В полной темноте, вшестером, забираемся по приставной лестнице на сеновал. На ощупь разбираем подушки, одеяла. От душистого сена, по озябшему телу, разливается тепло. Пашечка и Сашечка, мои четырёхюродные братья, никак не угомонятся. Тютиков Саня цыкает на них. Наконец все утихают.
-На чём мы вчера остановились?
Я, конечно же, помню, на каком месте вчера остановил свой рассказ. Но нужно выяснить, что они-то слышали последним, пока не уснули.
-Мушкетёры схватили миледи и судили.
-Палач должен был перевезти её за реку для казни.
Внизу, в хлеве, что-то ощутимо боткнулось. Это корова, во сне, задевает стены.
Продолжаю:
– А теперь пусть эта женщина знает, что я исполняю не свое ремесло, а свой долг.
С этими словами палач швырнул золото в реку.
В незашитом фронтоне сеновала видно тёмное-тёмное небо, с множеством сияющих серебряных гвоздиков. Осталось ещё две недели каникул. Как раз хватит закончить пересказ романа «Три мушкетёра».
Мишка говорит, что осенью можно увидеть звёздный дождь. Но я его не увижу. В городе не видно этой холодной бездны. Бездны, внимательно слушающей мой рассказ о чести, отваге и доблести.