Прошёл примерно месяц, как Роза попала в тюрьму.
«Ко мне здесь хорошо и уважительно относятся, я совершенно довольна», - пишет она в июне Кларе Цеткин. Ей даже разрешили повидаться с друзьями, но радости такая встреча не доставила, скорее наоборот. 7.7.1907 Роза пишет Косте:
«Я видела моего принца, но вместо радостного вернулась в камеру со сжатым сердцем. Была нервной из-за разговора сразу, в торопях с пятью различными людьми, из-за фокусов акулы* и из-за невозможности в этом обществе сказать твоей маме разумное слово (напиши ей об этом). Потом внезапно состоялось наше свидание, но я так мало от него получила — стеклянная дверь меня ослепляла, поэтому я не могла хорошо видеть твоё лицо. При этом оно показалось мне таким маленьким и по-детски гладким — немного чужим. Это чувство мучило меня потом весь день...И кроме того мне было неприятно и унизительно видеть принца с другими; люди для него - такая недостойная рама, принц единственен и должен всегда появляться без других.»
*кого имела ввиду Роза, установить не удалось, м.б. Лео?
Отрывок выше приведённого письма не проходил тюремный контроль, как и Розино письмо ниже:
« 14.07.1907
На этот раз пишу тебе, не зная, когда ты получишь это письмо, потому что «оказии» стали нерегулярными. Кроме того скоро и они прекратятся, поэтому это письмо, переданное таким способом, пожалуй, будет последним. Возможно, я смогла бы написать тебе официальным путём, но если ты скоро уедешь, то адресовать его в Зилленбух не имеет смысла. Или?
Нет слов передать, как меня твоё последнее письмо обрадовало. Я его уже с нетерпением ждала. Твоё настроение для меня большая радость, только бы с твоим маленьким телом не так дурно обращались бы? Этого я так боюсь! О чём я думаю и что чувствую, не могу здесь писать. Ты можешь об этом догадаться. Сегодня непроизвольно весь день я мечтаю о совершенно спокойной, замкнутой жизни — как прошлой зимой — много читать, работать, гулять (кататься на коньках...) Какая бы была благодать! Ничего чудеснее мне не представить. Но это лишь мечта, и я, когда думаю о действительности и ближайшем будущем, испытываю резкую боль. Стараюсь силой отогнать от себя такие мысли и концентрировать внимание на предстоящей работе, что мне большей частью удаётся. За работой одновременно часто думаю о тебе, мне хочется, чтобы всё что я читаю, и ты читал. В твоём последнем письме была такая фраза, которая заставляет меня часто думать, что ты сможешь писать романы. Кое-что в тебе, мне кажется, для этого есть, но другое опять же этому препятствует (например, твоя черта всё разлагать, которую я однажды назвала цинизмом, и что для создания произведения искусства - помеха). Но что бы не вышло, во что всё выльется, не так важно, главное - мне бы так хотелось это увидеть, близко увидеть и порадоваться.
Вчера я вспомнила, что однажды дома, ребёнком мне ужасно захотелось увидеть, как распустится бутон розы, и я весь день простояла перед горшком с цветком, неотрывно за ним наблюдая. Естественно, ничего не произошло, и мне разочарованной, пришлось пойти спать. На другой день роза уже расцвела. Как будет на этот раз, прийдётся ли мне тоже уйти?...
Вдруг ни с того ни с сего нахлынуло другое воспоминание: о зонтике, который сломался в снегу, и меня разобрал такой смех. Как ты с того времени изменился и стал мне гораздо ближе, дороже. При хорошей погоде я радуюсь, потому что ты можешь пойти прогуляться; если идёт дождь, я думаю с печалью, что тебе приходится торчать дома.
«Liaisons dangereuses“ мне тоже хотелось бы прочесть, принеси сюда, если возможно. Ты зайдёшь перед отъездом? Если да, то иди прямо к директору и устно попроси его как племянник. Он, конечно, разрешит. Ещё попроси его, чтобы мы разговаривали без «загородки», тогда он пошлёт тебя в канцелярию, как было с Луизой, там гораздо приятнее...
Или может быть, лучше не приходи? Я боюсь, что боль потом будет сильнее радости; эта обстановка на меня так действует, что вынужденно я говорю скованно — ведь при этом будут присутствовать посторонние. Может быть, гораздо лучше подождать до 15? Как ты думаешь. 15-го, надеюсь, я вечером буду в Штуттгарте. Я дам телеграмму. Может быть даже 14-го!..
Часто я думаю о лесе в Зилленбухе, вернее часто мечтаю... «