги, пользуясь случаем, активно втюхивал собравшимся собственноручно изготовленные травяные сборы: «Чин-чин», «Трын-трава» и «Будем здравы!»
Из винного погреба через зарешеченное подвальное окно раздался дружный гогот пожарной команды.
Итальянский банкир в милицейской фуражке махал вслед отъезжающей милицейской машине.
Молодому врачу удалось исхитриться и вырваться из рук Долли.
- Э-э-это не по моей части… - залепетал он, отступая задом к машине скорой помощи. – Я…э-э-э…я пришлю сюда другую машину… потом… Все будет хорошо!.. Выздоравливайте… Э-э-э… Не болейте!...То есть, не умирайте…
Он вскочил в машину, и та, как будто обиженно, зафырчав, развернулась и уехала.
Долли кинулась в дом. Следом за ней один за другим потянулись и остальные члены ее многочисленного семейства, участвовавшие в операции по ликвидации соседского заговора.